У билетной кассы «Вагонки» стоит, раскачиваясь из стороны в сторону, рассерженный мужчина в нахлобученной почти по самые уши черной кожаной кепке. Кажется, он сильно пьян, и удерживать равновесие ему очень сложно. Собрав последние силы, он бьет с размаху по подоконнику кассового окошка и оставляет на нем скомканные тысячные купюры. Расставаться с деньгами загулявшему посетителю не хочется. Он громко кричит на весь предбанник какие-то абстрактные проклятия, не к месту поминая (в негативном контексте) президента РФ Владимира Путина. Этот нервный срыв отчасти понять можно: стоимость билетов в последние дни уже доходила до 2,8 тыс. руб.

Охрана неодобрительно посматривает на оратора-дебошира. До кассы пытаются докричаться, что деньги у него принимать не надо, потому что его в таком состоянии все равно никто не пустит.

Последний раз БГ и «Аквариум» приезжали в Калининград примерно 5 лет назад. За это время целевая аудитория успела изрядно изголодаться по любимой группе, и «Вагонка» этим концертом удачно попала в ностальгирующую аудиторию.

На «Вагонке» давно не было такого количества публики: очередь в клуб, очередь в гардероб, куртки, которые приходится вешать в малом зале, толпа растянувшаяся от самой сцены до входа в большой зал.



Собравшихся можно очень условно поделить на три категории. Первая — люди в возрасте примерно от 30 до 50, калининградский средний класс. Их с одинаковой легкостью можно представить и на выступлении Найка Борзова на той же «Вагонке», и на «Би-2» с симфоническим оркестром в ДС «Янтарный», и на спектакле «Квартета И» в «Янтарь-холле». Большинство из них уже не слишком увлекаются музыкой, но для поддержания статуса в обществе им нужны группы, претендующие на статус «для интеллектуалов» (то есть на Стаса Михайлова ходит уже другой «средний класс»).

Вторая группа — самая малочисленная — редкая молодежь в цветных кроссовках и с поясными сумками. Последняя каста — это остатки чудом доживших до наших дней алкогольных, диссидентских кружков; те, в чьих головах 1960-е и «лето любви» так и не закончились. На их запястьях хипповские фенечки, их волосы заплетены в конские хвосты, а из-за массивных бород, каждый второй из мужчин в этой группе напоминает Егора Летова. Несостоявшиеся поэты и музыканты, каждому из них БГ в какой-то степени «испортил» жизнь. Многие из них, наверное, мечтали стать «вторым Гребенщиковым», рисовали странные картины и писали запутанные стихи. Но судьба распорядилась несколько иначе, и места в пантеоне музыкальных героев им не нашлось.

После саундчека «Аквариума» на сцене в большом зале не осталось свободного пространства: барабанная стойка, стойка для перкуссиониста, какие-то цветы в горшках, листья папоротника. Из колонок звучат умиротворяющие мантры, по залу струится запах каких-то диковинных благовоний. Кажется, Борис Гребенщиков собственными руками воплощает в жизнь все шаблоны и клише о себе. В коллективном бессознательном БГ — это «не очередной артист с гитарой», а некий «гуру», в чьих текстах надо искать мистические откровения о том, как жить дальше.

На сцене после долго улюлюканья начинают появляться музыканты: гитарист в кожаной жилетке и черных очках а-ля кот Базилио. Его гардероб подобран таким образом, что его смело можно было бы отправить на машине времени в прошлое во времена фестиваля «Вудсток», и он вполне (если не придираться к деталям) сошел бы там за своего. Клавишник, напротив, выглядит так, будто бы БГ позаимствовал его в какой-то филармонии: строгий пиджак, аристократические манеры. Время от времени он отрывается от синтезатора и берет в руки скрипку. Перкуссионистом в группу Гребенщиков взял своего сына Глеба. Кроме них, концертный состав «Аквариума» — это еще басист и барабанщик. Так что по инструментарию команда тянет на вполне классический рок-бэнд.



На самом Борисе Гребенщикове пиратская бандана, в бороде пробиваются седые волосы. В руках мэтра появляется акустическая гитара, концерт начинается.

«Куда бы ты ни шел — на тебе стоит крест», «Ветер с океана, в тюрьме моей темно», «Мертвые с туманом вместо лиц, жгут в зиккуратах на улицах столиц», «Вавилон играет в футбол твоей головой» — вываливает на зрителей в самом начале концерта группа свои апокалиптические страшилки. В последние годы даже в песнях БГ, которого сложно было назвать социальным певцом, стали пробиваться вполне понятные намеки на окружающую действительность. Песня «Пришел пить воду» с сольного альбома Гребенщикова «Соль» (у «Аквариума», впрочем, никогда невозможно четко провести водораздел: где сольное творчество БГ, а где очередной номерной альбом группы) и вовсе похожа на слегка завуалированный репортаж из разверзшегося на Земле инферно: «Будешь в Москве — остерегайся говорить о святом. Не то кроткие, как голуби, поймают тебя, безгрешные оседлают тебя, служители любви вобьют тебя в землю крестом».

