Не в пример тевтонскому детищу...
Родине были нужны кирпичи
Я очень хорошо помню тот день. Как всегда, вечером, отец забрал меня, тогда 6-летнего пацана, из детского сада. Домой шли мимо руин Королевского замка. В детском сознании останки замка как-то не сохранились. Может быть, потому что старых немецких «развалок» в городе было много. Зато запомнились окна близлежащих домов. Как в фильмах про войну, в тот день все окна были заклеены бумагой «крест на крест». А ещё запомнились строгие милиционеры и солдаты в оцеплении, и огромный, особенно по сравнению с тогдашним мной, зелёный тягач. Всё это напоминало праздник. Тягач тянул канат, обмотанный вокруг останков замковой башни. Канат несколько раз рвался, башня стояла. Тогда её взорвали. А потом отец повёл меня, переполненного впечатлениями, домой ужинать. Если бы я тогда знал, какая драма стояла за всем этим «праздником».
В Государственном архиве Калининградской области, в фондах, датированных 1948 годом, сохранились акты осмотра некоторых городских зданий, которые планировалось восстановить и использовать. Например, двухэтажное здание на улице Дмитрия Донского восстанавливали под вспомогательные помещения для областного музея. В акте перечислены проценты разрушения конструкций здания. Третий мансардный этаж - 100%, стропила и кровля - 100%, полы - 100%, отделка внутренняя и наружная - 100%, отопление и канализация - 70%, стены - 30%. Общий процент разрушения - 64,8. Другие руины, расположенные по адресу Сталинградский (ныне - проспект Мира) проспект, 7, планировали под гостиницу. Как говорится в акте осмотра «здания», оно разрушено на 81,8%. И таким был весь город. Кстати, здание на бывшем Сталинградском, 7 сегодня известно всем калининградцам. Это гостиница «Москва».
Без документации
В архиве хранится протокол первого общего собрания архитекторов города, состоявшегося 8 сентября 1948 года. Шесть городских архитекторов, в том числе и первый главный архитектор Дмитрий Навалихин, собрались на первый в истории градостроительный совет. Он был посвящён обсуждению критической статьи «В обстановке равнодушия и беспечности», опубликованной во всесоюзной газете «Искусство». На этом совете первые калининградские архитекторы поставили для себя главную задачу. По словам архитектора Закаменного, это «вопрос изменения лица города. Города прусского до мелочей». Что же предлагал архитектор взамен «прусского до мелочей города»? Как сказано в протоколе собрания, архитектор Закаменный видит будущее лицо нового города в создании ярких перспектив и архитектурных акцентов большой эмоциональной насыщенности. Идеологически правильная словесная шелуха и грандиозные планы на будущее были характерны для всех общественных собраний того времени. Поэтому современного исследователя больше интересует оценка хода восстановления города, озвученная первыми калининградскими архитекторами. «Восстановление» города архитекторы оценивали как... «трагедию». Тот же Закаменный, например, говорит: «Трагедия города - в хаосе его восстановления». С ним соглашается и главный архитектор города Дмитрий Навалихин, который, как сказано в протоколе собрания, «подтвердил, что хаотическое восстановление города действительно создаёт положение достаточно трагичное». Главный архитектор говорит, что «очень большое количество объектов строится без технической документации». Примечательно, что уже в 1948 году, в разрушенном Калининграде, советские архитекторы, как об одной из важных проблем восстановления города, говорят об отсутствии регулярного авторского надзора за объектами строительства. Видимо, именно из советского 1948 года и происходят генетические корни хаоса современной «точечной застройки». Меняются политические режимы, но не «подходы» к архитектуре.
Не менее интересен и вердикт, который приняла на своём первом собрании архитектурная общественность города. Чтобы улучшить качество проектов, было решено «вовлечь всех архитекторов в прохождение вечернего курса института марксизма-ленинизма». Архитекторы договорились регулярно обсуждать проекты коллег и ходатайствовать перед горисполкомом о выделении помещения под постоянную выставку проектов восстановления города. Напомню, что речь идёт о «сталинском» 1948 годе. Подобную открытость можно поставить в пример современным калининградским архитекторам, недавно решившим не допускать представителей СМИ на заседания современного «демократического» градостроительного совета.
Генплан
Решение начать работы по проектированию генеральной схемы города (генплана) было принято в том же 1948 году. В планах работы управления главного архитектора Калининграда - оно вторым пунктом. Первым стоит «приведение в порядок имеющихся графических материалов и архивов, подклейка и монтаж частично сохранившихся планшетов разных масштабов и сгоревших немецких архивов».
