В ночь с 19 на 20 мая в Калининграде прошла 12-я по счету Музейная ночь. Редакции портала RUGRAD.EU заявленная в калининградских музеях программа показалась скучной и не особо захватывающей. Поэтому мы обратились с просьбой в региональное министерство культуры и туризма: провести этот вечер вместе с врио министра Андреем Ермаком, чтобы понять, как в профильном ведомстве оценивают акцию и собираются ли что-то менять. В министерстве ответили согласием. Неожиданно к этому путешествию решил присоединиться вернувшийся из Москвы врио губернатора Антон Алиханов (правда, ненадолго).


  Алиханов при феодальном строе

«Кто-то на работу, а кто-то с работы!» — с издевательской улыбочкой, сжимая руль своего велосипеда, кричит врио губернатора Антон Алиханов, завидев толпе у Кафедрального собора корреспондента RUGRAD.EU. «А говорили, что вы в Москве. Врут, подлецы?» — кричу ему в ответ, скорее в шутку, чем всерьез, но глава региона почему-то не настроен на юмор и начинает подробно объяснять, что он действительно был в столице, но успел вернуться.



Алиханов лихо заворачивает с тротуара в сторону стены собора. За ним трясется на своем велосипеде помощник Денис Калиновский. На главе региона светло-синие джинсы и полосатая рубашка. За спиной небольшой портфель: словно у школьника, лямки подтянуты до самой шеи. Этот образ «молодого и прогрессивного технократа» прочно пристал к Алиханову с самого начала его губернаторства. Теперь молодой глава региона, которому в 2017 году предстоит пройти горнило первых в его жизни выборов, как может, поддерживает выгодный медийный имидж. Каждый раз, когда Алиханова будет дергать кто-нибудь из зевак, купивших билеты на Музейную ночь, чтобы сфотографироваться, врио губернатора послушно будет вручать портфель Калиновскому и делать миловидное лицо перед камерой очередного смартфона. То ли ему искренне нравится этот статус местечковой рок-звезды, то ли чиновник прекрасно понимает, что если хочешь выиграть выборы, то будь добр молчать, улыбаться и фотографироваться. Но пока врио губернатора лихо орудует небольшим насосом, подкачивая себе колесо. На светлой рубашке проступают пятна пота.

К суетящимся вокруг своих велосипедов Алиханову и Калиновскому быстрым шагом идет врио министра культуры и туризма Андрей Ермак. Он без велосипеда, но тоже вполне попадает под этот образ молодого и прогрессивного чиновника и одновременно менеджера, который открыт для общения. Про чиновничий дресс-код Ермак тоже забыл: на нем джинсы и рубашка с закатанными рукавами. Чиновники стоят у стены и время от времени громко хохочут.

В микрофон объявляют, что вот-вот появится «королева Музейной ночи». Алиханов и компания перестают смеяться и посматривают внимательно в сторону дороги, ведущей от моста в сторону собора. Если присмотреться, то можно различить где-то вдалеке острые лошадиные морды. «Королева Музейной ночи» — это, видимо, Вера Таривердиева — новый руководитель Кафедрального собора. Она возглавляет  процессию верхом на небольшой белой лошади. Следом за ней — рыцари в шлемах, будто бы позаимствованные со съемочной площадки фильма «Александр Невский» Сергея Эзейнштейна. Алиханов и Ермак, как и прочие зеваки, восторженно глядят на процессию, величественно проезжающую по острову.



Пока руководитель Кафедрального собора ехала до дверей собственного культурного учреждения, ее неожиданно понизили в титуле. Теперь ведущий называет ее герцогиней, а не королевой. Видимо, там где-то решили, что наличие королевы и губернатора в одном регионе — это слишком сложная управленческая конструкция, которую еще не каждый поймет.

«Открываем мы [Музейную ночь] огненным шоу. И вам придется, как следует зажечь», — предупреждает ведущий. Вера Таривердиева парирует, что она и так уже ради Музейной ночи решилась проехаться верхом и уж зажечь-то «она готова давно». Пока перед восхищенной толпой крутят фаеры, за спинами собравшихся волонтеры быстро заметают конский навоз, оставшийся после герцогини и ее свиты. «Всем хорошей Музейной ночи. Начинаем двигать. Где закончим? Ну, каждый по-своему», — говорит в микрофон Алиханов. Публика, толкаясь, почти бежит к дверям собора, где держат караул двое рыцарей с алебардами.


