«Крымнашизм» уже давно стал чем-то, выходящим за пределы политики и идеологии, он не име- ет никакого отношения к одобре- нию или неодобрению аннексии Крыма Российской Федераци- ей. «Крымнашизм» – это способ отношения к миру, основанный на двоемыслии и ксенофобии, по- лосатых ленточках, чувстве жизни в осаждённой крепости, ненависти ко всем «не своим» и готовности верить в самые невероятные сказ- ки, главная из которых – фашисты- бандеровцы, распинающие маль- чиков на досках объявлений. 

«Крымнашизм» ещё не нашёл кинематографических выражений на большом экране. Однако калинин- градский начинающий режиссёр Эду- ард Мариненко запустил пробный камень: фильм «Свет», показанный в кинотеатре «Заря» 10 апреля как открывающий номер кинофестиваля с характерным названием «Скрепы». 

Фильм состоит из трёх частей: «Референдум», «Свет», «Жизнь». Каж- дая из частей состоит исключительно из интервью с жителями Севастополя, достаточно долгими и выражающи- ми точку зрения, что присоединение Крыма к Российской Федерации – это возвращение на Землю Обетован- ную, без которого всё население по- луострова давно сидело бы в новом концлагере.

Публика: археолог; руководи-тель молодёжной организации; учи- тель истории; студент мореходного училища; гражданский активист; по- литик (без деталей); турист из США; предприниматель; заместитель на- чальника управления по делам мо- лодежи и спорта; обычная семья; маркетолог; видеоблогер.

Часть «Референдум» касается, что характерно, референдума в Крыму 16 марта 2014 года. Публика дружно рассказывает, с каким энтузиазмом они шли голосовать за присоединение к Российской Федерации, какой это был волшебный день, как никакие сол- даты их ни к чему не принуждали. 

Этические аспекты вроде Буда- пештского меморандума (США, Бри- тания и Россия обязуются охранять территориальную целостность Укра- ины, Казахстана и Беларуси в обмен на удаление с территории последних всего ядерного оружия), крымских татар и того, что референдум при- знан нелегитимным международ- ным сообществом, а конституция РФ признаёт главенство междуна- родного права над национальным, не поднимаются вообще. 

Конечно, можно возразить, что, мол, публика в фильме простая, в таких тонкостях не разбирается, просто охота им было в Россию, и всё тут; а вот нет, не получается.

Во-первых, автор мог задавать этой публике неудобные вопро- сы и показывать ответы, какими бы они ни были. Во-вторых, среди опрошенных присутствуют ребята вроде чиновника и того «полити- ка», которых профессия обязывает быть более продвинутыми.

Иными словами, «Референдум» – это местный «Рай». 

А вот «Свет» – это «Ад». Та же са- мая публика начинает рассказывать, как жутко было в украинском Крыму без электричества (слово «свет» отно- сится как раз к нему, хотя по контексту фильма можно подумать иное), как оно могло отключиться в любой момент. «При Януковиче ещё куда ни шло, а вот при Ющенко – вообще был ужас, дня- ми без света жили!» – такова общая мысль. Потом наступает рай, пардон, референдум, но злобные бандеровцы, завидующие чужому частью, отрубают электричество всему полуострову. На- чинается восстановление руками РФ, есть временные трудности, но ничего,

мы всё перетерпим, ведь мы теперь часть великой державы, а электриче- ство у неё не обычное, а великое. 

В части «Жизнь» режиссёр пы- тается показать жизнь обычных се- вастопольцев, чтобы снизить общее ощущение топорной ГОСТовой пропа- ганды, созданное предыдущими дву- мя частями; однако ничего, кроме тех же интервью с теми же людьми, у него нет. И он ставит их без разбора: исто- рии из личной жизни, фантазии о бу- дущем, просто болтовню ни о чём. При этом монтировать так, чтобы выбирать суть, не получается, и создаётся ощу- щение, что эта примерно 40-минутная часть длится часа так три. 

Не следует полностью винить режиссёра Эдуарда Мариненко, человека крайне юного возраста, в том, каким вышел «Свет». Этот фильм является результатом не толь- ко и не столько работы авторского воображения, а скорее той пропа- ганды, которую телезрители много месяцев видели на Первом канале. Пропаганда авторитарных режимов может быть талантливой, как дока- зали Лени Рифеншталь и в какой-то степени Сергей Эйзенштейн. «Свет» тут абсолютно ни при чём. Но быть та- лантливым и не входит в задачи этого фильма; современная российская пропаганда достаточно бездарна, такое уж время и место. Интересно другое: авторский цинизм; умолча- ние об очевидном; и сам тот факт, что пропаганда «крымнашизма» таки была показана на большом экране, пусть и только в Калининграде и всего перед примерно 50 зрителями.