Дело Рудникова-Дацышина: Кто кому не угрожал, честь мундира и странная забывчивость свидетелей
На вопросы "Комсомолки" о самом громком судебном деле десятилетия ответил адвокат Сергей Баранов
В эксклюзивном интервью «Комсомольской правде» адвокат Сергей Баранов, защищающий Александра Дацышина в деле о вымогательстве взятки у главы Следственного комитета по Калининградской области Виктора Леденева, объяснил, какими мотивами руководствовались участники процесса с точки зрения обвинения и почему они плохо коррелируются с требованиями закона и здравым смыслом.
- Вы выступаете защитником Александра Дацышина в одном из самых громких судебных процессов за последние лет, наверное, десять. Какими вам видятся перспективы дела?
- В течение ближайших месяцев мы рассчитываем увидеть приговор по данному делу. Какой он будет, мы не знаем, разумеется, но сторона защиты Дацышина рассчитывает на оправдательный приговор. И с каждым днем наша уверенность в этом крепнет.
- На чем основана ваша уверенность?
- На доказательствах, которые были собраны в ходе предварительного следствия и в суде. В частности, Дацышину вменяется совершение вымогательства без наличия корыстного мотива, что вообще-то является юридическим нонсенсом. 163-я статья (вымогательство) подразумевает требование передачи денежных средств либо имущества под угрозой - применения физического насилия, распространения порочащих сведений и так далее. В отношении Дацышина даже в постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого указано, что он действовал без корыстного мотива. Смешно очень. И Леденев в ходе судебного следствия признал, что Дацышин ему не угрожал. В качестве мотива ему вменяется совершение действий в виде поступков, то есть он должен был оказывать некое содействие Рудникову в совершении корыстного преступления. Не имея корыстного мотива, он преследовал совершенно иную цель, а именно - «укрепление собственного авторитета среди сотрудников правоохранительных органов»! Это я цитирую обвинительное заключение. Мы пытались добиться разъяснения, у каких же сотрудников Дацышин пытался поднять свой авторитет. Обвинение должно было конкретизировать: либо это какое-то неограниченное число сотрудников - тогда хотелось бы узнать способ поднятия авторитета у этого неограниченного числа сотрудников. Либо этим сотрудником является сам господин Леденев, тоже сотрудник правоохранительных органов. Тогда весьма странный вывод делает следствие, что путем вымогательства денежных средств у Леденева и заявлением ему угроз Дацышин пытался поднять свой авторитет в глазах Леденева. Бред сивой кобылы.
- Все-таки, Сергей Геннадьевич, что такое пособник в данном деле?
- Пособник - это лицо, которое теми или иными действиями - предоставлением имущества, устранением каких-либо препятствий - способствует совершению преступления. То есть, по мнению следствия, Рудников являлся главным организатором, у него возник умысел, и он, организуя свой преступный умысел, якобы привел к совершению этого преступления Дацышина. Не буду вдаваться в юридические тонкости, но обвинение, предъявленное Александру Дацышину, говорит о том, что он является второстепенным фигурантом этого уголовного дела. Но еще раз обращаю внимание, что абсурдность обвинения сводится к тому, что, не имея корыстного мотива, а имея целью повышение авторитета среди сотрудников правоохранительных органов, Дацышин не нарушал закон. Во-первых, «повышение авторитета» не является запрещенной целью или уголовно наказуемой, во-вторых, такая цель достигается какими-то другими методами, а не путем требования имущества и заявления угроз. Еще на этапе знакомства с материалами дела мы понимали, что в действиях Дацышина нет состава преступления. Самое интересное, что не только мы разглядели абсурдность этого обвинения, но и заместитель генерального прокурора в свое время принес так называемые требования об устранении нарушения закона. На имя Бастрыкина, главы Следственного комитета России, он направил требования об отмене постановления о привлечении Дацышина к уголовной ответственности в качестве обвиняемого, указав на то, что материалы уголовного дела - а уже все следственные действия к тому времени были проведены - не содержат доказательств причастности и виновности Дацышина. И указал на необходимость прекращения этого уголовного дела. Но потом произошли какие-то метаморфозы, нам неизвестные. И прокуратура спустя месяц утвердила обвинительное заключение, которое слово в слово повторяло то самое постановление, которое как раз и оспаривала.
- Что вы называете метаморфозами, вмешательство потусторонних сил? Они могут повлиять на решение суда?
