Снос трудовой истории города: кто и зачем разрушает калининградский Вагонзавод
В Калининграде собственник Вагонзавода начал демонтаж исторического кузнечного цеха, где летом 2023 года была оборудована индустриальная выставка, являвшаяся одной из площадок всероссийского фестиваля «Ночь заводов» (средства на реконструкцию выделял Фонд Владимира Потанина). На месте цеха, по словам директора вагонзавода Михаила Карапыша, в ближайшем будущем может появиться торговый или деловой центр. Что стало и станет с историческими станками цеха и почему уникальное здание не удалось превратить в промышленный музей, выяснял «Новый Калининград».
Часть кузнечного цеха сейчас разобрана, с его крыши сняли кровельное железо, чугунные плиты под ногами местами раздавлены строительной техникой, а самые крупные станки, которые руководство завода называет «нетранспортабельными», распилены на металлолом. Директор предприятия Михаил Карапыш (он занимал пост министра промышленности в правительстве Георгия Бооса — прим. «Нового Калининграда»), с которым пообщался «Новый Калининград», выразил надежду, что после сноса на месте цеха вырастет торговый или деловой центр.
«Мы планируем развивать арендные отношения, — пояснил Карапыш. — Эта конструкция идёт под демонтаж. В зависимости от того, какие у нас будут инвесторы, здесь появится что-то вроде делового центра. Вероятно, будут какие-то другие направления, не связанные с промышленностью. Дело в том, что у нас рядом „Русский хлеб“ со своей санитарно-защитной зоной, поэтому мы немного ограничены».
Часть освободившихся от индустриальных построек площадей, как предполагает Карапыш, займёт рекреационная зона (например, поля для игровых видов спорта).
«Мы сейчас восстанавливаем отношения с малым и средним бизнесом в части предоставления им помещений, в вопросах водопользования и подключения к электричеству, — добавил директор. — Мы всё пытаемся делать для арендаторов. У нас есть и своя газовая котельная».
Пока мы общались с директором, один из станков рабочие успели распилить, а другой поднимали манипулятором в кузов грузовика — его продали собственнику шлюза № 5, экс-депутату облдумы Алексею Зиновьеву. Рабочие утверждали, что Зиновьев хотел бы забрать и больше, но якобы стоимость станков оказалась высокой (вечером того же дня на странице Алексея Зиновьева «ВКонтакте» появилось фото станка, выгруженного на территории шлюза).
Созданную музеем «Фридландские ворота» планшетную выставку собственники помещений завода пока задвинули в угол. Ярцев напомнил, что создавалась она на основе публикаций газеты «Вагоностроитель».
«Музей готов создать этикетаж по уцелевшим станкам, если их всё-таки здесь оставят, — продолжил Ярцев. — Мы даже можем как волонтеры сюда выйти, чтобы снова почистить их. Но, мне кажется, в городе хватит волонтерских организаций и более молодого возраста. Те же „Хранители руин“, например. Также музей может помочь с созданием экспозиции, с дизайном, мы можем подсказать, как правильно расставить станки. Директор завода показал нам аллею, вдоль которой можно их расставить, то есть они будут под открытым небом».
Разрушение знакового для города объекта в канун 80-летия Калининградской области Андрей Ярцев назвал недопустимым.
«У нас грядёт юбилейный год, поэтому, надеюсь, будет финансирование на памятные культурные проекты, — предположил он. — В частности, давно напрашивается создание в Калининграде индустриального музея, потому что поначалу наш регион был индустриальным, тут были знаменитые заводы (тот же судостроительный завод „Янтарь“ работает до сих пор). У издательства „Янтарный сказ“ есть свои станки, есть и другие предприятия, которые готовы отдать своё старое оборудование. А задача музея — понять, как они работают, сделать какие-то визуальные проекции, может быть, даже какой-то станок запустить. Если заводы закрываются, если в них нет производственной необходимости, то нужно хотя бы спасти это индустриальное наследие. Многие думают, что мы просто туристический город какой-то, но Калининграду есть что показать и в плане промышленности, которой обладал город. У нас здесь было сильное производство: целлюлозно-бумажный комбинат, бондарно-тарный комбинат, коксогазовый завод... Всё это нужно отразить созданием музея индустрии, иначе останутся только фотографии».
