Защитит ли новый закон калининградские памятники истории?
Кажется, уже и в столице заметили, что в стране есть проблема с сохранением памятников старины, а система попечения об этих объектах, мягко говоря, не совершенна. Косвенно об этом говорит свежий документ с сайта президента РФ Владимира Путина. На днях он поручил правительству поработать над законодательством по всем аспектам охраны памятников: от контроля за состоянием отдельных объектов до создания общей системы сохранения материальных свидетельств и исторических артефактов. О чем ещё говорит текст этого поручения? О том, что государство признает: в России отсутствует логическая система по сохранению объектов культурного наследия. А все существующие органы власти даже если и работают, то их успехи мало заметны.
Традиционно в Калининграде любое упоминание о «памятниках» вызывает настороженный интерес у горожан. Начало весны оказалось богатым на новости из этой сферы: помогла как официальная повестка (разработка нового областного закона об охране объектов культурного наследия, совещание в правительстве по вопросам туризма), так и неофициальная, пожалуй, даже более ценная — это обращения читателей в адрес редакции «Дворника».
В марте в областную Думу поступил проект нового регионального закона об объектах культурного наследия. Автором инициативы выступило правительство Калининградской области. Под пояснительной запиской стоит подпись «Николай Цуканов», однако по факту текст и записки, и закона готовили специалисты государственной службы охраны объектов культурного наследия. Чиновники констатируют: местные нормативные акты, касающиеся памятников, устарели и не содержат многих пунктов, которые введены на федеральном уровне. В казённой формулировке содержится объяснение главной причины появления нового документа. С другой стороны, в Калининграде со службы охраны объектов культурного наследия — особый спрос, потому что от каждого нового заявления на эту тему обычно ждут каких-то кардинальных последствий. Собственники, арендаторы и чиновники со своей стороны рассчитывают на простую вещь, чтобы законом можно было удобно пользоваться. Оправданы ли эти надежды и изменится ли что-то в обращении с памятниками в регионе после принятия закона?
Революционных перемен не будет
«Весь вопрос в том, насколько правоприменение соответствует реалиям жизни и какой в итоге будет правоприменительная практика», — рассуждает исполняющий обязанности руководителя Службы государственной охраны объектов культурного наследия Калининградской области Евгений МАСЛОВ. Он говорит, что никаких «революционных» идей законопроект не содержит, зато должен дать службе более эффективные инструменты по контролю за пользователями памятников и дополнительные «козыри» при представлении своих интересов в судебных конфликтах.
С жалобой на такой формальный подход к разработке серьёзного документа в редакцию «Дворника» обратился Станислав Лаурушонис. Известный в среде калининградских краеведов и пользователей объектов культурного наследия, сам себя он называет «сквоттером». Еще в 1990-е годы Станислав со своей семьёй в прямом смысле поселился в помещениях форта № 1 «Штайн» и самостоятельно, по мере сил, стал заниматься поддержанием его законсервированного состояния. По совокупности накопленного опыта Лаурушонис называет себя одним из наиболее компетентных «практиков» по работе с объектами фортификации.
«Это не попытка решения вопросов, а так — отмахнулись. А как им пользоваться, этим законом? Это говорит о том, что люди, которым поручено составление закона, чужды этой сфере. Это моя точка зрения. Если я болею за какое-то дело, то я не буду спрашивать: «Какие есть проблемы?» Да выйдите на улицу и посмотрите, какие проблемы», — апеллирует заявитель к формальной логике.
Что есть и чего нет?
Пока текст законопроекта никак не отражает скорбной ситуации, сложившейся в области с охраной памятников и их использованием. Текст, опубликованный на сайте областной Думы (проект рассматривается в комитете по социальной политике), фиксирует несколько моментов: в регионе есть объекты культурного наследия, есть органы власти, у которых есть полномочия в сфере учёта и сохранения этих объектов. Упомянуты в законопроекте и потенциальные арендаторы, которым органы власти могут передать памятники за определённую плату. Другим юридическим лицам, в частности детским общественным объединениям, религиозным организациям, организациям инвалидов, благотворительным организациям, документ даёт право получать объекты культурного наследия в безвозмездное пользование.