- Ну, мы и без потусторонних сил понимаем, что с первого дня оперативное сопровождение этого дела осуществлялось на самом высоком уровне. Рядовое, как мне кажется, дело расследовалось не обычным следователем, а сотрудниками Главного следственного управления России.
- Почему?
- Мое мнение - таким образом Следственный комитет пытался стереть грязь со своего мундира.
- Грязь с мундира Леденева или с обобщенного, условного «мундира»?
- С мундира именно Леденева, потому что в материалах дела есть запись разговора Леденева с Мартыновым (бывший начальник УМВД по Калининградской области. - Ред.), в котором Леденев неоднократно употребляет фразы о том, что он якобы встречался со своим руководителем и тот ему советовал любыми способами решить на своем уровне вопрос с каким-то там журналистишкой.
- Эти материалы приобщены к уголовному делу?
- Приобщены и частично озвучены.
- С точки зрения не погруженных в тему людей, один из вопросов, что приходит в голову в размышлениях об этой истории, - все-таки Рудников и Дацышин касались этих денег или нет?
- Ни Рудников, ни Дацышин ни к каким деньгам вообще не прикасались. Согласно предъявленному обвинению, Леденев неоднократно пытался убедить Дацышина принять какие-то деньги, Дацышин всякий раз отказывал Леденеву. Более того, именно Дацышин решил посоветоваться с тогдашним замполпреда президента в СЗФО по Калининградской области Михаилом Ведерниковым и предотвратил планируемое преступление, сообщив о попытке коммерческого подкупа Рудникова. Есть такое понятие - добровольный отказ от совершения преступления, - это еще один из мотивов, который позволяет освобождать лицо от уголовной ответственности, так вот, Леденев сам подтверждает, что Дацышин несколько раз ему отказал…
- Он подтвердил это в своих показаниях в суде?
- И в своих показаниях в суде, и на предварительном следствии. У нас есть запись телефонного разговора между Леденевым и Дацышиным, которую почему-то тщательно скрывали, хотя телефоны всех фигурантов дела прослушивались с 15 сентября, а задержали их 1 ноября 2017 года. Согласно биллингам, телефонный разговор между Леденевым и Дацышиным зафиксирован 17 октября, в материалах дела есть этот биллинг.
- И запись?
- А вот записи нет. Однако у нас такая запись оказалась. После экспертизы, подтверждающей ее подлинность и отсутствие монтажа, запись опубликована. На ней Дацышин говорит, что ему до блевоты надоели и Рудников, и Леденев, говорит Леденеву буквально: «Слушай, вот ты пришел ко мне от Мартынова, дальше к нему и обращайся, мне больше не звони». На всех остальных записях тоже видно, что инициатором встреч и обращений к Дацышину является Леденев, и он это подтверждает. Теперь в суде он, конечно, попытался свою позицию скорректировать, хотя на предварительном следствии четко говорил, где, как, при каких обстоятельствах, кто ему посоветовал обратиться к Дацышину для того, чтобы решить проблему с публикациями в газете «Новые колеса». А сейчас в суде, поскольку эта версия не укладывалась в логику предъявленных обвинений, руководитель Следственного комитета нашего следственного управления начал отказываться от своих показаний. Абсурдное явление. Якобы следователь Главного следственного управления, который приезжал специально расследовать это дело, записывал его показания не так, как говорил Леденев, при этом свои собственноручные подписи на всех протоколах он опознал.
- Что нового в этих «новых» показаниях?
- На предварительном следствии он утверждал, что по собственной инициативе, по рекомендации Мартынова обратился к Дацышину и сам к нему приходил, упрашивал его узнать у Рудникова, как прекратить публикации. Таким образом, Дацышин, если уж и был пособником, то был пособником не Рудникова, а самого Леденева, потому что действовал в его интересах. Это полностью укладывается в нашу версию защиты. А в суде, когда стало понятно, что Дацышин никак вообще к этому делу не привязывается, Леденев стал менять показания, утверждая, что никаким он инициатором не был, что пошел к Дацышину, чтобы узнать, кто же заказчик публикаций, сколько за это заплатили, - просто ему было интересно. А будут еще публикации или не будут, это Леденеву совершенно индифферентно. Но самое главное, что Леденев в ходе допросов в суде неоднократно отвечал на один и тот же вопрос, как со стороны защиты, так и со стороны обвинения: «Высказывались ли вам Рудниковым или Дацышиным какие-либо угрозы?» Леденев отвечал однозначно и неоднократно: «Нет, никаких угроз не было». Значит, если угроз не было, отсутствует состав преступления по статье 163 УК о вымогательстве.