В том же знаковом для калининградской архитектуры 1948 году городской партийный и хозяйственный актив, всего 62 человека, собрались на обсуждение результатов работы специальной бригады Государственного института по проектированию городов. Бригада собрала материалы для составления генерального плана восстановления и реконструкции города Калининграда. Докладывали авторы проекта, архитектор Наумов и инженер Кочетыгов. После доклада началось обсуждение, протокол которого сегодня хранится в фондах Государственного архива Калининградской области. Планы были грандиозные. Город позиционировался как город-порт. Например, в районе порта предлагалось создать новый переход через Прегель, чтобы обеспечить «связь населения правого берега с промышленностью», и считалось необходимым построить речной и морской вокзалы. Много спорили собравшиеся о том, где «делать» центр города. Было решено временно центр города разместить возле Северного вокзала. Постоянный же центр планировали построить где-то на берегу реки Преголи. Возможно, речь шла о районе Королевского замка.
Главный архитектор города просил предусмотреть в проекте второй железнодорожный мост для связи северной и южной частей города. Он обратился к проектировщикам с просьбой «придать большое значение кольцу в плане города». Современные архитекторы, участники знаменитого архитектурного «Воркшопа - 2007», утверждают, что если бы тогдашнее предложение первого главного архитектора города было услышано, сегодня в городе не было бы столько проблем с транспортом. Но оно реализовано не было. Как и большинство предложений по восстановлению и реконструкции Калининграда, прозвучавших в 1948 году, реализованы не были.
Кирпичи
По мнению современного калининградского архитектора Юрия Забуги, тогда Калининград рассматривался как большой склад кирпичей. А Родине они были крайне необходимы для восстановления разрушенных войной городов. Юрий Забуга рассказывает, что калининградских школьников в послевоенные годы просто не допускали до занятий, если они не сдавали ежедневную норму - 500 кирпичей. Качественный кёнигсбергский кирпич эшелонами шёл на восстановление Москвы, Ленинграда, Минска, Киева и Варшавы. Другая причина, по которой в городе не спешили реализовывать архитектурные проекты, - политическая. Только в 1959 году Западная Германия отказалась от большей части своих претензий на Калининградскую область. И, как рассказывает Юрий Забуга, только в 1960 году в Калининграде начали не просто восстанавливать старые немецкие дома, а строить новые. Первые современные (по тогдашним стандартам) советские дома появились на Ленинском проспекте, в районе пересечения с улицей Соммера.
Конечно, с экономической точи зрения было бы значительно дешевле восстанавливать город, используя старые разрушенные немецкие «коробки». Хотя бы потому, что фундаменты, а часто и подвальные этажи «коробок» были целы. По современным стандартам, стоимость фундамента составляет 20% от стоимости всего дома. К тому же это во многом позволило бы сохранить колорит города. Но в 60-е годы в архитектуре уже главенствовала идеология, в ущерб экономике и здравому смыслу. Апофеозом этого стала история с Королевским замком.
Замок
В 1966 году руководители Калининградской области обратились в Москву с просьбой о разработке индивидуального проекта административного здания, для размещения в нём обкомов КПСС и ВЛКСМ, горкомов КПСС и ВЛКСМ, облисполкома, горисполкома, а также ряда других партийных и советских организаций. Причина: здания, в которых тогда располагались партийные и советские органы, были разбросаны по всему городу, а их архитектурный облик не отвечал современным требованиям градостроительства. Строить новый Дом Советов планировали в самом центре города, на месте руин Королевского замка. Николай Коновалов, тогдашний партийный руководитель области, предложил взять за основу индивидуального проекта для Калининграда такой же проект, предназначенный для Перми. Первоначально выглядеть Дом Советов должен был так, как на фотографии, которую нам предоставили в архиве Калининградской области. Сюда же, на площадь, которая до сих пор официально называется Центральной, должны были перенести с площади Победы памятник Ленину. В стоимость и без того баснословно дорогого строительства включили немалые затраты на разборку руин Королевского замка.
Неожиданно против сноса руин выступили Союз Архитекторов СССР и Министерство Культуры РСФСР. Боле того, они ходатайствовали перед Бюро самого ЦК КПСС о сохранении замка. Оказалось, что замок «неоднократно являлся свидетелем событий, связанных с русской историей и победой русского оружия». Замку вспомнили всё: Русское Великое посольство, которое жило в замке, русского губернатора Пруссии во время Семилетней войны Василия Суворова, к которому несколько раз приезжал сын Александр, наполеоновские войны, процесс над немецкими социал-демократами, которых в замке судили за контрабанду газеты «Искра» и которых защищал немецкий революционер Карл Либкнехт. В специальной исторической справке, составленной архитектором Л. Петровым, кстати, участником штурма Кёнигсберга, говорилось, что в северном крыле сохранились большие фрагменты наиболее древних зданий и башен XIII - XIV веков, а западное крыло может быть восстановлено в том виде, который оно приобрело в XVI веке.