Темная сторона Башина

Врио губернатора не задержится надолго во владениях Веры Таривердиевой. Убегая, он успевает сообщить на крыльце журналистам, что ему все нравится. Хотя молодой глава региона ни разу не был ни на одной подобной акции. Даже когда жил в Москве. И сравнивать ему не с чем.

В этой попытке провести Музейную ночь с чиновниками для журналиста есть и очевидные минусы. У Антона Алиханова и Андрея Ермака достаточно плотный график, и они пытаются долго не задерживаться на одном месте. Все поначалу превращается в какую-то бесконечную очередь из взрослых и их детей, которая выстраивается, чтобы сделать селфи с главой региона.

Чиновники буквально бегут по набережной вдоль «Рыбной деревни», стараясь не обращать внимание на косящихся на них из-за столиков кафе людей. Алиханов воодушевленно пересказывает Ермаку свою поездку в Москву. Фразы долетают отрывками, и понять, о чем удалось договориться главе региона со столичными чиновниками, невозможно. Слышно только, что кто-то хотел приехать в Калининград на фестиваль «Короче» и вроде бы даже успел купить билеты.


Из состояния «говорящего автомата» Алиханова вырывают уличные музыканты. «У не-е-е-е-го гранитный камушек в груди!» — звучит на набережной песня забытой, наверное, всеми группы «Божья коровка». Алиханов вскользь замечает что-то в духе, что это «ад, 90-е и надо убрать» и бежит с Ермаком дальше.

Чиновников ждет на пристани небольшой корабль (водные экскурсии — это нововведение Музейной ночи - 2017), который повезет их к Музею Мирового океана, и улыбающаяся девушка-экскурсовод с надписью «морячка» на фуражке. Несмотря на то что на корабле поплывут Алиханов и Ермак, он открыт и для всех прочих посетителей, купивших билеты. Так что врио губернатора почти сразу после того, как корабль тронется, какие-то девушки утащат на верхнюю палубу фотографироваться на фоне заката. «Обратная сторона популярности», — разводит руками временно оставшийся в одиночестве Андрей Ермак.

Девушка-экскурсовод рассказывает чиновникам про недостроенный Дом Советов, про то, что на острове в прежние времена не было ни одного дома, про историю строительства «Рыбной деревни». Но Алиханов, кажется, и так все прекрасно знает. «Темная сторона Башина. Feel the power of the dark side!» — скрипуче хохочет Алиханов, поглядывая на печально известную многоэтажку напротив комплекса.

«Я, кстати, хотела у Антона Андреевича спросить: правду я туристам заливаю или лапшу на уши вешаю. Правда, что в 2018 году здесь будет построен такой замечательный корпус?» — спрашивает девушка-экскурсовод у главы региона, показывая ему эскизы комплекса «Планета-океан». «Они [рабочие] уже работают. Но работают плохо... Но снаружи будет выглядеть так», — подтверждает Алиханов. «А внутри то я и не обещаю», — успокаивается экскурсовод.


Хмурясь, Алиханов, тем временем, поглядывает на противоположный от Музея Мирового океана берег. Там люди ловят рыбу с удочками и стоят шеренги серые "кирпичи" зданий вдоль береговой линии. «Вот это надо убрать», — без всяких подробностей замечает глава региона. Не очень понятно, что он имеет в виду: то ли складские помещения, то ли рыбаков, то ли что-то совсем другое. «Трап не брали», — тем временем, сообщает пассажирам матрос-моторист. Корабль прибыл к месту своего назначения, но чиновникам, как и всем остальным, придется перепрыгивать с борта на набережную.


Раздавленные жизнью

В течение Музейной ночи - 2017 на научно-исследовательском судне впервые открывают трюм для посетителей. И это, наверное, самое мрачное место, которое здесь есть: с потолка падает тусклый, фиолетовый свет. В полутемных пролетах можно разглядеть фигурки водолазов, застывших в таких позах, будто бы они были распяты каким-то неведомым садистом на дне морском. Одного взгляда на эти фигурки достаточно, чтобы понять, что при погружении у водолаза что-то пошло не так, он погиб, и теперь его труп валяется где-то рядом с обломками затонувших кораблей.

