Шарашкин бизнес
В Калининградской области вспомнили старый рецепт сокращения производственных расходов за счет дешевого труда заключенных. Бизнесмены получают неприхотливую рабочую силу, а руководство колоний — способ занять сидельцев.
— Все мы думаем, как минимизировать затраты на производство, а у здешних работников масса плюсов. Вы можете платить заключенным «минималку» — 4500 рублей. А сколько такой специалист на свободе стоит? Десять, а то и двадцать тысяч. И текучки кадров здесь почти нет. Так что смотрите сами, — для общения со своими коллегами глава калининградского отделения Российского союза промышленников и предпринимателей Андрей Дворняшин выбрал необычное место — исправительную колонию № 9. Для бизнесменов даже подготовили видеопрезентацию: вот никем не используемые 6 тыс. га земли — приходи и сажай что хочешь, а вот 4 тыс. м кв. свободных помещений, где можно организовать производство, — их аренда обойдется гораздо дешевле, чем на воле, убеждал неуверенно переглядывавшихся коллег Андрей Дворняшин.
— И далеко не все здесь убийцы и грабители, — пытался он их успокоить.
— Да нет, в этой колонии как раз все — убийцы, грабители и насильники, — чуть не испортил все дело начальник областного УФСИН Виктор Ряжев. — Но поверьте, они не конченые люди, у них еще есть шанс в жизни! Давайте не будем их этого шанса лишать…
Вообще-то бизнесменов больше заботят шансы их предприятий. Для них перенос производства в колонии — реальная возможность снизить издержки. Тем более что рабочие здесь дисциплинированные, уверяют сотрудники колонии.
— Неужели никто работать не отказывается? — спрашиваю я у начальника производства колонии Игоря Муратова.
— Вы на блатных намекаете? Это, может, в других регионах они есть, а у нас — нет. У нас люди, наоборот, рвутся работать: 320 заключенных заняты, еще 200 ждут работы. Очередь! А почему? Им невыгодно бездельничать. У каждого есть свой лицевой счет, с которого вычитаются средства на питание, а на остаток можно купить себе сигареты, чай и другие необходимые вещи. К тому же у многих долги: кроме срока им присудили еще выплату компенсации, — под эти экономические доводы мы проходим через КПП за колючую проволоку и переступаем порог большого ангара.
За станками полторы сотни человек. Здесь расположился целый завод по производству дымоходов и вентиляционного оборудования — самое крупное предприятие в колонии. Из тюремного антуража — только бдительные люди в форме.
Директора завода Алексея Силко оторвать от производственного процесса непросто: он то подбежит к кому-то с наставлением, то сам примется вытачивать на станке какую-то деталь.
— Главный плюс переезда бизнеса в колонию — это готовая рабочая сила, с которой нет никаких проблем, — объясняет он мне. — Я могу спать спокойно, зная, что мои рабочие завтра точно выйдут на работу, не запьют и что за ними есть контроль. К тому же тюремное ПТУ готовит специалистов, которых из-за развала профобразования на воле очень трудно найти.
Может, кого-то это и удивит, но качество работы здесь тоже хорошее: дымоходы, сделанные заключенными, получили европейский сертификат качества и экспортируются в Белоруссию, Литву, Молдавию.
Всего на переезд в калининградские колонии решились 42 предприятия — от заводов по изготовлению тротуарной плитки и офисной мебели до мелких производств по обработке янтаря, на которых трудятся от силы человека три.
Правда, большинство из них обосновались за решеткой еще до кризиса, и теперь руководство службы исполнения наказаний хочет расширить список «клиентов», напирая на конкурентные преимущества своего контингента.
Между тем в области только официально зарегистрированных безработных — около 20 тысяч. Кто-то может усмотреть определенную моральную проблему в том, что заключенные отнимают работу у законопослушных граждан. Но ФСИН и областное правительство смотрят на это с другой стороны. Во-первых, чем больше заключенные работают, тем меньше у них времени для конфликтов между собой и с администрацией. Пока же в калининградских тюрьмах работает только около трети сидельцев и там далеко не все благополучно. Во-вторых, говорят чиновники, все заинтересованы, чтобы после освобождения заключенных область получила не рецидивистов, а людей с востребованной профессией.
Большинство обитателей колоний думают о том же. Во всяком случае, пока не окажутся на свободе. Юрий Канатников на заводе Алексея Силко работает уже во второй раз. Не то чтобы он очень хотел сюда вернуться, но так уж сложилось:
— Не успел освободиться, как сразу опять попал, — объясняет он. — На воле много соблазнов. Алкоголь, например, — из-за него все беды.
— Не обидно, что вам платят минимальную зарплату, а на воле за эту работу получают в несколько раз больше? — спрашиваю я.
— Нет, конечно. Я работал на зоне в другой области и получал 35 рублей в месяц, а тут сразу 4500! Потом работа — отдушина, просто сидеть очень скучно. А у вас есть сайт?
— А у вас что, интернет есть? — удивляюсь я.
— Нет. Мне просто скоро на свободу. Буду искать работу по интернету, у меня ж теперь профессия — слесарь, не то что раньше, когда я пахал грузчиком где придется. Хотя, боюсь, в кризис на воле найти работу не просто, а здесь хоть что-то есть…
Могло показаться, что Юрий думает: а не «устроиться» ли и в третий раз на работу к Алексею Силко?
Тем временем калининградские предприниматели что-то скрупулезно подсчитывали в блокнотах и в конце концов попросили дать им время подумать. Ведь ответить им нужно на действительно непростой вопрос: чтобы заречься от сумы, стоит ли связываться с тюрьмой?