В перерывах между песнями БГ разводит руки и пытается что-то вещать залу (он даже со звукорежиссером умудряется общаться в стиле проповеди), впрочем, о чем бы он ни говорил, слова тонут в громком шепоте толпы. «Звук … [фигня полная], ... [конец], … жопа», — переговаривается неподалеку от «вагонковской» лошади интеллигентная с виду семейная пара. Звук на «Вагонке» они пытаются сравнивать с концертами Depeche Mode и A-Hа. И сравнение это явно не в пользу «самого западного клуба страны». Впрочем, их недовольство может объясняться и другими вещами. За несколько минут до этого по рукам здесь гуляла небольшая стеклянная бутылка. Из нее с громким журчанием выливали что-то в купленный в баре сок.

«Аминь!», «Воистину!» — зрители полностью принимают правила этой игры в проповедника и паству, затеянной Гребенщиковым. «Город золотой», — надрывается чей-то требовательный голос со со второго яруса.

Вывалив в начале концерта несколько своих хорроров, «Аквариум» вспоминает про совершенно противоположную часть своего багажа. Для массового зрителя Гребенщиков каким-то образом стал чуть ли не главным проводником идей растафарианства среди российских снегов. Те коллективы в России, которые пытались играть классический рэгги, так и не смогли выйти за пределы субкультурного гетто, а калининградский «Комитет Охраны Тепла», основанный в городе, где дожди идут большую часть года, был еще и слишком мрачным, чтобы стать звездами российского масштаба. В результате роль «главного растамана» как-то сама собой стала закрепляться за Гребенщиковым.



Из вип-зоны на втором этаже клуба за происходящим на сцене внимательно наблюдают губернатор области Антон Алиханов и недавно лишившийся приставки врио вице-премьер Александр Шендерюк Жидков. Между концертом ведущей «Дома-2» Ольги Бузовой, который проходит в этот же день, и «Аквариумом», чиновники выбрали последний. Вместе с Алихановым и Шендерюком сидит человек, в профиль похожий на заместителя главы Калининграда Сергея Воропаева. Главный архитектор города Вячеслав Генне от музыкальных откровений, несущихся со сцены, предпочитал прятаться с какой-то шумной компанией в баре.

«Правь этим миром...», — поет БГ. Алиханов задумчиво глядит на сцену, снимая все происходящее на телефон. «Мама, я не могу больше пить», — меняет песню певец. Молодой губернатор, резко развернувшись, уходит от края перил к столику. Может быть, для того, чтобы сделать всё наперекор увещеваниям БГ.

«Борис, не ссы!» — визжит в сторону сцены один из хиппарей. Его трясет в странном эпилептическом танце, ноги, будто бы сами собой, сгибаются в коленях. На джинсах мигает красным неоновая вставка. Как он это вообще сделал, вшив себе в штаны такую мигалку, вообще непонятно.

Гребенщиков не был бы Гребенщиковым, если бы не заставил к концу концерта свою послушную паству, хором распевать песни. «Что нам делать с пьяным матросом, Господи спаси», — нестройно поет около тысячи человек. Здесь и тот хиппи со странной лампочкой вшитой в джинсы, и широкоплечий мужчина с намалеванным на выпуклом лбу пугающего вида драконом (потом на «Вагонке» будет Halloween). Если нужна картина к тезису, что музыка объединяет, то лучше и не найти.

«Растаманы из глубинки» («Мы знаем есть только два пути: Джа Растафара или война!» — неистовствует певец ), «Марш священных коров» и «Поколение дворников», — «Аквариум» подводит концерт к логическому эпилогу. «Поколение дворников и сторожей потеряло друг друга в просторах бесконечной земли», — грустно поет БГ. Зал пытается поспеть вслед за ним. На «Вагонке» в этот вечер бизнесмены, чиновники, просто известные люди, которых сложно представить с метлой на городских улицах. Но почему-то этот поколенческий маркер прочно засел в подкорку головного мозга. «Мы молчали, как цуцики, пока шла торговля всем, включая наших детей...», — звучат неутешительные слова песни.
 
В принципе, на этом Гребенщиков имел полное моральное право концерт завершить. Группа и без того провела на сцене почти 3 часа (благо, дискографии «Акваруима» хватит на несколько суток непрекращающегося хэппенинга). Техники даже начинают сматывать провода. Но дружный топот тысячной толпы (топать пришлось не меньше минут 15) заставляет музыкантов снова взять в руки инструменты. «Сидя на красивом холме», «Серебро господа моего» и еще почти десяток песен еще где-то минут на 30 — так выглядит бисовая программа у сегодняшнего «Аквариума».



В романе Generation P Виктора Пелевина (почему-то у нас любят сравнивать Пелевина и Гребенщикова) рекламщик Вавилен Татарский получает свой первый хороший контракт примерно вот за такой ролик: рушится Рим, бегут куда-то кочевники-гунны, вся земля исчезает в каком-то неведомом Апокалипсисе. И в этом хаосе, как ни в чем не бывало, стоит скала (на скале, конечно же, логотип компании-заказчика). Группа «Аквариум» для современного шоу-бизнеса — это такая же скала. Будут бушевать финансовые кризисы, инфляция будет сжирать все больший и больший процент от реальных доходов, а седобородый БГ с гитарой по-прежнему будет запросто держать зал часа 3–4 в состоянии экстаза и бесшабашного братания. А пришедший на концерт уставший бизнесмен, почему-то почувствовав вновь что-то свое в печальной песенке, воспевающей дворников, сторожей, полусумасшедших аскетов, растаманов, священных коров и прочих слабых мира сего, смахнет скупую слезу рукавом дорогого пиджака.

Текст: Алексей Щеголев
Фото: Юлия Власова