В Калининградской области еще одна орденская кирха получила нового хозяина. Исторический объект в поселке Мельниково Зеленоградского района (довоенное название — Рудау — прим. «Нового Калининграда») оформил в 25-летнюю аренду гендиректор компании «Кливер» Михаил Шевердяев. Как именно он собирается использовать эту кирху, в какие сроки обещает восстановить и откуда у промышленника появился интерес к истории этого места, выяснял корреспондент «Нового Калининграда».

— Почему именно Мельниково? И откуда желание восстановить кирху, а не какое-нибудь другое здание?

— Интерес давний, мы с семьей здесь часто бывали. Главное, что меня всегда восхищало — природный ландшафт. Такого места с переменой высот и с озером под горой на Самбийском полуострове, по-моему, больше не найдешь. Место уникальное. Просто нравилось очень всегда. Всех моих друзей, знакомых и приезжих туристов я сюда возил, показывал эту кирху. Но, честно говоря, поначалу не планировал вовлекать ее в какие-то свои идеи.

Вообще я очень увлекаюсь историей и краеведением на любительском уровне. Но в первую очередь я все-таки инженер, технарь, хотя интерес к истории у меня с детства. Я калининградец до мозга костей, в третьем поколении. Мои бабушка с дедушкой приехали в область 1946 году. Бабушка была гидрогеологом в Гипроводхозе и объездила всю область, занимаясь бурением скважин для обеспечения водой поселков и колхозов. Она много мне рассказывала про регион и, помню, всё восхищалась немецкой мелиоративной системой.

— Кирха Рудау орденская. Интересовал именно тевтонский период?

— Нет. У меня все началось с викингов. Например, «Кауп» (реконструкция раннесредневекового городища в Зеленоградском районе — прим. «Нового Калининграда») я всегда посещал, смотрел, как он развивается, какой он стал классный. Потом я познакомился с товарищем, коллекционирующим римские монеты. Часть монет из его коллекции была найдена здесь, на Самбийском полуострове. Тогда я начал углубляться в более ранние периоды, читать публикации Владимира Ивановича Кулакова и других наших археологов. Оказалось, что у нас, куда ни копни, встречается очень много артефактов: фибулы, оружие, какие-то предметы быта. И все это дотевтонский период. То есть меня интересует всё, начиная с неолита и до 1255 года. Еще раз повторюсь, я не профессионал, а любитель, не претендую на некое исторически точное мнение. Тем не менее в этом году я поступил в магистратуру исторического факультета в Санкт-Петербург. Может быть, даже какую-то работу буду писать по дотевтонскому периоду. В общем, зацепило на пятом десятке.

— А откуда появилась потребность в том, чтобы арендовать такое массивное здание?

— Потребности не было, так получилось. Я очень уважаю историков и музеи, которые они наполняют своими коллекциями. Но, посещая эти музеи с сыном (впервые мы пошли, когда ему 7 лет было), я сделал такое наблюдение: ребенок очень быстро устаёт, скучает, ему становится неинтересно. Артефакты, выложенные в ряды, никаким образом детей не цепляют. А в них этот интерес как-то нужно зажечь. В нашем Историко-художественном музее детей влекут чучела животных и диорама. Это не в обиду сказано, я очень люблю наш Историко-художественный музей и только в этом году был там трижды. Но представьте, лежит в музее ржавое копье. Какой у ребенка к нему интерес? А если это реконструкция копья? Если стоит манекен прусса с оружием, которое можно потрогать? Ведь пруссы были богаты, и по этой теме есть что показать. К тому же есть еще готы, римляне... Пруссы, к слову, пешком вообще не ходили. О чем можно говорить, если не только к мужчинам, но иногда и к женщинам и детям в погребения клали коня или его голову. В общем, сегодня есть понимание, как они были одеты, снаряжены, и, наверное, интереснее на все это вживую посмотреть и потрогать, чем рассматривать через стекло ржавые артефакты без контекста. В этом и есть замысел. Собственно, поэтому я и задумал музей не с точки зрения археологических артефактов и их показа (хотя если получится выставить какую-то музейную коллекцию, это тоже будет хорошо), а с интерактивом. Чтобы дети погружались, видели эту богатую историю, знакомились с реконструкциями кораблей, на которых германские племена ходили торговать янтарем по Великому янтарному пути в Рим, а позже торговали с Киевской Русью. Чтобы это увлекло ребенка, чтобы зажгло в нем интерес к истории нашего края. Показать, что эта история была невероятно интересная и насыщенная событиями задолго до прихода Тевтонского ордена, до немецкого вторжения. К моменту прихода ордена тут люди не были оторваны от Европы. Везде в Европе и, например, в Англии к XIII веку вовсю уже замки строили, и тут тоже люди ходили в таких же одеждах, по таким же стандартам моды, какие мы видели в фильмах про Робин Гуда, например. Многие же до сих пор считают, что, когда Адальберт сюда пришел, тут какие-то друиды-жрецы деревьям молились и было чуть ли не первобытное общество. Хотя и в Нормандии, и в Англии, и здесь культуру создавали одни и те же люди, по сути.