Чего в тексте законопроекта нет, так это какого-либо указания на специфику области. А она, как представляется, в сфере охраны памятников всё-таки должна быть. Как уникальны буддийские пагоды в Калмыкии, так уникальны и форты и ворота оборонительных колец Кёнигсберга. Просто потому что больше в России таких нигде нет. И это только пара частных примеров. Не прописана система взаимодействия и подотчётности институций, занимающихся охраной объектов культурного наследия. Такой тонкий вопрос, как предоставление памятника в безвозмездное пользование и льготную аренду обрисован только в общих чертах.
«На обсуждении этого закона не звучали названия отдельных памятников. И если посмотреть текст, то закон заточен под передачу объектов в частные руки... Глава 5, статья 19, 20, 21 — предоставление объекта культурного наследия в безвозмездное пользование, затем — льготы, которыми будут пользоваться физические и юридические лица. Эти статьи, в принципе, есть в старом федеральном законе, но с 1 января 2015 года вступили в силу многие поправки. Потребовались изменения. Предоставление в пользование было и раньше, но вот по поводу льготы, на каких условиях это будет предоставляться на срок до 49 лет?» — задаётся вопросами Лаурушонис. — И вообще, в законе нужно всё подробно разложить, какая процедура предоставления будет, кто имеет право быть пользователем, кто не имеет, на каких основаниях может быть отказ? Мне отвечают: «Мы будем подзаконными актами потом решать». Очень хорошо, но это же похоже на коррупцию».
Евгений Маслов такие предположения не комментирует. Он лишь напоминает о том, что главное — это правоприменительная практика, и именно на неё нужно обращать внимание.
«Есть базовая норма, есть реализация, а есть подзаконные акты, которыми служба может отдельно прописать порядки. И такие порядки мы уже, подготовили, 4 точно у нас есть, даже не дожидаясь пока закон будет принят», — говорит Маслов.
Должность руководителя службы государственной охраны объектов культурного наследия принято считать «расстрельной». Сложилось так, что замки, форты, соборы Калининградской области — это её визитная карточка. А то, в каком состоянии они в массе своей находятся, откровенно удручающее. Никаких видимых улучшений в этом вопросе почему-то нет. На минувшей неделе Николай Цуканов вновь позволил себе резкое заявление в адрес руководителя службы, пояснив, что за последние годы у чиновника уже должна была исчезнуть привычка «договариваться» с собственниками памятников. А именно не применять мер реагирования, не налагать штрафы в том случае, где вмешательство государства просто необходимо.
«Не хочу оправдываться, но это сложно»
Об одном из таких памятников, расположенном в центре Калининграда, мы спросили Евгения Маслова напрямую.
— Почему служба ещё не засыпала администрацию муниципалитета многомиллионными штрафами за состояние, в котором находится здание комендатуры гарнизона Кёнигсберга?
— Вы имеете в виду здание на улице Тюленина, так это же собственность Минобороны...
— Нет, речь о сгоревшем здании у Нижнего пруда, где располагалось отделение милиции.
— Мы штрафовали, и дошло до перерегистрации прав собственности на объект. Я не хочу оправдываться, но там была очень сложная имущественная сторона вопроса. Служба, безусловно, ведёт работу с муниципалитетом. Вспомните «Кройц-аптеку». Пусть долго, пусть разными вариантами, но мы рекомендовали реализовать это имущество. Да, у муниципалитета пока не получается это сделать. Но нашу часть ответственности мы выполнили — подготовили к конкурсу, внесли в техническое задание требования о сохранении исторических элементов.
Комментировать это короткое интервью довольно сложно. Город не видит никаких улучшений в состоянии двух упомянутых объектов в течение долгих лет. А перспективы масштабной реставрации по этим адресам крайне туманны. На минувшей неделе в правительстве области вновь вспомнили, что разрушающиеся памятники можно не только реставрировать. Эти работы стоят действительно дорого, в регионе откровенно мало лицензированных специалистов, способных качественно спроектировать и проконтролировать процесс. За последние годы масштабные работы по реставрации в Калининграде себе смог позволить только Балтийский федеральный университет. Но и в данном случае речь шла об «обжитых» корпусах. Консервация в том значении, в каком о ней говорят в службе охраны объектов культурного наследия, — гораздо менее затратный вопрос. По идее, основные работы можно проводить даже силами волонтёров. Но ни о ней, ни о привлечении волонтёров в тексте законопроекта нет ни слова. Время на внесение правок в проект еще остаётся. Пока он прошёл только «нулевое» чтение в общественной палате и первое чтение — в региональном парламенте.
