«Градостроительная математика» — лекцию с таким названием прочитал известный калининградский архитектор Олег Васютин в Балтийском филиале государственного музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина. RUGRAD приводит основные тезисы выступления автора о том, существует ли преемственность между архитекторами Кёнигсберга и Калининграда, на примере каких зданий мы можем видеть методику немецких мастеров, как местным властям оказались не интересны проекты завершения математически рассчитанных градостроительных ансамблей и в чем уникальность Дома Советов с архитектурной точки зрения.

В свое время в Кёнигсберге была популярна математическая задача о 7 мостах: как пройти по всем мостам, не проходя ни одному из них дважды. Ее решил математик Леонард Эйлер. В итоге 7 мостов превратились в формулу Эйлера. Горожане были в восторге и явно не приветствовали бы появление 8-го моста, он бы разрушил это нечто. В Кёнигсберге всегда была сильная математическая школа. Вполне возможно, что математики и архитектор пересекались, и им не давала покоя мысль: «А где бы еще повторить феномен числа?»

Некоторые мои проекты, имеющие отношение к объектам культурного наследия, памятники архитектуры и градостроительства, связаны с феноменом числа, но, к сожалению, в сегодняшнем мире это редкое явление. Российская архитектура же, по сути, просто игнорирует эту методику проектирования.

Я столкнулся с тремя пространственными образованиями, которые дают понять, как действовали немецкие архитекторы в Кёнигсберге. Это парк «Луизенваль» (район ТЦ «Спутник»), Ганза-плац (площадь Победы) и Южный вокзал. Это незаконченные градостроительные ансамбли, и неплохо бы их завершить, так как они не развились. В свое время на суд администрации города были представлены проекты завершения математических планировочных конструкций, как будто бы кёнигсбергские архитекторы передали эстафетную палочку калининградским. Но администрации показалось, что всё это слишком сложно. Никто этим заниматься не захотел.

Давайте посмотрим на эту территорию: кирха памяти королевы Луизы, проспект Мира, проспект Победы и ул. Красная. Существует генплан архитектора Фридриха Хайтманна, эта часть в его проекте осталась пустой. Архитектор специально занимался этой территорией как особенной композиционной связкой.  

Один берлинский архитектор предложил: «Давайте зададим точку опоры и от нее будем делать математическую композицию». Мэрия, «быки», Северный вокзал и здание «Янтарьэнерго». Кстати, последнее выпирает на тротуар. Казалось бы, зачем? А это центр, из которого выходят лучи, каждый под 12 градусов. Все эти оси «стреляют» в определенные градостроительные образования: Советский проспект, центр Северного вокзала, ул. Гаражная, ось ул. Баранова и Черняховского. 

Получилась веерная схема, перетекающая в пространство. Любопытная вещь, но никто не хотел ее развивать. Здесь гармонический ряд Люка.

Никто не обращал внимания на овал на постаменте Шиллера? Фойе правительства области — тоже овал. И овалом был фонтан, это сейчас его превратили в круг. Эта композиционная идея немецких архитекторов имеет ценность. Градостроительная генетика этой территории — эллипс. А раз так, то градостроительным потенциалом территории между Драмтеатром и зданием областной администрации является овальная площадь. Она всегда звучит в городском пространстве и является достопримечательностью. Композиционный потенциал у территории есть, но административной воли нет.

В Кёнигсберге было 7 градостроительных этапов, одна художественно-строительная культура заменялась на другую. Кёнигсберг всегда стремился к концепции регулярности. 

I этап — закладка замка. Люди Ордена пришли со знаниями, почерпнутыми в Средней Азии. Латинский крест — та сакральная вещь, которой они пользовались. Началась латинизация пространства.

II этап — с XIII по XVI век. Та же самая демонстрация латинских концепций, древнеримская регулярность. Возникновение трех городов — концепт, реализованный на основе древнеримских городов.

