Люди занимали места вдоль стен, на галёрке, вставали вокруг президиума: кресел в конференц-зале Регионального перинатального центра на всех попросту не хватало. Более 300 человек — врачи, фельдшеры, руководители больниц и сотрудники минздрава — вечером в пятницу пришли на импровизированный митинг в поддержку врача-реаниматолога Элины Сушкевич. Собрать такое количество специалистов медицинского фронта в одном помещении в мирное время не всегда удаётся даже на официальный праздник День медицинского работника. 

Эта встреча была назначена вскоре после появления информации о том, что в городе может пройти несанкционированная акция альтернативного российского профсоюза. Но об этом политическом моменте 5 июля почти никто не проговорился. Все выступления были посвящены истории с арестом врача-реаниматолога и тому чувству опасности и бесправности, которое этот арест вызвал в медицинском сообществе области, да и не только в его среде. 

Поддержка резолюцией

Новых фактов о самом уголовном деле против Элины Сушкевич и Елены Белой на митинге озвучено не было. Все его участники, кто добрался до микрофона, признали, что черпают информацию о происходящем из средств массовой информации. Документация о том, что происходило в Родильном доме № 4 в начале ноября прошлого года, изъята следствием, и при этом она не дублировалась ни в какой информационной системе. Фактически областное врачебное сообщество не имеет никакой возможности принять участие в оценке действий своих коллег в случае уголовного преследования. Хотя из зала несколько раз было озвучено мнение о том, что обвиняемый доктор «не могла что-либо сделать не так», медики требуют открыть им возможности для профессиональной оценки врачебных ошибок. В том числе и в случае с Сушкевич. Правовых инструментов для этого в настоящее время, конечно, нет.

Председатель врачебной палаты региона Ольга Краснова сообщила, что организация уже проинформировала президента России и генпрокурора о нездоровой атмосфере, которая сложилась в коллективах больниц области из-за уголовного преследования молодого врача. 

«27 июня Элине Сергеевне Сушкевич было предъявлено обвинение в убийстве малолетнего, находящегося в беспомощном состоянии, группой лиц по предварительному сговору. То, что происходит дальше, создаёт тревожную напряженную атмосферу в коллективах. Мы все созваниваемся, переговариваемся. Мы направили резолюцию президенту как гаранту Конституции, рассказали о ситуации, о том, что она создаёт чувство опасности принятия правильного клинического решения. Если вы позволите, мы будем требовать дополнительной проверки материалов этого дела с целью его максимальной открытости», — сообщила Краснова. 

Ирину Сергутко, одного из инициаторов этого митинга, сложно назвать известной или «медийной» персоной. Председатель Калининградской областной организации профсоюза медработников РФ и сама отметила, что немногие врачи вступают сейчас в профсоюз и знают о нём. «Надо объединяться, иначе нас поодиночке растащат по учреждениям и камерам», — озвучила мрачный прогноз профсоюзный деятель. 

Она сообщила, что доктор Сушкевич не состоит в профсоюзе. По этой причине профорганизация почти ничем не может ей деятельно помочь, однако рассчитывает, что каждый из присутствующих поддержку, моральную и материальную, оказать сможет. Именно к этому призвала собравшихся Сергутко. Задача профсоюза, как следовало из её выступления, более глобальная — повлиять на изменение законодательства. 

Когда не выдержали коллеги

Когда к микрофону стали подходить коллеги реаниматолога Сушкевич, пожалуй, только у последнего циника хватило бы сил не сопереживать врачу, попавшему в беду.  

«Мы встревожены и насторожены. Наш коллектив не верил, не верит и не будет верить, что предъявленные обвинения могут оказаться правильными. Если сказать о том, кто такая Эля, то… таких бы людей в коллективе побольше. Надо видеть, как она лечит детей, как разговаривает с ними, как она вяжет им носки, шарфики, игрушки такие, дети лежат на простынках и держатся за этих осьминожек, ощущая и думая, что прикасаются к пуповине матери. Вот она такая. Человек постоянно обучается, отпуска подбирает, чтобы съездить на конференцию, чему-то поучиться. Её жизнь — это работа в режиме 365 на 24 на 7. Элина, мы тебя ждем...», — нарушила режим молчания Ольга Грицкевич, главный врач Регионального перинатального центра. 

Ей, а также её заместителю по медицинской части Анфару Сафарову официально запретили посещать Элину Сушкевич под домашним арестом. Они считаются заинтересованными лицами. С Элиной удалось встретиться её коллеге из реанимации. Врач не собиралась выступать на митинге, но сдержать эмоции оказалась не в состоянии. 

