Садоводы не хотят страховать урожай
В Калининградской области из-за двух волн апрельско-майских заморозков власти прогнозируют снижение урожая плодов и ягод до 4 тыс. тонн. Это почти в два раза меньше уровня 2024 года. Такую оценку дал в ходе заседания регионального правительства 27 мая министр сельского хозяйства Артем Иванов. В регионе погиб урожай плодовых и ягодных культур — голубики и черешни — на площади почти 500 гектаров, что составляет 56% плодоносящей площади.
Также погибли 1,2 тыс. гектаров озимого рапса. Предварительный ущерб по всем культурам составляет 191 млн руб, подсчитали в минсельхозе. При этом министр отметил, что если по рапсу застраховано 858 гектаров, то по садам только 21 гектар.
По мнению самих фермеров, реальная ситуация в регионе гораздо более печальна, чем в официальных сводках чиновников и, скорее всего садоводам придется затянуть пояса до следующего урожая.
По словам главы хозяйства «Богатый сад» из Зеленоградского района Сергея Будника, за эти заморозки у него уничтожено 95−99% урожая: это сады — черешня, груша, яблоки и ягоды — голубика, клубника.
Собеседник РБК Калининград убежден: получить деньги по страховке садоводам, которые застраховали урожай, будет очень сложно.
«Потому что те страховые риски, которые там учитываются, они вообще к нам никак не относятся. То есть у нас не может быть 100% гибели сада по насаждению или по севу, как у них это звучит, понимаете. У нас многолетнее восхождение. И когда заморозки возвратные есть, то у нас не гибнет само дерево, у нас гибнет урожай просто, и все.
Либо градом его может побить, либо птицы склевать. Вот такие риски нужны. А [в страховке] риски общие. <>Я понимаю, что для них это новое, но у других же регионов это как-то работает. Но у нас это в Россельхозбанке не те риски заложены, которые нам интересны», — объясняет Будник.
Вторая причина, по которой, по мнению агрария, не работает страхование в том, что компании страхуют только те сорта, которые занесены в реестр и выращиваются на территории Калининградской области.Но ни груши «Конференция», которую выращивают в регионе, ни один вид черешни, который тут разводят, в этих списках нет.
«Третья проблема: страховые компании берут [для определения] суммы ущерба статистику за последние пять лет. И не по-твоему даже хозяйству, а по всем хозяйствам области. Но пять лет назад у всех сады были молодые, и урожайность была 5-10 тонн с гектара. А сейчас сады выросли, урожайность яблок, например, 50−60 тонн с гектара. И когда дело касается компенсации, спрашиваешь: сколько же вы будете возвращать? И начинается: вот мы открыли статистику, там было 5 тонн с гектара. При этом и цену реализации берут минимальную. Есть сезонное яблоко его в августе-сентябре продают по 30-50 рублей.А у нас, например, сады с зимними сортами. Мы урожай собрали и положили. И только в январе открывается кубышка. И средняя стоимость этого сорта оптом была по 90-100 рублей. А нам страховые компенсируют 5 тонн по 30 рублей.Соответственно, смысл платить деньги, если ты заведомо знаешь, что тебе ничего не выплатят?», — недоумевает аграрий.
Будник уверен: даже в этот раз, когда померзло 95% урожая, и он соберет 2−3 тонны «кривых, несортовых» яблок, страховщики будут считать, что урожай был и страховой случай не наступил.
В Гвардейском районе у садовода Александра Селезнева дела обстоят ненамного лучше: в хозяйстве погибло 80% урожая. Самый большой ущерб был получен в первую волну заморозков в конце апреля. В отличие от своего коллеги он уверен: страховаться надо.
«Я считаю, страховать [урожай] надо обязательно. Потому что на сегодняшний день самый главный риск связан с погодой. У нас в регионе, к сожалению, не всегда можно спасти урожай с помощью технологий, либо инфраструктурных решений этот риск нивелировать. Поэтому остается только страхование. Этим надо заниматься», — уверен Селезнев.
Однако, как и Будник, садовод считает, что методологию расчетов, на основании которых определяется страховая сумма надо менять.
«Каким образом в этой методологии используется средняя цена яблок в регионе, каким образом формируется средняя урожайность. Имея опыт общения, мы получаем ту калькуляцию, которая меня, например, в корне не устраивает. У меня себестоимость производства одна, и на сегодняшний день она выше, чем мне показывают цену реализации за прошлый год. То есть я говорю, ребят, все, конечно, здорово, но вы говорите, цена была такой, а мы продавали в два раза дороже. Ну, значит, нужна определенная корректировка. Вы говорите, что средняя урожайность там, к примеру, 2 тонны, у нас была урожайность 40 тонн в гектарах. Ну, значит, соответственно, опять корректировка. Исходя из этого, у нас будет меняться с вами страховая сумма», — объясняет собеседник, добавляя, что на корректировки страховые компании идут очень неохотно.
