«Скорая» к вам не поедет»
Мама умершего в марте 4-летнего Сергея Будиловского не может добиться проведения независимой экспертизы за пределами Калининградской области. Почему не смогли вовремя поставить диагноз? Чьи действия привели к ужасной трагедии? За сутки до гибели малыша медперсонал советовал «прикладывать капустный лист»
По факту смерти мальчика возбуждено уголовное дело, но следователи не знакомят родных Серёжи со своими заключениями. Областной минздрав скрывает результаты внутренних проверок.
Серёжа Будиловский умер 21 марта 2012 года. Известие о смерти ребёнка потрясло жителей области. Мальчик болел 5 дней, у него держалась высокая температура, несколько раз мама вызвала врачей, «скорую помощь», сама отвозила малыша в больницы Зеленоградска и Калининграда. Серёже отказали в госпитализации, не делали анализы, не установили правильный диагноз и, в результате, не назначали правильного и своевременного лечения. С момента смерти ребёнка прошло 4 месяца. Виновных до сих пор нет. Попытки матери привлечь к расследованию независимых экспертов пресекаются на корню...
Ольга Барболина рассказала «Дворнику» о роковых событиях, которые предшествовали смерти Серёжи, а также о том, как расследуется гибель её сына.
Лечитесь дома
- Серёжа почувствовал себя плохо вечером 16 марта, у него поднялась температура до 37,6, - вспоминает Ольга. - Я следила за его состоянием, ночью он хорошо спал, а на следующее утро температура была в норме. В субботу вечером температура поднялась до 38,2. Я дала сыну нурофен, Серёжа уснул. В воскресенье утром, 18 марта, температура подскочила до 39,2, я сразу вызвала «скорую». Фельдшер констатировала обычную простуду, дала жаропонижающее. Когда я указала на то, что у Серёжи появилась сыпь, фельдшер ответила, что это от температуры. Посоветовала давать жаропонижающие препараты, афлубин. Никаких письменных рекомендаций не было. К вечеру нам снова пришлось вызвать «скорую» - температура поднялась выше 39. Приехала та же бригада и сказала, что это обыкновенное ОРЗ или ОРВИ. Фельдшер сделала внутримышечный укол - димедрол, анальгин и супрастин. Она сказала, что можно госпитализировать ребенка в Зеленоградскую больницу, но это необязательно: мне чётко дали понять, что сыну ничего не угрожает, и я спокойно подписала отказ от госпитализации.
Ночью Серёжу рвало, а в понедельник утром температура снова подскочила до 39. Ольга позвонила в «скорую». Ей ответила всё та же фельдшер: «Это опять вы?! Раз отказались от госпитализации, «скорая» к вам не поедет. Вызывайте участкового врача!»
- Педиатр пришла к обеду, - вспоминает Ольга. - Сын был вялый, плохо кушал. Она послушала Серёжу, посмотрела миндалины. Сыпь стала более яркой, Серёжа жаловался на головную боль и на боль в ягодице, куда делали укол. Я сказала, что у нас сосед болеет скарлатиной, однако, педиатр сделала вывод, что это ОРЗ или ОРВИ. Выписала нурофен, при повышении температуры выше 38,5 велела давать амоксициклин.
На следующее утро, 20 марта, на ягодице ребёнка образовалась опухоль. Ольга позвонила в детскую поликлинику Зеленоградска:
- В регистратуре мне посоветовали прикладывать капустный лист и сделать йодную сетку, в вызове врача отказали. В обед у Серёжи снова поднялась температура, нарыв увеличился. Позвонила в «скорую», они посоветовали привезти ребёнка в больницу - мол, на дом приедет фельдшер, а в больнице осмотрит врач. На своей машине я привезла Серёжу в Зеленоградскую ЦРБ. Педиатр и хирург сказали, что у Серёжи абсцесс, и дали направление в детскую областную больницу. Я повезла его в Калининград на своей машине. В ДОБ мы полчаса ждали врача. Потом ребёнка послушали, измерили температуру. Я сказала о подозрении на скарлатину, но педиатр засомневалась - по её мнению, сыпь была нетипичной для скарлатины. У Серёжи снова подскочила температура, ему сделали укол, а затем вскрыли абсцесс. Хирург констатировал, что гноя нет и повода беспокоиться тоже нет. Нам велели ехать в инфекционную больницу. Я просила, чтобы нас оставили в стационаре, но врачи были непреклонны - с инфекциями не берём. Хирург рекомендовал колоть антибиотики и проконсультироваться у инфекциониста.
