В статье «Операция «Собор» («Дворник» № 47 (1053) от 6 декабря 2016 года) факты подаются с позиции защитника нового руководства «Кафедрального собора». В соответствии с существующим законодательством относительно СМИ, вторая сторона конфликта также имеет право изложить свою точку зрения на страницах того же печатного органа. В связи с этим я просто прокомментирую некоторые пассажи статьи.

Что касается моего обращения в прокуратуру, то оно относилось к краже дорогостоящего оборудования, входящего в комплект по обслуживанию органного комплекса. Занимаясь организацией строительства этого комплекса, я сумел сэкономить государству 6 миллионов рублей из 144 миллионов, выделенных президентом В. В. Путиным на его создание. Все расчеты шли через казначейство, никаких наличных денег никто не видел. При этом было сделано всё, предусмотренное контрактом. В комиссию, между прочим, входили, помимо представителей Министерства культуры РФ, народный артист России, ректор Казанской консерватории, органист Р. Абдуллин, профессор Н. Малина, отвечающая за орган Большого зала Московской консерватории. Всё было сделано на таком уровне, чтобы ни в чем не уронить честь нашего государства. И когда я узнал, что станок стоимостью 22 тысячи евро, который под моим контролем был поставлен в специальный бокс, заперт на ключ, принятый на работу в собор С. Малофеев вывез с производственной базы, будто бы на проверку, а потом вовсе бесследно исчез к недоумению немецких мастеров, которые приехали выполнять работы по обслуживанию органного комплекса, которым станок был необходим, я написал соответствующие заявления и в полицию, и в прокуратуру. Может быть, надо было молчать? Воруйте, ребята, дальше! Зачем беспокоиться о федеральном имуществе и о престиже государства!

А профессор Кузнецова в самом деле соратник, с 1992 года участвовала в делах Кафедрального собора. Она обратилась с письмом к тогдашнему врио губернатору Е. Н. Зиничеву, искренно переживая за сохранность прежде всего большого органа, от обслуживания которого отстранили специалиста, прошедшего подготовку на фирме-создателе органного комплекса, получившего соответствующий документ, в котором говорилось, что он является мастером по обслуживанию органов. За 9 лет, в течение которых А. Хачатуров выполнял свои обязанности, инструменты работали безупречно, что специально отмечали такие великие органисты, как О. Латри, профессор Парижской консерватории, главный органист Собора Парижской Богоматери. И вместо него в орган полезли даже бывшие милиционеры Малофеев и Южаков, запустив слух, что орган – это вообще несложный инструмент. К сожалению, письмо профессора Кузнецовой с приложением соответствующих документов до главы региона не дошло. Его «спустили» в министерство культуры, а там, не зная, что сказать, то ли затеряли то ли всё еще читают, пытаясь понять слова русского языка. Но ответа И. Кузнецова еще не получила, хотя отправила письмо в августе уже уходящего года.

Теперь о «нарушениях». Действительно проверки проходили регулярно. Нарушений не было. Когда меня уволили, я хотел, как и полагается по закону, сдать дела, снова пройти проверку, ознакомиться с актом. Но тогдашний министр культуры Кондратьева сказала, что этого не требуется. Взломали сейф, документы, которые, видимо, показались лишними, вдруг исчезли. Теперь можно предъявлять претензии, но хоть бы без глупостей. Так, в статье говорится, что «вскрылись абсурдные вещи»: почему-то здание Кафедрального собора и орган не числятся на балансе ГАУКО «Кафедральный собор». Именно высказывание абсурдно: здание и органный комплекс — это федеральная собственность. Учреждение культуры «Кафедральный собор» получило собор в безвозмездное пользование. Стоимость органного комплекса включает в себя не только два органа, но и систему жизнеобеспечения всего органного комплекса. Президент выделил на всё это 144 миллиона рублей, 6 миллионов я сэкономил, собственник — Российская Федерация в лице Росимущества.

В прежние времена в соборе были не «многообразные» ящики для пожертвований, а единообразно сделанные копилки, которые вскрывались всегда комиссионно, деньги заносились на счет, и всегда было известно, в какие работы эти деньги вложены. В настоящее время по требованию КРУ копилки убраны из собора. Да и работы там не ведутся.

«Кантовский фонд», созданный для популяризации наследия Канта и зарабатывания средств на реставрационные работы, действительно, аккумулировал средства, которые вкладывались в восстановление, в приобретение оборудования, в создание и пополнение музейных коллекций. И эта деятельность контролировалась всегда управлением юстиции и одобрялась, в том числе и КРУ. Между прочим, очень хорошо, что музейные коллекции, например, принадлежат фонду, иначе у тех, кто не постеснялся стащить станок, входящий в состав федеральной собственности, не дрогнула бы рука списать эти коллекции за ненадобностью. И, похоже, к этому дело идет, во всяком случае, уже есть предложения убрать нумизматику и коллекцию печатей из выставочного зала. Надеюсь, Кантовский фонд проявит бдительность и не позволит увезти свои коллекции в неизвестном направлении, как это проделали со станком и оборудованием производственной базы.

Что касается банковских счетов. Заметьте, что деньги, заработанные собором, хранились не под подушкой у директора, а в банках, перевод средств всегда можно было проконтролировать, что и делали проверяющие организации. Мне вообще не понятны намеки об особых отношениях Кафедрального собора и «Инвестбанка». Предполагается, что любой вкладчик имеет какие-то особые отношения с банком? Может быть, банк платит ему за размещение средств? Сообщается о процентной ставке по вкладу, будто это была тайна, которую хранил Одинцов, а не информация, размещенная в виде рекламы в СМИ. Между прочим, Кафедральный собор пострадал от банкротства банка так же, как и другие вкладчики. Во всяком случае, еще весной 2015 года собор заплатил государству небольшую сумму за сохранение учреждения в очереди на возвращение средств.

В общем, средства, которые поступали в фонд, постоянно вкладывались в собор. Надгробие Альбрехта и двух герцогинь сделано на средства фонда. Их не вытащить из собора. Фонд купил для собора аппаратуру для исполнения цветомузыки, для записи концертов, галерею, соединяющую концертный зал с туалетом, и многое другое. И слава Богу, что не передали всё это на баланс учреждения. Иначе всё бы считалось негодным, списанным, выброшенным, и от бюджета требовали бы денег на новое.

Игорь ОДИНЦОВ

Заслуженный строитель Российской Федерации, почетный гражданин Калининграда