Все чаще ощущаю себя судебным медиком, оценивающим пыточные повреждения на телах жертв: тут применили швабру, тут — кипятильник, электрошокер, где-то — пластиковый пакет или бутылку, а там — простыню. Рутина. И нет на карте страны ни одного населенного пункта, где людей не пытают в отделах полиции, ИВС, СИЗО и колониях. Объединяет все случаи одно: равнодушие исполнителей, которые всем своим видом и издевательским враньем в отписках на заявления потерпевших демонстрируют уверенность в том, что их должность дает им возможность избежать чувства личной вины, и право уйти от тюремного срока. У них есть все основания быть в этом уверенными. Калининград, Кёнигсберг. Красивый город, архитектура в югендстиле. Пять минут до Европы. Улицы Генделя, Брамса, Вагнера, Грига, Гюго, Лефорта, Канта, Бесселя… Но от этого реальность, увы, не меняется. «Повесился на простыне» Случай Александра Закамского В марте 2018 года 25-летнего предпринимателя Александра Закамского нашли в одиночной камере, как сообщалось в новостях со ссылкой на тюремное ведомство, «повешенным на простыне». За четыре дня до этого он был задержан сотрудниками управления ФСБ России по Калининградской области по подозрению в хранении амфетамина. Вину Закамский не признал. Суд отправил его в СИЗО. Близкие Александра предполагают, что его забили до смерти, а суицид инсценировали. Незадолго до смерти он пожаловался и адвокату, и следователю на пытки при задержании. В протоколе допроса сообщалось, что 4 марта Закамского в некоем гараже якобы заставляя признаться в причастности к продаже наркотиков, избивали и пытали током, раздевали догола, надевали на голову пакет, били электрошокером по гениталиям, пытались изнасиловать палкой. Однако позже — и судье, и врачам, которые оказывали ему медпомощь, — Александр сказал, что упал с лестницы. «На суде он очень сильно хромал, было множество синяков, ссадин, голова рассечена, — рассказывала журналистам Елизавета Закамская. По ее словам, муж успел сказать ей, что избивавшие его пригрозили убийством, если он сообщит о пытках. Александра отправили в СИЗО № 1 — сначала в общую камеру, а потом неожиданно перевели в одиночную. Утром 9 марта Елизавете сообщили, что ее муж повесился на простыне. Видеокамер в одиночке не оказалось. В морге при осмотре тела жена погибшего, помимо многочисленных гематом, обнаружила на его шее след — предположительно от веревки. Лиза, как и многие тысячи других жен, матерей, отцов писала во все инстанции, выходила на одиночные пикеты к зданию ФСБ в Калининграде, к Лубянке в Москве. Следственный комитет провел доследственную проверку по факту гибели Закамского в СИЗО и, как опять-таки в тысячах подобных случаях, вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, так как не нашел для этого оснований. По сведениям проекта Gulagu.net, местные силовики якобы начали угрожать вдове подбросить наркотики, если та не замолчит. Она уехала из России. За гибель в СИЗО ее 25-летнего мужа никто так и не ответил. Говорить об этой трагедии спустя четыре года она больше не хочет — слишком больно, передали «Новой» друзья Елизаветы. «Нормально так подплавился» Случай Ивана Вшивкова Октябрь 2019 года. 36-летний игрок местного футбольного клуба «Прогресс» Иван Вшивков сварился заживо в отделе полиции по Московскому району Калининграда. В отдел он был доставлен поздно вечером за мелкое хулиганство — был подвыпивший, препирался с остановившим его патрулем. По версии следствия, в отделении между Вшивковым и другим задержанным произошла перепалка, после которой его перевели в другую камеру. Там, как следует из материалов дела, Вшивков оторвал батарею, откуда полился кипяток. Однако выводить из камеры мужчину никто из дежуривших полицейских не стал, хотя они видели, что камеру Вшивкова заливает горячей водой, слышали крики о помощи и даже смеялись над тем, что в камере идет пар (это зафиксировали камеры наблюдения). Мужчина получил ожоги 95% тела и умер в больнице. Сотрудники полиции объясняли случившееся трагической случайностью. Но видеозаписи из отделения полиции показывают, что никакой случайности не было. Видео демонстрировалось в Московском районном суде