В качестве одного из аргументов за сохранение замка в справке прозвучало, что неисследованные к этому моменту подвалы замка «представляют особый интерес» в связи с поисками Янтарной комнаты. Самым последним в списке аргументов «за» стало его архитектурное значение. «Положение его в генеральном плане Калининграда, своеобразный силуэт имеют немаловажное значение для создания запоминающегося и интересного облика города», - писал в своей справке архитектор Петров. Чтобы примирить идеологию и архитектуру, в замке предложили устроить музей русской воинской славы и героического штурма Кёнигсберга. Вокруг замка началась настоящая борьба. Кто-то даже запустил в университете подписные листы с предложением поставить свою подпись под письмом правительству с просьбой не уничтожать замок. Подписавшихся потом вызывали в КГБ и проводили с ними беседу.
Победила идеология. Председатель калининградского облисполкома Я. Прушинский, отвечая на происки защитников замка, писал в 1966 году в Совет Министров РСФСР : «Замок всегда был олицетворением разбойничьих устремлений сначала рыцарей, а потом фашистов против славянских народов. Реваншисты в Западной Германии пишут научные трактаты, посвящённые роли замка в создании Пруссии, и только они будут нам благодарны за восстановление замка». В конце своего письма в Совет Министров товарищ Прушинский оптимистично заметил, что на месте замка предлагается построить новое, современное административное здание, которое, «не в пример тевтонскому детищу, действительно будет украшать советский город Калининград».
Дом Советов должны были сдать в 1974 году. В освободившемся старом немецком здании на Дмитрия Донского, 1 планировали устроить гостиницу высшей категории.
Александр АДЕРИХИН
КОММЕНТАРИЙ
Анатолий Бахтин, историк:
- Дом Советов ругают все кому не лень. Я думаю, что это сооружение является достойным памятником советского периода. Всё остальное, что здесь было построено, очень убого. Это оригинальный проект. В других городах нигде такого нет. Все здания обкомов и облисполкомов в бывшем СССР похожи друг на друга. Но я бы его перенёс, конечно, чтобы там построить замок...
Я очень хорошо помню тот день. Как всегда, вечером, отец забрал меня, тогда 6-летнего пацана, из детского сада. Домой шли мимо руин Королевского замка. В детском сознании останки замка как-то не сохранились. Может быть, потому что старых немецких «развалок» в городе было много. Зато запомнились окна близлежащих домов. Как в фильмах про войну, в тот день все окна были заклеены бумагой «крест на крест». А ещё запомнились строгие милиционеры и солдаты в оцеплении, и огромный, особенно по сравнению с тогдашним мной, зелёный тягач. Всё это напоминало праздник. Тягач тянул канат, обмотанный вокруг останков замковой башни. Канат несколько раз рвался, башня стояла. Тогда её взорвали. А потом отец повёл меня, переполненного впечатлениями, домой ужинать. Если бы я тогда знал, какая драма стояла за всем этим «праздником».
В Государственном архиве Калининградской области, в фондах, датированных 1948 годом, сохранились акты осмотра некоторых городских зданий, которые планировалось восстановить и использовать. Например, двухэтажное здание на улице Дмитрия Донского восстанавливали под вспомогательные помещения для областного музея. В акте перечислены проценты разрушения конструкций здания. Третий мансардный этаж - 100%, стропила и кровля - 100%, полы - 100%, отделка внутренняя и наружная - 100%, отопление и канализация - 70%, стены - 30%. Общий процент разрушения - 64,8. Другие руины, расположенные по адресу Сталинградский (ныне - проспект Мира) проспект, 7, планировали под гостиницу. Как говорится в акте осмотра «здания», оно разрушено на 81,8%. И таким был весь город. Кстати, здание на бывшем Сталинградском, 7 сегодня известно всем калининградцам. Это гостиница «Москва».