Традиционно в Калининграде любое упоминание о «памятниках» вызывает настороженный интерес у горожан. Начало весны оказалось богатым на новости из этой сферы: помогла как официальная повестка (разработка нового областного закона об охране объектов культурного наследия, совещание в правительстве по вопросам туризма), так и неофициальная, пожалуй, даже более ценная — это обращения читателей в адрес редакции «Дворника».
В марте в областную Думу поступил проект нового регионального закона об объектах культурного наследия. Автором инициативы выступило правительство Калининградской области. Под пояснительной запиской стоит подпись «Николай Цуканов», однако по факту текст и записки, и закона готовили специалисты государственной службы охраны объектов культурного наследия. Чиновники констатируют: местные нормативные акты, касающиеся памятников, устарели и не содержат многих пунктов, которые введены на федеральном уровне. В казённой формулировке содержится объяснение главной причины появления нового документа. С другой стороны, в Калининграде со службы охраны объектов культурного наследия — особый спрос, потому что от каждого нового заявления на эту тему обычно ждут каких-то кардинальных последствий. Собственники, арендаторы и чиновники со своей стороны рассчитывают на простую вещь, чтобы законом можно было удобно пользоваться. Оправданы ли эти надежды и изменится ли что-то в обращении с памятниками в регионе после принятия закона?
Революционных перемен не будет
«Весь вопрос в том, насколько правоприменение соответствует реалиям жизни и какой в итоге будет правоприменительная практика», — рассуждает исполняющий обязанности руководителя Службы государственной охраны объектов культурного наследия Калининградской области Евгений МАСЛОВ. Он говорит, что никаких «революционных» идей законопроект не содержит, зато должен дать службе более эффективные инструменты по контролю за пользователями памятников и дополнительные «козыри» при представлении своих интересов в судебных конфликтах.
С жалобой на такой формальный подход к разработке серьёзного документа в редакцию «Дворника» обратился Станислав Лаурушонис. Известный в среде калининградских краеведов и пользователей объектов культурного наследия, сам себя он называет «сквоттером». Еще в 1990-е годы Станислав со своей семьёй в прямом смысле поселился в помещениях форта № 1 «Штайн» и самостоятельно, по мере сил, стал заниматься поддержанием его законсервированного состояния. По совокупности накопленного опыта Лаурушонис называет себя одним из наиболее компетентных «практиков» по работе с объектами фортификации.
«Это не попытка решения вопросов, а так — отмахнулись. А как им пользоваться, этим законом? Это говорит о том, что люди, которым поручено составление закона, чужды этой сфере. Это моя точка зрения. Если я болею за какое-то дело, то я не буду спрашивать: «Какие есть проблемы?» Да выйдите на улицу и посмотрите, какие проблемы», — апеллирует заявитель к формальной логике.
Что есть и чего нет?
Пока текст законопроекта никак не отражает скорбной ситуации, сложившейся в области с охраной памятников и их использованием. Текст, опубликованный на сайте областной Думы (проект рассматривается в комитете по социальной политике), фиксирует несколько моментов: в регионе есть объекты культурного наследия, есть органы власти, у которых есть полномочия в сфере учёта и сохранения этих объектов. Упомянуты в законопроекте и потенциальные арендаторы, которым органы власти могут передать памятники за определённую плату. Другим юридическим лицам, в частности детским общественным объединениям, религиозным организациям, организациям инвалидов, благотворительным организациям, документ даёт право получать объекты культурного наследия в безвозмездное пользование.
Чего в тексте законопроекта нет, так это какого-либо указания на специфику области. А она, как представляется, в сфере охраны памятников всё-таки должна быть. Как уникальны буддийские пагоды в Калмыкии, так уникальны и форты и ворота оборонительных колец Кёнигсберга. Просто потому что больше в России таких нигде нет. И это только пара частных примеров. Не прописана система взаимодействия и подотчётности институций, занимающихся охраной объектов культурного наследия. Такой тонкий вопрос, как предоставление памятника в безвозмездное пользование и льготную аренду обрисован только в общих чертах.