Калининграда (описание сцен и диалогов из видео, что было показано в открытом судебном процессе, приводило издание «Новый Калининград», чьи журналисты посещали судебный процесс). Видео страшное. Про абсолютное безразличие. Итак. Подвыпивший Вшивков срывает батарею в камере после того, как один из полицейских по ошибке несколько раз называет его «Валерой». Раздаются мужские голоса, хохот и реплики полицейских: «Вот это банька, блин!», «Веник принеси», «***** [ничего себе], парилка!». Начальник смены, лейтенант Николай Плебух кому-то говорит: «Этот придурок сломал батарею». Инженер-электронщик отдела МВД Инна Захарова спрашивает у полицейских, насколько горячая вода поступает в камеру, после чего говорит: «Ну пусть там сварится». Полицейскому Александру Иванову она говорит, что Плебух пытается отключить отопление, и сетует, что из-за этого полицейские «замерзнут к чертям». Через некоторое время начальник смены Николай Плебух потребовал, чтобы полицейские позвонили начальнику участковых уполномоченных ОМВД по Московскому району. Захарова дозвониться не смогла. Александр Иванов сказал: «Ну что, Колян, ****** [караул]? Приплыли. Корабль идет ко дну». Захарова рассмеялась и повторила эту фразу. Затем Плебух связался с кем-то по телефону, а Иванов позвонил в Единую дежурную диспетчерскую службу и сообщил о прорыве трубы. О том, что случившееся угрожает задержанному, он не сказал. Пока полицейские говорили по телефону, Вшивков начал стучать в дверь и кричать. Журналисты «Нового Калининграда» смогли разобрать одну его фразу: «Помоги, *****!». В этот момент в дежурку заглянул патрульный Александр Колтунов, предложивший включить вентиляцию. Инна Захарова: «А что он орет?» Александр Колтунов: «*** его знает. Где он там? Там как в тумане. Не может сориентироваться». Александр Иванов: «Как ежик в тумане, ***** [блин]». Инна Захарова: «Варится-варится там, знаешь, как в аду — ааа!» Спустя несколько минут начальник смены Плебух потребовал, чтобы ноги и руки Вшивкова сковали наручниками и вызвали ему скорую психиатрическую помощь, но Захарова ответила, что медики не примут Вшивкова, поскольку тот пьян. Через некоторое время Плебух дозвонился до начальника районных участковых, но сообщил только о потопе, а о пострадавшем задержанном не сказал. В это время Захарова произнесла: «Нас заливает как «Титаник». Иванов добавил: «Медленно идем ко дну». Когда в соседнем помещении раздался вой, Иванов произнес: «У-у-у-у-у. На луну». Захарова спросила, плачет ли задержанный, на что Иванов ответил: «Плачет и смеется». Затем Плебух подошел к камере Вшивкова, отпер дверь и потребовал, чтобы задержанный вышел. Захарова и Иванов начали опять шутить про ежика в тумане, после чего Плебух сказал, чтобы они вызвали скорую помощь. Захарова начала звонить, но в скорой не ответили. В это же время Плебух потребовал, чтобы Иванов перестал сидеть в дежурке и начал работать. Александр Иванов: «А что я должен сделать? Оказать ему помощь? Если он дебил, сука». Николай Плебух: «Докладывай, *****, [начальнику районного отдела МВД Сергею] Чуйкину. Он обварился — у него там кожа, *****, вся слезает». Александр Иванов: «Он живой хоть там?» Николай Плебух: «Вроде дышит пока, *****». Когда приехала скорая, Плебух попытался уговорить других полицейских, чтобы ему помогли перенести Вшивкова в машину врачей. Александр Иванов: «Пускай эти носят». Инна Захарова: «Я сейчас блевану». Александр Иванов: «Я даже не хочу смотреть, ****** [караул], мне это неинтересно». Инна Захарова: «Здесь дело даже не в том, что смотреть… Мне почему-то ****** [плохо]». Александр Иванов: «Да? Потому что человечинкой запахло». Иванов начинает разговаривать по телефону. Александр Иванов: «Да я-то что? Мне вообще ***** [все равно]. ***** [не стоило] в кипяток прыгать. <…> Ну нормально так подплавился.