Начальник Калининградской областной таможни Сергей Абросимов о том, что таможня может сделать для регионального бизнеса сейчас и почему откат таможенного законодательства на 20 лет назад уже не актуален.

 

Сергей Абросимов возглавил Калининградскую областную таможню осенью 2018 года. Он сменил на этом посту Александра Кочнова, руководившего ведомством бессменно почти восемь лет. За первый год службы в регионе Абросимов заметно обновил управляющий состав службы и получил звание генерал-майора. 

Абросимов не является сторонником уничтожения санкционных продуктов и полагает, что в арсенале средств начальника областной таможни на самом деле нет механизмов, чтобы «закрыть» легальный бизнес внутри региона, запретить ему ввоз или вывоз продукции. При этом таможня не создаёт условия для бизнеса, а только исполняет принятые законы, подчеркивает Абросимов. В интервью RUGRAD.EU он рассказывает о том, что таможня может сделать для регионального бизнеса сейчас и почему откат таможенного законодательства на 20 лет назад уже не нужен.  

— Вы перешли в руководство Калининградской областной таможни с позиции заместителя начальника Уральского таможенного управления. Нагрузка на таможенную службу на Урале была, вероятно, повыше, работа в регионе не кажется слишком спокойной?

— Если говорить об объеме платежей, то да, нагрузка была выше. Если говорить об объеме документарной работы, то нагрузка соизмерима. Если рассмотреть вопрос в разрезе пунктов пропуска, то на Урале уже в то время, когда я там служил, с момента образования Таможенного союза, кроме воздушных пунктов пропуска и относительно недавно открытого на севере Уральского федерального округа морского пункта пропуска «Сабетта» не осталось.

В регионе деятельности Калининградской областной таможни функционирует 21 таможенный пост.

Здесь же их огромное количество в сравнении с Уралом, и готовится, мы надеемся, запуск международного пункта пропуска «Дубки», который существенно изменит ситуацию. 

Здесь не скучно: если бы было наоборот, то я бы сидел и занимался сбором информации, аналитической работой. Я могу сделать оценку, как развивается область в сравнении с другими регионами, знаю, что этому субъекту уделяется большое внимание и правительством РФ, и правительством области во главе с Антоном Андреевичем [Алихановым]. Поступательное развитие, инвестиции, всё строится. 

«Тихой гавани» тут нет, здесь много работы, потому что вся эта гавань — территория свободной экономической зоны.

— Свободной экономической зоны, от которой год за годом, если верить бизнесу, «отщипывают» экономическую свободу. Тут и «Проблема 2016» — с возвращением вывозных пошлин при отправлении грузов в Россию, и связанный с ним вопрос об идентификации товаров. Как бы вы сейчас оценили уровень благоприятствования бизнесу в регионе?

— Начну издалека. Я слышал, что с формированием капитала в Калининградской области всё было не очень просто, и зачастую, в предыдущие годы, бизнес вовсе не обращался к таможне, чтобы легально оформить ввоз и вывоз товаров. Это если сказать мягко.

Процессы идентификации не проводились вообще. Товары появлялись, списывались на производство, фактически не применялись. Что ж, у бизнеса свои правила зарабатывания денег и оптимизации.

Процессы идентификации не проводились вообще. Товары появлялись, списывались на производство, фактически не применялись.

Я не говорю, что это сохраняется. Но сейчас мы должны проводить идентификацию товаров, она регламентирована законодательно. Я знаю, что правительство области правильно вносит предложения о совершенствовании законодательства, в том числе предлагает правки и в административный кодекс. Железнодорожный транспорт, автомобильный транспорт следует через третьи страны, и закон создает условия, исключающие подмену товаров на территории третьих стран. Бизнес знает об этом больше. 

Сегодняшняя ситуация не говорит о том, что нужно взять и отмотать условия бизнеса на 20 или 30 лет назад. Я не сторонник таких мер. Но дискуссия об изменении правил идентификации продолжается на уровне правительства области и правительства России. Мы вовлечены в неё как исполнители законов. Мы заинтересованы в том, чтобы бизнес работал честно. Для этого и таможня должна работать честно, в соответствии с законами, постановлениями и приказами. Я впереди бизнеса идти не могу. 

Если говорить о том, в какой степени сохранилась специальная экономическая зона, то тут замечу, что, по оперативной информации, не произошло в 2020 году ожидаемого сокращения объема федеральных субсидий на компенсацию уплаченных таможенных пошлин. Режим благоприятствования бизнесу в части оформления таможенных процедур я бы оценил как соответствующий федеральному законодательству. 