Александр Селезнев убежден: в этом плане страховщикам надо брать примеры с других регионов страны, где ситуация намного лучше.
«Есть главные регионы-доноры, которые уже давно занимаются производством семечковых, косточковых и ягодных. У них там совершенно другая статистика. В нашем регионе все эти подотрасли сельского хозяйства начали развиваться относительно недавно. Статистики, которая есть в других регионах, у нас пока нет. И самое главное, она не учитывает специфику нашего бизнеса. Если, например, взять садоводство, мы выходим на проектную мощность на четвертый — пятый год работы. То есть сад вступает в полное плодоношение на 4-5 год. До этого мы собираем какие-то незначительные технические урожаи, которые, в принципе, статистически учитывать нельзя, это неправильно», — говорит он.
Страховаться однозначно нужно, признает Селезнев, но нужна гибкость подхода страховщиков — сам механизм должен быть эффективным.
К слову, калининградские власти планируют компенсировать региональным аграриям ущерб от заморозков. Сообщалось, что больше всего пострадали Багратионовский, Зеленоградский, Гурьевский, Гвардейский, Краснознаменский и Черняховский округа. Специалисты регионального минсельхоза зафиксировали, что с 6 по 13 мая там из-за ночных заморозков померзли больше 400 га цветущих садов и ягодников, более 60% плодоносящих насаждений и порядка 1,2 тыс. га рапса.
Но сами аграрии, как и в случае со страхованием, не понимают, по каким критериям будут рассчитывать компенсации.
«Написали, что готовы компенсировать понесенные затраты на момент наступления ЧС. У нас в самые критичные заморозки до минус 5 опускалась температура. У меня за 27−28 апреля было израсходовано 20% препаратов, которые мы закупаем на весь сезон. Стоимость вот этой закупки — 4−5 миллионов. Но после наступления ЧС ты же не закрыл сад на ключ, ты продолжаешь работать. Это деревья, за ними нужен уход. Так в хозяйстве продолжают работать люди, и ты до следующего года должен как-то там держаться…Поэтому, посмотрим, как это все будет подаваться», — говорит Будник.
В садоводческих же чатах их участники предполагают, что ситуация может повторить засуху трехлетней давности, когда много овощей погибло, все подались на компенсацию, но по сей день выплаты не пришли.
Как писал РБК Калининград, в области выращивают более десяти сортов яблок, в том числе, «Чемпион», «Белорусское сладкое», «Ред Делишес», «Глостер», «Мельба», «Макинтош» и другие. Крупные яблоневые сады расположены в Гурьевском, Черняховском, Полесском, Зеленоградском округах.
Также погибли 1,2 тыс. гектаров озимого рапса. Предварительный ущерб по всем культурам составляет 191 млн руб, подсчитали в минсельхозе. При этом министр отметил, что если по рапсу застраховано 858 гектаров, то по садам только 21 гектар.
По мнению самих фермеров, реальная ситуация в регионе гораздо более печальна, чем в официальных сводках чиновников и, скорее всего садоводам придется затянуть пояса до следующего урожая.
По словам главы хозяйства «Богатый сад» из Зеленоградского района Сергея Будника, за эти заморозки у него уничтожено 95−99% урожая: это сады — черешня, груша, яблоки и ягоды — голубика, клубника.
Собеседник РБК Калининград убежден: получить деньги по страховке садоводам, которые застраховали урожай, будет очень сложно.
«Потому что те страховые риски, которые там учитываются, они вообще к нам никак не относятся. То есть у нас не может быть 100% гибели сада по насаждению или по севу, как у них это звучит, понимаете. У нас многолетнее восхождение. И когда заморозки возвратные есть, то у нас не гибнет само дерево, у нас гибнет урожай просто, и все.
Либо градом его может побить, либо птицы склевать. Вот такие риски нужны. А [в страховке] риски общие. <>Я понимаю, что для них это новое, но у других же регионов это как-то работает. Но у нас это в Россельхозбанке не те риски заложены, которые нам интересны», — объясняет Будник.
Вторая причина, по которой, по мнению агрария, не работает страхование в том, что компании страхуют только те сорта, которые занесены в реестр и выращиваются на территории Калининградской области.Но ни груши «Конференция», которую выращивают в регионе, ни один вид черешни, который тут разводят, в этих списках нет.
