Ксения Собчак — кандидат в президенты РФ, которая пока еще не зарегистрирован Центральной избирательной комиссией, провела в Калининграде всего день. Впрочем, это время она использовала крайне продуктивно: телеведущая успела съезди в окрестности Светлого, где строится угольная ТЭС, устроила битву с водителем экскаватора на улице Томской, где сносят старинное здание бывшего оберлицея имени Гете и провела встречу в кинотеатре «Заря», где рассказывала о своей политической программе. Афиша RUGRAD.EU провела этот выходной день с кандидатом в президенты и попыталась выяснить, стоит ли голосовать за политика, которая и сама не верит в собственную победу.

«Я вижу, какой это ад»

«Против войны», «Против воров», «Против цензуры» — такими лозунгами оклеены стены небольшого светлого офисного помещения на втором этаже одного из городских административных центров. Нетрудно догадаться, что именно здесь находится штаб кандидата в президенты Ксении Собчак — кандидата, взявшего на вооружение лозунг «против всех». Пока Собчак замеряла протестные настроения в поселке Взморье, где собираются строить угольную ТЭС, в ее штабе собирали подписи, дарили шапки, браслеты и другой мерч с близкими ее повестке лозунгами. «Товар будем в офисе запечатывать!» — смеется женщина, забирая с полки скотч с надписью «Против цензуры».

Если внимательно присмотреться к тем, кто пришел поддержать телеведущую в ее отчаянном походе на Кремль, то в какой-то момент может показаться, что ты снова оказался на митинге сторонников Алексея Навального. По углам офиса жмется молодежь, которая выглядит так, будто бы прямо сейчас сбежала с показа превратившего в фетиш ностальгию по 90-м дизайнера Гоши Рубчинского. Блондинка с губами в темных тонах вежливо спрашивает разрешения, прежде чем щелкнуть фотоаппаратом. Несмотря на то, что отношения между штабами Собчак и Навального сейчас, мягко говоря, натянутые, это те немногие политические фигуры, которые могут позволить себе говорить с людьми где-то лет до 35 на их языке. То есть не про духовные скрепы и опасность социальных сетей, а про отсутствие цензуры в интернете и даже про легализацию легких наркотиков.

Перед робкой молодежью уверенной походкой вышагивает «ветеран» местного протестного движения Евгений Лабудин в зеленой шапке с помпоном и надписью «Против всех». Пересмотр политических взглядов — это не такая уж и редкость для местных уличных оппозиционеров, но Лабудин прошел этот путь по такой сумасшедшей траектории, что в голове это просто не укладывается. Когда-то он тусовал с местными «белоленточками», но потом внезапно осознал себя казаком и пугал посетителей встречи с писательницей Людмилой Улицкой плакатом «Майданутые — геть!». Сейчас маятник качнулся снова, и Лабудин расхаживает по штабу Собчак. В какой политический лагерь нелегкая судьба занесет его дальше, наверное, не сможет сказать и сам активист.

Наконец, под окнами тормозит автомобильный кортеж: начинается он с черного «Мерседеса» с тонированными стеклами, а заканчивается белым микроавтобусом с надписью «Охрана». Вокруг машин начинают мельтешить какие-то люди, внутри штаба тоже легкая паника. «Кто у нас в футболках красивых — выстроились возле стены!» — командует какая-то женщина громким голосом. Через окна видно, что от «Мерседеса» отделилась фигурка женщины в черном пальто и с падающими на плечи волосами.

«Поприветствуем будущего президента России!» — с плохо скрываемым волнением в голосе объявляет кто-то. Показавшийся в дверном проеме известный журналист Антон Красовский устало бросает, что она еще не вошла.

Саму Собчак сразу окружают такой плотной стеной, что волонтеры и зеваки, оказавшиеся в задних рядах, не видят, что там происходит с кандидатом в президенты. Впрочем, никаких неожиданностей в сценарии нет: Собчак рассказвает, что в стране не так (а не так в ней многое) и как это нужно менять. Менять, к слову, нужно медицину, систему образования, надо бороться с коррупцией и так далее, и так далее. «Надо переструктурировать экономику России! Чтобы она стала конкурентной!» — сыплет тезисами телеведущая.