Ярцев добавил, что возлагает большие надежды на новое руководство области, которое может приложить руку к созданию подобного музея: «Мне кажется, губернаторы и главы города входят в историю своими знаковыми делами. Кто-то мосты ремонтирует, кто-то создаёт сеть велодорожек, а музей индустрии будет создан не только для гостей города, но наконец-то и для местных жителей тоже. У нас ведь всё для гостей. А что для калининградцев? На местных производствах работали десятки тысяч людей, это живая личная история. Когда мы здесь „Ночь заводов“ проводили, у людей, приходивших к нам, слёзы были на глазах, когда они спустя годы снова видели эти станки и механизмы, за которыми стояли. Нельзя к этому наплевательски относиться! Советская индустрия тут была на высоком уровне. Завод по четыре вагона в день производил. Это фантастический показатель!»
Относительно ценности здания, которое сейчас рушит собственник, Ярцев отметил, что это редкий образец «металлического фахверка».
«Таких зданий на территории бывшей Восточной Пруссии, как мне рассказывали знатоки, было всего три, — продолжает историк. — Сам фахверк не редок, по этой технологии дома строили ещё со Средневековья. Поначалу конструкции делали из балок, которые были, как правило, из морёного дуба, а пространство заполняли кирпичом и глиной. Когда пришла индустриальная эпоха, здания поначалу по старой привычке строили по системе того же фахверка, но с использованием новых материалов — стальных балок. Лет 20 так поделали, а потом поняли, что смысла в этом нет, потому что это было просто нерентабельно. Но для историков культуры такие здания как раз обладают достоинствами, потому что показывают, как развивалась инженерная мысль. В мире единицы таких зданий, далеко не во всех больших городах они есть».
О ценности цеха, который идёт на слом, рассказал «Новому Калининграду» и эксперт по исторической промышленной архитектуре, куратор проекта «Наследие стен» Евгений Мосиенко.
«Снос цехов вагонзавода — это снос ценной трудовой и промышленной истории Калининграда, — заявил Мосиенко. — У многих жителей города тут работали родственники или знакомые. Предприятие гремело на всю страну, являлось районообразующим. На нём в разное время работали выдающиеся инженеры — Карл Шарфенберг, Евгений Алепин. На заводе были разработаны: сцепка вагонов, которая в настоящее время используется в Московском метрополитене, или такие модели думпкаров, которые получили распространение по территории Советского Союза и других стран. Необходимо понимать, что исторические цеха — это сильная сторона места. Такие выразительные, необычные объекты привлекательны для посетителей. Промышленная эстетика может быть тем ресурсом, который будет влиять на повышение покупательского трафика. Возможно, сейчас сохранение требует больших вложений, чем снос, но, уверен, что в перспективе это принесёт больше прибыли, чем строительство рядового ТЦ».
Снос, по словам Евгения Мосиенко, необходимо остановить, пока это ещё возможно.
«Важно помнить, что это сохранение нашей истории, дань уважения людям, которые годами работали на заводе, кто поддерживал территорию в порядке для будущих поколений», — добавил он.
Посмотреть, что происходит на территории Вагонзавода, 27 мая приехала и Тина Пивненко, которая была координатором проекта по превращению кузнечного цеха в музейное пространство. Она напомнила «Новому Калининграду», что летом 2022 года вместе с «Хранителями руин» занималась тут уборкой и вывозом мусора, после чего приступила к работе с документами и источниками.
«Нами были оцифрованы все 16 гектаров Вагоностроительного завода. Вернее, того, что тут было на конец 2022-го и начало 2023 года. Мы сделали дизайн-концепцию этого цеха под музейно-выставочное пространство. Всё это было сделано с разрешения собственника, и работали мы вместе с музеем „Фридландские ворота“. Далее мы сделали экспертную оценку и маркетинговое исследование района на необходимость музейно-выставочного пространства. Собственно, всю отчётность мы предоставили собственнику».
Тина Пивненко с коллегами установила, что новый культурный объект в условиях отсутствия в районе улицы Вагоностроительной культурно-выставочной жизни будет способствовать развитию этой территории и даже станет «первой ласточкой преображения всей Правой набережной». Пивненко не могла и представить, что развитие территории собственник истолкует по-своему.