В детском инфекционном отделении ЦГБ на улице Летней Серёжу осмотрела врач, температуру померить не удалось – сломался электронный градусник:
- Я пересказала врачу все симптомы с 16 марта. Врач решила, что у Серёжи скарлатина в легкой степени, которая лечится дома. Для лечения, по словам доктора, подойдут антибиотики широкого спектра, которые прописал хирург. На просьбу оставить нас в больнице врач отказала.
Ночью Ольга с сыном вернулись домой. Серёжа жаловался на боли в ягодице, постоянно пил, пытался пописать, но не мог.
- Утром 21 марта я увидела, что у Серёжи опухла нога, он не мог на неё встать. Я испугалась, позвонила в «скорую», мне ответили, что у них пересменка, и повесили трубку. Я позвонила снова и начала кричать, что у меня умирает ребенок. Они приехали через 10 минут и отвезли нас в Зеленоградскую больницу. Там мы сидели ещё 20 минут, пока со мной не случилась истерика. Когда к нам подошёл врач, у Серёжи не было давления. Через 2 часа он умер.
Ольга рассказала, что в приёмном покое их ждала родственница - когда Серёжа умер, медперсонал был в панике, они переписывали журналы, обсуждали, что делать...
Независимые эксперты
Через несколько дней после смерти Серёжи Будиловского Светлогорский следственный комитет возбудил уголовное дело по статье «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей».
От следователя Ольга узнала, что Серёжа умер в результате инфекционно-токсического шока 3-й степени и тяжёлой формы скарлатины. Больше Ольга фактически ничего не знает.
- Мы до сих пор не видели заключения по вскрытию тела - причина смерти Серёжи нам известна со слов следователя, - рассказала «Дворнику» Ольга Тонких, юрист-представитель Ольги Барболиной. - Срок предварительного расследования дела - два месяца. Он истёк 23 мая 2012 года. О принятом решении нас не уведомили. Чтобы установить виновных в гибели Серёжи, нужно провести комиссионную экспертизу. По делу проходит много медперсонала из разных больниц области — есть причины сомневаться в обоснованности заключения местных экспертов. Мы заявили ходатайство о проведении СМЭ в Санкт-Петербурге. Но уже на следующий день после нашего ходатайства следствие поручило экспертизу ГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы Калининградской области», хотя по закону потерпевший может заявлять отвод эксперту и выбирать экспертное учреждение. Таким образом следствие игнорирует права Ольги как потерпевшей.
Как пояснила представитель Ольги, по делам о врачебных ошибках привлекаются минимум по два эксперта одной специальности. По делу Серёжи — это не менее 6-8 экспертов (педиатры, детские хирурги, детские инфекционисты, детские реаниматологи и др.).
Эксперты должны установить, например, в полном ли объеме был обследован ребенок, какие способы диагностики применялись, какие упущения и нарушения были допущены медперсоналом, были ли основания для отказа в госпитализации и т. п.
- Я знаю, что в Калининграде нет такого количества независимых друг от друга экспертов, - говорит Ольга Тонких. - ГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы Калининградской области» напрямую (административно и финансово) зависит от местного минздрава. Минздраву подчиняются все лечебные учреждения Калининграда и области. О какой объективности может идти речь?! А ведь на разрешение экспертизы ставятся вопросы, которые касаются пяти лечебных учреждений области, и именно экспертиза сыграет в деле ключевую роль.