Для врио губернатора экскурсия по «Витязю» должна была обернуться очередным стрессом. Это постоянные селфи, девушки с выпученными глазами и экскурсоводы, которые наперебой рассказывают чиновнику то про Петра I, то про алкоголь. «Угу», — уже по инерции дергается после каждого рассказа голова Алиханова, будто бы она прикреплена к телу какой-то механической пружиной. Ничего другого, кроме вот этого короткого «угу» (в некоторых случаях междометие носит вопросительный характер, в других — одобрительный), он выдавить из себя уже не может.

В одном из залов «Витязя» устроена небольшая библиотека. Алиханов уверенным движением снимает с полки том Шекспира, раскрывает книгу посередине, подносит к лицу и шумно вдыхает воздух обеими ноздрями. «Как же вкусно!» — ползет по лицу врио блаженная улыбка.



В другом зале главу региона догоняет кок с разделанной рыбой на блюде. В помещении начинает нестерпимо пахнуть чесноком и какими-то пряными травами. «Балтийский калкан — достопримечательность наших ресторанов», — гордо декламирует повар. «Шкурку не едят?» — волнуясь, спрашивает Алиханов. «Едят... Рыба из семейства камбаловых. Они все такие сплющенные», — пытается успокоить чиновника повар. «Раздавленные жизнью», — устало шутит врио губернатора.


 Ни бог, ни царь, ни герой

Расправившись с калканом (для главы региона и всей свиты организуют небольшой банкет возле музея), чиновники ждут служебный транспорт. Для Алиханова Музейная ночь на этом калкане и закончится. Он говорит, что ему «надо забрать велик», и просит подбросить его до острова. Ермак вместе с корреспондентами RUGRAD.EU ждет своего водителя. Ему нравится, что наконец-то стемнело и Музейная ночь стала похожа на ночь.

«Вам не кажется, что все музеи стали из года в год повторяться. И для них это все стало какой-то рутиной?» — пытаюсь вывести его на неудобный разговор.

«Не могу так сказать. Такое впечатление может создаться у тех, кто часто бывает. Но, когда они готовились, было видно, что для них это такой хороший стресс», — убеждает в ответ врио министра. Он еще минут 10 с переднего сидения служебного авто будет рассказывать про трюм «Витязя», который обычно туристам не показывают, про Веру Таривердиеву, которая не стесняется выходить к людям в средневековых нарядах, и про своих сотрудников, которые ходят на Музейную ночь вместе с детьми. «Я прислушался, пока мы ходили в общей толпе. И таких вот недовольных, которые говорили бы, что вот это уже было...», — уговаривает меня Ермак. «Только я, да?» —  обиженно перебиваю его. «Может быть, у вас такое впечатление складывается, а может, это провокация. Провокационный вопрос», — пытается быть вежливым до конца чиновник.



«Видите, кого-то привезли, целую [туристическую] группу», — министр радостно показывает мне пальцем на забитый битком автобус у ворот историко-художественного музея. Хорошее настроение пришлось испортить и объяснить, что это вовсе не туристическая группа, которую специально привезли на Музейную ночь, а обычный автобус, который курсирует по маршруту мероприятия. «Ну, может быть», — нехотя соглашается он.

У входа в музей на ветру трепещутся красные флаги, поет хор. «Интернационал поют», — безошибочно определяет Ермак. «Никто не даст нам избавленья: ни бог, ни царь и ни герой», — стройно поют в подтверждение его слов несколько женских голосов. «Ну а для вас это еще в рутину не превратилось?» — пытаюсь дальше провоцировать. «Мне все очень интересно...», — не сдается Ермак. Но ответ закончить не успевает. На входе его подхватывает директор культурного учреждения Сергей Якимов с несколькими подчиненными. «А мы выглядываем вас в ночи...», — рассыпается он в комплиментах.

Ермаку в темпе проводят экспресс-экскурсию по музею. В одном из залов его пытают на какой-то викторине про художников. «Айвазовский», — уверенно выпаливает он, только заслышав вопрос. Пожилая сотрудница музея восхищенно поглядывает на врио министра. «У меня просто советское образование», — будто бы оправдывается он. В другом зале к чиновнику пристает цыганка с предложением «погадать на судьбу». Он хлопает себя по карманам, показывая, что мелочи нет. В третьем к нему уже лезет обниматься бывший коллега по правительству, экс-министр спорта и бывший глава администрации Пионерского Олег Косенков, который теперь занимается домом детского творчества «Родник». «С Днем пионерии! Поднакачался?» — хохочет он, сжимая опешившего Ермака в объятьях. «Поднабрал», — сокрушается врио министра.