— Идея разместить музей в кирхе была изначально или были какие-то варианты?

— Нет. Сначала я приобрел участок земли в Зеленоградском районе, который можно использовать под музейную или образовательную деятельность. Мы уже и проект нарисовали; поняли, какие площади нужны, чтобы все показать; примерную экспозицию уточнили. Это прямо рядом с Рудау, в поселке Сиренево. Ну, и на Рудау нет-нет да заеду посмотреть, как тут и что. И все время сердце кровью обливалось, потому что на стенах деревья выросли со стволами толщиной в несколько сантиметров. Корни в стенах с каждым годом все глубже и глубже. Сколько их ни вырывай, они все равно лезут. В последнее время все это стало стремительно разрушаться. Кирха ведь без крыши относительно недавно — все рухнуло в девяностых. С того момента объект стал практически не защищен.

— Объект принадлежит РПЦ. Как удалось на них выйти и уговорить передать объект под музей?

— Изначально эту тему я обсуждал с Сергеем и Надеждой Сорокиными, мы дружим. Они имеют опыт, занимаются замком Вальдау. Поначалу не решался, но в этом году познакомился с человеком, который теперь мой партнер на этом объекте. Он мне сказал, что знает нашего митрополита, и предложил рассказать ему о своих идеях. До встречи я еще раз сюда приехал и подумал: «Если есть шанс преобразовать это место и сделать из него музей, то старые стены сделают его вдвойне привлекательным». Кроме того, я подумал, что отдельную экспозицию можно и по истории кирхи сделать. А она тут сумасшедшая! Это ведь не просто кирха, а часть орденского замка. Северная и западная стена кирхи — стены бывшего замка. Его несколько раз перестраивали, и просуществовал он, предположительно, до конца XVI века. Есть план замка и на его основе [историк, главный архивист Государственного архива Калининградской области] Анатолий Бахтин нарисовал свою реконструкцию. Последняя перестройка кирхи шла в начале 19-го века — после сильного урагана 1818 года с нее снесло крышу и была разрушена башня. Всё построили заново.

В общем, в епархию я пришел с готовой концепцией. Получается, что мы не взяли кирху, лишь бы взять, а потом думать, что с ней делать, а она просто идеально подошла под уже готовый проект. После беседы мои ожидания полностью оправдались. Я сразу показал, что мы планируем восстановить крышу, создать помещения. Сам я православный человек, и с церковью даже по основному роду деятельности пересекался. Когда я про свою концепцию рассказал митрополиту Серафиму, он меня всецело поддержал. Очень внимательно отнесся. Все, что касается просвещения и музейной деятельности, нашей церковью приветствуется.

— Митрополита не смутила языческая история, которой посвящен музей?

— Это ведь все-таки не совсем про язычество, а больше про культуру и историю в целом. Например, недавно наши археологи находили на этих землях нательные кресты дотевтонского периода. Я думаю, что христианизация сюда всё равно бы пришла. Орденское покорение огнем и мечом — это ведь скорее была геополитическая и экономическая задача.

— Вы кирху с земельным участком арендуете?

— Пока нет, нам епархия выделила только кирху. Ждем решения и по прилегающей территории. В плане же создать парк, общественное место, это неделимые вещи.

— Какие-то предварительные работы по проектированию проводите?