В какой-то момент возникает «рассерженный пенсионер» (обязательный типаж для протестных сборищ), который начинает запутанно рассказывать Собчак что-то про неправильное устройство местных школ, которые якобы не мотивируют учеников идти в 10-й класс и получать высшее образование (из сбивающейся речи пожилого человека можно понять только это и что ученикам не выдавали учебники по геометрии). «Я, честно говоря, просто не знаю, что это такая массовая вещь... Что людей принуждают выбирать себе облегченную программу», — пытается понять его кандидат в президенты. «А родители, а родители....», — не унимается пенсионер. «А вы сами учитель?» — внезапно находится Ксения Собчак. «Нет», — вынужден признать пенсионер.

Впрочем, у Собчак есть ответ даже для него: высшее образование — это далеко не гарантия высоких заработков. И вообще надо избавляться от этого шаблона, доставшегося с советских времен, что те, кто не получил высшего образования, — это какие-то «недочеловеки». В других странах и люди со средним специальным образованием умудряются неплохо зарабатывать.

«Сейчас сын моего мужа пытается к ЕГЭ подготовиться. Я вижу, какой это ад... Это не какие-то знания, а зазубривание...», — критикует Собчак существующую систему образования.

Этот «ад» она видит не только в образовании, но и в медицине (российская бесплатная медицина — это лицемерие и миф), и в Госдуме, куда на большие зарплаты слетелись отставные певцы и спортсмены (хотя там могли быть юристы, политологи и прочие специалисты). Достается «друзьям Путина» и «кооперативу «Озеро».

«Я сам дизайнер... Я просто хочу сказать, что Ксения — человек, который вдохновляет, наверное, миллионы...», — звенит тоненький мальчишеский голос. «От души, от души», — улыбается в ответ Собчак. «Ты вдохновляешь миллионы подростков самовыражаться... Мы можем взять какие-то свободные мысли... И ты со своим «Инстаграмом» позволяешь чувствовать себя свободными. Продолжай нас так же вдохновлять. Я люблю тебя очень», — продолжает молодой человек. Собчак он вручает какой-то подарок, но из-за спин рассмотреть сложно. Видимо, какая-то одежда, которую сделал молодой дизайнер.

Встреча в штабе подходит к концу. Молодой человек с дредами и звездочкой под глазом начинает рассказывать Собчак про историческое здание на ул. Томской, которое сейчас сносят. Тут же принимается волевое решение: ехать туда и разбираться со сносом здания.

Собчак вместо губернатора

Пока черный «Мерседес» плутает в хитросплетениях калининградских улочек, на Томской полным ходом продолжается работа. Экскаватор тяжелым ковшом доламывает арочные проемы здания бывшего оберлицея им. Гете. С грохотом рушатся кирпичи. Снег у развалин покрыт толстым слоем пыли. На кусте бузины ветер треплет выцветшую до серости георгиевскую ленту. Поодаль о чем-то переговариваются по рации охранники в черной форме.

Члены команды Собчак робко ковыряются в заборе, ограждающем стройку. «Это все-таки частная собственность...», — сомневается кандидат в президенты. «Они нарушают федеральный закон о памятниках», — подсказывает ей из-за спины мужской голос. Впрочем, кто-то вспоминает, что за углом есть проход.

В заборе действительно зияет дыра. Ксения Собчак, подхватив полы своего пальто, скачет по сугробам и кирпичной крошке к экскаватору. Вслед за ней бежит вереница фотографов, журналистов и блогеров. Ковш проносится буквально на головой фигурки в черном пальто. Она отчаянно машет руками перед кабиной, но ковш по-прежнему скрипит, круша стену. Собчак с поднятыми руками подбегает к кабине и барабанит в окно: «Открой!» Экскаваторщик затравленно смотрит сквозь стекло на обступившую его машину людей. Время от времени поглядывая на телефон, будто бы там должна появиться подсказка, что же ему делать.