<…>!» К ответственности были привлечены только начальник смены дежурной части Николай Плебух и его подчиненный Александр Иванов. Их коллега Инна Захарова — свидетель. Родные Ивана Вшивкова безуспешно просили вернуть уголовное дело в прокуратуру, переквалифицировать статью с халатности на убийство и привлечь к ответственности остальных полицейских, которые дежурили в ту ночь вместе с основными обвиняемыми. Но нет. Осудили лишь двоих. За халатность. Плебух получил два с половиной года колонии общего режима, Иванов — два года. Эти маленькие сроки засилил Калининградский областной суд. — Эти люди отделались легким испугом. И еще подают ходатайства о смягчении срока… Мы очень устали от этой несправедливости и судов. Простите… — ответила мне мама Ивана Вшивкова Ольга. В конце 2021 года матери и вдове погибшего удастся добиться от государства компенсации морального вреда в размере 2 миллионов рублей. СИЗО фисташкового цвета Случай Валентина Сенцевского и странные суициды в СИЗО-1 Январь 2020-го. В СИЗО-1 Калининграда обнаружили тело 55-летнего Валентина Сенцевского (проходил по делу, связанному с незаконным оборотом наркотиков). Следственный комитет почти сразу отрапортовал: суицид на почве депрессии. Ссылались на сокамерников, которые якобы нашли мужчину, рядом с которым лежало лезвие от одноразового бритвенного станка. Однако родные Сенцевского в суицид не поверили. Проекту Gulagu.net они предоставили фотографии тела погибшего: большое количество гематом, ссадин и ушибов, а также порезы рук и ног, которые невозможно нанести себе одноразовой бритвой. Уголовное дело по факту убийства возбуждено не было. Спустя несколько месяцев в этом же СИЗО-1 был найден повешенным 31-летний мужчина. Осужден условно за кражу, нарушил установленные приговором суда запреты и вновь попал в застенки. А через сутки… Криминала в этой смерти тоже не обнаружили. Здание СИЗО-1, где время от времени случаются смерти арестантов, выдержано в западно-европейском стиле и покрашено в краску нежного фисташкового оттенка. В 300 метрах — сквер Шиллера, сувенирные лавки, кафе, театр… «Язвы мира век не заживали: Встарь был мрак — и мудрых убивали, Нынче — свет, а меньше ль палачей?» «Мы не любили международное право» Еще одно здание — ничем не примечательное, советской постройки, серого цвета. Управление по контролю за оборотом наркотиков УМВД России по Калининградской области. Поблизости шведский сквер, кирха королевы Луизы и главное место притяжения туристов — старый район Амалиенау с сохранившимися дачами немецкой элиты начала XX века. Домики — произведение искусства. О сером здании в путеводителях ничего не говорится. Мне о нем рассказал в письме из СИЗО 40-летний юрист, до недавнего времени преподаватель кафедры международного права калининградского института МВД России Петр Зверев. По утверждениям Зверева, два года назад в день задержания сотрудники УНК били его на протяжении четырех часов. Два часа — в микроавтобусе, куда затащили с улицы. Еще два — в собственной квартире, куда повезли на обыск. Подозревали юриста в незаконном обороте наркотиков. Дальнейший его маршрут — СИЗО-реанимация-тюремная больница-снова СИЗО. И грозящий срок — 20 лет. Потому как потом его обвинили еще и в убийстве. Об этой истории расскажу подробнее. Потому что Ивана Вшивкова, Александра Закамского и других — обварившихся и, по версии следствия, покончивших с собой — уже не спасти, а Петра Зверева еще можно. В вопросы вины или невиновности не вдаюсь. Будь эти люди трижды виновны — что меняется? К своим 40 годам Зверев успел отучиться в высшей школе милиции, послужить в миссии ООН в Либерии и Судане (как инструктор обучал местных полицейских работе с населением), получить кандидата юридических наук и почитать лекции будущим калининградским полицейским о международном праве. На момент ареста был пенсионером полиции, готовился к защите собственной докторской в РУДН. Не сложилось. Опубликованную монографию по докторской показывает мне теперь его мама. В ее телефоне также фотографии из квартиры Петра, где на полу стоят подарочные бутылки армянского коньяка — их Зверев купил для научного руководителя. Бутылки, правда, пустые. Предположительно, опустошили их во время обыска сотрудники первого отдела Управления наркоконтроля УМВД России по Калининградской области — к слову, бывшие ученики Петра. Сотрудники УНК распитие спиртного отрицают, как и все другое, что Петр излагает в своих жалобах (их официальные пояснения есть в распоряжении редакции). Задержали Петра утром 9 мая 2020 года (это подтверждают и материалы дела). Задержание попало на камеры дорожного наблюдения системы «Безопасный город» (видеозапись имеется в редакции). Наличие камер в этой истории важно: полицейские заявляют о том, что Зверев при задержании якобы применил насилие в отношении представителей власти (318-я статья УК), потому они и дали ему отпор. Благодаря записям с камер 318-я рассыплется за отсутствием события преступления. Я посмотрела эти записи. 