Не нравится министру — и нету тебя: почему власти в пандемию «убирают» частные скорые
В декабре 2020 года у калининградца с инвалидностью, живущего в восточной части города, резко подскочило давление. Для него вызвали скорую помощь. Та оперативно не приехала и понадобилось заказывать частную медицинскую бригаду за 7 тысяч рублей. Она стабилизировала состояние пациента, но через несколько часов ему вновь стало плохо. Для него опять вызвали «государственную» скорую, которую он ждал почти три часа. Опоздание медработников не привело к тяжким последствиям, но суд счел, что вина калининградской системы здравоохранения в случившемся доказана, и городская станция скорой помощи должна выплатить инвалиду 10 тысяч рублей компенсации морального вреда. Ситуация с вызовом скорой во время пандемии могла быть не такой острой, если бы власти активнее привлекали к обслуживанию жителей региона частные медбригады за счет фонда ОМС. Такая возможность у них есть, а расширение данной практики даже приветствуется по линии развития конкуренции в сфере медицины. Однако под конец первого года пандемии чиновники, наоборот, начали выдавливать бизнес из сферы «госзаказа» услуг скорых.
Жалобы на государственную скорую помощь были всегда. Калининградский рынок частных скорых появился главным образом из желания крупных компаний оплачивать своим сотрудникам медуслуги более высокого качества по полисам дополнительного медицинского страхования, вспоминает представитель компании «Позитив», оказывающей подобные услуги, Игорь Коршаков. В 2012 году региональные власти допустили частные скорые к оказанию услуг в системе ОМС. Некоторые калининградцы получили возможность в случае необходимости вызвать частную скорую бесплатно для себя. У властей тогда не хватало специализированного автотранспорта, и они позитивно смотрели на частников на «государственном» рынке. «[Областной] минздрав не то что не возражал, он был очень даже „за“, — говорит Коршаков, — Зашли, спросили: „Можно?“. Сказали: „Можно. У вас в Гурьевске база? Работайте!“ Только в сам Калининград не пускали. Им (государственной станции скорой медицинской помощи, — прим. „Нового Калининграда“) всегда нравилось здесь работать. Комфортно: маленькие расстояния».
В 2013 году областные власти перевели все вызовы скорой помощи на единый номер «03», и частники лишились возможности самостоятельно собирать оплачиваемые по ОМС заказы через свои номера. С этого момента вызовы распределял государственный диспетчер. Потом изменились требования и к самому бизнесу. Частникам запретили выезжать на «государственные» вызовы на тех машинах, которые обслуживают платные вызовы. «Допустим, стоматологи могут на одном кресле оказывать и частные услуги, и по ОМС, а мы на одном автомобиле — нет», — объясняет представитель «Позитива». Тем не менее рынок оформился и к началу пандемии коронавируса услуги скорой помощи в системе ОМС оказывали три калининградские фирмы: «Амбуланс», «Новомед» и «Позитив». Ежедневно они выпускали на линию порядка десяти скорых.
Если планы правительства не исполняются, их меняют
В сентябре 2015 года на тот момент председатель российского правительства Дмитрий Медведев подписал постановление о стандарте развития конкуренции в регионах России. Документ предполагал непрерывный рост вовлечения частных компаний в оказание услуг населению за счет ОМС. К концу 2018 года они должны были получать 10% денег территориальных программ ОМС, на две трети больше, чем в 2015 году. Счетная палата РФ отмечала, что по некоторым медицинским направлениям бизнесу удалось получить значительный доступ к системе ОМС. Например, доля в процедурах экстракорпорального оплодотворения (ЭКО), приходящаяся на частников, с 2015-го по середину 2020 года выросла с 46 до 63%, гемодиализа — с 62 до 77%, а компьютерной томографии — с 5,5 до 13,1%. Некоторые виды медуслуг в отдельных регионах были полностью «приватизированы». Например, медицинская услуга ЭКО оказывается только частными медорганизациями жителям Калининградской, Владимирской, Костромской, Липецкой, Тамбовской, Тульской и других областях. Гемодиализ делают только частники в Ивановской и Астраханской областях, республиках Ингушетия и Кабардино-Балкария и иных регионах. Магнитно-резонансную томографию в Красноярском крае можно сделать только в частной клинике, но за счет «государственных» средств, следует из отчета Счетной палаты.