— Конечно. Предварительно мы с компанией «Мироздание» проектируем крышу и прорабатываем общие технические решения. Договор у нас сейчас на подписании. Я прошу, чтобы после создания крыши чувствовался максимальный простор. Ширина тут около 14 метров, поэтому задача интересная, но у них есть опыт. Да и я, честно говоря, немного в крупногабаритных конструкциях разбираюсь. Мы хотим сделать так, чтобы основная часть нефа была в виде зала для концертов и конференций, а в той части, которая ближе к дороге, можно будет сделать лёгкое перекрытие (если мы все это согласуем со Службой госохраны объектов культурного наследия), и музей будет именно в этой части. Это где-то 300 квадратных метров. Кроме того, в главном нефе вдоль стен также будет размещена часть экспозиции. Такой у нас план.

— Учитывая, что компания «Мироздание» сейчас взяла крупный объект, замок Нойхаузен, есть ли у нее еще мощности, достаточные для работы на Рудау?

— Мы с Михаилом Тимошенко по несколько раз в неделю все обсуждаем. Уверены, что ресурса хватит, тем более сроки не поджимают.

— Когда начнутся работы, уже известно? Хотя бы предварительно.

— Предстоят еще разработка проекта и согласование. При заключении договора мы составили план. Согласно этому документу, работы будут продолжаться с 2024 по 2030 год. Туда же входит облагораживание территории и парка, создание зоны отдыха и лодочного причала (озеро тут очень красивое). В 2030 году кирха должна обрести окончательный вид изнутри и снаружи, но это не значит, что мы не будем вовлекать этот объект в мероприятия. Он будет открыт. Мы не планируем обносить его строительным забором надолго (если же он и будет, то люди все равно смогут прийти и посмотреть с безопасного расстояния, как проходит реставрация.

— Кровлю над кирхой к какому году планируете возвести?

— В первую очередь будет делаться кровля над башней, а над основным зданием кирхи по плану намечена на 2028 год. Мы будем стараться сделать ее как можно быстрее. Я ведь не один этим занимаюсь. У меня есть партнер (его я не хочу пока называть) и люди, заинтересованные в участии в данном культурном проекте. Мне бы хотелось, чтобы крыша появилась в течение двух лет. Она сложная, большая и трудоемкая, но будем делать все, чтобы ускорить процесс.

— То есть все работы будут проводиться на частные средства?

— Мы создаем НКО — частное учреждение культуры «Музей „Легенды древностей янтарного края“». Если все получится, это учреждение будет претендовать на различные региональные, федеральные и частные гранты. Если не получится, то сами будем вкладываться.

— Вы рассказываете о своем интересе к археологии, а на своем объекте планируете заказывать раскопки? Дело в том, что калининградские археологи недавно жаловались, что у них нет доступа к орденским замкам, на которых сейчас проходят восстановительные работы. Надо понимать, это и вас теперь касается.

— Тут место немного другое, не совсем подходит для этого. Поясню. Везде, где раньше был замок, до 1945 года было кладбище. В одну сторону на 70 метров и в другую на столько же. Залезать в землю и ворошить все эти кости (а последнего человека тут какие-то 80 лет назад похоронили) очень не хочется. Будет как у Дома искусств. Тревожить и вытаскивать захороненных здесь людей у меня нет никакого желания. Я как арендатор не хочу брать на себя ответственность по вскрытию сотен могил. Людей тут хоронили с XVI века. Это немного не мое. Кроме того, с приходом Альбрехта, создавшего Пруссию, наша земля стала одним из главных мест, где стали развиваться науки, в том числе история. Археология как наука вообще имеет восточно-прусские корни. К XIX веку местными историками было написано большое количество книг по истории древней Пруссии и орденскому периоду. Учитывая, что обрушилась кирха в 1818 году и тогда же были обнаружены подвалы бывшего замка (информация об этом из немецких источников перетекла и в российскую «Википедию»), я уверен, что немецкими историками до консервации было всё изучено вдоль и поперек. Кстати, рядом холм Амцберг, где с конца 13-го века стояла первая часовня, и там же, судя по всему, было прусское городище. Это за пределами кладбища, и там, конечно, было бы логично провести раскопки. Может быть, впоследствии мы и найдем на это деньги. А сегодня главная задача — восстановить здание.

— Рядом что-то строить планируете?

— Капитальных строений тут точно не будет. Какие-то стилизованные палатки и лавки с сувенирами и крафтовыми местными угощениями здесь хотелось бы поставить. Но об этом мы подумаем завтра. Главная цель все-таки — воссоздать основное здание и заняться парковой зоной.

— Не так давно инвесторы из замка Тапиау рассказывали, что планируют создать крупный музей и опираются на мультимедийный проект «Россия — моя история». На кого вы ориентируетесь при проектировании своего музея?