Если бизнес считает, что где-то процесс идет медленно или есть жалобы на неправильные действия должностных лиц, то у нас есть сайт и телефон доверия (8 (4012) 609-355. — Прим. ред.), которые работают всегда. За последние два года в начале было много обращений, потому что был, наверное, определенный переходный период, когда предыдущий руководитель ушел на пенсию и какое-то время назначения не было.

За время пребывания в Калининградской области я вместе с коллективом должен снять любые издержки, связанные со временем администрирования.

Моё личное мнение, что за время пребывания в Калининградской области я вместе с коллективом должен снять любые издержки, связанные со временем администрирования, чтобы не было этого фона: таможня работает медленно. Всё, что можно сделать в рамках законодательства Российской Федерации, мы обязаны сделать. 

Всё остальное — наши действия в том числе контролирует центральный аппарат Таможенной службы, нас корректируют, издаются акты, в соответствии с которыми мы устраняем небольшие недостатки. 

Отрадно, что от бизнеса поступают обращения посетить предприятия, увидеть, как работает реальный сектор. Думаю, что пандемия в какой-то степени снизится и представители центра электронного декларирования снова вернутся к этой практике. Они ведь приходят на предприятие с пониманием: мы даем в бюджет России определенный доход, но, если не будет бизнеса, в бюджет не будет поступать вообще ничего. 

 

— Есть ли у Калининградской областной таможни и у вас как её начальника право совещательного голоса, когда правительство области готовит инициативы по поправкам в законодательство, связанные с таможенными процедурами, когда Минфин или центральный аппарат готовят проекты, напрямую затрагивающие работу в нашем регионе? Вы можете направить свой отзыв, сказать: «Нет, это приведет к ухудшению ситуации»?

— Мы этим занимаемся. О конкретных примерах сказать не могу до момента, пока не будет принято окончательное решение. Но со 2 июля вступил в силу приказ №27-n, и не прошло и двух недель, как правительство области и бизнес-омбудсмен обратились к правительству РФ, и сейчас ведется обсуждение новой редакции этого приказа. Поэтому если бизнес заинтересован, то законодательство России меняется значительно быстрее, чем если мы будем писать со своей стороны, как нам трудно работать. Да, если нам сложно работать, мы обращаемся, и нам могут усовершенствовать программный продукт, но законы пишем не мы. Мы их выполняем.

— Когда весной начались ограничения, связанные с COVID-19, от предпринимательского сообщества приходилось слышать достаточно позитивные отклики о работе Калининградской областной таможни. Что было такое особенное сделано в этот период, если всё осталось в рамках действующих же законов? 

— Что изменилось из-за пандемии, так это число физических лиц и легковых автомобилей, которые пересекают границу Российской Федерации. Сотрудники, которые контролировали это направление, освободились, мы перевели их на контроль грузовых направлений.

Люди освободились — грузы контролируем значительно быстрее.

Люди освободились — грузы контролируем значительно быстрее. Направили дополнительные силы на контроль грузов. 

С учетом COVID-19 я объехал все пункты, посмотрел, что все должностные лица выполняют все предписания Роспотребнадзора, чтобы не допустить риски заражения как наших лиц, так и коллег из смежных отраслей, в том числе сотрудников транспортных компаний. Некоторая заболеваемость и необходимость проведения противоэпидемических мер отвлекают от рутиной работы и позволяют вспомнить, что не только в работе дело нашей жизни. Здоровье людей важнее. Заботясь об этом, понимаешь: сохранишь людей — работа будет выполняться. Работа будет выполняться — не будет стоять бизнес. 

— То есть это урок по части отношения к человеческому капиталу?

— Да. Бизнес тоже перестраивается, все так делают и стараются оберегать здоровье своих сотрудников и окружающих. Учитывая, что пандемия влечет за собой негативные последствия для бизнеса, мы сделали всё, чтобы временные издержки убрать. Дополнительные инструкции давать не пришлось, всё уже прописано законодательно: в решениях руководства ФТС, приказах правительства и главы государства. Если оперативно их исполнять, то бизнесу будет легко работать. 

Даже и не во время пандемии, если возникает потребность, бизнес пишет обращение, и мы подключаемся, можем продлить рабочий день. Мы понимаем, что если какой-то проект строится, то надо быстро доставить оборудование, мы можем задержаться и обработать во внерабочее время, впоследствии компенсировав должностным лицам отдых. Так было, когда везли строительные материалы в рамках реконструкции города Гусева: большие объемы, подрядчики, субподрядчики, требовалось обеспечить выполнение в срок. По другим направлениям — то же самое.