Несмотря на прогресс в отдельных регионах, в целом по стране конкуренция на рынке здравоохранения развивалась слабо. По итогам 2018 года требованиям медведевского стандарта развития конкуренции соответствовали только два региона — Бурятия и Дагестан, где частникам отдали немногим более 10% денег территориальной программы ОМС. Все остальные субъекты план правительства не выполнили. Тогда сам же Медведев изменил стандарт, и теперь речь шла не о доле денег, идущих частному бизнесу, а о доле частных клиник в общем числе участников ОМС. Так как коммерческие клиники зачастую меньше «ресурсных» госучреждений, их доля «в штуках» значительно больше, чем «в деньгах». Благодаря такой подмене понятий федеральным властям удалось достигнуть целей по развитию конкуренции. К концу 2019 года доля бизнес-структур в общем числе учреждений, работающих в системе ОМС, составила почти 35%. Ниже десяти процентов доля частников в ОМС «в штуках» была только в пяти регионах. «Изменение целевого показателя в стандарте развития конкуренции <...> повлияло на его формальное выполнение субъектами РФ, но не на реальное развитие конкуренции рынка медицинских услуг. <...> Анализ участия медицинских организаций различных форм собственности в системе ОМС показал низкий уровень развития конкуренции на рынке медицинских услуг», — констатировала Счетная палата в своем недавнем отчете об эффективности работы системы ОМС в России.
На среднероссийском фоне Калининградская область выделялась допуском частников на «государственный» рынок скорой помощи, но не была в этом смысле уникальным или ведущим регионом. Такая практика, помимо Калининграда, существовала в двух других субъектах — Тамбовской области и Северной Осетии, где по состоянию на первое полугодие 2020 года на частную скорую помощь выделялось соответственно 6,3 и 5,2% бюджета терпрограммы. В Калининградской области доля частников «в деньгах» составляла 5,3%.
О конкуренции государства и бизнеса в сфере скорой помощи можно говорить очень условно. Фактически власти определяют зоны, где работают они, и территории, где население обслуживают частники. В итоге каждый на своей территории является монополистом, и конкуренция в традиционном смысле может возникнуть разве что при «вывозе» приписанных к чужой зоне пациентов.
«Почти все, что могли сократить, сократили»
В январе 2021 года у калининградских частных скорых возникли серьезные проблемы — государственная диспетчерская служба резко снизила количество передаваемых им заказов. Позднее выяснилось, что власти сильно сократили частникам и зоны обслуживания. «Позитив» и «Амбуланс» лишились половины объема «госзаказа». При этом власти забрали себе обслуживание самого Гурьевска, а частникам предложили вывозить пациентов из отдаленных поселков муниципалитета, на что уходит значительно больше времени и топлива. Сложилась ситуация, когда государственная скорая, перевозя пациента на расстояние нескольких километров, получает столько же, сколько платят частникам за выезд протяженностью 40-70 километров. «Мы находимся на границе Гурьевского района с Калининградом. У нас подстанция в Васильково, и из-за приказа [областного минздрава] мы не можем работать в Калининграде. У нас через 100 метров начинается город, и нам просто не дают вызовы. Диспетчер видит, что стоит наша машина пустая, вызов висит, но она его не дает, — недоумевает Коршаков. — В этом году они нас вывели из самого Гурьевска и оставили поселки на расстоянии 20-30 километров. Сами работают в городе, рядом с больницей, а у нас каждый маршрут — 50 километров. Говорим: можно нам как людям тоже работать? Они отвечают: у нас там дырка, мы считаем что вы там нужнее».