«Мы с Элиной работаем в одном коллективе и не спим уже неделю. Каждый день начинается с того, что открывается телефон, каждый вечер заканчивается тем, что мы изучаем новости. Я виделась с Элиной уже после того, как ей определили меру пресечения — домашний арест. Первый вопрос при встрече был, как тот ребенок, которого она реанимировала в ночь перед арестом, со среды на четверг, — рассказала сотрудник перинатального центра. — В ночь перед арестом Элина дежурила и не имела возможности даже получаса отдохнуть. Ребенок поступил из роддома № 4 в крайне тяжелом состоянии…. Чтобы понять, как поступить, она связалась с коллегой в Калужском перинатальном центре, и они до 5 утра были на связи, и каждые полчаса сбрасывала коллеге анализы, которые получала по ходу изменения параметров вентиляции, чтобы сделать всё, просто всё для спасения ребенка. И утром после такой тяжелейшей бессонной ночи грянуло вот это событие. Я не знаю, как его правильно назвать. Я не могла спокойно сидеть, потому что слышала слова: “врачебная ошибка”... Какая ошибка? Кто сказал, что она в чем-то ошиблась? Что обсуждают? Какие нарушения протоколов, дозировки?… Как это можно пускать в прессу? Есть ли у нас цензура или вообще что-нибудь, я не знаю, насколько это возможно, обсуждать преднамеренное убийство. Пресса должна иметь моральные рамки. Может, они и имеют право [публиковать всё], но с другой стороны — тоже люди», — сбивчиво завершила выступление доктор.

Есть хэштег, а страховки — нет

«У нас нет цензуры», — отозвался кто-то из зала, но эта реплика утонула в гуле аплодисментов. Слова коллеги Элины Сушкевич были явно созвучны тому, что думает и чувствует большинство присутствующих. Вообще, все реплики участников красноречиво поясняли, почему хэштег #ЯЭлинаСушкевич — это не только маркер в социальных сетях, а достаточно ёмкая формулировка рисков, с которыми сталкиваются сегодня профессиональные и добросовестные врачи. 

«Мы все работаем помногу лет. Мы теперь боимся делать правильно, потому что недовольны пациенты. Мы боимся сделать неправильно, потому что нас посадят в тюрьму. Мы не защищены ни с одной стороны, ни с другой. И наверное, с этим что-то надо делать: писать, говорить. Потому что когда мы будем по одному, то будем сидеть в тюрьме. Да и там тоже нужны медработники. Они нам в лицо смеются и говорят: мы тебя посадим, а ты будешь там работать», — рассказала одна из фельдшеров Городской станции скорой медпомощи.

«Нам в лицо говорят: мы тебя посадим, а ты там будешь работать», – рассказала сотрудник «скорой»

Министр здравоохранения области Александр Кравченко традиционно говорил без особых эмоций, но постарался убедить собравшихся, что министерство будет бороться за врачей и без напоминаний делает это ежедневно.

«Общее возмущение профессионального сообщества вызывает сама формулировка [обвинения], которая противоречит призыву и логике действия врача как такового. Нужно понимать, что смерть пациентов — это не только потеря для его родственников, что несомненно, но смерть пациента — это огромная потеря и для самого врача. Нет такого врача, который бы после смерти пациента, который не должен был умереть, после этого пошел бы пить с коллегами пиво в баре или в спортзале заниматься. Это огромная трагедия. Мы ни секунды не сомневаемся, что наши врачи сделали всё, что должны были выполнить в полном объеме. И мы понимаем, что человека могли просто оклеветать, и эту вероятность тоже не можем исключать, и именно для этого и существуют следственные органы», — сказал Кравченко.

Версия о том, что уголовное преследование врачей по делу о гибели ребенка в Родильном доме № 4 в ноябре прошлого года вызвано чьим-то условным «доносом», озвучивалась участниками встречи и в неформальных разговорах. 

Врачи проголосовали за резолюцию митинга 

В завершение официальной части митинга глава региональной врачебной палаты Ольга Краснова сообщила врачам, что вскоре будет опубликована резолюция этой встречи и что каждый, если он захочет, сможет внести в неё дополнения. Однако участники подняли более насущный вопрос: как каждый из них может материально поддержать Элину Сушкевич, которая не имеет возможности выйти на работу. Оказалось, что этим вроде бы занимается представитель профсоюза медработников в Региональном перинатальном центре. На вопрос RUGRAD.EU о том, существует ли специальный фонд помощи доктору, какой-то закрепленный счет, нам был представлен мобильный телефон одного из родственников. Он, по словам представителя больницы, привязан к банковской карте.

На прямой вопрос о том, почему в 2019 году для юридической поддержки врача деньги собирают кому-то «на карточку», министр здравоохранения Александр Кравченко признался, что не знает, почему в Региональном перинатальном центре система взаимопомощи медикам устроена именно таким образом. Он отметил, что до настоящего времени в России отсутствует практика страхования врачей от профессиональной ошибки, которая много лет существует в ряде европейских стран.