Вход во двор Кафедрального собора Христа Спасителя оцеплен сотрудниками Росгвардии. При входе в храм в этот день обыскивают всех: и журналистов, и старушек в платках. Подняв руки вверх, священник послушно застыл около металлоискателя. Ладони росгвардейца суетливо хлопают по складкам черной рясы. Чтобы ни у кого не возникало ощущения, что всё это какая-то игра и осмотр будет формальным, рядом с ограждениями прогуливается омоновец. Берет на голове лихо заломлен на ухо. Впрочем, несмотря на все эти меры контроля, какой-то казак все-таки протащил через детектор свою нагайку. Точнее, она ни у кого не вызвала вопросов. По крыльцу бродит один из помощников врио губернатора Антона Алиханова. В руках у него большой букет белых роз. По длинной лестнице тяжело взбирается старушка на костылях. 

Священнослужитель красивым басом начинает читать молитву. В первых рядах прихожан, словно манекены в витрине магазина, застыли врио губернатора Антон Алиханов и глава города Александр Ярошук: ноги на ширине плеч, головы опущены в пол, на лицах ни тени эмоций. Впрочем, когда патриарх Кирилл прошествует мимо глав области и города, жизнь вернется на лица чиновников. Ярошук начинает беспокойно озираться, а Алиханов задумчиво разглядывает роспись на потолке храма. Возможно, он смотрит не на картины, а пытается сконцентрироваться на бьющем сверху луче света: так обычно поступают люди, которые очень сильно устали и пытаются побороть сон. За спиной у главы региона переминается с ноги на ногу бизнесмен Дмитрий Долгов. Его брата в толпе верующих не видно. С балкона на молящихся смотрит бывший министр спорта Сергей Косенков, который теперь руководит домом детского творчества «Родник». Рядом с ним какая-то женщина в платке. О чем-то перешептываясь с ней, бывший чиновник время от времени улыбается. У всех остальных прихожан лица нарочито серьезные и даже мрачные.

Неподалеку от Ярошука и Алиханова дежурит еще один сотрудник ФСО. У него модная прическа с пробором, в руках он сжимает небольшую сумку (в таких обычно носят ноутбуки). Цепкий взгляд гуляет по толпе верующих, стоящих напротив. В какой-то момент правая рука застывает на уровне пояса: согнутый указательный палец будто бы прямо сейчас готов нажать курок невидимого пистолета.

Антон Алиханов через какое-то время покинет службу: у врио губернатора 1 сентября очень насыщенная программа. Ему нужно отметиться в начале службы, появиться на одной из школьных линеек, чтобы дать напутствие школьникам, а потом успеть вернуться в собор (вместе с патриархом Кириллом они должны открыть корпус православной гимназии).

Оставшись в одиночестве, Александр Ярошук окончательно устает изображать из себя безжизненного манекена. Он опускает вниз голову и уходит на некоторое время в себя, не забывая, впрочем, креститься в нужные моменты.

«...И посети виноград сей!» — разносится по внутренним помещениям храма голос Святейшего. Ярошук что-то шепчет маленькому служке в бирюзовой мантии. Поет хор. Патриарх поминает «чад земли украинской» и просит избавить их от «междоусобной брани». «Мама!» — бьется в истерике маленький мальчик, мешая службе. Женщина в платке поспешно зажимает ему ладонью рот и тащит за руку к выходу. Несколько других прихожанок примерно в таких же платках, молясь, падают на колени и прижимаются к полу. На балконах размашисто крестятся. Александр Ярошук устало закрывает глаза. Долгов не двигается с места, и только сотрудник ФСО с портфелем по-прежнему внимательно смотрит на молящихся. Седой охранник храма, внезапно оказавшийся в толпе журналистов, неистово крестится и тоже плюхается на колени. Начинает плакать еще один ребенок. Царские врата вновь приоткрываются: прежде чем двери захлопнутся, внутрь успеет проскользнуть Александр Ярошук. 