— Меня недавно поразил новый филиал Эрмитажа в Штабе флота [в Санкт-Петербурге]. Сумасшедше крутое сочетание бетона и старых кирпичных зданий. Но там, конечно, масштаб другой. Пока что по кирхе авторский подход. Идея в том, чтобы наш музей соответствовал современным представлениям о том, как должна подаваться информация. В России уже есть много современных музеев, где много интерактива. В этой оболочке древних стен необходимо создать интерактивную среду, которая будет производить впечатление. У нашего будущего музея есть друзья. По созданию экспозиций нас будут консультировать Эдуард Мычко, ведущий палеонтолог, главный научный сотрудник Музея Мирового океана и старший научный сотрудник Института океанологии. У него своя большущая коллекция по палеонтологии. Часть его коллекции также будет у нас экспонироваться. Также одним из наших научных консультантов выступит Эдвин Борисович Зальцман, который для местных историков и археологов не нуждается в представлении. То есть по выставке мы кратко начнем с доисторических времен (палеонтология), перейдем в неолит и плавно перетечем в эпоху влияния Рима, готов, викингов до захвата Самбии орденом. Такой будет таймлайн наглядный и интересный, с интерактивом и видеорядом. В голове у меня все это выглядит пока так.

— Сами вы коллекционер?

— Есть такое дело. Меня интересует все, что тут было до тевтонов. Но пока моя коллекция ограничивается монетами (которые в том числе находят здесь). Что же касается артефактов, то к ним есть широкий доступ в музеях и у частников.

— Несмотря на то, что вас больше интересует доорденская история, Мельниково-Рудау больше известно именно благодаря тевтонам. Какое-то внимание этой теме в музее будете уделять?

— Обязательно нужно будет сделать раздел, посвященный немецкому периоду и битве при Рудау. Это, правда, за нашими временными рамками, но отдельную экспозицию создать можно. Жительница Рудау Кристель Гедеке оставила классные воспоминания о своей жизни до войны. Она, в частности, вспоминает, что в кирхе Рудау хранились перчатки и кольчуга Хеннинга Шиндекопфа, комтура Кенигсберга, пронзенного копьем в битве с литовским войском. Это, конечно, надо отразить. Контекст места обязывает. Тем более тут и памятник битве рядом.

Историю создания замка тоже, конечно, нужно будет отразить. У древних пруссов, как я говорил, на этом месте было городище, но в 1255 году Пржемысл Отакар II, совершив пятый поход на Пруссию, добил Самбию. Перейдя залив с Бальги (Натангия уже была завоевана тевтонами), он 9 января дошел до Рудау. Отакар захватил эту местность, забрал в заложники детей местной знати и тем самым переманил ее на свою сторону. Уже в 1278 году появилось первое упоминание о замке Рудау. То есть на этой горе сразу начали строить крепость. Все это очень интересно. На эту тему в ближайшее время будет инсталляция, информационные щиты изготовим. Заниматься этим будет компания «Балтик принт», наш партнер.

— Окрестности кирхи вовлекать в туроборот планируете?

— Конечно! Тут есть очень интересный и живописный треугольник: Мельниково (Рудау), несуществующий сейчас поселок Ветрово (Екриттен) и Сиренево (Айссельбиттен). Рядом с Екриттеном тоже есть древняя прусская крепость, которую немцы называли Хюненберг (гора великанов). Есть гора великанов в Пионерском, но ее так немцы назвали в XIX веке, потому что в распашке крупные кости находили. Это кости коней оказались в итоге, но название прижилось. Так вот здешний Хюненберг — это древнее прусское городище, старинное название. Это вальное укрепление где-то 100 на 70 метров с двумя воротами. Там все угадывается. Находится городище всего в трех километрах от Рудау. Айссельбиттен — это красивое озеро и сеть каналов. Там тоже по археологии достаточно много всего было найдено. Из этого треугольника можно сделать сумасшедший пешеходный маршрут, наподобие, как в Англии принято. Я бы хотел этим заниматься.

Что же касается маршрута по кирхам и замкам, то тут рядом кирха святой Барбары в Храброво, усадьба Грюнхоф в Рощино, Кирха Побетена в Романово, Шаакендорф. Все это в десяти минутах от Зеленоградска. Конечно, планируем потом собрать гидов, презентовать идеи. А уже следующим летом, наверное, будем начинать делать мероприятия.