8:20 утра. Улица Сергеева. Мужчина (Петр Зверев) открывает заднюю дверцу белого автомобиля «Мазда», надевает на сидящую в авто собаку поводок, собака (семимесячный на тот момент щенок породы Кане Корсо) выпрыгивает из машины и вместе с мужчиной (поводок у него в руке) куда-то уходит. Следующая запись, тот же день — 9 утра. Мужчина с собакой возвращаются к «Мазде». Одновременно к ней приближается белый микроавтобус. Как только Зверев открывает дверь, из микроавтобуса выпрыгивают несколько людей в масках, один при этом стреляет в воздух. Собака и ее хозяин пугаются. Пес в считанные доли секунды вырывается вместе с поводком и убегает. За хозяином же бегут «маски». Следующая запись — через несколько минут: люди в масках волокут к микроавтобусу закованного в наручники Петра и заталкивают его внутрь. Что было в микроавтобусе? Прокуратура и Следственный комитет повторяют раз за разом, что ничего незаконного со Зверевым в тот день не делали. Заявления Петра, в которых утверждается обратное, перенаправляются тем, на кого он жалуется. Классика. Приведу одно из его заявлений о преступлении: Из заявления Петра Зверева о преступлении «Задержание прошло силами около 10–12 сотрудников полиции и спецназа «Гром». Указанные лица закрыли дверь внутри и, положив меня на пол лицом вниз, стали кричать, наносить мне удары руками и ногами по голове и другим частям тела, требовать от меня признания в совершении преступлений, предусмотренных 105-й статьей и 228-й УК РФ, которых я не совершал и о которых слышал впервые. Я просил предоставить мне адвоката, чтобы в его присутствии ответить на любые вопросы, либо незамедлительно доставить меня в отдел полиции к следователю, но мне было в грубой форме отказано. <…> Далее они стали применять два электрошокера, прижимая током самые болезненные места — шею, локти, коленные сгибы, голеностопы. При этом они злились, что электрошокеры быстро разряжались, в связи с чем они вынуждены были снова их заряжать. Чтобы подавить мое сопротивление, один из спецназовцев «Грома» надавил мне на шею коленом так, чтобы я не мог шевелиться, от этого действия я с трудом мог дышать. Я был тепло одет, в машине было жарко и душно, мое сознание мутнело, я пытался кричать, но снаружи видимо никто не слышал. Потом обыскали и забрали мои личные вещи, включая мобильный телефон, деньги и документы. Я продолжал настаивать на предоставлении мне защитника, но меня лишь били в ответ. <…> Спустя примерно два часа меня вывели из «Газели» уже изрядно избитого и в присутствии появившихся к тому времени понятых, независимость и незаинтересованность которых я подвергаю глубокому сомнению, начали досмотр моей машины, припаркованной рядом. Процедура досмотра производилась одновременно со всех сторон сразу несколькими сотрудниками, и я не мог видеть всего происходящего, о чем немедленно заявил, но в условиях отсутствия адвоката мое замечание проигнорировали. Досмотр машины длился около 20 минут. В багажнике были обнаружены какие-то свертки в пакете, которые мне не принадлежали, которые я туда не клал и которые видел впервые, после чего, примерно в 13 часов меня насильно перевезли в наручниках, в положении лицом вниз на полу «Газели» по адресу г. Калининград, ул. Нансена, 68-13». По этому адресу — квартира Зверева. Пригласить на обыск адвокатов ему также не дали. Обыск проводили бывшие ученики Петра, которым он когда-то читал лекции по международному праву — сотрудники первого отдела УНК по Калининградской области. Ничего не подозревающую мать Петра, которая не могла дозвониться до сына, буквально выставили обратно на лестничную площадку, когда она своим ключом открыла дверь в квартиру. Рассказывает мать Зверева