Проверка для кого?
Своё расследование по качеству оказания медпомощи Серёже провела ЗАО «Областная медицинская страховая компания». В ней был застрахован Серёжа. Результаты проверки на днях получили мама Серёжи и её представитель.
- Изучая данный документ, я увидела, что в качестве одного из экспертов страховая компания привлекла врача-педиатра, заведующую второго детского отделения ЦГБ - того самого, где Серёже отказали в госпитализации. Судя по её выводам, врачи Зеленоградской больницы и детских больниц Калининграда всё сделали правильно... Я не берусь комментировать её выводы - надеюсь, мы добьёмся экспертизы в Санкт-Петербурге, и заключения калининградских врачей оценят независимые судебные медики-эксперты.
Ольга Барболина обращалась в Службу по контролю качества медицинской помощи Калининградской области, прося провести проверку качества оказанной медпомощи. «Дворник» обратился к руководителю этой Службы Татьяне Николаевой с просьбой предоставить или прокомментировать результаты проверки. Николаева ответила, что для этого нужно разрешение минздрава Калининградской области. Запрос редакции в минздрав тоже не дал результата: «Дворнику» ответили, что такую информацию они предоставят только близким родственникам Серёжи. Тогда в региональное министерство здравоохранения обратилась сама Ольга Барболина, но и ей предоставить результаты проверки отказались! Для кого и каких целей проводилась эта проверка? Непонятно.
Не предоставили Ольге и результаты служебных проверок, которые проводили все вышеуказанные лечебные учреждения.
Со дня смерти Серёжи Будиловского прошло четыре месяца. Экспертиза в ГБУЗ «Бюро судмедэкспертизы Калининградской области» была назначена на 16 мая. Она до сих пор не проведена. На экспертизу в Санкт-Петербурге понадобится ещё минимум три месяца. Получается, что срок расследования затягивается на неопределённое время.
А в это время врачи, которые так «поучаствовали» в трагической судьбе Серёжи, продолжают работать, оказывать помощь другим маленьким пациентам и, возможно, совершать те же ошибки.
По факту смерти мальчика возбуждено уголовное дело, но следователи не знакомят родных Серёжи со своими заключениями. Областной минздрав скрывает результаты внутренних проверок.
Серёжа Будиловский умер 21 марта 2012 года. Известие о смерти ребёнка потрясло жителей области. Мальчик болел 5 дней, у него держалась высокая температура, несколько раз мама вызвала врачей, «скорую помощь», сама отвозила малыша в больницы Зеленоградска и Калининграда. Серёже отказали в госпитализации, не делали анализы, не установили правильный диагноз и, в результате, не назначали правильного и своевременного лечения. С момента смерти ребёнка прошло 4 месяца. Виновных до сих пор нет. Попытки матери привлечь к расследованию независимых экспертов пресекаются на корню...
Ольга Барболина рассказала «Дворнику» о роковых событиях, которые предшествовали смерти Серёжи, а также о том, как расследуется гибель её сына.
Лечитесь дома
- Серёжа почувствовал себя плохо вечером 16 марта, у него поднялась температура до 37,6, - вспоминает Ольга. - Я следила за его состоянием, ночью он хорошо спал, а на следующее утро температура была в норме. В субботу вечером температура поднялась до 38,2. Я дала сыну нурофен, Серёжа уснул. В воскресенье утром, 18 марта, температура подскочила до 39,2, я сразу вызвала «скорую». Фельдшер констатировала обычную простуду, дала жаропонижающее. Когда я указала на то, что у Серёжи появилась сыпь, фельдшер ответила, что это от температуры. Посоветовала давать жаропонижающие препараты, афлубин. Никаких письменных рекомендаций не было. К вечеру нам снова пришлось вызвать «скорую» - температура поднялась выше 39. Приехала та же бригада и сказала, что это обыкновенное ОРЗ или ОРВИ. Фельдшер сделала внутримышечный укол - димедрол, анальгин и супрастин. Она сказала, что можно госпитализировать ребенка в Зеленоградскую больницу, но это необязательно: мне чётко дали понять, что сыну ничего не угрожает, и я спокойно подписала отказ от госпитализации.