За время короткого визита Ермака, он и Сергей Якимов пытаются уговорить меня, что Музейная ночь — это важное и полезное мероприятие. Директор историко-художественного музея напирает, что в эту ночь к нему приходит много молодежи, которую в обычный день здесь не увидишь. Ермак, впрочем, осторожно замечает, что надо посмотреть, сколько из этой молодежи потом возвращается.

Устав бродить по музею, он бредет к палатке с кофе и выпечкой. «Вам кофе?» — интересуется он у корреспондентов RUGRAD.EU. «Нам это как взятку не запишут?» — опасаемся мы. «До трех тысяч не взятка», — уверенно парирует Ермак.


Эффективный менеджмент молодых технократов

За те 20 минут, которые министр пьет кофе, закусывая его выпечкой, мы успеваем обсудить практически всё: тяжелую судьбу арт-пространства «Ворота» (Ермак допускает, что у памятника может появиться другой арендатор, который там будет делать культурный проект) или отсутствие денег на летний фестиваль уличных театров. Ермак задумывал его как альтернативу «Территории мира». Его идея, как рассказывает чиновник, в местном культурном сообществе всем понравилась, но когда начали считать бюджет, оказалось, что это дорого. С поиском спонсоров у команды министерства не сложилось: продюсер, с которым они хотели работать, тоже финансы не нашел. Теперь Ермак разводит руками и говорит, что пока получается так, что в августе не будет ни «Территории мира», ни фестиваля театров. «Меня это не сильно пугает. И так много событий», — беззаботно замечает он и начинает рассуждать, что количество летних фестивалей, где в финансировании участвует областной бюджет, можно сократить и сделать упор на качестве. «Сделать можно и 100 мероприятий. Но это будет, как размазать масло тонким слоем», — прагматично замечает он.


Андрею Ермаку, как и многим другим чиновникам его поколения, явно нравится Сергей Капков. Бывший глава департамента культуры в правительстве Москвы несколько лет был настоящим символом «всего хорошего», что произошло в столице в плане общественных пространств (правда, если под этим «хорошим» понимать велодорожки, уличную еду и прочие символы благополучной жизни начала «десятых»). С Ермаком мы обсуждаем реформу столичных библиотек, которую затеял Капков, но не успел довести до конца: столичный чиновник хотел, чтобы культурные учреждения больше не ассоциировались с затхлой советской атмосферой и чтобы там был хотя бы wi-fi.

Врио министра культуры и туризма про калининградские библиотеки рассуждает примерно в таких же категориях. «У него [Капкова] неплохо получалось. Можно было бы использовать много наработок, которые были в то время», — рассуждает Ермак, добавляя, что пространство библиотек можно было бы сделать более «дружелюбным». Через несколько минут у него в разговоре вырывается слово «коворкинг». «В некоторые библиотеки заходишь, а там портал во времени. Ты зашел и попадаешь в Советский Союз», — продолжает он свою агитацию. Идея с бесплатным wi-fi ему кажется очевидной, и, по его мнению, именно с него надо начинать реформу. «Это все монетизируемые вещи. Библиотека на этом зарабатывать может», — будто бы уговаривает меня он. 

Я пытаюсь как-то охладить пыл министра, рассказываю ему, что, как правило, в учреждениях культуры работают люди пожилые, которые крайне болезненно реагируют на все подобные проекты реформ. Культурное сообщество (которое в большинстве своем весьма консервативно) за каждой такой попыткой реформ видит неприкрытую атаку на свой привычный мир, которая обязательно окончится оптимизацией и сокращением штатов (часто эти опасения обоснованны).

