Как мы брали скандальное интервью у «обидчика» Навального

Американскому журналисту Дэвиду Фросту в свое время крупно повезло: ему удалось вынудить экс-президента США Ричарда Никсона сделать в интервью сенсационное признание: «Мне стыдно за мою работу на посту президента, простите меня за все…» После этих слов Никсону уже глупо было надеяться на возвращение в большую политику. Для этого, собственно, Фрост и брал у него интервью, а экс-президент надеялся показать американскому народу, что, несмотря на импичмент, он еще хочет власти. Этот случай вошел в учебники по журналистике и стал основой для документального фильма «Фрост против Никсона».

Этот фильм мне порекомендовал посмотреть Сергей Карнаухов, пока мы брали у него интервью. «Вот такая журналистика должна быть! Журналистика, которая может в одночасье поставить крест на карьере большого политика», - воодушевленно говорил он, смотря на меня. Что вице-премьер имел ввиду, стало понятно гораздо позже – после его отставки (или увольнения?) из калининградского правительства, интересным образом совпавшей с выходом нашего интервью.

Как и Фросту с Никсоном, нам с Карнауховым просто повезло – «силовики» и так не особо разговорчивые, а тут еще человек готов признаться в таком непопулярном деле, как уголовное преследование Алексея Навального, причем не как силовик, а как некий общественный деятель, да еще и коллега Навального. К тому же, Карнаухов решился обвинить популярного блоггера в связях с Госдепом США, что уже воспринимается как «баян». То, что это будет крайне непопулярно и вызовет гнев у поклонников Навального, понимали и мы, и сам Карнаухов. «Я в этом интервью слишком сильно пиарюсь, Навальный скажет, что я ноль, который пытается за счет него вылезти в люди», - переживал он при согласовании интервью.

С Карнауховым у нас тоже получилась своеобразная борьба – правда, не за то, чтобы добиться от него откровений, а за то, чтобы опубликовать как можно больше из того, что он рассказал. Согласование интервью переросло в двухнедельную эпопею с периодическими победами и проигрышами, отступлениями и контрнаступлениями. Раскрытие этой «кухни», которое я сейчас собираюсь сделать, возможно, поможет глубже понять значение нашего интервью с Сергеем Карнауховым – несколько глубже, чем обвинения в нашей продажности и служении «кровавому режиму» - весьма ожидаемые, но все же неприятные после двух недель мучений с ним.

- А мне эту тему с Навальным Карнаухов рассказывал еще две недели назад, но я тогда не придал ей значения. Думал, что такой пиар должен быть платным: как с одной, так и с другой стороны, - досадовал один калининградский журналист после выхода нашего интервью.

В Калининградской области вице-премьер Карнаухов – фигура мифическая. Приехал из Москвы какой-то непонятный варяг-силовик, служил то ли в ФСБ, то ли в МВД, то ли еще где-то, в Кировской области помогал губернатору Никите Белых управляться с местными силовиками, чем занимается в Калининграде – не понятно, да еще и наотрез отказывается давать интервью. Но вдруг он неожиданно соглашается, и мы делаем с ним интервью для местной газеты «Калининградская правда». Мы говорим о региональных делах, судьбах оппозиции, и Карнаухов откровенно скучал – для него оппозиции словно не существует, а «гражданское общество» вызывает такое же отвращение, как и сам Алексей Навальный. Единственный оппозиционер для него – это Владимир Путин, который отрабатывает не только за правительство и оппозицию, но и за само гражданское общество.

Алексей Навальный почему-то первый пришел мне на ум как пример полезного общественного деятеля. Карнаухов перестал скучать и стал рассказывать о его деструктивных делах, а затем похвастался, что это именно он затеял уголовное преследование, причем «чисто из идеологических соображений» - ну не может Карнаухов спокойно смотреть, как Навальный разрушает страну в интересах США. Тогда мне это показалось какой-то замшелой конспирологией в духе «Наших» и депутата Госдумы Евгения Федорова и я даже не стал продолжать эту тему. Но послушав дома диктофонную запись, мне показалось, что это может быть весьма интересно – ведь на его примере можно понять, как думают силовики, и что ими движет при возбуждении «политических» дел.

Сергей Карнаухов легко согласился на второе интервью, сообщив это смской: «Интервью мы зафигачим, только главное с ним не попасть». Редакция заранее отвела для него две полосы в ближайшем номере РР, но вице-премьер всю неделю тянул с встречей, дотянув до пятницы, когда обложку журнала надо было отправлять в типографию. Карнаухов весь день обещал «перезвонить через 10 минут и назначить время интервью», но не перезванивал. Когда до отъезда обложки осталось 30 минут, я не выдержал и отправил вице-премьеру смс: «Вы срываете нам выпуск журнала!» Тогда Карнаухов перезвонил и сообщил, что провел консультации с администрацией президента и ему не рекомендовали давать интервью о Навальном. «Они сказали, что Леша – хороший проект и его не надо мочить, - огорошил вице-премьер. – И если я вам дам интервью, в день его выхода из Москвы придет приказ о моем увольнении».

Ничего себе – АП защищает Навального, подумали мы – и предложили тогда сделать Карнаухову анонимное интервью – шарм, конечно, уже не тот, но понять некоторые вещи все равно можно. Карнаухов согласился и на следующий день он около часа рассказывал о Навальном, а я пытался как можно больше выудить из него обоснований этой «замшелой конспирологии». И эти обоснования он вполне дал, правда, как заметил наш фотограф Александр Фирсов, Карнаухов специально оставляет каждую мысль незаконченной, чтобы показать, что он знает несколько больше. Вице-премьер много рассказывал о связях Марии Гайдар с США, приводил факты, а в конце интервью и вовсе расхрабрился: «А вообще можете написать, что это я инициировал дело против Навального потому, что считаю его деятельность деструктивной, а остальное – пусть будет анонимно».

- В частичной анонимности нет никакого смысла, все и так все поймут, - говорю я.

- Да похуй! – махнул рукой в сторону Москвы Карнаухов.

Глядя на непостоянство вице-премьера, мы решаем пойти на хитрость и дать ему на согласование все интервью от его имени – вдруг не заметит. Но это его уже не сильно волновало. «В день выхода журнала Маша с Лешей подадут иски в суд, выставят нам миллиона полтора, и мы с вами будем всю жизнь расплачиваться, - поставил очередную преграду Карнаухов. – Доказательства, что Маша с Лешей ошивались в американском посольстве, есть только у ФСБ, но они вам их не дадут». Карнаухов забрал текст и пообещал «подредактировать его так, чтобы Маша с Лешей не придрались».

- Роман, я согласовал интервью с администрацией президента, и они разрешили мне мочить Навального. Сейчас мы с вами такое интервью забацаем! – радостно кричал в трубку мобильника Карнаухов. Однако вместо интервью, которое было бы способно кого-то замочить, мы получили от вице-премьера совершенно новый текст – он сам себе задавал вопросы и сам на них отвечал. Например, вот так: «Человек по имени М. шантажировал человека О.». Из-за простого уважения к читателям, ставить это было никак нельзя.

Под угрозой срыва интервью (с учетом того, что редакция вторую неделю подряд «бронирует» на него две полосы), Карнаухов согласился поработать с первоначальной версией, но безжалостно вырезал из него почти все вполне логичные объяснения, почему Навальный так плох и чем его деятельность деструктивна…

«Как думаешь: Навального воспримут как второго Шварцмана или скажут, что это все заказуха кровавого режима?», - спросил меня редактор отдела политики Виктор Дятликович.

Но мне уже было все равно - мы, наконец, согласовали это интервью.