«Вы по чьему распоряжению здесь находитесь? Я вас не слышу...», — с интонациями учительницы, поймавшего школьника с сигаретой, спрашивает Собчак у напуганного мужчины. У несчастного рабочего (как выяснится, его зовут Андрей) только и хватает сил, что кивнуть головой куда-то в сторону забора: дескать, начальство там.

«Где там? За забором? Где за забором? Мы только вас видим, а начальство не видим», — «добивает» экскаваторщика кандидат в президенты. «Вы знаете, что вы совершаете незаконное действие... Я как кандидат в президенты Российской Федерации хочу предупредить, что вы лично совершаете противозаконное действие. Губернатор лично сделал решение: остановить эту стройку. Его решение не выполняется. И вы лично являетесь соучастником преступления. Я требую остановить эту стройку прямо сейчас!» — всё происходящее напоминает допрос в полицейском участке. Мужчина ничего не может возразить вошедший в раж Собчак, а та, вдохновленная аплодисментами своей свиты, уже «почуяла кровь». Хотя самое простое, что мог сделать экскаваторщик это спросить: «Вы вообще кто?» — после чего спокойно продолжить свою работу.

«Я предлагаю быть вам со своим народом! И выключить двигатель», — окончательно разошлась Собчак. Тарахтящий мотор глохнет. «Ура!» — не верит в происходящее толпа. «Можете сослаться на то, если к вам будут приставать те, кто вам поручил это делать, что здесь была Ксения Собчак. Озвучила вам решение вашего губернатора. Хорошего вам дня», — довольна кандидат.

Свита Собчак рассаживается по автомобилям. И только наиболее сообразительные молодые люди переговариваются о том, что надо оставить караул на случай, если мотор заведут сразу после того, как «Мерседес» увезет светскую львицу на встречу в кинотеатр «Заря». Экскаваторщик продолжает нервно смотреть в телефон.

Общество спектакля

«Меняю кинотеатр на концлагерь», — заявляла когда-то в своем давнем стихотворении поэтесса Алина Витухновская, которая, к слову, тоже заявляла о своих намерениях стать кандидатом в президенты РФ (но потом планы поменялись). Почему-то эта строчка — первое, что всплывает в голове, когда оказываешься в кинотеатре «Заря» на встрече Собчак. Снова вышагивает Лабудин в своей шапке, но на этот раз уже перед телекамерами. Спешит к дверям бывший депутат Облдумы от «Патриотов России» и КПРФ Владимир Султанов. Какая-то старушка вот уже готова подраться с контролером «Зари», потому что та не пускает ее в зал. Ей объясняют, что свободных мест нет (это правда, людей так много, что они стоят в пролетах). Но та всё равно считает, что это провокация «Единой России».

Собчак на сцене в черной толстовке с капюшоном с надписью «Перемен требуют наши сердца» и в ботинках, с прилипшей после «битвы» на Томской грязью. «Вы большие молодцы», — хвалит она своих волонтеров. По ее словам, в ее активе сейчас 97 тысяч подписей. То есть до победного конца осталось совсем немного.

Впрочем, проблема совсем не в том, чтобы дотянуть до 100-тысячного рубежа (избирательная комиссия, если захочет, с легкостью «зарежет» столько подписей, сколько сочтет нужным), а в том, что будет дальше. Собчак и сама не особо верит в счастливый исход кампании, что не скрывает. «Я не буду вам врать. Я не буду вам говрить, что могу победить на «как бы выборах». Я скажу: более того, пока у нас такие выборы, какие они есть, на всех выборах всегда будет побеждать Владимир Путин. Это правда! Невозможно выиграть у наперсточника у метро. Также невозможно выиграть у этой системы», — не стесняясь, говорит она.

Тут, конечно, возникает вопрос: зачем самой Собчак вписываться в эту тяжелую кампанию, где прогосударственные СМИ обязательно обольют бывшую светскую львицу грязью, со злорадством припомнив ей и «Блондинку в шоколаде», и «Дом-2», и многие другие вещи.

