12 августа в Калининграде прошла Всероссийская акция «Ночь заводов». Площадка одного из старейших городских производств — «Калининградского вагоностроительного завода» — на некоторое время стала доступной для посетителей. Музейщики рассчитывают, что со временем это продолжится на регулярной основе. Подготовкой экспозиций занималась команда «Фридландских ворот». Портал RUGRAD рассказывает, почему у проекта по застройке территории вагоностроительного элитным жильем практически нет противников, почему нет шансов возродить одно из старейших городских производств и как современное искусство оказалось по одну сторону баррикад с потенциальными застройщиками. 

Производство на мощностях предприятия Штайнфурт, предшественника Калининградского вагоностроительного завода, началось еще в 30-е годы XIX века. Какое-то время Штайнфурт «мигрировал» в границах Кёнигсберга, пока не обосновался в точке, которая удовлетворяла все логистические потребности тяжелого индустриального производства. При штурме Кёнигсберга в 1945 году завод практически не пострадал. Советской власти достались немецкие производственные мощности, которые перепрофилировали на грузовые вагоны, автопогрузчики и думпкар. Вагоны-самосвалы тогда стали основным экспортным продуктом калининградского завода. 

«Сегодня завод как вагоностроительный не работает. Сегодня пришли различные инвесторы: какие-то производства, какие-то склады», — пересказывает историю начала и конца одного из старейших калининградских производств директор музея «Фридландские ворота» Андрей Ярцев. В 2022 году выручка акционерного общества упала на 86 % до 37,9 млн руб. В этом же году музей Ярцева выиграл грант в 8 млн руб. от фонда Владимира Потанина на ревитализацию производственной площадки и организацию здесь выставок.

Сегодня это огромные площади-пространства между зданиями цехов. И те, и другие выглядят совершенно безжизненными. В прошлые же год жизнь завода напоминала схему «город в городе»: от одного цеха к другому необходимые для производства компоненты доставлялись на специальной железнодорожной технике, дизелях-мотоходах. В прошлые годы, как вспоминает на исторической экскурсии Ярцев, здесь выпускалось до 80 вагонов в день. 

Судя по всему, производственные процессы на территории завода сворачивались постепенно. Как вспоминает председатель совета директоров акционерного общества Михаил Козин, автоцех закрыли только в 2021 году. «Здесь были станки такие, эксклюзивные... Станок был 1870 года, весил 120 тонн. Я обращался в город, к губернатору, в Германию, говорили: "Мы с удовольствием его заберем". Он выше крыши был. Мы его, извините, на металлолом резали 2 года, не могли разрезать», — рассказывает он. 

Никакой возможности возобновить производство на мощностях вагоностроительного Козин не видит. «Это невозможно. За эти 20 лет промышленность методично убивали...», — говорит председатель совета директоров АО «Калининградский вагоностроительный завод».

Председатель совета директоров АО "Калининградский вагоностроительный завод" Михаил Козин. Фото: RUGRAD 

В 2020 году региональные власти заявили, что территория производства и других промзон на Правой набережной будет переводиться под смешанную и деловую застройку. У Михаила Козина пока четкого понимания, каким будет проект на территории завода. Или председатель совета директоров просто не спешит его озвучивать. Однако то, что в перспективе курс будет взят на застройку территории, он не отрицает. 

«Не буду говорить, что здесь будет. Я не архитектор. В данном случае я инвестор. Стоит задача за 3 года подготовить всё необходимое, чтобы развить эту территорию. В каком она будет русле идти... Это не я определяю... То, что предложат какие-то архитекторы. Мы хотим тендер: несколько архитекторов [предложат] концепцию развития этой территории. Я был у мэра, он мне сказал: вам надо переводить в какую-то зону общего пользования. Я сказал, что пока не надо, потому что если будет предложение, что на этой зоне можно создать какое-то промышленное направление или что-то еще, если это будет вписываться в планы по развитию города, то тогда мы будем переводить именно под это направление», — говорит он. 

На уточняющий вопрос корреспондента RUGRAD, означает ли это, что руководство АО пока даже не представляет, идет ли речь о создании на данной территории какой-либо рекреационной зоны или о жилой застройке, Козин признается, что «вообще не понимает». «Но то, что здесь производства вагонов не будет, — это точно. В таких условиях, в которых мы сейчас [находимся], производить вагоны невозможно», — говорит он. 

Стоимость только подготовительных мероприятий к старту проекта, контуры которого еще не определены, Козин оценивает в сумму порядка 100 млн руб. Непроизвольно, в качестве возможных референсов будущего проекта, председатель совета директоров упоминает набережную у «Рыбной деревни». Он давно там не был, и после первой прогулки увиденное пришлось ему по вкусу. 

«Необязательно здесь должен быть завод. Может, здесь будет красивый район около реки, где люди смогут отдыхать... Рестораны... Не обязательно производством заниматься, может, [будут] рестораны. Доходы можно получать от многих видов деятельности», — говорит он. 

Несмотря на то что любые планы по застройке новых территорий, как правило, вызывают у горожан крайне аллергическую реакцию, противников строительства на территории вагоностроительного найти не так просто. Возможно, потому что площадка производства была «выключена» из городского пространства, а доступ на нее для горожан закрыт. У бывшего директора бюро «Сердце города» и культуролога Александра Попадина с историей завода связана часть личной, семейной истории. Его родители работали на производстве и именно там познакомились. Но даже он считает, что в застройке данной территории нет ничего плохого. При этом он настаивает, что речь не должна идти о так называемой типовой жилой застройке. А с этим у калининградских строителей могут возникнуть сложности. 