— Все мы думаем, как минимизировать затраты на производство, а у здешних работников масса плюсов. Вы можете платить заключенным «минималку» — 4500 рублей. А сколько такой специалист на свободе стоит? Десять, а то и двадцать тысяч. И текучки кадров здесь почти нет. Так что смотрите сами, — для общения со своими коллегами глава калининградского отделения Российского союза промышленников и предпринимателей Андрей Дворняшин выбрал необычное место — исправительную колонию № 9. Для бизнесменов даже подготовили видеопрезентацию: вот никем не используемые 6 тыс. га земли — приходи и сажай что хочешь, а вот 4 тыс. м кв. свободных помещений, где можно организовать производство, — их аренда обойдется гораздо дешевле, чем на воле, убеждал неуверенно переглядывавшихся коллег Андрей Дворняшин.
— И далеко не все здесь убийцы и грабители, — пытался он их успокоить.
— Да нет, в этой колонии как раз все — убийцы, грабители и насильники, — чуть не испортил все дело начальник областного УФСИН Виктор Ряжев. — Но поверьте, они не конченые люди, у них еще есть шанс в жизни! Давайте не будем их этого шанса лишать…
Вообще-то бизнесменов больше заботят шансы их предприятий. Для них перенос производства в колонии — реальная возможность снизить издержки. Тем более что рабочие здесь дисциплинированные, уверяют сотрудники колонии.
— Неужели никто работать не отказывается? — спрашиваю я у начальника производства колонии Игоря Муратова.
— Вы на блатных намекаете? Это, может, в других регионах они есть, а у нас — нет. У нас люди, наоборот, рвутся работать: 320 заключенных заняты, еще 200 ждут работы. Очередь! А почему? Им невыгодно бездельничать. У каждого есть свой лицевой счет, с которого вычитаются средства на питание, а на остаток можно купить себе сигареты, чай и другие необходимые вещи. К тому же у многих долги: кроме срока им присудили еще выплату компенсации, — под эти экономические доводы мы проходим через КПП за колючую проволоку и переступаем порог большого ангара.
За станками полторы сотни человек. Здесь расположился целый завод по производству дымоходов и вентиляционного оборудования — самое крупное предприятие в колонии. Из тюремного антуража — только бдительные люди в форме.
Директора завода Алексея Силко оторвать от производственного процесса непросто: он то подбежит к кому-то с наставлением, то сам примется вытачивать на станке какую-то деталь.
— Главный плюс переезда бизнеса в колонию — это готовая рабочая сила, с которой нет никаких проблем, — объясняет он мне. — Я могу спать спокойно, зная, что мои рабочие завтра точно выйдут на работу, не запьют и что за ними есть контроль. К тому же тюремное ПТУ готовит специалистов, которых из-за развала профобразования на воле очень трудно найти.
Может, кого-то это и удивит, но качество работы здесь тоже хорошее: дымоходы, сделанные заключенными, получили европейский сертификат качества и экспортируются в Белоруссию, Литву, Молдавию.
Всего на переезд в калининградские колонии решились 42 предприятия — от заводов по изготовлению тротуарной плитки и офисной мебели до мелких производств по обработке янтаря, на которых трудятся от силы человека три.
Правда, большинство из них обосновались за решеткой еще до кризиса, и теперь руководство службы исполнения наказаний хочет расширить список «клиентов», напирая на конкурентные преимущества своего контингента.
Между тем в области только официально зарегистрированных безработных — около 20 тысяч. Кто-то может усмотреть определенную моральную проблему в том, что заключенные отнимают работу у законопослушных граждан. Но ФСИН и областное правительство смотрят на это с другой стороны. Во-первых, чем больше заключенные работают, тем меньше у них времени для конфликтов между собой и с администрацией. Пока же в калининградских тюрьмах работает только около трети сидельцев и там далеко не все благополучно. Во-вторых, говорят чиновники, все заинтересованы, чтобы после освобождения заключенных область получила не рецидивистов, а людей с востребованной профессией.
Большинство обитателей колоний думают о том же. Во всяком случае, пока не окажутся на свободе. Юрий Канатников на заводе Алексея Силко работает уже во второй раз. Не то чтобы он очень хотел сюда вернуться, но так уж сложилось:
— Не успел освободиться, как сразу опять попал, — объясняет он. — На воле много соблазнов. Алкоголь, например, — из-за него все беды.
— Не обидно, что вам платят минимальную зарплату, а на воле за эту работу получают в несколько раз больше? — спрашиваю я.
— Нет, конечно. Я работал на зоне в другой области и получал 35 рублей в месяц, а тут сразу 4500! Потом работа — отдушина, просто сидеть очень скучно. А у вас есть сайт?
— А у вас что, интернет есть? — удивляюсь я.
— Нет. Мне просто скоро на свободу. Буду искать работу по интернету, у меня ж теперь профессия — слесарь, не то что раньше, когда я пахал грузчиком где придется. Хотя, боюсь, в кризис на воле найти работу не просто, а здесь хоть что-то есть…
Могло показаться, что Юрий думает: а не «устроиться» ли и в третий раз на работу к Алексею Силко?
Тем временем калининградские предприниматели что-то скрупулезно подсчитывали в блокнотах и в конце концов попросили дать им время подумать. Ведь ответить им нужно на действительно непростой вопрос: чтобы заречься от сумы, стоит ли связываться с тюрьмой?
(Нет голосов) |