Сама Собчак уверена, что там наверху ее просто решили использовать. Но почему-то считает, что и сама сможет использовать этих сценаристов для каких-то своих целей. Со стороны, правда, это выглядит так, будто бы актер, согласившийся на роль в фильме, где прописан каждый его шаг, мечтает ближе к финалу обмануть режиссера. «Невозможно проигнорировать 5, 6, 10 миллионов человек. Это невозможно. Но для этого мы должны показать, что мы есть. Что мы не отсутствуем, не сидим дома... мы есть. И мы против», — фактически призывает прийти на участки в день голосования своих сторонников Собчак. То есть рушит планы Алексею Навальному по бойкоту этих выборов. Бойкот кандидату от партии «Гражданская инициатива» кажется, судя по всему, тупиковым вариантом. В конце концов, в российском законодательном праве сейчас нет понятия нижнего порога явки. Поэтому, если понадобится, то Путина смогут переизбрать всего 3 человека: Сечин, Ротенберг и Володин.

Она уверена, что голоса людей, которые послушаются Навального и останутся дома, заберет себе Путин. «Если мы начнем сегодня, то завтра мы обязательно победим. Главное, чтобы это завтра быстрее наступило», — строит планы телеведущая.

Сама Собчак говорит, что в ее случае люди голосуют не за конкретного кандидата, а за систему ценностей. В этой системе, чего греха таить, действительно есть много предложений, которые могут очаровать самых разных людей: от борьбы с «вождизмом» до принципа сменяемости власти, который станет железным. Порой ей приходится кропотливо пересказывать очевидные вещи типа, почему лучше, когда все СМИ на рынке находятся в частных руках, а государство умывает руки, а не содержит из бюджета целые телеканалы (впрочем, это понятные издержки работы с большой аудиторией). «Давайте я вам скажу откровенно: я занимаю сейчас не вполне свое место. Я это понимаю. Я, конечно же, считаю, что на эти выборы должен был быть допущен Алексей Навальный...», — продолжает рассказывать Собчак. Ее глушат аплодисментами.

В этой системе ценностей есть место и региональной повестке. Что делать с названием города? Тут всё просто: пусть всё решается на региональном референдуме, и это не дело высших властей. «Мне кажется преступным сам ход мыслей, что это должна решать какая-то Ксения Собчак или какой-то президент России из Москвы», — говорит она.

Пришедший на встречу мужчина, который представлял права жителей аварийного фонда, умудрился подсунуть Собчак бумагу и требует ее подписать. Но та благоразумно замечает в ответ, что не подписывает документы до того, как их полностью не прочитает. Хотя и обещает разобраться в этой истории после окончания встречи.

Кроме того, Собчак готова поддержать Игоря Рудникова. Она даже фотографируется с самодельным плакатом с информацией о митинге в поддержку издателя газеты «Новые колеса». «Пятое колесо», да, если я не ошибаюсь?» — путает она название СМИ, которую издавал узник Лефортово. Впрочем, Собчак уверяет, что поддержка политзаключенных — это важная часть ее программы. Рудникова она называет «смелым журналистом» и называет «несправедливостью» всё произошедшее в последние месяцы с депутатом Облдумы. «Мне дали почитать эту газету. У меня в машине... Я начала уже читать, знакомиться с этими материалами», — рассказывает Собчак.

Кандидат в президенты продержится на сцене кинотеатра чуть больше часа. Наверняка харизматичной телеведущей, привыкшей держать аудиторию, удалось убедить кого-то за это время, что нужно пойти на выборы и поставить галочку за политика в бюллетене, которая даже сама не рассчитывает на собственную победу. Те, кто Собчак не поверил, после встречи могут продолжать строить конспирологические теории «об агенте Кремля» и продолжать участвовать в бойкоте, от которого кандидату-победителю не будет ни горячо ни холодно. Каждый из них будет уверен в собственной правде. Но если на секунду отвлечься от этой политической возни, то можно услышать, как в могиле с бешеной скоростью вращается тело французского философа Ги Дебора — автора трактата «Общество спектакля». Но самое интересное в этой истории — это вспомнит ли экскаваторщик Андрей, заводя в очередной раз мотор своего агрегата, о блондинке, кричащей ему в лицо, или этот образ будет навсегда заблокирован подсознанием в его мозгу, словно кошмар из детства?