Формально ТФОМС оплачивает скорой каждый вызов, но все эти вызовы должны быть запланированы в предыдущем году. По сути фонд финансирует обслуживание населения на отдельно взятой территории по усредненным нормативам. Высчитывается, сколько раз скорая помощь может понадобиться в среднем в год одному человеку, и под каждого застрахованного «резервируется» определенная сумма. Сейчас эта сумма составляет 64 рубля в месяц или менее 800 руб. в год. То есть в 2021 году, по планам властей, скорые в Калининградской области должны были выехать на вызовы 290 тыс. раз. На всех участников рынка под этот объем было предусмотрено 788 млн рублей. Изымая у бизнеса сравнительно выгодные маршруты, власти перераспределили на себя часть этого «пирога». «Выручка сильно упала из-за этого. У меня уже почти все, что могли сократить, сократили. Если в начале года было о чем разговорить и стучаться в разные двери, то учитывая, какая реакция получилась в результате... Нет на нас финансирования со стороны министерства, — объясняет глава „Амбуланса“ Владимир Гапонов. — Они со всем справляются. Сократили с четырех бригад, работающих в Гурьевском районе, до одной. Распустил людей. <...> Если бы [в Гурьевске] было на три бригады больше, то такой остроты [с доступностью скорых во время пандемии] бы не было, ситуация была бы на районе получше».
В областном минздраве объясняют вытеснение частных скорых с рынка ростом численности населения Гурьевска и прибрежных муниципалитетов, где необходима специализированная скорая помощь, которую, по оценке областных властей, частники оказать не могут, следует из письма замглавы областного минздрава Анны Поповой. «Частные службы скорой медицинской помощи не в состоянии обеспечить организацию оказания скорой специализированной помощи населению на вышеуказанных территориях (ввиду отсутствия штата специализированных бригад), в связи с чем и принято решение по изменению „закрепления“ территорий при оказании скорой медицинской помощи в Гурьевском районе в текущем году», — пишет Попова. Также она уверяет, что количество бригад скорой помощи в Калининградской области по состоянию на март 2021 года не сокращалось, и вводятся все новые бригады «в зависимости от роста числа обращений граждан».
В частных скорых полагают, что решения по переделу «рынка» принимались не столько из-за заботы о благополучии граждан, сколько из-за дефицита денег в системе здравоохранения. Поэтому, когда государственной скорой помощи во время пандемии перестало хватать денег, министерство решило «пустить под нож» частников. «Они же не со зла это делают. Они, видимо, подбивают баланс к концу года. У них, условно говоря, пришел миллард денег на скорую, и им не хватает жестко. Деньги кончились, а они еще на нас тратят. Совокупный годовой бюджет у всех частников — порядка 30 миллионов на год. По большому счету, это все зависит от взглядов и настроения министра здравоохранения. Не нравится ему — и нету тебя», — рассуждает Коршаков.
Первые проблемы с передачей вызовов частникам появились через полгода после начала пандемии, в сентябре 2020 года. Власти резко сократили передачу заказов частникам, при том что работающие в государственных структурах медики сами жаловались осенью 2020 года на резкий рост нагрузки на систему скорой помощи. «Мы видим у себя ежедневную динамику. Было, например, 10 вызовов в сутки на бригаду. С похолоданием всегда рост. 12, 14, 16 вызовов, а потом резко — 5. Звоним диспетчеру с вопросом. Нам отвечают, что якобы „главный“ дал распоряжение нас динамить», — вспоминает Коршаков. «Позитив» написал письмо главврачу калининградской Станции скорой медицинской помощи Игорю Старостину (он уволился в октябре 2021 года, — прим. «Нового Калининграда»). «С 21 сентября 2020 года изменилась маршрутизация вызовов скорой помощи, поступающих в диспетчерскую службу „03“. Поступившие вызовы находятся в режиме ожидания и не передаются бригадам скорой медицинской помощи частных форм собственности: ООО „Позитив“, ООО „Амбуланс“ и ООО „Новомед“ при наличии свободных бригад, а передаются бригадам ГССМП. Мы не хотим выяснять причин, по которым ГССМП недополучает финансирование, на которое рассчитывала. Но „решение проблемы“ подобным образом недопустимо <...>», - говорилось в письме. В ответ Старостин сообщил, что «Позитив» с января по сентябрь первого года пандемии перевыполнил план по вызовам на 14% «С учетом сложившейся оперативной обстановки, при необходимости, объединенный информационно-диспетчерский пункт осуществляет направление ближайших бригад скорой медицинской помощи из других зон обслуживания, при возникновении экстренных ситуаций и отсутствии собственных свободных дежурных бригад <...>», - говорилось в ответе главврача станции скорой медпомощи. Вскоре после этой переписки «заказы» вернулись частникам, но, как потом выяснилось, ненадолго.
