В обмен на ваучеры
Аделаида Смирнова сделала осознанный выбор «на благо нашей области», став акционером янтарного комбината. А вот перестала им быть она совершенно внезапно. Акционерное общество ликвидировали, куда делись акции?
В свои преклонные года Аделаиде Ивановне Смирновой приходится заниматься весьма хлопотным делом - выяснять, куда делись принадлежавшие ей по закону акции?
- Когда шла приватизация, в 1994 году я решила вложить наши ваучеры в янтарный комбинат, - рассказывает 82-летняя пенсионерка. - Коллега моего мужа, главбух, сказал, что надо брать только акции наших предприятий. «Не берите никакие другие!» - говорил он. Надо, чтобы всё шло на благо нашей области.
4 ваучера
Руководствуясь высокими мотивами («на благо области»), Аделаида Смирнова 27 мая 1994 года обменяла четыре семейных ваучера (выданные гражданам России для приватизации страны по плану Чубайса) на акции АО «Русский янтарь». Так в реестре акционеров «акционерного общества открытого типа», то есть того самого всемирно знаменитого янтарного комбината, среди других 14 своих однофамильцев появилась акционер Смирнова, обладая хоть и маленькой, но частью доли в уставном капитале общей суммой в 422,8 миллиона рублей.
В сентябре 1994 года совладелицу части российской промышленности уже приглашали на собрание акционеров в Дом культуры посёлка Янтарный по улице Советской, 70.
- Я не смогла тогда поехать, - рассказывает Аделаида Смирнова. - Это ведь в Янтарном было. Собрание прошло без меня.
И это - не единственное событие в жизни янтарного комбината, которое прошло мимо его акционера из Калининграда. Пенсионерка и не заметила, как тихой сапой прекратило своё существование АО «Русский янтарь», вернувшись в государственное лоно. О том, что суд признал незаконной приватизацию янтарного монополиста ещё в 1996 году, Аделаида Ивановна узнала только в декабре 2006 года. Акционера Смирнову о судьбе её акций и предприятия никто и никак не извещал.
Вторично
не явились
- Я написала письмо директору янтарного комбината, он ответил мне, что мои акции переданы в фонд федерального имущества. Но это же мои акции?! – возмущается Аделаида Ивановна.
В начале 2007 года совладелица части янтарной промышленности России подала в суд на Фонд имущества Калининградской области. В Октябрьском районном суде Калининграда иск приняли и даже потребовали от ответчика «представить в судебное заседание расчёт стоимости акций, принадлежащих Смирновой А. И.».
- Ответчики приходили в суд. Я их там видела три или четыре раза. Они на Дмитрия Донского сидят, там, где губернатор Боос, - рассказывает Аделаида Смирнова.
Однако ни расчёта стоимости акций, ни какого-либо решения по существу, как утверждает «обманутый» акционер Смирнова, она не видела. В октябре 2007 года суд вынес определение: оставить исковое заявление без движения, поскольку «стороны (то есть Фонд имущества и Смирнова А. И.) вторично не явились» по вызову суда на заседания.
- Не помню, чтобы суд извещал меня, - утверждает Смирнова, полагая себя обведённой вокруг пальца.
Фонда нет, срок истёк
Миноритарный акционер на этом не остановилась. В 2008 году правительство области ответило на её возмущённое обращение по поводу янтарных акций: «В газете «Калининградская правда» от 20 ноября 1996 года была опубликована информация» о том, что «лица, получившие право на акции янтарного комбината на аукционах... вправе обратиться непосредственно к продавцам». Но вот незадача, разъяснило дальше правительство, «срок исковой давности у Вас истёк», а «Фонд имущества Калининградской области», который организовал приватизацию янтарного комбината, ликвидирован... постановлением самого же правительства Калининградской области 26 декабря 2005 года! Если помните, это то самое время, когда Георгий Боос, взойдя на пост, начал чистить авгиевы конюшни предшественников. Попутно зачистил и Фонд имущества. И теперь, когда нет Фонда, то с него и спроса нет. Кто теперь разберёт, кто был продавцом? Но факт остаётся: ваучеры вложены, акции не получены. А если где-то убыло, значит, где-то прибыло.
- Одна акция стоит 25 тысяч. У меня 16 акций. Я готова их и за 100 тысяч рублей отдать, - говорит Аделаида Смирнова деловым тоном.
Но сейчас никто не желает сказать, кто хитрым трюком испарил акции пенсионерки. По словам Аделаиды Ивановны, звучащим как фантастика, даже на несуществующие акции имеется спрос:
- В начале 2009 года ко мне домой пришла женщина высокая, статная, красивая и сказала: «Меня зовут Алла. Я хочу очень быть акционером». Я говорю: «Да что акционером?! Мне деньги надо».