«Другое дело, что у нас не умеют делать дома с видом на реку. Покажите мне архитектуру с видом на реку, которая хорошо сделана? <...> Это отдельная архитектура, это панорамный формат. Нужно уметь это делать», — рассуждает культуролог. Из попыток реализовать что-то подобное он вспоминает о проекте «Ватерфронт». Попадин отмечает, что сам заказывал его, когда еще возглавлял «Сердце города». Архитекторы тогда предлагали отказаться от строительства массового жилья эконом-класса в зоне набережной. 

«Чтобы люди увидели, что возможно это, а не только "панельки", которые строят. Не типовая [архитектура]. Это называется "дом у воды" — такой жанр», — говорит он.

Даже проект «Фридландских ворот» по ревитализации пространства и его дальнейшая реализация куда-то в сторону креативного кластера (если она вообще последует) будет именно в фарватере планов по застройке территории. Речь идет скорее о синергии, чем о полноценной альтернативе планам собственников. К «Ночи заводов» команда музейных кураторов успела расчистить бывший кузнечный цех, превратив его буквально в экспозиционное пространство. Музейщики поработали над освещением, подготовили к показу старые станки. Ряд работ был связан с маркетинговыми исследованиями территории. 

Площадка бывшего кузнечного цеха — это пока основный объект показа команды «Фридландских ворот». Фигурка директора музея Андрея Ярцева ловко скачет между зубчатыми колесами и конструкциями, напоминающими гигантскую мясорубку, взбираясь время от времени на какой-нибудь заглохший механизм. Для каждого из станков у Ярцева приготовлена своя история и что-то вроде обидной детской клички: этот вот похож на «Витрувианского человека» Леонардо да Винчи, а этот вот станок — «лежачий»: «Он делает гайку и ничего больше не делает». 

Вместо функционирующего производства в цеху теперь инсталляции современного искусства: прибитые к стенке противогазы с подписью «Душно» или выстроенные в ряд пылесосы с пояснительной подписью «Прошлое затягивает», — и всё это на площадке напротив бывшего кузнечного цеха, где теперь организован «концертный цех» для музыкантов. 

Идут рассуждения, что в северной части бывшего кузнечного цеха теперь можно организовать конференц-зал, а сама площадка может превратиться в «якорный туристический объект» на территории вагоностроительного завода. Архитектор Олег Ли, сын бывшего главного архитектора города Игоря Ли, рассуждает, что приспособление промышленности под современное использование — это явление массовое. 

«Производство периодически устаревает, перестает функционировать. Это является абсолютной нормой. По миру такое количество примеров, что их даже сложно перечислять», — рассказывает он.

Директора музея «Фридландские ворота» Андрея Ярцева тоже нельзя причислить к противникам застройки данной территории. «Основную территорию вдоль реки можно застроить жильем. У нас нет старого города, его разбомбили. Нет домов, которые стоят вдоль реки, — чуть-чуть кусок Московского проспекта. Когда ты плывешь по реке и смотришь на набережные, они красивые. А так: или тростники, или эллинговое общество (не буду их обижать). Такое впечатление, что какие-то хоббиты там [живут], оно жуткое на вид! Жуткое!» — рассуждает он во время экскурсии. Как и  Александр Попадин, директор музея придерживается мнения, что пространство у Преголи достойно чего-то лучшего, чем типовая многоэтажная застройка. 

«Жилье должно быть дорогим», — настаивает он. 

Ярцев, впрочем, четко понимает, что никаких обязательств у собственника завода по сохранению культурной составляющей на территории вагоностроительного производства нет. Но почему-то думает, что застройка и культурный кластер смогут сосуществовать вместе. 

«Снести все эти бетонные, к чертовой матери, заборы до эстакадного моста, убрать всю эту “техничку” отсюда в какие-то места за пределы города и делать там хорошую застройку. <....> Смысл такой: дорогое жилье и инфраструктура, инфраструктура. Чтобы и бассейн, и теннисные корты (закрытые). И тогда территория будет работать», — рисует картины «счастливого» будущего директор музея.

Руководство, по словам Ярцева, готово сохранить на территории завода. Креатив в этой схеме, по всей видимости, должен будет обеспечивать территории человеческий трафик. Справедливости ради, «Ночь заводов» собрала аудиторию сравнимую с «Музейной ночью», а то и обошла предшественников. «… где будет два Арбата пешеходных, между прочим, с кафешками между 6 немецкими цехами. В одном уже есть ледовая площадка, где будет еще бассейн и, например, теннисные корты. Чтобы человек мог выйти из элитного жилья в тапочках и спуститься… И арт-кластер. Как хорошо "Гараж" прилепился в Москве к парку Горького!» — Ярцев продолжает рисовать картины будущего, для которого пока нет ни проектных эскизов, ни гарантий.

Еще один человек, у которого с вагоностроительным заводом связана личная история, — Андрей Левченко: его клуб «Вагонка» вырос, по сути, именно из завода. «…[Нафига]? Я не живу ностальгией!» — говорит Левченко в ответ на вопрос корреспондента RUGRAD, испытывает ли он какие-то ностальгические чувства, снова оказавшись в кузнечном цеху. 

«Трагедия: Советский Союз развалился!» — доносится из угла вопль. Это один из местных театров приступает к постановке прямо в цеху.