«Архитектор, которого мы привлекали, предлагал сделать панорамное остекление той стены, которая пока закрыта шифером, — говорит Пивненко. — Тогда бы открывался вид на Преголю. В этой части архитектор планировал создать фуд-молл. Подсобные помещения цеха позволяли оборудовать там после расчистки кухню. Сама бы территория была музейно-выставочной, здесь планировались временные экспозиции. Дальнюю часть цеха планировали переоборудовать под лекторий и кинозал. Цех термообработки металлов, который уже снесли, мы хотели приспособить под техно-коворкинг. В общем, проект был жизнеспособным, он требовал существенного финансирования, участия в реализации инвесторов. Но ничего для этого не нужно было сносить».
Музейное арт-пространство «КВЗ space» проработало около двух лет. В 2023 году Потанинский грант был закрыт участием в федеральной «Ночи заводов» и созданием документального спектакля по воспоминаниям работников Вагонзавода. В том же году бывший цех стал площадкой для музыкального мероприятия «Последний танец механических машин».
В 2024 году цех принимал саунд-художников и фестиваль индустриальных смыслов и современного мультимедиа искусства «Смены».
«Сейчас все дальнейшие работы по сохранению хотя бы части уцелевших станков на усмотрении руководства, — говорит Пивненко. — Будем надеяться, что оставшиеся станки удастся спасти, выставив на территории Вагоностроительного завода. Часть бумажных и плакатных артефактов, я думаю, заберёт себе на хранение музей „Фридландские ворота“».
На 27 мая Тина Пивненко зафиксировала, что цех утратил несколько больших станков. Владельцами шлюза № 5, по её словам, был выкуплен пресс KNEUSEL (был изготовлен в Германии до 1945 года).
«Пропал наш самый фотогеничный пресс Kieserling (Германия, начало ХХ века), а также был распилен на две части пресс для холодной и горячей штамповки М64134 (СССР, 1973 г.)», — написала она в своём телеграм-канале.
О том, будут ли сохранены оставшиеся станки, знает лишь директор Вагонзавода Михаил Карапыш.
«Мы постараемся соединить нашу аллею с историей завода, сохраним их в хорошем смысле этого слова», — пообещал он «Новому Калининграду». Правда, обещание давалось под аккомпанемент распиливания оборудования. К тому же Карапыш — всего лишь топ-менеджер, а председателем совета директоров предприятия является Михаил Козин (по словам источников «Нового Калининграда», он проживает за рубежом). Ещё летом 2023 года Козин рассказывал, как его сотрудники резали и «два года не могли разрезать» один из эксклюзивных станков, весивший 120 тонн.
Часть кузнечного цеха сейчас разобрана, с его крыши сняли кровельное железо, чугунные плиты под ногами местами раздавлены строительной техникой, а самые крупные станки, которые руководство завода называет «нетранспортабельными», распилены на металлолом. Директор предприятия Михаил Карапыш (он занимал пост министра промышленности в правительстве Георгия Бооса — прим. «Нового Калининграда»), с которым пообщался «Новый Калининград», выразил надежду, что после сноса на месте цеха вырастет торговый или деловой центр.
«Мы планируем развивать арендные отношения, — пояснил Карапыш. — Эта конструкция идёт под демонтаж. В зависимости от того, какие у нас будут инвесторы, здесь появится что-то вроде делового центра. Вероятно, будут какие-то другие направления, не связанные с промышленностью. Дело в том, что у нас рядом „Русский хлеб“ со своей санитарно-защитной зоной, поэтому мы немного ограничены».
Часть освободившихся от индустриальных построек площадей, как предполагает Карапыш, займёт рекреационная зона (например, поля для игровых видов спорта).
«Мы сейчас восстанавливаем отношения с малым и средним бизнесом в части предоставления им помещений, в вопросах водопользования и подключения к электричеству, — добавил директор. — Мы всё пытаемся делать для арендаторов. У нас есть и своя газовая котельная».
Пока мы общались с директором, один из станков рабочие успели распилить, а другой поднимали манипулятором в кузов грузовика — его продали собственнику шлюза № 5, экс-депутату облдумы Алексею Зиновьеву. Рабочие утверждали, что Зиновьев хотел бы забрать и больше, но якобы стоимость станков оказалась высокой (вечером того же дня на странице Алексея Зиновьева «ВКонтакте» появилось фото станка, выгруженного на территории шлюза).