Анна — Я увидела людей в масках, спросила, что здесь происходит. Мне ответили, что следственный эксперимент. Что меня поразило, — когда открыла дверь, сотрудники УНК уже были заметно поддатые. Спокойно распивали коньяк. Незадолго до этого сын купил научному руководителю на предстоящую защиту докторской подарочные бутылки коньяка. Три по 0,7. Они все были выпиты в итоге. На стенах были подтеки крови. Когда Петя услышал, что это я вошла в квартиру, он стал кричать, чтобы я вызывала адвокатов. Я его не видела, меня дальше прихожей не пустили, затем силой выгнали на площадку, пытаясь отобрать телефон. Вызванных матерью троих адвокатов внутрь не пропустили (они подтвердили «Новой» свое пребывание на лестничной клетке и попытки войти в квартиру). Не пустили внутрь и приехавших по вызову полицейских. Те, впрочем, не особо пытались, узнав, что на месте работают сотрудники наркоконтроля. Зато на крики, скорее похожие на завывания, сбежались соседи из нескольких квартир. Петр кричал так, что один из соседей начал ломать входную дверь молотком. Это отчетливо видно на видео, которое сняли очевидцы. Для противостояния с соседями, родными и адвокатами вызвали усиление. О том, что происходило в квартире, Петр тоже рассказывал в заявлениях о преступлении: Из заявления Петра Зверева о преступлении «Указанные лица, открыв моим ключом дверь квартиры, проникли туда и стали все ломать. <…> Меня самого во время обыска держали в положении стоя лицом к стене с закованными в наручники руками, с шапкой на лице, так чтобы я ничего не мог видеть. Периодически ко мне подходили сотрудники и наносили мне удары по телу, голове. Когда в подъезде за дверью собралось много людей, моих родственников, соседей, адвокатов, меня перетащили в другую комнату и били там. В ходе обыска были якобы найдены какие-то запрещенные вещества, которые мне не принадлежали, и мне их даже не показали. Как позже выяснилось, обыск проводился под руководством лейтенанта полиции Родина в присутствии понятных Чекушкина и Сизова, которые как мне стало известно позднее, появились там не случайно, будучи дежурными понятыми для такого рода случаев и выступая понятыми в иных уголовных делах». Судя по фотографиям, сделанными родными уже после обыска, в квартире, помимо погрома, выпитого спиртного, будет разбит большой плазменный телевизор. Впрочем, в протоколе обыска ничего про это не говорится. В протоколе будет лишь указано, что нашли пакеты с неким порошком. Также пакеты с порошком нашли в арендованном гараже. Причем в гараже пакеты оказались развешанными, как на витрине, на самом видном месте, а рядом были весы. Вскоре фотографии якобы из гаража Петра показали на местном государственном интернет-портале, сопровождая словами про наркоманскую лабораторию. Вечером Петра доставили в управление наркоконтроля. Что происходило там, рассказывает в заявлениях сам Петр: Из заявления Петра Зверева о преступлении «Сначала меня держали в наручниках у стены в коридоре и заставляли садиться на шпагат, разрывая мне связки. Затем меня переместили в кабинет, где стали требовать пароль от моего телефона и признания в совершении инкриминируемых мне деяний. Били руками и ногами, били головой об стену, прижимали разные части тела двумя электрошокерами. Для лучшей проводимости тока они использовали холодную воду, выливая ее на меня из пластиковой бутылки. Чтобы не было слышно моих криков о помощи, мне заклеили рот скотчем. Сотрудники полиции силой получили доступ к моему телефону, после чего его унесли в другой кабинет, и я больше его не видел. <…> [Они] «обогатили» его содержимое «уликами» моей преступной деятельности (согласно версии следствия, Зверев установил на телефоне специальное приложение, которым пользуются сбытчики и наркоманы. — Ред.). Именно в телефоне «обнаружили» компрометирующую меня информацию. <…> Около 23:00 меня, наконец, доставили к следователю СУ УМВД России по Калининградской области Теджоевой Л.Р., которая на основе незаконного задержания возбудила в отношении меня уголовное дело, а также составила протокол моего задержания (в 00 часов 45 минут 10 мая 2020 года, спустя 15 часов после фактического задержания).