Ночью Серёжу рвало, а в понедельник утром температура снова подскочила до 39. Ольга позвонила в «скорую». Ей ответила всё та же фельдшер: «Это опять вы?! Раз отказались от госпитализации, «скорая» к вам не поедет. Вызывайте участкового врача!»
- Педиатр пришла к обеду, - вспоминает Ольга. - Сын был вялый, плохо кушал. Она послушала Серёжу, посмотрела миндалины. Сыпь стала более яркой, Серёжа жаловался на головную боль и на боль в ягодице, куда делали укол. Я сказала, что у нас сосед болеет скарлатиной, однако, педиатр сделала вывод, что это ОРЗ или ОРВИ. Выписала нурофен, при повышении температуры выше 38,5 велела давать амоксициклин.
На следующее утро, 20 марта, на ягодице ребёнка образовалась опухоль. Ольга позвонила в детскую поликлинику Зеленоградска:
- В регистратуре мне посоветовали прикладывать капустный лист и сделать йодную сетку, в вызове врача отказали. В обед у Серёжи снова поднялась температура, нарыв увеличился. Позвонила в «скорую», они посоветовали привезти ребёнка в больницу - мол, на дом приедет фельдшер, а в больнице осмотрит врач. На своей машине я привезла Серёжу в Зеленоградскую ЦРБ. Педиатр и хирург сказали, что у Серёжи абсцесс, и дали направление в детскую областную больницу. Я повезла его в Калининград на своей машине. В ДОБ мы полчаса ждали врача. Потом ребёнка послушали, измерили температуру. Я сказала о подозрении на скарлатину, но педиатр засомневалась - по её мнению, сыпь была нетипичной для скарлатины. У Серёжи снова подскочила температура, ему сделали укол, а затем вскрыли абсцесс. Хирург констатировал, что гноя нет и повода беспокоиться тоже нет. Нам велели ехать в инфекционную больницу. Я просила, чтобы нас оставили в стационаре, но врачи были непреклонны - с инфекциями не берём. Хирург рекомендовал колоть антибиотики и проконсультироваться у инфекциониста.
В детском инфекционном отделении ЦГБ на улице Летней Серёжу осмотрела врач, температуру померить не удалось – сломался электронный градусник:
- Я пересказала врачу все симптомы с 16 марта. Врач решила, что у Серёжи скарлатина в легкой степени, которая лечится дома. Для лечения, по словам доктора, подойдут антибиотики широкого спектра, которые прописал хирург. На просьбу оставить нас в больнице врач отказала.
Ночью Ольга с сыном вернулись домой. Серёжа жаловался на боли в ягодице, постоянно пил, пытался пописать, но не мог.
- Утром 21 марта я увидела, что у Серёжи опухла нога, он не мог на неё встать. Я испугалась, позвонила в «скорую», мне ответили, что у них пересменка, и повесили трубку. Я позвонила снова и начала кричать, что у меня умирает ребенок. Они приехали через 10 минут и отвезли нас в Зеленоградскую больницу. Там мы сидели ещё 20 минут, пока со мной не случилась истерика. Когда к нам подошёл врач, у Серёжи не было давления. Через 2 часа он умер.
Ольга рассказала, что в приёмном покое их ждала родственница - когда Серёжа умер, медперсонал был в панике, они переписывали журналы, обсуждали, что делать...
Независимые эксперты
Через несколько дней после смерти Серёжи Будиловского Светлогорский следственный комитет возбудил уголовное дело по статье «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей».
От следователя Ольга узнала, что Серёжа умер в результате инфекционно-токсического шока 3-й степени и тяжёлой формы скарлатины. Больше Ольга фактически ничего не знает.