Но ни денег, ни акций за свои ваучеры Аделаида Ивановна так и не увидела.
ДВ
В свои преклонные года Аделаиде Ивановне Смирновой приходится заниматься весьма хлопотным делом - выяснять, куда делись принадлежавшие ей по закону акции?
- Когда шла приватизация, в 1994 году я решила вложить наши ваучеры в янтарный комбинат, - рассказывает 82-летняя пенсионерка. - Коллега моего мужа, главбух, сказал, что надо брать только акции наших предприятий. «Не берите никакие другие!» - говорил он. Надо, чтобы всё шло на благо нашей области.
4 ваучера
Руководствуясь высокими мотивами («на благо области»), Аделаида Смирнова 27 мая 1994 года обменяла четыре семейных ваучера (выданные гражданам России для приватизации страны по плану Чубайса) на акции АО «Русский янтарь». Так в реестре акционеров «акционерного общества открытого типа», то есть того самого всемирно знаменитого янтарного комбината, среди других 14 своих однофамильцев появилась акционер Смирнова, обладая хоть и маленькой, но частью доли в уставном капитале общей суммой в 422,8 миллиона рублей.
В сентябре 1994 года совладелицу части российской промышленности уже приглашали на собрание акционеров в Дом культуры посёлка Янтарный по улице Советской, 70.
- Я не смогла тогда поехать, - рассказывает Аделаида Смирнова. - Это ведь в Янтарном было. Собрание прошло без меня.
И это - не единственное событие в жизни янтарного комбината, которое прошло мимо его акционера из Калининграда. Пенсионерка и не заметила, как тихой сапой прекратило своё существование АО «Русский янтарь», вернувшись в государственное лоно. О том, что суд признал незаконной приватизацию янтарного монополиста ещё в 1996 году, Аделаида Ивановна узнала только в декабре 2006 года. Акционера Смирнову о судьбе её акций и предприятия никто и никак не извещал.
Вторично
не явились
- Я написала письмо директору янтарного комбината, он ответил мне, что мои акции переданы в фонд федерального имущества. Но это же мои акции?! – возмущается Аделаида Ивановна.
В начале 2007 года совладелица части янтарной промышленности России подала в суд на Фонд имущества Калининградской области. В Октябрьском районном суде Калининграда иск приняли и даже потребовали от ответчика «представить в судебное заседание расчёт стоимости акций, принадлежащих Смирновой А. И.».
- Ответчики приходили в суд. Я их там видела три или четыре раза. Они на Дмитрия Донского сидят, там, где губернатор Боос, - рассказывает Аделаида Смирнова.
Однако ни расчёта стоимости акций, ни какого-либо решения по существу, как утверждает «обманутый» акционер Смирнова, она не видела. В октябре 2007 года суд вынес определение: оставить исковое заявление без движения, поскольку «стороны (то есть Фонд имущества и Смирнова А. И.) вторично не явились» по вызову суда на заседания.
- Не помню, чтобы суд извещал меня, - утверждает Смирнова, полагая себя обведённой вокруг пальца.
Фонда нет, срок истёк
Миноритарный акционер на этом не остановилась. В 2008 году правительство области ответило на её возмущённое обращение по поводу янтарных акций: «В газете «Калининградская правда» от 20 ноября 1996 года была опубликована информация» о том, что «лица, получившие право на акции янтарного комбината на аукционах... вправе обратиться непосредственно к продавцам». Но вот незадача, разъяснило дальше правительство, «срок исковой давности у Вас истёк», а «Фонд имущества Калининградской области», который организовал приватизацию янтарного комбината, ликвидирован... постановлением самого же правительства Калининградской области 26 декабря 2005 года! Если помните, это то самое время, когда Георгий Боос, взойдя на пост, начал чистить авгиевы конюшни предшественников. Попутно зачистил и Фонд имущества. И теперь, когда нет Фонда, то с него и спроса нет. Кто теперь разберёт, кто был продавцом? Но факт остаётся: ваучеры вложены, акции не получены. А если где-то убыло, значит, где-то прибыло.
- Одна акция стоит 25 тысяч. У меня 16 акций. Я готова их и за 100 тысяч рублей отдать, - говорит Аделаида Смирнова деловым тоном.
Но сейчас никто не желает сказать, кто хитрым трюком испарил акции пенсионерки. По словам Аделаиды Ивановны, звучащим как фантастика, даже на несуществующие акции имеется спрос:
- В начале 2009 года ко мне домой пришла женщина высокая, статная, красивая и сказала: «Меня зовут Алла. Я хочу очень быть акционером». Я говорю: «Да что акционером?! Мне деньги надо».
Но ни денег, ни акций за свои ваучеры Аделаида Ивановна так и не увидела.
ДВ
(Нет голосов) |