Созданную музеем «Фридландские ворота» планшетную выставку собственники помещений завода пока задвинули в угол. Ярцев напомнил, что создавалась она на основе публикаций газеты «Вагоностроитель».
«Музей готов создать этикетаж по уцелевшим станкам, если их всё-таки здесь оставят, — продолжил Ярцев. — Мы даже можем как волонтеры сюда выйти, чтобы снова почистить их. Но, мне кажется, в городе хватит волонтерских организаций и более молодого возраста. Те же „Хранители руин“, например. Также музей может помочь с созданием экспозиции, с дизайном, мы можем подсказать, как правильно расставить станки. Директор завода показал нам аллею, вдоль которой можно их расставить, то есть они будут под открытым небом».
Разрушение знакового для города объекта в канун 80-летия Калининградской области Андрей Ярцев назвал недопустимым.
«У нас грядёт юбилейный год, поэтому, надеюсь, будет финансирование на памятные культурные проекты, — предположил он. — В частности, давно напрашивается создание в Калининграде индустриального музея, потому что поначалу наш регион был индустриальным, тут были знаменитые заводы (тот же судостроительный завод „Янтарь“ работает до сих пор). У издательства „Янтарный сказ“ есть свои станки, есть и другие предприятия, которые готовы отдать своё старое оборудование. А задача музея — понять, как они работают, сделать какие-то визуальные проекции, может быть, даже какой-то станок запустить. Если заводы закрываются, если в них нет производственной необходимости, то нужно хотя бы спасти это индустриальное наследие. Многие думают, что мы просто туристический город какой-то, но Калининграду есть что показать и в плане промышленности, которой обладал город. У нас здесь было сильное производство: целлюлозно-бумажный комбинат, бондарно-тарный комбинат, коксогазовый завод... Всё это нужно отразить созданием музея индустрии, иначе останутся только фотографии».
Ярцев добавил, что возлагает большие надежды на новое руководство области, которое может приложить руку к созданию подобного музея: «Мне кажется, губернаторы и главы города входят в историю своими знаковыми делами. Кто-то мосты ремонтирует, кто-то создаёт сеть велодорожек, а музей индустрии будет создан не только для гостей города, но наконец-то и для местных жителей тоже. У нас ведь всё для гостей. А что для калининградцев? На местных производствах работали десятки тысяч людей, это живая личная история. Когда мы здесь „Ночь заводов“ проводили, у людей, приходивших к нам, слёзы были на глазах, когда они спустя годы снова видели эти станки и механизмы, за которыми стояли. Нельзя к этому наплевательски относиться! Советская индустрия тут была на высоком уровне. Завод по четыре вагона в день производил. Это фантастический показатель!»
Относительно ценности здания, которое сейчас рушит собственник, Ярцев отметил, что это редкий образец «металлического фахверка».
«Таких зданий на территории бывшей Восточной Пруссии, как мне рассказывали знатоки, было всего три, — продолжает историк. — Сам фахверк не редок, по этой технологии дома строили ещё со Средневековья. Поначалу конструкции делали из балок, которые были, как правило, из морёного дуба, а пространство заполняли кирпичом и глиной. Когда пришла индустриальная эпоха, здания поначалу по старой привычке строили по системе того же фахверка, но с использованием новых материалов — стальных балок. Лет 20 так поделали, а потом поняли, что смысла в этом нет, потому что это было просто нерентабельно. Но для историков культуры такие здания как раз обладают достоинствами, потому что показывают, как развивалась инженерная мысль. В мире единицы таких зданий, далеко не во всех больших городах они есть».
О ценности цеха, который идёт на слом, рассказал «Новому Калининграду» и эксперт по исторической промышленной архитектуре, куратор проекта «Наследие стен» Евгений Мосиенко.
«Снос цехов вагонзавода — это снос ценной трудовой и промышленной истории Калининграда, — заявил Мосиенко. — У многих жителей города тут работали родственники или знакомые. Предприятие гремело на всю страну, являлось районообразующим. На нём в разное время работали выдающиеся инженеры — Карл Шарфенберг, Евгений Алепин. На заводе были разработаны: сцепка вагонов, которая в настоящее время используется в Московском метрополитене, или такие модели думпкаров, которые получили распространение по территории Советского Союза и других стран. Необходимо понимать, что исторические цеха — это сильная сторона места. Такие выразительные, необычные объекты привлекательны для посетителей. Промышленная эстетика может быть тем ресурсом, который будет влиять на повышение покупательского трафика. Возможно, сейчас сохранение требует больших вложений, чем снос, но, уверен, что в перспективе это принесёт больше прибыли, чем строительство рядового ТЦ».