Глава «Амбуланса» Владимир Гапонов обращает внимание на специфическую деталь работы частных скорых на госзаказе во время пандемии: его сотрудники не получили «ковидных» доплат, хотя рисковали жизнью не меньше «государственных» медработников. «Ко мне пришла с проверкой трудовая инспекция по десяти пунктам, если не больше. Спрашивают: сколько мы получили денег по ковиду. Я говорю, что мы за ковид не получили ни одной копейки. „Не может быть“. Проверяйте. Проверили. „Да, не получили“. Президент сказал, деньги есть, но частники не имеют права получить ковидные», — вспоминает глава медицинской компании.
Сами справляются
В целом публичная позиция региональных властей в переговорах с частными скорыми звучит примерно так: «мы сами неплохо справляемся, а вам готовы отдавать вызовы по остаточному принципу». Сотрудники государственной скорой уверяют, что ситуация в госсекторе далеко не самая благоприятная. Председатель первичной профсоюзной организации «Трудовые бригады» калининградской Станции скорой помощи , фельдшер Анна Слотвицкая, рассказывает, что проблема недофинансирования стала особенно сильно ощущаться во время пандемии, хотя была заметна и до 2020 года. Никто не планировал, что люди начнут массово болеть ковидом, и резко вырастет спрос как на скорую помощь, так и на персонал, который может на ней работать. «Мы по подушевому нормативу финансируемся, а не по количеству выполненных вызовов. У нас заложен, например, миллион вызовов, а мы делаем 1,5 миллиона. То есть полмиллиона вызовов мы делаем за „спасибо“, — объясняет Слотвицкая, — Обратной ситуации не было. Мы сегодня работаем больше, чем нам оплачивают. Раньше хотя бы как-то оплачивалась переработка по вызовам». В калининградском ТФОМСе подтверждают, что объем финансирования государственной и частной скорых не зависит от числа отработанных вызовов.
По словам фельдшера, в калининградской системе государственной скорой помощи наблюдается острый дефицит персонала. Порядка 10 бригад (около 10% всех «государственных» бригад) ежедневно не выходят на линию из-за неукомплектованности, говорит представитель профсоюза. «Без врачей я могу работать. Вышла на линию и работаю, но без водителя я работать не смогу. Как и водитель без меня работать не сможет», — объясняет Слотвицкая. По ее оценкам, ситуация в скорой помощи в ближайшее время не улучшится из-за крайне низких зарплат начинающих медработников. Ставка водителя скорой составляет 21 тысячу рублей, говорит Слотвицкая; это и является одной из причин того, почему во время пандемии государственные скорые не выходят на линию. Сама фельдшер получает 58 тысяч рублей, работая на две ставки, то есть 250-300 часов в месяц. Это почти в два раза больше, чем работает человек по обычной пятидневке с восьмичасовым рабочим днем (около 160 часов в месяц). «Молодой фельдшер будет получать 24 тысячи. Кто пойдет на эту зарплату?!», — недоумевает Слотвицкая.
Областные власти и представители профсоюзов не скрывают, что во время пандемии нагрузка на скорую помощь сильно выросла. Этим они объясняют сильные опоздания бригад на вызовы. Но если посмотреть на статистику выездов скорой за последние годы, которую дает региональный ТФОМС, то пандемии как будто не было. В 2019 году в Калининградской области официально скорую вызвали 304 тыс. раз, в 2020 году — 299 тыс. раз. Если экстраполировать данные за 10 месяцев 2021 года на весь год, то получится 288,5 тыс. вызовов (в январе-октябре было 240,4 тыс. вызовов). Получается, что по итогам второго года пандемии с рекордным количеством смертей, количество выездов скорых не вырастет, а, вероятно, сократится на 5% к доковидному периоду. Исходя из этой статистики, время ожидания скорой во время пандемии выросло не из-за огромного числа фактических выездов, а из-за того, что власти не смогли обеспечить систему скорой помощи деньгами и персоналом, а также в самый неудачный момент начали убирать с рынка частные скорые помощи.