- Мы до сих пор не видели заключения по вскрытию тела - причина смерти Серёжи нам известна со слов следователя, - рассказала «Дворнику» Ольга Тонких, юрист-представитель Ольги Барболиной. - Срок предварительного расследования дела - два месяца. Он истёк 23 мая 2012 года. О принятом решении нас не уведомили. Чтобы установить виновных в гибели Серёжи, нужно провести комиссионную экспертизу. По делу проходит много медперсонала из разных больниц области — есть причины сомневаться в обоснованности заключения местных экспертов. Мы заявили ходатайство о проведении СМЭ в Санкт-Петербурге. Но уже на следующий день после нашего ходатайства следствие поручило экспертизу ГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы Калининградской области», хотя по закону потерпевший может заявлять отвод эксперту и выбирать экспертное учреждение. Таким образом следствие игнорирует права Ольги как потерпевшей.
Как пояснила представитель Ольги, по делам о врачебных ошибках привлекаются минимум по два эксперта одной специальности. По делу Серёжи — это не менее 6-8 экспертов (педиатры, детские хирурги, детские инфекционисты, детские реаниматологи и др.).
Эксперты должны установить, например, в полном ли объеме был обследован ребенок, какие способы диагностики применялись, какие упущения и нарушения были допущены медперсоналом, были ли основания для отказа в госпитализации и т. п.
- Я знаю, что в Калининграде нет такого количества независимых друг от друга экспертов, - говорит Ольга Тонких. - ГБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы Калининградской области» напрямую (административно и финансово) зависит от местного минздрава. Минздраву подчиняются все лечебные учреждения Калининграда и области. О какой объективности может идти речь?! А ведь на разрешение экспертизы ставятся вопросы, которые касаются пяти лечебных учреждений области, и именно экспертиза сыграет в деле ключевую роль.
Проверка для кого?
Своё расследование по качеству оказания медпомощи Серёже провела ЗАО «Областная медицинская страховая компания». В ней был застрахован Серёжа. Результаты проверки на днях получили мама Серёжи и её представитель.
- Изучая данный документ, я увидела, что в качестве одного из экспертов страховая компания привлекла врача-педиатра, заведующую второго детского отделения ЦГБ - того самого, где Серёже отказали в госпитализации. Судя по её выводам, врачи Зеленоградской больницы и детских больниц Калининграда всё сделали правильно... Я не берусь комментировать её выводы - надеюсь, мы добьёмся экспертизы в Санкт-Петербурге, и заключения калининградских врачей оценят независимые судебные медики-эксперты.
Ольга Барболина обращалась в Службу по контролю качества медицинской помощи Калининградской области, прося провести проверку качества оказанной медпомощи. «Дворник» обратился к руководителю этой Службы Татьяне Николаевой с просьбой предоставить или прокомментировать результаты проверки. Николаева ответила, что для этого нужно разрешение минздрава Калининградской области. Запрос редакции в минздрав тоже не дал результата: «Дворнику» ответили, что такую информацию они предоставят только близким родственникам Серёжи. Тогда в региональное министерство здравоохранения обратилась сама Ольга Барболина, но и ей предоставить результаты проверки отказались! Для кого и каких целей проводилась эта проверка? Непонятно.
Не предоставили Ольге и результаты служебных проверок, которые проводили все вышеуказанные лечебные учреждения.
Со дня смерти Серёжи Будиловского прошло четыре месяца. Экспертиза в ГБУЗ «Бюро судмедэкспертизы Калининградской области» была назначена на 16 мая. Она до сих пор не проведена. На экспертизу в Санкт-Петербурге понадобится ещё минимум три месяца. Получается, что срок расследования затягивается на неопределённое время.
А в это время врачи, которые так «поучаствовали» в трагической судьбе Серёжи, продолжают работать, оказывать помощь другим маленьким пациентам и, возможно, совершать те же ошибки.
(Голосов: 6, Рейтинг: 3.45) |