В школьные классы сейчас ринулось не только «племя молодое», но и публика постарше. С портфелями, набитыми собственными книгами и рукописями. Это калининградские писатели. Что, спросите, они в школе забыли? Всё очень просто – уже несколько лет в экзамене по литературе существует так называемый «региональный компонент». Старшеклассник обязан хоть немного ориентироваться в литературе Калининградской области. А лучший способ познакомить детей с писателем, как известно, – это пригласить самого писателя на урок литературы. Кого же иногда видят наши школьники как литераторов?

ГРАФОМАНЫ

Писателей в Калининграде неприлично много. Если верить статистике, писательскими билетами уже обзавелись около двух сотен горожан. Правда, на наше с вами счастье, большая часть «обилеченных» граждан занимается тем, что пописывает стихи по случаю дня рождения «начальника транспортного цеха». Ну, вот и славно. Но есть и такие, которым нужно нести свои вирши в массы.

И если первые забавляют близких во время застолья, что безвредно и местами весело, то вторые пытаются устроить «пир на весь мир», поэтому штампуют книги, произносят речи, пишут статьи и, что самое ужасное, ходят по калининградским школам, где перед перепуганными подростками и не менее перепуганными учителями корчат из себя гениев. Всё это они оправдывают тем, что они не просто писатели, а – внимание! – писатели-патриоты.

ПОЭТИЧЕСКИЕ «ЭРОТАИНСТВА»

Есть в Калининграде «патриотическая» писательская организация. Активные товарищи: в прессе, на радио, на мероприятиях от них слышны громкие заявления по поводу «Руси нашей Балтийской», «форпосте России» и «засилье в Калининграде иностранщины». Но вот что они пишут – и активно печатают:

Блондинка. Белое бельё.
Коньяк, конечно, «Белый аист».
Конец недели. Мы
вдвоем
Уходим в бездну
эротаинств.

Неплохо, да?

Почему, хочется спросить, именно «Белый аист»? И как представлю себе эту «бездну эротаинств», в которую падает автор, залившись дешёвым бренди, хочется попросить себе водки. А в следующем творении этого же автора тоже фигурирует блондинка, но в другом прикиде:

Блондинка. Чёрные
чулки.
Мы познакомились в
«Лаванде».
Вглубь декольте, где
нежные соски,
мой взгляд скользнул по дьявольской команде.

Как-то не пристало «писателю-патриоту» слушать такие вот команды. Впрочем, возмездие не заставляет себя ждать – финал у стихотворения далеко не оптимистический:

Мы, словно корабли на разных курсах,
Уходим каждый в порт своей приписки.

По-моему, за употребление слова «приписка» в тексте, изобилующем словами «соски», «чулки» и прочими «эротаинствами», надо просто пороть на конюшне. Впрочем, отдадим поэту должное – в часы отдохновения от «блондинок» он вспоминает о двойственной природе нашего города:

Всё, что на земле,
конечно, наше.
Всё, что под землей, конечно, их.
Не спуститься ли мне в блИндаж Ляша,
Ощутить победы сладкий миг?

Да, так и придётся ставить ударение, если следовать элементарному стихотворному размеру: блИндаж. Интересно, где это у нас «Дашляша»? Похоже на название подвального кафе, в котором можно подцепить девушку легкого поведения по имени Даша.

УБОЙНОЕ КРАЕВЕДЕНИЕ

Всё бы ничего, но книжки с такими, простите за выражение, «стихами» продаются в калининградских книжных магазинах в разделе «Литературный Калининград». А бывает ещё круче – в разделе «Краеведение». Убойное краеведение. И вот здесь уже серьёзный вопрос – реформа местного образования, в соответствии с которой в школах начали изучать творчество калининградских писателей, привела к тому, что в школу зачастили вот такие вот любители «блондинок» и их коллеги. Поэт, у которого сага о возвращении корабля домой, называется наркологически прямолинейно: «Приход». Ещё один поэт, который стихотворение «Калининград» начинает восклицанием:

Стали здесь! Мы были
правы.
Новый город русской
славы...