- В чем тогда заключается посредничество Дацышина, который, как было видно из первого же репортажа об этом деле, и денег-то не передавал?
- По мнению следствия, посредничество состоит в том, что он якобы передал угрозы Рудникова.
- То есть угрожал Леденеву, по версии следствия, Рудников устами Дацышина, так, что ли?
- Да. Что Дацышин якобы передал Леденеву угрозы, которые исходили от Рудникова, и требование о передаче ему денежных средств под угрозой распространения порочащих Леденева сведений… Но больше всего, как выяснилось, Леденев боялся не газетных публикаций, - он сам сказал, что они ему были безразличны, - он боялся обращения Рудникова в официальные органы, такие как Следственный комитет или Общественная палата при Президенте Российской Федерации.
- Обращения по поводу законности владения домом, в котором он проживал?
- Именно по поводу дома. Но обращение в государственные органы нельзя считать угрозой! Угрозы - это обещание совершения какого-то противоправного действия в будущем. Обращения в Следственный комитет или Общественную палату противоправными не являются, и даже если бы они были совершены, то никоим образом не могли бы расцениваться как угроза и вымогательство. И если человек заявляет, что отсутствует угроза в его адрес, по идее, государственный обвинитель должен соскочить со своего стула и сказать, что от обвинений отказывается.
- В чем тогда, простите, прикол этого дела?
- Весь прикол в том, что угроз нет, требований передачи имущества нет, ничего нет, а два человека сидят на протяжении полутора лет под стражей. Сейчас Леденев утверждает, что впервые встречался с Дацышиным и провел с ним два дня - 17 и 18 августа 2017 года. Мы уже представили суду доказательства, что 18 августа - день очень памятный для Леденева, его день рождения. Он прибыл сам в день своего рождения в кабинет господина Дацышина, а не наоборот, где якобы Дацышин впервые заявил ему требования о передаче денежных средств и начал ему угрожать с самого начала. Однако после этой встречи Леденев вышел из офиса Дацышина, как показывают свидетели, напоенный дорогим коньяком и с врученным ему дорогостоящим подарком - фотоаппаратом стоимостью 30 тысяч рублей. Осознав чуть позже, что он, как государственный служащий, не вправе получать такие подарки от бизнесмена, фотоаппарат якобы выбросил и даже привел в суд своего водителя, заявившего, что действительно они целый день с этим фотоаппаратом ездили, а потом выбросили в помойку около здания Следственного комитета.
А теперь откуда-то у этого дела появились ноги. По версии Леденева, 18 августа в отношении него было совершено преступление, потому что вымогательство в соответствии с требованиями Уголовного кодекса совершается не с момента передачи денежных средств, а с момента заявления требований и любых угроз. То есть, когда кто-то только сказал человеку: «Дай мне 50 тысяч, иначе я тебя убью», в этот момент преступление уже окончено. Дальнейшие действия - передал деньги или не передал, реализовал угрозу или не реализовал - не имеют значения. С этими статьями все очень активно работали в середине и в конце девяностых годов, тогда у нас каждое второе дело было по вымогательству. Эти лихие года прошли, соответственно, утратились навыки расследования. Леденев, казалось бы, грамотный человек, законопослушный гражданин, генерал, считает, что 18 августа в отношении него совершается преступление, но он ничего не делает, спокойно занимается своими делами, потом едет в отпуск.
- Рудников продолжает в это время публикации?
- Никаких публикаций больше не было. Разработка спецслужб начинается 15 сентября после визита Дацышина в полпредство, где он сообщает об этой ситуации. После 15 сентября Леденев по разработанному сотрудниками ФСБ плану начинает мотивировать и провоцировать Дацышина на всякие разговоры, каждый раз выступая инициатором этих разговоров. Дацышину это все уже надоело до чертиков, он уезжает за границу, больше Дацышин и Леденев не встречаются. По версии Леденева, Рудников представил ему Светлану Березовскую в качестве помощницы, которой нужно было бы передать документы (подразумевается: «деньги»). На следующий день Леденев приезжает с конвертом, где лежат 50 тысяч долларов, вручает их неосведомленной Березовской, и тут же в кафе ее берут сотрудники ФСБ.