В областном минздраве и пресс-службе правительства Калининградской области оперативно на информационные запросы «Нового Калининграда» не ответили.
Жалобы на государственную скорую помощь были всегда. Калининградский рынок частных скорых появился главным образом из желания крупных компаний оплачивать своим сотрудникам медуслуги более высокого качества по полисам дополнительного медицинского страхования, вспоминает представитель компании «Позитив», оказывающей подобные услуги, Игорь Коршаков. В 2012 году региональные власти допустили частные скорые к оказанию услуг в системе ОМС. Некоторые калининградцы получили возможность в случае необходимости вызвать частную скорую бесплатно для себя. У властей тогда не хватало специализированного автотранспорта, и они позитивно смотрели на частников на «государственном» рынке. «[Областной] минздрав не то что не возражал, он был очень даже „за“, — говорит Коршаков, — Зашли, спросили: „Можно?“. Сказали: „Можно. У вас в Гурьевске база? Работайте!“ Только в сам Калининград не пускали. Им (государственной станции скорой медицинской помощи, — прим. „Нового Калининграда“) всегда нравилось здесь работать. Комфортно: маленькие расстояния».
В 2013 году областные власти перевели все вызовы скорой помощи на единый номер «03», и частники лишились возможности самостоятельно собирать оплачиваемые по ОМС заказы через свои номера. С этого момента вызовы распределял государственный диспетчер. Потом изменились требования и к самому бизнесу. Частникам запретили выезжать на «государственные» вызовы на тех машинах, которые обслуживают платные вызовы. «Допустим, стоматологи могут на одном кресле оказывать и частные услуги, и по ОМС, а мы на одном автомобиле — нет», — объясняет представитель «Позитива». Тем не менее рынок оформился и к началу пандемии коронавируса услуги скорой помощи в системе ОМС оказывали три калининградские фирмы: «Амбуланс», «Новомед» и «Позитив». Ежедневно они выпускали на линию порядка десяти скорых.
Если планы правительства не исполняются, их меняют
В сентябре 2015 года на тот момент председатель российского правительства Дмитрий Медведев подписал постановление о стандарте развития конкуренции в регионах России. Документ предполагал непрерывный рост вовлечения частных компаний в оказание услуг населению за счет ОМС. К концу 2018 года они должны были получать 10% денег территориальных программ ОМС, на две трети больше, чем в 2015 году. Счетная палата РФ отмечала, что по некоторым медицинским направлениям бизнесу удалось получить значительный доступ к системе ОМС. Например, доля в процедурах экстракорпорального оплодотворения (ЭКО), приходящаяся на частников, с 2015-го по середину 2020 года выросла с 46 до 63%, гемодиализа — с 62 до 77%, а компьютерной томографии — с 5,5 до 13,1%. Некоторые виды медуслуг в отдельных регионах были полностью «приватизированы». Например, медицинская услуга ЭКО оказывается только частными медорганизациями жителям Калининградской, Владимирской, Костромской, Липецкой, Тамбовской, Тульской и других областях. Гемодиализ делают только частники в Ивановской и Астраханской областях, республиках Ингушетия и Кабардино-Балкария и иных регионах. Магнитно-резонансную томографию в Красноярском крае можно сделать только в частной клинике, но за счет «государственных» средств, следует из отчета Счетной палаты.