Здесь [у следователя] я впервые увидел своего адвоката, который, в свою очередь, удивился моему внешнему виду».

Адвокат снял на телефон Петра с кровоподтеками и гематомами.

Через полтора месяца Зверева из СИЗО госпитализировали в гражданскую больницу и прооперировали по причине (цитирую историю болезни) «спаечной непроходимости тонкого кишечника». Врачи дали понять родным, что спайки в кишечнике — результат тупых травм живота.

Рассказывает мать Зверева Анна:

«Врач мне рассказал, что когда бьют в живот ногами, в кишечнике образуются кровяные тельца, и они постепенно разрастаются и закрывают проход тонкого кишечника. И в изоляторе временного содержания нам охранник сказал, что Петю к ним привезли уже страшно избитого после управления УНК.


Его даже не хотели брать, боялись, что умрет. И они его не приняли, его привезли в больницу.


Когда я Петю впервые увидела после задержания, у него одежда была словно его собаки драли. Его рвало, ни вода, ни еда не проходили. Когда его завели в кабинет к следователю, у него левые нога и рука тряслись, словно он инсульт перенес. Они же его по голове били…


Еще никто не установил, что сын преступник. Да даже если и был бы преступник, нельзя так себя вести должностным лицам. Если уверены, что человек преступление совершил, доказывайте. Зачем превращать его в калеку? Получается, у вас нет доказательств.


Я лично спрашивала Дмитрия Дроздова, тогда начальника первого отдела УНК, как так получилось, что у сына спайки в кишечнике образовались? «Да он 20 литров «Фери» в камере выпил». Откуда в СИЗО «Фери»?.. А потом они мне отписки слали, что у сына вашего просто мазохистские наклонности. И им не стыдно нести эту ерунду.


Что меня больше все поразило — что безжалостно избивали Петю его же бывшие ученики по Высшей школе МВД Калининградской области. Я прямо спросила при даче показания сотрудника УНК, как он так мог. Он мне ответил: «Мы не любили международное право».


Слова матери подтверждаются допросами сотрудников УНК — почти все из бывших учеников Зверева, кто принимал участие в его задержании и обыске без адвокатов, дали на него отрицательные характеристики.


В рамках прокурорской проверки сотрудники УНК утверждали, что никакого превышения полномочий с их стороны не было. Увечья Зверев мог получить и до задержания «где-то в другом месте». Но когда обнаружилась видеозапись с камер дорожного наблюдения системы «Безопасный город» и было видно, что перед задержанием на лице Зверева никаких кровоподтеков не было, тональность отписок изменилась.

Объяснялось, что Зверев наносил увечья себе якобы сам. Сам падал. Сам в микроавтобусе разбивал себе лицо руками в наручниках. Да еще и специально кричал в квартире, но не от боли, а чтобы привлечь внимание.

