Во вторник, 17 ноября, на сцене Калининградского областного драматического театра, в рамках фестиваля «Балтийские сезоны», Московский театр «Современник» представил постановку «Нэнси» (режиссеры Иван Вырыпаев и Никита Владимиров). Афиша RUGRAD.EU рассказывает, как «Современник» попытался интегрировать в театральное пространство историю, более подходящую для газетных таблоидов. 

«Нэнси» могла быть вполне себе такой классической голливудской историей про то, как добиться успеха, где персонаж на протяжении полутора часов поднимается из клоачных низов до верхних этажей социальных лифтов благодаря своей напористости и таланту. Могла быть по-доброму скроенной семейной комедией с моралью в финале в духе, что иногда знать свое место — это куда лучше, чем вечная погоня за признанием и материальными ценностями. Но поскольку руку к спектаклю приложил то ли новатор, то ли уже вполне состоявшийся классик (театральные награды в ломбард не сдашь) Иван Вырыпаев, то получился весьма запутанный микс. Где сюжетная история, куда лучше подходящая газетным таблоидам, встречается с философской доктриной, которую, судя по всему, придумали на пару на полянке с мухоморами Пелевин с Кастанедой. Слово «любовь» здесь произносится поистине с таким вырыпаевским придыханием и пафосом (смотри фильм «Кислород»), что даже удивительно, что никто из героев не пророчествует о пробуждении мистического змея Кундалини, хотя философский контекст здесь именно таков и рассуждений про то, что пора бы всем очнуться от тотального сна, хватает.

«Нэнси» — это, по сути, очень вольный пересказ истории голливудского продюсера Харви Вайнштейна в преломлении через призму сказки про Красавицу и Чудовище. Все действие разворачивается в Нью-Йорке во времена, как говорит рассказчик, «Дональда Трампа I». Главная героиня — официантка Нэнси — мечтает стать кинозвездой и гнушается целомудренными приставаниями друга Томми, которому в перспективе светит неплохая менеджерская карьера. Ее звездный час наступает, когда она приходит на встречу с влиятельным продюсером Джонатаном Смитом в номер 666 местного пятизвездочного отеля. Он невысокого мнения об ее актерских талантах (называет пробы «коровьим калом» и еще чье-то мочой), но обещает ей некий «сакральный акт». К несчастью, для Нэнси и зрителей акт в действительности оказывается сакральным, а не половым. На протяжении нескольких минут продюссер мучит героиню вопросами о ее мечтах, предназначении и рассуждениями о том, что бога нет. Точнее, что нет никакого «мужика с бородой», который придет на помощь в трудную минуту. После чего сценическая жизнь главной героини начинает развиваться совершенно иначе.

Чтобы рассказать эту историю, постановщику требуется всего 6 персонажей, примерно 1,5 часа времени, часть которого займут танцы и прочая хореография (для Вырыпаева работа с пластикой, кажется, всегда была важна). Актеры одеты так, что их прямо сейчас можно было бы снимать в массовке какого-нибудь отечественного R&B клипа времен «нулевых». Согласно тексту рассказчика, Джонатан Смит — «толстый и мерзкий мужчина», но играет его гуттаперчевый усатый юноша без видимых признаков лишнего веса, который ревет в своих диалогах, как Никита Джигурда. Другим персонажам достается куда меньше сценического времени, чем главным героям: кто-то, изнывая от бессмысленности окружающего мира, мечтает о похищении инопланетянами, кто-то заливается алкоголем на вечеринках в баре «Бегущий кролик». Но всё в результате закончится таким приторным хэппи-эндом, где каждому из героев выдадут полагающуюся пайку счастья и гармонии на лопате. Кажется, что это всего лишь остроумная насмешка постановщиков. 

Сложности и происхождение так называемой новой этики и прилагающихся к ней харрасментов и абьюзов, кажется, не так сильно волнуют авторов постановки. При определенных стараниях аргументы в свою пользу могут найти в «Нэнси» как сторонники, так и противники этой концепции. А происхождение сексуальных домогательств, если говорить грубо, объясняется здесь предельно просто: мир во зле, потому и абьюз. А мог бы лежать в свете и любви, и тогда, наверное, никакого бы абьюза не было. Но для этого должны слиться в единое Инь и Янь, нужно пробудиться, стать самому автором фильма, в котором играешь, и прочие заросли из уже упомянутых Кастанеды и Пелевина. Тогда даже в президентах и театральных критиках, как говорят герои постановки, откроется свет. «Даже блевотина может стать ароматным детским фруктовым пюре», — примерно так видит этот процесс трансформации один из персонажей.

Впрочем, если воспринимать «Нэнси» не в качестве заумной игры в философию и эзотерику, а как спектакль-аттракцион, который московский «Современник» довез до провинции (не без помощи бюджетных вливаний со стороны этой провинции), то всё становится совсем хорошо. Зрителям то режут глаза дискотечным синюшным мерцанием, то актеры послушно, словно дети в оздоровительном лагере на зарядке, выстраивают из своих тел что-то наподобие пирамид — технические возможности столичных учреждений культуры всегда превосходили региональные театр. «Нэнси» — это вроде бы и мюзикл, с другой стороны — полноценная насмешка над шаблонами и клише жанра. Где часть зрителей наверняка все эти постмодернистские гримасы не считает и будет искренне верить, что смотрит спектакль, где молодая девушка и мерзкий продюсер сливают свои Инь и Янь в единую вселенную, чтобы прийти к свету и любви. Впрочем, как выражается один из персонажей «Нэнси», любовь мужчины и женщины — это сюжет, который интересует только «закомплексованных политиков из какой-нибудь России».

Спектакль «Нэнси» еще раз покажут в Драмтеатре в среду 18 ноября. 

Тест: Алексей Щеголев
Фото: Юлия Власова