Снос, по словам Евгения Мосиенко, необходимо остановить, пока это ещё возможно.
«Важно помнить, что это сохранение нашей истории, дань уважения людям, которые годами работали на заводе, кто поддерживал территорию в порядке для будущих поколений», — добавил он.
Посмотреть, что происходит на территории Вагонзавода, 27 мая приехала и Тина Пивненко, которая была координатором проекта по превращению кузнечного цеха в музейное пространство. Она напомнила «Новому Калининграду», что летом 2022 года вместе с «Хранителями руин» занималась тут уборкой и вывозом мусора, после чего приступила к работе с документами и источниками.
«Нами были оцифрованы все 16 гектаров Вагоностроительного завода. Вернее, того, что тут было на конец 2022-го и начало 2023 года. Мы сделали дизайн-концепцию этого цеха под музейно-выставочное пространство. Всё это было сделано с разрешения собственника, и работали мы вместе с музеем „Фридландские ворота“. Далее мы сделали экспертную оценку и маркетинговое исследование района на необходимость музейно-выставочного пространства. Собственно, всю отчётность мы предоставили собственнику».
Тина Пивненко с коллегами установила, что новый культурный объект в условиях отсутствия в районе улицы Вагоностроительной культурно-выставочной жизни будет способствовать развитию этой территории и даже станет «первой ласточкой преображения всей Правой набережной». Пивненко не могла и представить, что развитие территории собственник истолкует по-своему.
«Архитектор, которого мы привлекали, предлагал сделать панорамное остекление той стены, которая пока закрыта шифером, — говорит Пивненко. — Тогда бы открывался вид на Преголю. В этой части архитектор планировал создать фуд-молл. Подсобные помещения цеха позволяли оборудовать там после расчистки кухню. Сама бы территория была музейно-выставочной, здесь планировались временные экспозиции. Дальнюю часть цеха планировали переоборудовать под лекторий и кинозал. Цех термообработки металлов, который уже снесли, мы хотели приспособить под техно-коворкинг. В общем, проект был жизнеспособным, он требовал существенного финансирования, участия в реализации инвесторов. Но ничего для этого не нужно было сносить».
Музейное арт-пространство «КВЗ space» проработало около двух лет. В 2023 году Потанинский грант был закрыт участием в федеральной «Ночи заводов» и созданием документального спектакля по воспоминаниям работников Вагонзавода. В том же году бывший цех стал площадкой для музыкального мероприятия «Последний танец механических машин».
В 2024 году цех принимал саунд-художников и фестиваль индустриальных смыслов и современного мультимедиа искусства «Смены».
«Сейчас все дальнейшие работы по сохранению хотя бы части уцелевших станков на усмотрении руководства, — говорит Пивненко. — Будем надеяться, что оставшиеся станки удастся спасти, выставив на территории Вагоностроительного завода. Часть бумажных и плакатных артефактов, я думаю, заберёт себе на хранение музей „Фридландские ворота“».
На 27 мая Тина Пивненко зафиксировала, что цех утратил несколько больших станков. Владельцами шлюза № 5, по её словам, был выкуплен пресс KNEUSEL (был изготовлен в Германии до 1945 года).
«Пропал наш самый фотогеничный пресс Kieserling (Германия, начало ХХ века), а также был распилен на две части пресс для холодной и горячей штамповки М64134 (СССР, 1973 г.)», — написала она в своём телеграм-канале.
О том, будут ли сохранены оставшиеся станки, знает лишь директор Вагонзавода Михаил Карапыш.
«Мы постараемся соединить нашу аллею с историей завода, сохраним их в хорошем смысле этого слова», — пообещал он «Новому Калининграду». Правда, обещание давалось под аккомпанемент распиливания оборудования. К тому же Карапыш — всего лишь топ-менеджер, а председателем совета директоров предприятия является Михаил Козин (по словам источников «Нового Калининграда», он проживает за рубежом). Ещё летом 2023 года Козин рассказывал, как его сотрудники резали и «два года не могли разрезать» один из эксклюзивных станков, весивший 120 тонн.
(Нет голосов) |