III этап — конец XVII-го — начало XIX века. Генетический код этого этапа — математическая культура Возрождения. Были построены оборонительные сооружения. Архитекторам не давала покоя итальянская концепция идеальных городов, Кёнигсберг постоянно хотел красивую регулярную форму.

IV этап — вторая половина XIX-го — первая половина XX века. Города-сады, новый масштаб города. Превращение фортификационного пояса в зеленый пояс Шнайдера.

V этап — первая треть XX века. На этом этапе случился казус: внутри вальных укреплений находился плотно застроенный Кёнигсберг и большие зеленые массивы городов-садов. Архитекторы поняли, что форма города разваливается, это было для них трагедией. Тогда-то и наметили сделать градостроительный ансамбль «Южный вокзал, Ганза-плац и Луизенваль», который бы соединили бы города-сады с территорией внутреннего города.

VI этап — этап проектный, он нереализованный, несет в себе идеи идеальности. Это Кёнигсберг 1930-х и Калининград 1950-х годов. В 1938 году был сделан проект реконструкции Кёнигсберга на основе идей архитектора Шпеера, запланировано несметное количество административных зданий.

VII этап — ­советский, вторая половина и конец XX века. В 1949 году создан первый советский генплан города. Глядя на него, понятно желание архитекторов сохранить кусочки истории, но нового ничего они не предложили. Был сохранен латинский крест — сегодняшние Ленинский и Московский проспекты, но сакральной силы он уже не имел.

После 1964 года, когда была принята концепция нового генерального плана города, вырисовывалась сила воли имперскости, перенос в Калининград архитектурных форм формы Москвы и Санкт-Петербурга. Это был ответ Советской империи — бывшей немецкой.

После 1945 года архитектурной преемственности абсолютно никакой нет. На советских проектах реконструкций все виллы были без крыш. Крыши как будто бы и не нужны. На чертежах они срезались. Брусчатку стали закатывать в асфальт. Какая преемственность? Нередко раздаются голоса: «Давайте восстановим Королевский замок!» — но это не преемственность, это детские фантазии. Мы что, кирпичи вручную будем делать? Я говорю о преемственности методов. Например, существует метод триангуляции — способ нахождения оптимальных отношений размеров целого и частей на основе системы равносторонних или равнобедренных треугольников. На основе этого метода построен Миланский собор. А как еще построить эту громадину с неимоверным количеством деталей, не имея в голове математическую композицию? В масонских ложах каменщики разделялись: одни занимались квадратурой круга, другие — триангуляцией, каждый отстаивал свою правоту. В России такого не было, строили на глаз.

Вернемся в наше время. Зеленоградск, здание почтамта из красного кирпича. Почему у него такой красивый фасад? А потому, что построен по методу триангуляции. Идеальные пропорции, цельный архитектурный организм.

Кстати, логотипы многих компаний, Pepsi, Apple, Twitter не нарисованы, а построены по принципу золотого сечения.

Что будет на месте Дома Советов? Сложно сказать, здание должно быть не менее солидным и мощным. Пропорции у Дома Советов просто шикарные. Это здание в стиле «брутализм», есть такой международный термин, имеющий отголоски в разных странах. Это очень серьезная стилевая архитектура, определенный концепт, рожденный временем, культурой восприятия, технологиями, экономикой и образом жизни. Образец художественно-строительной культуры того времени, в нем — желание архитекторов сделать нечто идеальное, что бы зазвучало новой мелодией.

В фундамент Дома Советов забито 1148 свай из самой лучшей арматурной стали из Череповца. При строительстве использованы уникальные технологии. Это как Орден строил свой замок — с демонстрацией силы, мощи, знаний. Так и Дом Советов — концентрация воли, экономики Советского Союза. Это паритетные вещи — Дом Советов и Королевский замок.

Текст: Екатерина Ткачева
Фото: Борис Пономарев
Презентация предоставлена Олегом Васютиным