Без документации
В архиве хранится протокол первого общего собрания архитекторов города, состоявшегося 8 сентября 1948 года. Шесть городских архитекторов, в том числе и первый главный архитектор Дмитрий Навалихин, собрались на первый в истории градостроительный совет. Он был посвящён обсуждению критической статьи «В обстановке равнодушия и беспечности», опубликованной во всесоюзной газете «Искусство». На этом совете первые калининградские архитекторы поставили для себя главную задачу. По словам архитектора Закаменного, это «вопрос изменения лица города. Города прусского до мелочей». Что же предлагал архитектор взамен «прусского до мелочей города»? Как сказано в протоколе собрания, архитектор Закаменный видит будущее лицо нового города в создании ярких перспектив и архитектурных акцентов большой эмоциональной насыщенности. Идеологически правильная словесная шелуха и грандиозные планы на будущее были характерны для всех общественных собраний того времени. Поэтому современного исследователя больше интересует оценка хода восстановления города, озвученная первыми калининградскими архитекторами. «Восстановление» города архитекторы оценивали как... «трагедию». Тот же Закаменный, например, говорит: «Трагедия города - в хаосе его восстановления». С ним соглашается и главный архитектор города Дмитрий Навалихин, который, как сказано в протоколе собрания, «подтвердил, что хаотическое восстановление города действительно создаёт положение достаточно трагичное». Главный архитектор говорит, что «очень большое количество объектов строится без технической документации». Примечательно, что уже в 1948 году, в разрушенном Калининграде, советские архитекторы, как об одной из важных проблем восстановления города, говорят об отсутствии регулярного авторского надзора за объектами строительства. Видимо, именно из советского 1948 года и происходят генетические корни хаоса современной «точечной застройки». Меняются политические режимы, но не «подходы» к архитектуре.
Не менее интересен и вердикт, который приняла на своём первом собрании архитектурная общественность города. Чтобы улучшить качество проектов, было решено «вовлечь всех архитекторов в прохождение вечернего курса института марксизма-ленинизма». Архитекторы договорились регулярно обсуждать проекты коллег и ходатайствовать перед горисполкомом о выделении помещения под постоянную выставку проектов восстановления города. Напомню, что речь идёт о «сталинском» 1948 годе. Подобную открытость можно поставить в пример современным калининградским архитекторам, недавно решившим не допускать представителей СМИ на заседания современного «демократического» градостроительного совета.
Генплан
Решение начать работы по проектированию генеральной схемы города (генплана) было принято в том же 1948 году. В планах работы управления главного архитектора Калининграда - оно вторым пунктом. Первым стоит «приведение в порядок имеющихся графических материалов и архивов, подклейка и монтаж частично сохранившихся планшетов разных масштабов и сгоревших немецких архивов».
В том же знаковом для калининградской архитектуры 1948 году городской партийный и хозяйственный актив, всего 62 человека, собрались на обсуждение результатов работы специальной бригады Государственного института по проектированию городов. Бригада собрала материалы для составления генерального плана восстановления и реконструкции города Калининграда. Докладывали авторы проекта, архитектор Наумов и инженер Кочетыгов. После доклада началось обсуждение, протокол которого сегодня хранится в фондах Государственного архива Калининградской области. Планы были грандиозные. Город позиционировался как город-порт. Например, в районе порта предлагалось создать новый переход через Прегель, чтобы обеспечить «связь населения правого берега с промышленностью», и считалось необходимым построить речной и морской вокзалы. Много спорили собравшиеся о том, где «делать» центр города. Было решено временно центр города разместить возле Северного вокзала. Постоянный же центр планировали построить где-то на берегу реки Преголи. Возможно, речь шла о районе Королевского замка.
Главный архитектор города просил предусмотреть в проекте второй железнодорожный мост для связи северной и южной частей города. Он обратился к проектировщикам с просьбой «придать большое значение кольцу в плане города». Современные архитекторы, участники знаменитого архитектурного «Воркшопа - 2007», утверждают, что если бы тогдашнее предложение первого главного архитектора города было услышано, сегодня в городе не было бы столько проблем с транспортом. Но оно реализовано не было. Как и большинство предложений по восстановлению и реконструкции Калининграда, прозвучавших в 1948 году, реализованы не были.
Кирпичи
По мнению современного калининградского архитектора Юрия Забуги, тогда Калининград рассматривался как большой склад кирпичей. А Родине они были крайне необходимы для восстановления разрушенных войной городов. Юрий Забуга рассказывает, что калининградских школьников в послевоенные годы просто не допускали до занятий, если они не сдавали ежедневную норму - 500 кирпичей. Качественный кёнигсбергский кирпич эшелонами шёл на восстановление Москвы, Ленинграда, Минска, Киева и Варшавы. Другая причина, по которой в городе не спешили реализовывать архитектурные проекты, - политическая. Только в 1959 году Западная Германия отказалась от большей части своих претензий на Калининградскую область. И, как рассказывает Юрий Забуга, только в 1960 году в Калининграде начали не просто восстанавливать старые немецкие дома, а строить новые. Первые современные (по тогдашним стандартам) советские дома появились на Ленинском проспекте, в районе пересечения с улицей Соммера.