«Ты чего, устал уже?» — с улыбкой на лице интересуется у маленького служки мужчина в строгом костюме и с наушником в ухе. Он, судя по всему, занимает более высокое место в иерархии, чем остальные мужчины с наушниками в храме. Во всяком случае, за несколько минут до начала службы он активно советовал сотрудникам ФСО, где им нужно занять позицию. Мальчик смотрит на мужчину заплывшими красными от недосыпа глазами: «Я в 6:30 встал», — в его голосе звучит непритворная обида. «Это поздно, в 6:30», — вновь по-доброму улыбается мужчина. Замешкавшихся журналистов начинает расталкивать невесть как попавшая на места для прессы бойкая старушка. «На Кирилла посмотреть!» — гневно отбивается она от тех, кто пытается остановить ее. 



В центре зала потихоньку собираются прихожане с детьми. В основном это матери с грудничками, но есть один мужчина с маленьким мальчиком в джинсовой куртке. Из-под верхней одежды выглядывает белая майка с нарисованным на ней черным черепом. Сотрудник ФСО с портфелем делает резкий жест рукой, и отец с сыном, понимая, что этот сигнал предназначается им, исчезают где-то в хвосте очереди. Рядом с Ярошуком вновь вырастает фигура подчеркнуто серьезного Алиханова.

Патриарх Кирилл в завершение литургии рассказывает одну из самых важных для христианской культуры притч — о сеятеле и семенах. «Этот отрывок очень сильно влияет на людей, которые вдумчиво воспринимают текст Священного писания», — рассказывает Владыка. 

Сюжет притчи, впрочем, должен быть хорошо знаком не только верующим, но и любому человеку, который хотя бы чуточку знаком с основами христианской традиции. Как и в других евангельских притчах, речь идет об универсальной метафоре, которая применима ко многим жизненным ситуациям. Патриарх пересказывает хорошо знакомый сюжет про семена (которые, согласно значению притчи, на самом деле являются словом Божьим), которые упали на разную почву. Одно из семян поклевали птицы, другое засохло от солнца (так как у него не было корня), третье заглушили сорняки. Но то, которое упало на добрую землю, принесло богатые плоды.

«Обычно, читая эту притчу, мы обращаем внимание на саму почву. Но не задумываемся о том, что ведь, почва — это некая данность. Так что люди, не способные воспринять слово Божье, обречены на гибель? Если у них сердце, как камень? Или если они легко поддаются дьявольским искушениям? Или если люди так легко поддаются обстоятельствам жизни, что всё забывают? Это что, предопределено? Сама почва предопределяет жизненный выбор человека? Совсем нет. Мы рождаемся с разными предрасположениями. Теперь ученые называют это генетической зависимостью от предков. Что-то нам передается, как доброе, так и плохое. Но даже при этом понимании наследственности никто не может сказать, что он категорически предрасположен ко злу и не может творить добра. Или что он абсолютно предрасположен к неверию и не может в бога поверить», — раскрывает смысл притчи своей пастве патриарх.


   
Используя универсальность этого сюжета, он планомерно переходит к рассказу о том, какие новые искушения подстерегают православного христианина в современном техногенном мире. «Нужно делать всё для того, чтобы душа не была камнем. Мы все должны работать, чтобы наши души не стали каменными. Над самими собой должны работать, над детьми нашими. Над теми, кто сегодня пошел в школу. Там тоже может быть заложен камень! Не говоря уже о влиянии интернета, средств массовой информации и так далее», — впервые за всю службу начинают звучать в голосе патриарха агрессивные нотки. На лицах Антона Алиханова и Александра Ярошука невооруженным взглядом читается усталость. Понять, с судьбой какого семени из притчи они ассоциируют себя, совершенно невозможно.


Текст: Алексей Щеголев
Фото: Юлия Власова