Несмотря на прогресс в отдельных регионах, в целом по стране конкуренция на рынке здравоохранения развивалась слабо. По итогам 2018 года требованиям медведевского стандарта развития конкуренции соответствовали только два региона — Бурятия и Дагестан, где частникам отдали немногим более 10% денег территориальной программы ОМС. Все остальные субъекты план правительства не выполнили. Тогда сам же Медведев изменил стандарт, и теперь речь шла не о доле денег, идущих частному бизнесу, а о доле частных клиник в общем числе участников ОМС. Так как коммерческие клиники зачастую меньше «ресурсных» госучреждений, их доля «в штуках» значительно больше, чем «в деньгах». Благодаря такой подмене понятий федеральным властям удалось достигнуть целей по развитию конкуренции. К концу 2019 года доля бизнес-структур в общем числе учреждений, работающих в системе ОМС, составила почти 35%. Ниже десяти процентов доля частников в ОМС «в штуках» была только в пяти регионах. «Изменение целевого показателя в стандарте развития конкуренции <...> повлияло на его формальное выполнение субъектами РФ, но не на реальное развитие конкуренции рынка медицинских услуг. <...> Анализ участия медицинских организаций различных форм собственности в системе ОМС показал низкий уровень развития конкуренции на рынке медицинских услуг», — констатировала Счетная палата в своем недавнем отчете об эффективности работы системы ОМС в России.
На среднероссийском фоне Калининградская область выделялась допуском частников на «государственный» рынок скорой помощи, но не была в этом смысле уникальным или ведущим регионом. Такая практика, помимо Калининграда, существовала в двух других субъектах — Тамбовской области и Северной Осетии, где по состоянию на первое полугодие 2020 года на частную скорую помощь выделялось соответственно 6,3 и 5,2% бюджета терпрограммы. В Калининградской области доля частников «в деньгах» составляла 5,3%.
О конкуренции государства и бизнеса в сфере скорой помощи можно говорить очень условно. Фактически власти определяют зоны, где работают они, и территории, где население обслуживают частники. В итоге каждый на своей территории является монополистом, и конкуренция в традиционном смысле может возникнуть разве что при «вывозе» приписанных к чужой зоне пациентов.
«Почти все, что могли сократить, сократили»
В январе 2021 года у калининградских частных скорых возникли серьезные проблемы — государственная диспетчерская служба резко снизила количество передаваемых им заказов. Позднее выяснилось, что власти сильно сократили частникам и зоны обслуживания. «Позитив» и «Амбуланс» лишились половины объема «госзаказа». При этом власти забрали себе обслуживание самого Гурьевска, а частникам предложили вывозить пациентов из отдаленных поселков муниципалитета, на что уходит значительно больше времени и топлива. Сложилась ситуация, когда государственная скорая, перевозя пациента на расстояние нескольких километров, получает столько же, сколько платят частникам за выезд протяженностью 40-70 километров. «Мы находимся на границе Гурьевского района с Калининградом. У нас подстанция в Васильково, и из-за приказа [областного минздрава] мы не можем работать в Калининграде. У нас через 100 метров начинается город, и нам просто не дают вызовы. Диспетчер видит, что стоит наша машина пустая, вызов висит, но она его не дает, — недоумевает Коршаков. — В этом году они нас вывели из самого Гурьевска и оставили поселки на расстоянии 20-30 километров. Сами работают в городе, рядом с больницей, а у нас каждый маршрут — 50 километров. Говорим: можно нам как людям тоже работать? Они отвечают: у нас там дырка, мы считаем что вы там нужнее».
Формально ТФОМС оплачивает скорой каждый вызов, но все эти вызовы должны быть запланированы в предыдущем году. По сути фонд финансирует обслуживание населения на отдельно взятой территории по усредненным нормативам. Высчитывается, сколько раз скорая помощь может понадобиться в среднем в год одному человеку, и под каждого застрахованного «резервируется» определенная сумма. Сейчас эта сумма составляет 64 рубля в месяц или менее 800 руб. в год. То есть в 2021 году, по планам властей, скорые в Калининградской области должны были выехать на вызовы 290 тыс. раз. На всех участников рынка под этот объем было предусмотрено 788 млн рублей. Изымая у бизнеса сравнительно выгодные маршруты, власти перераспределили на себя часть этого «пирога». «Выручка сильно упала из-за этого. У меня уже почти все, что могли сократить, сократили. Если в начале года было о чем разговорить и стучаться в разные двери, то учитывая, какая реакция получилась в результате... Нет на нас финансирования со стороны министерства, — объясняет глава „Амбуланса“ Владимир Гапонов. — Они со всем справляются. Сократили с четырех бригад, работающих в Гурьевском районе, до одной. Распустил людей. <...> Если бы [в Гурьевске] было на три бригады больше, то такой остроты [с доступностью скорых во время пандемии] бы не было, ситуация была бы на районе получше».