 

— Такое направление, как утилизация отходов и вывоз вторсырья. Недавно широко прошла тема снятия ограничений на вывоз отходов производства, вторсырья и товаров, произведенных из вторсырья в регионе. Согласны ли вы с тем, что эту ситуацию можно назвать «окончательным решением» мусорного вопроса?

— Нет, ничего идеального не бывает. Вопрос об утилизации отходов, как производственных, так и бытовых, будет очень остро стоять. Мы были бы очень заинтересованы в том, чтобы переработка этих товаров производилась в Калининградской области. Контрольные функции регламентированы законодательно, а всё, что имеет законную силу, — мы выполняем.

Сейчас выиграны суды конкретным предприятием по конкретным поставкам. Но решением суда законодательство не изменено. Решение суда — закон, мы его выполняем. Но надо понимать, что оформлять судебное решение на каждую поставку — это очень серьезные издержки для предприятия, в том числе на оплату юристов и адвокатов. 

 

— То есть сейчас у компании «Арс», которая делает рамки для автономеров и которая стояла в авангарде судебных дел с ФТС, проблем нет? А что с другими предприятиями? 

— Компания, которую вы назвали, действительно урегулировала вопрос в судебном порядке. Класс опасности отходов, которые они используют в производстве, не требует лицензирования. Если речь идёт об использовании других, более опасных отходов, то к таким предприятиям предъявляются требования по государственному лицензированию. Сейчас мы не можем допустить халатность и разрешить вывоз отходов предприятиям, которые в какой-то степени нарушают закон и работают без лицензии.

Я повторюсь, что сам на стороне переработки отходов на территории Калининградской области.

Повторюсь, что сам на стороне переработки отходов на территории Калининградской области.

Если бизнес, который заинтересован в транспортировке отходов, победит в части изменения законодательства, то это будет потерей для экономики Калининградской области.

Понятно, что бизнес заинтересован в дальнейшем снижении издержек, это его право. Если правительство пойдёт на это, изменит данные требования, то мы их выполним.

 

— В июле произошло перераспределение полномочий таможенных органов, часть операций с достаточно широким перечнем товаров перешла к Центральной акцизной таможне. На текущий момент, вы можете представить перед руководством и населением региона таможенный вопрос во всей его полноте или есть еще отдельный уполномоченный по делам акцизной таможни? Как это устроено? 

— Я могу сказать однозначно, что благодаря стратегии цифровизации таможенных процессов издержек для бизнеса в связи с этими изменениями не возникнет. Сейчас есть определенные вопросы, но они решаются в рабочем порядке. Лично в Москву ездить никому не нужно, документы в цифровом виде отправляются через интернет. Этот же приказ определил, что физически грузы должны предоставляться на акцизный пост в Багратионовске. Фактический контроль осуществляется должностными лицами Калининградской областной таможни. 

В понимании правительства эти изменения сделаны с одной целью: нужно убирать взаимодействие таможни от бизнеса по месту его нахождения. Легче контролировать одну Центральную акцизную таможню, чем много акцизных таможенных постов. В целом по стране такое разделение приводит к некоторому сокращению издержек государственных органов. В первую очередь, я думаю, что это приводит к экономии бюджетных средств. 

Но надо понимать, что эти изменения сделаны не для получения отдельными категориями бизнеса сверхдоходов. И если будут расхождения между тем, что декларируется для ввоза, и тем, что ввозится на самом деле, такие нарушения мы будем пресекать. 

Но мы ждем изменений в приказ №27-н, и я полагаю, что правительство примет правильное решение и бизнесу будет работать легче. 

 

— То, что происходит сейчас в Белоруссии, отражается в оперативном порядке на таможенном процессе – выпуске калининградских товаров при транзите? Сам поток белорусских грузов изменился?

— На территории Калининградской области ничего не изменилось. Мы с радостью примем грузы, которые поступили через территорию Республики Беларусь, через территорию Литвы. 

Понятно, что у таких белорусских гигантов, как «БелАЗ», есть конкуренты в Евросоюзе и мало кому выгодно сохранение этого предприятия. Поэтому всё с товарооборотом будет в порядке, если никаких особенных санкций к Белоруссии не применят третьи страны. 

Кстати, о санкциях: российские ограничения на ввоз европейских продуктов питания действуют с 2014 года, тем не менее «испанские помидоры» не уходят ни из сообщений таможни, ни, очевидно, из торговых сетей. Почему всё так?

Везут товары европейского происхождения для реализации в Калининградской области по одной причине — это выгодно. В Европе есть перепроизводство агропродукции, и производители готовы на всё, лишь бы её вывезти. Надо только помнить, что, завозя сюда иностранные продукты питания, мы кормим не свою экономику. 

