Социологи утверждают, что сейчас наша страна переживает пятую волну эмиграции. Шаткое экономическое положение России, слабая социальная политика, не вполне внятное будущее и не совсем радужное настоящее – всё это вынуждает молодёжь (и не только) искать счастья в других краях. Почему калининградцы уезжают и почему остаются?

Уровень интеллекта

У Марии, 24 года, на руках диплом об окончании исторического факультета РГУ им. Канта, сейчас учится в аспирантуре:

- Какие у меня сейчас перспективы? Педагогические. Если в будущем удастся защитить диссертацию, смогу преподавать в университете – на четверть ставки. Это целых две тысячи рублей! За научную деятельность платят копейки, в РГУ ставки сокращают затем, чтобы увеличить зарплату преподавателям. Потому-то старые педагоги держатся за свои ставки как за последнюю надежду и не дают дорогу молодым. Мне иной раз говорят, что я сама виновата в том, что получила ненужное высшее образование. Я пыталась устроиться менеджером по работе с клиентами в одну из компаний. Когда потенциальный работодатель услышал слово «аспирантура» и «французский, английский свободно», он недоуменно посмотрел на меня: «Зачем, мол, тебе эта работа?» Возникает ощущение, что, повышая свой интеллектуальный уровень, я значительно уменьшаю шансы попасть хоть на какую-то должность со средним заработком. Кстати, аспирантов-историков можно встретить среди продавцов на рынке. Многие работают сторожами – это уже классика жанра. Из-за безвыходности аспиранты уезжают за границу по грантам или ищут возможность выиграть по конкурсу стипендию. Мечтают уехать, чтобы не вернуться, потому что в России людям, которые развивают науку, ничего не платят. Мы, историки, считаемся абсолютно бесполезнейшими существами. Этакие интеллектуальные паразиты на теле Родины.

Умею достаточно

У ровесницы Марии в активе две вполне востребованные ныне специальности - дизайнер-график и системный программист. Но уехать из России Алина тоже хочет, причём страстно. Потому что считает, что человеческие условия для жизни здесь никогда не будут созданы:

- Даже если я буду работать от зари до зари, то смогу позволить себе купить маленькую квартирку с крохотной кухней и провести в ней остаток дней. Я не хочу, чтобы здесь росли мои дети. И сама не хочу выживать, а потом - доживать. Эмиграции не боюсь - умею я достаточно, для того чтобы прокормиться и не заниматься при этом неквалифицированным трудом, типа работы в супермаркете. Конечно, уезжать немного печально. Я на самом деле люблю Россию, но она относится к своим гражданам вовсе не как к родным детям.

Мы там не нужны

Вера, 29 лет, имела прекрасную возможность не возвращаться в Калининград. Она проходила языковую стажировку в Швеции, потом работала гувернанткой четверых детей в Норвегии и училась в языковой школе. Но всё-таки вернулась:

Я поняла, что эмигранту работать по специальности там не дадут, даже если отучишься в их тягомотном университете для подтверждения российского диплома. Тебе потом скажут, что по твоей специальности работы нет, а ниже твоего статуса якобы не имеют права предлагать. Без помощи биржи труда можно найти лишь работу сиделки или уборщицы. Даже муж-иностранец с работой не поможет. Твой ум, какой бы он ни был гениальный, никому не нужен там. Мои знакомые, уехавшие за границу, устроились по-разному, но позавидовать им я не могу. Кто-то сидит дома с детьми замужем за иностранцем, кто-то никак не может подтвердить свой диплом, другие работают секретарями, бегают официантками, декорят пирожные на кондитерской фабрике, делают рамы на оконной фабрике. Преподавательская деятельность там может носить только любительский характер: во-первых, не прибыльно, а во-вторых, попахивает стагнацией. И только один знакомый юноша во Франции ведёт разработки в области физики - оказался нужным.

Сейчас Вера работает в скандинавской фирме, которая занимается строительством свинокомплекса. Активно использует языки при переписке с поставщиками.

Другая культура

Анастасия, 23 года, шесть лет учится за границей. Два года - в Норвежском колледже, четыре – в американском. За это время освоила профессию звукорежиссёра и звукооператора. Настя получила право на 11 месяцев работы в США. Оставаться за океаном не хочет:

- Я чувствую себя чужой, несмотря на то, что в штате Мэн, где находится колледж, отношения к русским ровное. Ну, разве что пошутят иногда да попросят научить русскому мату. Я успела поработать и в США. К моему мнению прислушивались, несмотря на мою молодость. А начальники в России быстро ставили на место, даже не разобравшись. К тому же в России пока нет равноправия: женщин охотно берут только на малооплачиваемые должности. Тем не менее в Штатах я ощущаю себя человеком другой культуры, иной ментальности. Например, когда студенты собираются и обсуждают фильмы, на которых выросли, смеются над чем-то, непонятным мне, я ощущаю себя до мозга костей русской.

Можно хорошо жить

Калининградский бизнесмен Олег, 37 лет, не хотел бы покидать страну, хотя у него для этого было немало возможностей.

- Я служил в ГДР и во время вывода войск мог бы не уезжать, а получить статус политического беженца. Некоторые так и делали, жили потом в лагере для беженцев на 400 марок в месяц, по помойкам собирали мебель, телевизоры, холодильники и обставляли себе жилища. Там ведь вполне приличные вещи выкидывают. Меня такая судьба не привлекала. Спустя несколько лет многие хотели бы вернуться. Один прапорщик послал запрос в военную прокуратуру Калининграда, в котором поинтересовался, что будет с ним, если он вернётся на родину? Судьба его неизвестна. Один знакомый живёт в Бельгии, куда его родственники приехали аж в 1906 году. Но ему говорят: «Вы не коренной житель, ваш прадедушка приехал всего лишь в 1906 году!» То есть он – человек второго сорта. А какого сорта будут считаться те эмигранты, которые приедут сейчас? Сегодня в России можно жить хорошо и чувствовать себя человеком.

Обратно — только в гости

Ольга, 35 лет, вполне состоялась как профессионал, и её знания были востребованы - работала юристом в банке. Проблемы возникали из-за прямоты её характера. На одном из немецких сайтов она познакомилась с австрийцем, за которого впоследствии вышла замуж. Сейчас вместе с дочкой переехала в маленький австрийский городок. Поначалу Ольга вела курсы русского языка для местных любителей великого и могучего, а потом устроилась менеджером в международной торговой фирме. Здесь пригодились и её принципиальность, и трудолюбие. Зарабатывает Ольга в три раза больше, чем в банке в Калининграде. Кроме того, фирма оплачивает обучение в университете.

И она, и дочка прекрасно адаптировались в Австрии, где люди, по ее мнению, дружелюбные, открытые и эмоциональные. Ольга не жалеет, что уехала, и возвращаться не хочет, разве только в гости.

Екатерина ТКАЧЁВА