Конечно, с экономической точи зрения было бы значительно дешевле восстанавливать город, используя старые разрушенные немецкие «коробки». Хотя бы потому, что фундаменты, а часто и подвальные этажи «коробок» были целы. По современным стандартам, стоимость фундамента составляет 20% от стоимости всего дома. К тому же это во многом позволило бы сохранить колорит города. Но в 60-е годы в архитектуре уже главенствовала идеология, в ущерб экономике и здравому смыслу. Апофеозом этого стала история с Королевским замком.
Замок
В 1966 году руководители Калининградской области обратились в Москву с просьбой о разработке индивидуального проекта административного здания, для размещения в нём обкомов КПСС и ВЛКСМ, горкомов КПСС и ВЛКСМ, облисполкома, горисполкома, а также ряда других партийных и советских организаций. Причина: здания, в которых тогда располагались партийные и советские органы, были разбросаны по всему городу, а их архитектурный облик не отвечал современным требованиям градостроительства. Строить новый Дом Советов планировали в самом центре города, на месте руин Королевского замка. Николай Коновалов, тогдашний партийный руководитель области, предложил взять за основу индивидуального проекта для Калининграда такой же проект, предназначенный для Перми. Первоначально выглядеть Дом Советов должен был так, как на фотографии, которую нам предоставили в архиве Калининградской области. Сюда же, на площадь, которая до сих пор официально называется Центральной, должны были перенести с площади Победы памятник Ленину. В стоимость и без того баснословно дорогого строительства включили немалые затраты на разборку руин Королевского замка.
Неожиданно против сноса руин выступили Союз Архитекторов СССР и Министерство Культуры РСФСР. Боле того, они ходатайствовали перед Бюро самого ЦК КПСС о сохранении замка. Оказалось, что замок «неоднократно являлся свидетелем событий, связанных с русской историей и победой русского оружия». Замку вспомнили всё: Русское Великое посольство, которое жило в замке, русского губернатора Пруссии во время Семилетней войны Василия Суворова, к которому несколько раз приезжал сын Александр, наполеоновские войны, процесс над немецкими социал-демократами, которых в замке судили за контрабанду газеты «Искра» и которых защищал немецкий революционер Карл Либкнехт. В специальной исторической справке, составленной архитектором Л. Петровым, кстати, участником штурма Кёнигсберга, говорилось, что в северном крыле сохранились большие фрагменты наиболее древних зданий и башен XIII - XIV веков, а западное крыло может быть восстановлено в том виде, который оно приобрело в XVI веке.
В качестве одного из аргументов за сохранение замка в справке прозвучало, что неисследованные к этому моменту подвалы замка «представляют особый интерес» в связи с поисками Янтарной комнаты. Самым последним в списке аргументов «за» стало его архитектурное значение. «Положение его в генеральном плане Калининграда, своеобразный силуэт имеют немаловажное значение для создания запоминающегося и интересного облика города», - писал в своей справке архитектор Петров. Чтобы примирить идеологию и архитектуру, в замке предложили устроить музей русской воинской славы и героического штурма Кёнигсберга. Вокруг замка началась настоящая борьба. Кто-то даже запустил в университете подписные листы с предложением поставить свою подпись под письмом правительству с просьбой не уничтожать замок. Подписавшихся потом вызывали в КГБ и проводили с ними беседу.
Победила идеология. Председатель калининградского облисполкома Я. Прушинский, отвечая на происки защитников замка, писал в 1966 году в Совет Министров РСФСР : «Замок всегда был олицетворением разбойничьих устремлений сначала рыцарей, а потом фашистов против славянских народов. Реваншисты в Западной Германии пишут научные трактаты, посвящённые роли замка в создании Пруссии, и только они будут нам благодарны за восстановление замка». В конце своего письма в Совет Министров товарищ Прушинский оптимистично заметил, что на месте замка предлагается построить новое, современное административное здание, которое, «не в пример тевтонскому детищу, действительно будет украшать советский город Калининград».
Дом Советов должны были сдать в 1974 году. В освободившемся старом немецком здании на Дмитрия Донского, 1 планировали устроить гостиницу высшей категории.
Александр АДЕРИХИН
КОММЕНТАРИЙ
Анатолий Бахтин, историк:
- Дом Советов ругают все кому не лень. Я думаю, что это сооружение является достойным памятником советского периода. Всё остальное, что здесь было построено, очень убого. Это оригинальный проект. В других городах нигде такого нет. Все здания обкомов и облисполкомов в бывшем СССР похожи друг на друга. Но я бы его перенёс, конечно, чтобы там построить замок...
(Нет голосов) |