В областном минздраве объясняют вытеснение частных скорых с рынка ростом численности населения Гурьевска и прибрежных муниципалитетов, где необходима специализированная скорая помощь, которую, по оценке областных властей, частники оказать не могут, следует из письма замглавы областного минздрава Анны Поповой. «Частные службы скорой медицинской помощи не в состоянии обеспечить организацию оказания скорой специализированной помощи населению на вышеуказанных территориях (ввиду отсутствия штата специализированных бригад), в связи с чем и принято решение по изменению „закрепления“ территорий при оказании скорой медицинской помощи в Гурьевском районе в текущем году», — пишет Попова. Также она уверяет, что количество бригад скорой помощи в Калининградской области по состоянию на март 2021 года не сокращалось, и вводятся все новые бригады «в зависимости от роста числа обращений граждан».
В частных скорых полагают, что решения по переделу «рынка» принимались не столько из-за заботы о благополучии граждан, сколько из-за дефицита денег в системе здравоохранения. Поэтому, когда государственной скорой помощи во время пандемии перестало хватать денег, министерство решило «пустить под нож» частников. «Они же не со зла это делают. Они, видимо, подбивают баланс к концу года. У них, условно говоря, пришел миллард денег на скорую, и им не хватает жестко. Деньги кончились, а они еще на нас тратят. Совокупный годовой бюджет у всех частников — порядка 30 миллионов на год. По большому счету, это все зависит от взглядов и настроения министра здравоохранения. Не нравится ему — и нету тебя», — рассуждает Коршаков.
Первые проблемы с передачей вызовов частникам появились через полгода после начала пандемии, в сентябре 2020 года. Власти резко сократили передачу заказов частникам, при том что работающие в государственных структурах медики сами жаловались осенью 2020 года на резкий рост нагрузки на систему скорой помощи. «Мы видим у себя ежедневную динамику. Было, например, 10 вызовов в сутки на бригаду. С похолоданием всегда рост. 12, 14, 16 вызовов, а потом резко — 5. Звоним диспетчеру с вопросом. Нам отвечают, что якобы „главный“ дал распоряжение нас динамить», — вспоминает Коршаков. «Позитив» написал письмо главврачу калининградской Станции скорой медицинской помощи Игорю Старостину (он уволился в октябре 2021 года, — прим. «Нового Калининграда»). «С 21 сентября 2020 года изменилась маршрутизация вызовов скорой помощи, поступающих в диспетчерскую службу „03“. Поступившие вызовы находятся в режиме ожидания и не передаются бригадам скорой медицинской помощи частных форм собственности: ООО „Позитив“, ООО „Амбуланс“ и ООО „Новомед“ при наличии свободных бригад, а передаются бригадам ГССМП. Мы не хотим выяснять причин, по которым ГССМП недополучает финансирование, на которое рассчитывала. Но „решение проблемы“ подобным образом недопустимо <...>», - говорилось в письме. В ответ Старостин сообщил, что «Позитив» с января по сентябрь первого года пандемии перевыполнил план по вызовам на 14% «С учетом сложившейся оперативной обстановки, при необходимости, объединенный информационно-диспетчерский пункт осуществляет направление ближайших бригад скорой медицинской помощи из других зон обслуживания, при возникновении экстренных ситуаций и отсутствии собственных свободных дежурных бригад <...>», - говорилось в ответе главврача станции скорой медпомощи. Вскоре после этой переписки «заказы» вернулись частникам, но, как потом выяснилось, ненадолго.