А они, должностные лица, проводившие у него обыск, наоборот пытались, как могли, его спасти. В это предлагалось просто поверить.

Словно на всякий случай, в отношении Зверева, по заявлению сотрудников УНК, возбудят дело по ч. 1 318-й — «Применение насилия в отношении представителя власти». Мол, оказывал сопротивление при задержании и натравливал на стражей порядка своего бойцового пса, потому они и вынуждены были применять временами силу. Но «бойцовый пес» оказался щенком, который в испуге бежал от толпы орущих людей. Обвинение по 318-й в итоге сняли.

Петр уже полтора года в СИЗО. Вскоре после привлечения его к уголовной ответственности по «наркотической» 228-й УК ему вменили еще и убийство 31-летнего закладчика. За 16 дней до задержания Петра недалеко от его дома действительно был обнаружен труп молодого человека. Убийцу по горячим следам не нашли. Не было ни свидетелей, ни камер. Когда задержали Зверева, видео с камер по-прежнему не было, но появился «свидетель» (наркоман со стажем), якобы друг погибшего, который показал на Зверева. Будто бы видел последнего в ночь убийства.

Лица не видел (якобы Зверев был в маске), но одновременно, как гласит обвинительное заключение, этот свидетель запомнил «злобу на лице Зверева». Как такое возможно, в обвинительном заключении не уточняется.

Тем более, что свидетель, согласно, опять же, его показаниям, видел убийцу считанные секунды.


Когда, у кого и где Петр приобрел оружие, в материалах дела тоже не сообщается — просто в «неустановленное время» и «у неустановленных лиц». Мотив — денежный. Зверева свидетель-наркоман «опознал». Опознание, согласно материалам дела и официальным фотографиям, происходило так: Зверев с мешком на голове стоял в центре под номером 1. Статисты № 2 и № 3 — по бокам.


Сотрудник УНК Щ. (фамилия известна редакции), по словам Петра, показал опознающему свидетелю один палец, и тот указал на Зверева. Даже адвокатов не постеснялись. «И потом как можно “опознать” человека, у которого мешок на голове?» — удивляется адвокат.

Я тоже не совсем понимаю. «Новая» направила в СК по Калининградской области, который вел это уголовное дело, запрос об информации. Если верить обвинительному заключению, доказательства преимущественно косвенные: Зверев проживал недалеко от места убийства. Ни биллингов, ни каких-либо других документальных доказательств, ни прослушек.

Рассказывает мать Петра Зверева Анна

«УНК представляет Петю наркобароном-убийцей. Оказалось, преступник жил с нами рядом столько лет… Правда, о том, что такое закладка, «наркобарон» узнал только в СИЗО, его там просветили сокамерники.


Он бывший офицер полиции, он что дурак хранить дома наркотики, заниматься закладками?


Сын не нуждался в легких деньгах, он зарабатывал хорошо. Знал английский, немецкий, в СИЗО сейчас начал учить китайский, иврит, армянский, испанский.

По словам родных, приставленный изначально к Петру адвокат по назначению уговаривал его подписать признательные и получить 13 лет вместо 20. Признательных показаний за два года юрист Зверев так и не написал.

Помимо убийства наркомана-закладчика, Звереву какое-то время инкриминировали еще и убийство с последующим расчленением.

Незадолго до ареста Зверева в округе, где он жил, нашли чьи-то останки. Но, как и обвинение по 318-й, расчлененка до суда тоже не дошла — развалившись за неимением каких-либо правдоподобных доказательств причастности Петра. А вот наркотики и убийство закладчика остались. Но даже калининградский суд осенью 2021 года вернул дело на доследование.

Руководство и сотрудники УНК МВД России по Калининградской области за эти два года пошли на повышение. Дмитрий Дроздов получил должность начальника УНК МВД по области, а его непосредственный руководитель — начальник УМВД России по Калининградской области Илларионов — перевелся в Москву.

Щ. получил должность заместителя начальника полиции в другом городе.

Их бывшему преподавателю Петру Звереву грозит до 20 лет.


Пес Джанго, сбежавший при задержании, вскоре был найден и пристроен в новую семью.