В том, что «правы», я не сомневаюсь. Правда, что именно «стали» делать, совершенно непонятно: восклицательный знак вызывает какие-то недобрые предчувствия. Я понимаю – поэт хотел сказать, что мы здесь остались, но вышло это у него как-то неубедительно и угрожающе. И потом, лично мне всегда казалось, что «город русской славы» - это русский город, который наши солдаты героически обороняли. Например, Ленинград. Или Москва. Или Севастополь. Ну, представьте себе – «город русской славы Берлин». «Город русской славы Париж». Хотя, может, я плохо разбираюсь в русской славе... А вот поэтесса, которая в первых же строчках стихотворения «Пруссия» очень серьёзно сообщает нам:

«Я здесь должна была
построить дом.
Какое неприятное
названье!
И в этом слове, для меня пустом,
причудилось мне что-то тараканье».

Во-первых, не должна была – никто не заставлял. Во-вторых, «пустые» слова по определению неприятными быть не могут – на то они и пустые.

КУДА ЖЕ СМОТРИТ ШКОЛА?

Все эти «эротаинства», «приходы», «стали здесь» и прочие «тараканьи» образы местные графоманы щедро разбавляют «патриотическим» набором слов: тут тебе и купола, и берёзы, и русые кудри, и мудрые предки, и прочая лубочная канитель. Но, как известно, даже качественная «патриотическая» поэзия априори плоха тем, что идеология здесь подчиняет себе эстетику. Что уж говорить о «писателях-патриотах» местного розлива! Они искренне полагают, что писателем человека делает правильная идеология, а не талант. «Война всё спишет», говорили когда-то. Сейчас же многое, особенно безграмотность и бездарность, списывают на патриотизм. Могу понять учителей, которые вынуждены приглашать в школы деятелей пера, чтобы те красовались перед старшеклассниками – нормальных учебных пособий по изучению калининградской литературы до сих пор нет, вот и приходится вытаскивать на урок того, кто под руку попадётся, а попадается тот, кто громче всех кричит о военно-патриотическом воспитании.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Отменить «региональный компонент»? Да ведь сама-то идея неплохая. Тогда, может быть, региональному министерству образования необходимо повнимательнее присмотреться, что же изучают дети под видом калининградской литературы? Создать авторитетную комиссию из числа филологов (желательно университетских), критиков, деятелей культуры, работников областного минкульта – и разработать подробную программу изучения в школах литературы родного края. Можно и хрестоматию выпустить. Тем более что минкультуры вовсю налаживает выпуск книг калининградских авторов – но только после одобрения рукописей экспертной комиссией, состоящих из уважаемых в городе людей. Вот сели бы вместе и решили, «кто поэт, а кто – неизвестно кто», как пел когда-то Пётр Мамонов.

ДУРАКИ И ДОРОГИ

А вообще-то, если уж речь зашла о любви к Родине, то это, на мой взгляд, как и любовь между мужчиной и женщиной, – штука довольно интимная. Представьте себе человека, который выйдет на площадь, рванёт рубаху на груди и заорёт, что любит родную мать. Правильно, будет выглядеть идиотом. Точно так же пошло выглядит аршинная надпись типа «Нина, я тебя люблю!», сотворяемая среди ночи на асфальте поддатым пэтэушником в расчёте на то, что скоро можно будет гордо заявить корешам: «Сегодня жизнь моя решается, сегодня Нинка соглашается». Крики о любви к Родине уместны разве что на войне. Тут, правда, есть опасность смешать грешное с праведным: пресловутая «информационная война», солдатами которой себя считают некоторые калининградские публицисты, разворачивается разве что в их воображении. Но не будем о весёлом – я лучше в качестве факультатива приведу слова известного литературоведа и критика Дмитрия Кузьмина, сказанные им недавно в одном из интервью: «...отдавать нашим «патриотам» любовь к России мне как-то не хочется. Потому что я понимаю любовь к России как любовь к Ломоносову, Чайковскому и Мандельштаму, к Церкви Вознесения в Коломенском и к Дому Мельникова, а не как любовь к березам и балалайкам, параноидальным царям и генералиссимусам, дуракам и дорогам. К вершинам духа, а не к кровавому абсурду национальной истории и случайным обстоятельствам национальной географии». Добавить нечего. Разве что пожелать, чтобы эти «дураки и дороги» когда-нибудь и впрямь оказались нашим «случайным обстоятельством». А то ведь перед школьниками стыдно.

Игорь БЕЛОВ