«На обсуждении этого закона не звучали названия отдельных памятников. И если посмотреть текст, то закон заточен под передачу объектов в частные руки... Глава 5, статья 19, 20, 21 — предоставление объекта культурного наследия в безвозмездное пользование, затем — льготы, которыми будут пользоваться физические и юридические лица. Эти статьи, в принципе, есть в старом федеральном законе, но с 1 января 2015 года вступили в силу многие поправки. Потребовались изменения. Предоставление в пользование было и раньше, но вот по поводу льготы, на каких условиях это будет предоставляться на срок до 49 лет?» — задаётся вопросами Лаурушонис. — И вообще, в законе нужно всё подробно разложить, какая процедура предоставления будет, кто имеет право быть пользователем, кто не имеет, на каких основаниях может быть отказ? Мне отвечают: «Мы будем подзаконными актами потом решать». Очень хорошо, но это же похоже на коррупцию».
Евгений Маслов такие предположения не комментирует. Он лишь напоминает о том, что главное — это правоприменительная практика, и именно на неё нужно обращать внимание.
«Есть базовая норма, есть реализация, а есть подзаконные акты, которыми служба может отдельно прописать порядки. И такие порядки мы уже, подготовили, 4 точно у нас есть, даже не дожидаясь пока закон будет принят», — говорит Маслов.
Должность руководителя службы государственной охраны объектов культурного наследия принято считать «расстрельной». Сложилось так, что замки, форты, соборы Калининградской области — это её визитная карточка. А то, в каком состоянии они в массе своей находятся, откровенно удручающее. Никаких видимых улучшений в этом вопросе почему-то нет. На минувшей неделе Николай Цуканов вновь позволил себе резкое заявление в адрес руководителя службы, пояснив, что за последние годы у чиновника уже должна была исчезнуть привычка «договариваться» с собственниками памятников. А именно не применять мер реагирования, не налагать штрафы в том случае, где вмешательство государства просто необходимо.
«Не хочу оправдываться, но это сложно»
Об одном из таких памятников, расположенном в центре Калининграда, мы спросили Евгения Маслова напрямую.
— Почему служба ещё не засыпала администрацию муниципалитета многомиллионными штрафами за состояние, в котором находится здание комендатуры гарнизона Кёнигсберга?
— Вы имеете в виду здание на улице Тюленина, так это же собственность Минобороны...
— Нет, речь о сгоревшем здании у Нижнего пруда, где располагалось отделение милиции.
— Мы штрафовали, и дошло до перерегистрации прав собственности на объект. Я не хочу оправдываться, но там была очень сложная имущественная сторона вопроса. Служба, безусловно, ведёт работу с муниципалитетом. Вспомните «Кройц-аптеку». Пусть долго, пусть разными вариантами, но мы рекомендовали реализовать это имущество. Да, у муниципалитета пока не получается это сделать. Но нашу часть ответственности мы выполнили — подготовили к конкурсу, внесли в техническое задание требования о сохранении исторических элементов.
Комментировать это короткое интервью довольно сложно. Город не видит никаких улучшений в состоянии двух упомянутых объектов в течение долгих лет. А перспективы масштабной реставрации по этим адресам крайне туманны. На минувшей неделе в правительстве области вновь вспомнили, что разрушающиеся памятники можно не только реставрировать. Эти работы стоят действительно дорого, в регионе откровенно мало лицензированных специалистов, способных качественно спроектировать и проконтролировать процесс. За последние годы масштабные работы по реставрации в Калининграде себе смог позволить только Балтийский федеральный университет. Но и в данном случае речь шла об «обжитых» корпусах. Консервация в том значении, в каком о ней говорят в службе охраны объектов культурного наследия, — гораздо менее затратный вопрос. По идее, основные работы можно проводить даже силами волонтёров. Но ни о ней, ни о привлечении волонтёров в тексте законопроекта нет ни слова. Время на внесение правок в проект еще остаётся. Пока он прошёл только «нулевое» чтение в общественной палате и первое чтение — в региональном парламенте.
(Нет голосов) |