Глава «Амбуланса» Владимир Гапонов обращает внимание на специфическую деталь работы частных скорых на госзаказе во время пандемии: его сотрудники не получили «ковидных» доплат, хотя рисковали жизнью не меньше «государственных» медработников. «Ко мне пришла с проверкой трудовая инспекция по десяти пунктам, если не больше. Спрашивают: сколько мы получили денег по ковиду. Я говорю, что мы за ковид не получили ни одной копейки. „Не может быть“. Проверяйте. Проверили. „Да, не получили“. Президент сказал, деньги есть, но частники не имеют права получить ковидные», — вспоминает глава медицинской компании.
Сами справляются
В целом публичная позиция региональных властей в переговорах с частными скорыми звучит примерно так: «мы сами неплохо справляемся, а вам готовы отдавать вызовы по остаточному принципу». Сотрудники государственной скорой уверяют, что ситуация в госсекторе далеко не самая благоприятная. Председатель первичной профсоюзной организации «Трудовые бригады» калининградской Станции скорой помощи , фельдшер Анна Слотвицкая, рассказывает, что проблема недофинансирования стала особенно сильно ощущаться во время пандемии, хотя была заметна и до 2020 года. Никто не планировал, что люди начнут массово болеть ковидом, и резко вырастет спрос как на скорую помощь, так и на персонал, который может на ней работать. «Мы по подушевому нормативу финансируемся, а не по количеству выполненных вызовов. У нас заложен, например, миллион вызовов, а мы делаем 1,5 миллиона. То есть полмиллиона вызовов мы делаем за „спасибо“, — объясняет Слотвицкая, — Обратной ситуации не было. Мы сегодня работаем больше, чем нам оплачивают. Раньше хотя бы как-то оплачивалась переработка по вызовам». В калининградском ТФОМСе подтверждают, что объем финансирования государственной и частной скорых не зависит от числа отработанных вызовов.
По словам фельдшера, в калининградской системе государственной скорой помощи наблюдается острый дефицит персонала. Порядка 10 бригад (около 10% всех «государственных» бригад) ежедневно не выходят на линию из-за неукомплектованности, говорит представитель профсоюза. «Без врачей я могу работать. Вышла на линию и работаю, но без водителя я работать не смогу. Как и водитель без меня работать не сможет», — объясняет Слотвицкая. По ее оценкам, ситуация в скорой помощи в ближайшее время не улучшится из-за крайне низких зарплат начинающих медработников. Ставка водителя скорой составляет 21 тысячу рублей, говорит Слотвицкая; это и является одной из причин того, почему во время пандемии государственные скорые не выходят на линию. Сама фельдшер получает 58 тысяч рублей, работая на две ставки, то есть 250-300 часов в месяц. Это почти в два раза больше, чем работает человек по обычной пятидневке с восьмичасовым рабочим днем (около 160 часов в месяц). «Молодой фельдшер будет получать 24 тысячи. Кто пойдет на эту зарплату?!», — недоумевает Слотвицкая.
Областные власти и представители профсоюзов не скрывают, что во время пандемии нагрузка на скорую помощь сильно выросла. Этим они объясняют сильные опоздания бригад на вызовы. Но если посмотреть на статистику выездов скорой за последние годы, которую дает региональный ТФОМС, то пандемии как будто не было. В 2019 году в Калининградской области официально скорую вызвали 304 тыс. раз, в 2020 году — 299 тыс. раз. Если экстраполировать данные за 10 месяцев 2021 года на весь год, то получится 288,5 тыс. вызовов (в январе-октябре было 240,4 тыс. вызовов). Получается, что по итогам второго года пандемии с рекордным количеством смертей, количество выездов скорых не вырастет, а, вероятно, сократится на 5% к доковидному периоду. Исходя из этой статистики, время ожидания скорой во время пандемии выросло не из-за огромного числа фактических выездов, а из-за того, что власти не смогли обеспечить систему скорой помощи деньгами и персоналом, а также в самый неудачный момент начали убирать с рынка частные скорые помощи.
В областном минздраве и пресс-службе правительства Калининградской области оперативно на информационные запросы «Нового Калининграда» не ответили.
(Нет голосов) |