Понятно, что если бы пресловутые испанские помидоры ехали бы напрямую из стран Евросоюза, они бы не прошли таможенные процедуры. А если они прибывают через территорию бывших союзных республик, в том числе Литвы, то тут ситуация сложнее. 

Я думаю, что все, кто владеет подобным бизнесом, родились в СССР, имеют родственные, дружественные связи. Поэтому поставка по документам из Литвы, других прибалтийских республик может быть правильной, а по товарам — нет.

Поставка по документам из Литвы может быть правильной, а по товарам — нет.

Опять же и в Белоруссии нет запрета на ввоз овощей из Евросоюза. И я не говорю, что всё так и происходит, но, к примеру, к партии российских по документам овощей подгружается товар, который прошел таможенный контроль в Белоруссии, и если все этикетки убрали и заменили, то они доедут до Калининграда. 

Но если мы видим на ввозе откровенно «испанские помидоры», то мы возвращаем партию, если транспортное средство, например, литовское. Если груз ввозится на автомобиле с российскими номерами, то оформляем административные дела и изымаем для уничтожения в установленном порядке. Я не могу сказать, что являюсь сторонником такого подхода. Тем не менее, если такие грузы выявлены, мы поступаем с ними строго по закону. 

Могу сказать, что ритейл региона не заинтересован, чтобы его собственные фуры попадали в разряд таких правонарушителей, потому что в дальнейшем весь транспорт данного предприятия попадёт под 100%-ный контроль. Но мы сталкиваемся с тем, что на такие нарушения идут индивидуальные предприниматели, которые выполняют перевозки в интересах легальных компаний. 

— Но вы согласны с тем, что продукция из стран ЕС проникает в торговлю и достаточно доступна в городе? 

— Безусловно, в какой-то степени она представлена и в Калининграде, и на рынках в районах области. Когда я сам покупаю фермерскую продукцию, вижу на прилавке товары непонятного происхождения. Хотя сейчас они продаются и в фасовке. Если есть конкретные примеры, мы готовы оперативно взаимодействовать.

Мы выходили на крупные рынки и выносили оттуда продукцию. И готовы сделать это еще раз и предпринять дополнительные шаги, если вновь получим свидетельства, что бизнес не слышит ни нас, ни губернатора. Тогда кроме работы в наших обычных рамках — на декларировании и контроле товаров — перейдем к таможенному контролю после выпуска. Это не наша основная задача, и такая работа должна проводиться на внутреннем рынке во взаимодействии с Россельхознадзором и Роспотребнадзором, но правовые механизмы для этого есть.  

 

— В регионе есть такое убеждение, что налоговая служба и таможня — это один из двух органов власти, которые могут в любой момент «закрыть» любую отрасль производства. ФНС имеет возможность заблокировать счета, а таможня — запретить вывоз или ввоз продукции на нашу территорию. Вы согласны с такой оценкой?

— Не согласен. Это абсолютно не в компетенции руководителя. Никакой предвзятости к легальному бизнесу у меня нет. Рекомендация тем, кто занимается нелегальным бизнесом: прекращайте.

Никакой предвзятости к легальному бизнесу у меня нет.

А легальный бизнес — дай бог, чтобы работали, зарабатывали и создавали рабочие места. 

Здесь приоритетнее по возможности предвидеть правонарушения. Если мы предполагаем, что какой-то бизнес может нарушить требования закона, то мы лучше проведем встречу и сделаем предупреждение. Или рождается какой-то новый инвестиционный проект, мы всегда с министром экономической политики и торговли Дмитрием Кусковым на связи и готовы предусмотреть всё, чтобы поставка оборудования не столкнулась с проблемами на таможне, если нет опыта у организации. Даже на этой неделе встречались, узнавали, что новое будут строить, что завозить. Вот, узнали про завод по производству солнечных батарей. 

— Нельзя не заметить, что после смены руководства области здесь обновился руководящий состав представителей всех силовых ведомств. В том числе и в Калининградской областной таможне. Вы хотели бы участвовать в развитии региона максимально возможное количество лет? 

— По решению руководства. С 1983 года я нахожусь под присягой, и, когда поступает приказ, я в любую минуту готов его исполнять. Вопросы моей карьеры — это решение руководства.   

 

— Мы так мало знаем о жизни генералов. Вот имея такое звание, у вас есть возможность подать заявление, прошение, высказать свое мнение по вопросу перемещения?

— При назначении и в Калининградскую область, и ранее на другие должности всегда было предложение. Если руководитель ставит определенные задачи, я никогда не говорил, что я не справлюсь. Если предложение состоялось, это означает, что решение выработано. Право согласиться либо нет обеспечено. В моих правилах на приказ отвечать: «Есть» и идти выполнять.