«Третья проблема: страховые компании берут [для определения] суммы ущерба статистику за последние пять лет. И не по-твоему даже хозяйству, а по всем хозяйствам области. Но пять лет назад у всех сады были молодые, и урожайность была 5-10 тонн с гектара. А сейчас сады выросли, урожайность яблок, например, 50−60 тонн с гектара. И когда дело касается компенсации, спрашиваешь: сколько же вы будете возвращать? И начинается: вот мы открыли статистику, там было 5 тонн с гектара. При этом и цену реализации берут минимальную. Есть сезонное яблоко его в августе-сентябре продают по 30-50 рублей.А у нас, например, сады с зимними сортами. Мы урожай собрали и положили. И только в январе открывается кубышка. И средняя стоимость этого сорта оптом была по 90-100 рублей. А нам страховые компенсируют 5 тонн по 30 рублей.Соответственно, смысл платить деньги, если ты заведомо знаешь, что тебе ничего не выплатят?», — недоумевает аграрий.
Будник уверен: даже в этот раз, когда померзло 95% урожая, и он соберет 2−3 тонны «кривых, несортовых» яблок, страховщики будут считать, что урожай был и страховой случай не наступил.
В Гвардейском районе у садовода Александра Селезнева дела обстоят ненамного лучше: в хозяйстве погибло 80% урожая. Самый большой ущерб был получен в первую волну заморозков в конце апреля. В отличие от своего коллеги он уверен: страховаться надо.
«Я считаю, страховать [урожай] надо обязательно. Потому что на сегодняшний день самый главный риск связан с погодой. У нас в регионе, к сожалению, не всегда можно спасти урожай с помощью технологий, либо инфраструктурных решений этот риск нивелировать. Поэтому остается только страхование. Этим надо заниматься», — уверен Селезнев.
Однако, как и Будник, садовод считает, что методологию расчетов, на основании которых определяется страховая сумма надо менять.
«Каким образом в этой методологии используется средняя цена яблок в регионе, каким образом формируется средняя урожайность. Имея опыт общения, мы получаем ту калькуляцию, которая меня, например, в корне не устраивает. У меня себестоимость производства одна, и на сегодняшний день она выше, чем мне показывают цену реализации за прошлый год. То есть я говорю, ребят, все, конечно, здорово, но вы говорите, цена была такой, а мы продавали в два раза дороже. Ну, значит, нужна определенная корректировка. Вы говорите, что средняя урожайность там, к примеру, 2 тонны, у нас была урожайность 40 тонн в гектарах. Ну, значит, соответственно, опять корректировка. Исходя из этого, у нас будет меняться с вами страховая сумма», — объясняет собеседник, добавляя, что на корректировки страховые компании идут очень неохотно.
Александр Селезнев убежден: в этом плане страховщикам надо брать примеры с других регионов страны, где ситуация намного лучше.
«Есть главные регионы-доноры, которые уже давно занимаются производством семечковых, косточковых и ягодных. У них там совершенно другая статистика. В нашем регионе все эти подотрасли сельского хозяйства начали развиваться относительно недавно. Статистики, которая есть в других регионах, у нас пока нет. И самое главное, она не учитывает специфику нашего бизнеса. Если, например, взять садоводство, мы выходим на проектную мощность на четвертый — пятый год работы. То есть сад вступает в полное плодоношение на 4-5 год. До этого мы собираем какие-то незначительные технические урожаи, которые, в принципе, статистически учитывать нельзя, это неправильно», — говорит он.
Страховаться однозначно нужно, признает Селезнев, но нужна гибкость подхода страховщиков — сам механизм должен быть эффективным.
К слову, калининградские власти планируют компенсировать региональным аграриям ущерб от заморозков. Сообщалось, что больше всего пострадали Багратионовский, Зеленоградский, Гурьевский, Гвардейский, Краснознаменский и Черняховский округа. Специалисты регионального минсельхоза зафиксировали, что с 6 по 13 мая там из-за ночных заморозков померзли больше 400 га цветущих садов и ягодников, более 60% плодоносящих насаждений и порядка 1,2 тыс. га рапса.
Но сами аграрии, как и в случае со страхованием, не понимают, по каким критериям будут рассчитывать компенсации.
«Написали, что готовы компенсировать понесенные затраты на момент наступления ЧС. У нас в самые критичные заморозки до минус 5 опускалась температура. У меня за 27−28 апреля было израсходовано 20% препаратов, которые мы закупаем на весь сезон. Стоимость вот этой закупки — 4−5 миллионов. Но после наступления ЧС ты же не закрыл сад на ключ, ты продолжаешь работать. Это деревья, за ними нужен уход. Так в хозяйстве продолжают работать люди, и ты до следующего года должен как-то там держаться…Поэтому, посмотрим, как это все будет подаваться», — говорит Будник.
В садоводческих же чатах их участники предполагают, что ситуация может повторить засуху трехлетней давности, когда много овощей погибло, все подались на компенсацию, но по сей день выплаты не пришли.
Как писал РБК Калининград, в области выращивают более десяти сортов яблок, в том числе, «Чемпион», «Белорусское сладкое», «Ред Делишес», «Глостер», «Мельба», «Макинтош» и другие. Крупные яблоневые сады расположены в Гурьевском, Черняховском, Полесском, Зеленоградском округах.
(Нет голосов) |