«Сокращение издержек — это не всегда эффективно, — пытается отбиться Андрей Ермак. — Не надо путать экономию с экономикой. Это совершенно разные вещи. Только экономией вы ничего не добьетесь». В качестве примера он приводит свои рабочие совещания с директорами библиотек. В подведомственных им учреждениях много свободных пространств. Библиотеки тратят деньги на их содержание, уборку и отопление, но пока не научились на них зарабатывать. «Нужно выйти из этих рамок, которые у вас заданы госзаданием. Эти вещи на самом деле не имеют первостепенной важности. Да, вы по этим документам отчитываетесь... Но, будучи немножко более креативными, вы сможете с этих квадратных метров заработать», — горячится чиновник.

Сейчас библиотеки зарабатывают в первую очередь за счет услуг ксерокса. Врио министра соглашается, что так жить «тяжело». «Я, когда пришел в 2005 году в администрацию Светлогорска, то увидел там, в штатном расписании было написано «секретарь-машинист». В 2005 году! Я спрашиваю, что этот человек делает? Ему приносят от руки написанные документы , а он их на компьютере набирает. Я говорю: «В смысле, что за архаизм?!» И быстренько всех переучили», — доказывает он мне, что меняться могут все. Даже библиотеки.

«Я не могу сказать, что культура для меня — это только то, что накачивает туристический трафик», — отбивается врио министра от подозрений в том, что чиновник, руководивший министерством туризма, останется навсегда «чужим» для местного культурного сообщества. Он говорит, что у культуры и туризма есть как точки соприкосновения, так и различия. «Но это не значит, что культура — это значит всё: надо туда дотировать, платить деньги из бюджета, наливать туда и не спрашивать результат. Должны быть ключевые показатели эффективности. И они обязательно должны быть измеримыми», — доказывает он свою позицию.



«И Ленин таком молодой, и юный октябрь впереди!» — надрывается хор, перебивая нашу беседу. После разговоров о коворкингах, зарабатывании денег на креативности и арт-пространства, я пытаюсь откусить кусок сосиски в тесте. Булка абсолютно черствая.


Всё еще впереди

У нас с Андреем Ермаком остались еще две точки: музей пожарной части на ул. 1812 года и «Фридландские ворота». Пока мы едем в служебной машине, мы успеваем еще один раз поспорить про «Ворота». Ермак согласен, что Союз фотохудожников в этом вопросе занял странную позицию: накопив долг по аренде, организация не хочет разрабатывать собственный бизнес-план. Союз гласно и негласно поддерживает культурное сообщество города. Ермак, от которого гораздо чаще можно услышать что-то про зарабатывание денег, коворкинги и эффективное использование, чем про нравственное воспитание, видит в этой ситуации странности. «Я им говорю: если вам нужно, чтобы подготовить бизнес-план, то можно потянуть. Но скажите: как вы заработаете? И вот это для меня самое сложное для понимания. Я просто выхода не вижу. Даже если мы сейчас найдем какой-то вариант, то потом может произойти та же самая ситуация. А просто сажать их на бюджет — это не совсем правильно. Придет такая же общественная организация и скажет: «А почему вы им помогаете, а нам не помогаете?» И у меня не будет аргументов!» — вновь распаляется врио министра.


Пока мы выезжаем с ул. 1812 года по Московскому проспекту, успеваю заметить, что Калининград красивый город. «Как-то приехал я откуда-то из Европы. Вроде там все здорово было, хорошо... Въезжаю часа в 3 ночи в Калининград. Я ехал с человеком и говорю: «Слушай, ну в хорошем же городе мы живем? Ну красиво же ночью!» — поддерживает Ермак. Со Второй эстакады хорошо видны краны и крыша строящегося стадиона. «Такими ударными темпами его построили...», — восхищенно поглядывает в окно чиновник. «Как говорит Александр Владимирович Шендерюк-Жидков, теперь бы понять, как его содержать», — вновь провоцирую я. «Ну да, правда», — портится тут же настроение у врио министра.

Во «Фридландских воротах» нас встречают трубы. «Europa, Final Countdown», — с первых нот узнает Ермак. Мы еще успеем прогуляться по внутреннему двору и поговорить на тему, что лучше бы работающая здесь барахолка со всякими поделками напоминала европейский блошиные рынки, а не филиал базара.



После этого я прошу министра подвести какой-нибудь итог Музейной ночи. «Очень много хороших идей, которые требуют приличной доработки. Но подходы очень хорошие. Есть, куда улучшать. И это еще даже не середина. Еще все впереди», —  пытается он своим ответом угодить и мне, и музейщикам.