- Тогда пособник Березовская, а не Дацышин?
- В отличие от Березовской, следствие пытается вменить Дацышину наличие у него преступного умысла, а в отношении Березовской сказано и написано, что она не была посвящена в преступные намерения Рудникова.
- Вся эта история началась с публикаций газеты «Новые колеса» о принадлежащем главе Следственного комитета Леденеву дорогом доме в престижном районе Калининграда. Леденев называл эти публикации недостоверными и порочащими. В суде выяснилось, кто, как и за какие деньги строил этот дом и какое отношение к нему имеет глава следкома?
- Да-да. Титульным владельцем является некто Зеленин, давший показания в суде. Но у любого нормального человека возникает очень много вопросов к руководителю следственного управления, который вдруг этот дом в свободное от работы время строит для «друга из Москвы». А еще перед этим умудряется получить от этого друга-бизнесмена 30 миллионов рублей, никак не объясняя причины получения этих денег. Так можно любую взятку получить, потом потратить якобы на нужды давшего ее человека и сказать, что это не взятка. Как с фотоаппаратом: получил его, выбросил - значит, не брал. Смешно. Соответственно, я думаю, что это тоже дискредитирует руководителя следственного управления в глазах не только общественности, но и его подчиненных, которые понимают, что начальник живет на широкую ногу.
- Он отстранен от должности на время процесса?
- Нет, не отстранен, он продолжает исполнять обязанности руководителя следственного управления Следственного комитета, но самое смешное, что он продолжает осуществлять уголовное преследование в отношении Мартынова Евгения Владимировича, который является подследственным по уголовному делу о злоупотреблении должностными полномочиями. Мартынов сам подтвердил, что является фигурантом этого уголовного дела, возбужденного в связи с незаконной прослушкой. Мы полагаем, именно то, что Мартынов является подследственным у Леденева и, соответственно, зависимым от него в том или ином виде человеком, как раз и объясняет изменение Мартыновым своих показаний в суде. Мартынов тоже сообщил, что данные им на предварительном следствии показания, где имеется два протокола его допроса, не читал, что подпись его, но таких показаний не давал, записали и поняли его неправильно.
- А что он опроверг?
- На предварительном следствии он четко и подробно рассказывал, как к нему пришел Леденев, попросил его помочь решить вопрос с Рудниковым.
- И он отправил его к Дацышину?
- Да. Мартынов ему рассказал, как это делается, отправил его к Дацышину. А сейчас Мартынов эти обстоятельства пытается отрицать. Мы полагаем, что объяснение этому мы четко указали.
- Скажите, все-таки на основании каких материальных или нематериальных улик Дацышин полтора года находится под домашним арестом?
- А это все очень просто. У нас есть соответствующее постановление Пленума Верховного суда РФ, который со ссылками на судебно-прецедентную практику Европейского суда говорит о том, что под стражу нужно сажать только при наличии фактических данных, объективно свидетельствующих о том, что лицо может скрыться, воспрепятствовать правосудию. Но таких данных нет, мы об этом говорили.
- Он мог скрыться?
- Дацышин дисциплинированно и исправно ходит в суд. Он даже не думал и не думает скрываться, потому что уверен, что мы честно должны выиграть это дело.
ИЗ ДОСЬЕ "КП"
Издателя газеты «Новые колеса» Игоря Рудникова задержали 1 ноября 2017 года. Вскоре был задержан известный калининградский бизнесмен Александр Дацышин, мерой пресечения ему избрали домашний арест. Началось расследование. По версии следствия, Рудников вымогал у руководителя Следственного управления Калининградской области Виктора Леденева 50 тысяч долларов за обязательство не публиковать в газете «сведения, порочащие Леденева» - в частности, о принадлежности дома, построенного руководителем ведомства в престижном районе Калининграда. Александру Дацышину вменяется пособничество. Рассмотрение дела по существу ведется в Московском районном суде Санкт-Петербурга с конца февраля 2019 года. Мера пресечения обвиняемых не менялась в течение полутора лет, пока идет разбирательство.
В эксклюзивном интервью «Комсомольской правде» адвокат Сергей Баранов, защищающий Александра Дацышина в деле о вымогательстве взятки у главы Следственного комитета по Калининградской области Виктора Леденева, объяснил, какими мотивами руководствовались участники процесса с точки зрения обвинения и почему они плохо коррелируются с требованиями закона и здравым смыслом.
- Вы выступаете защитником Александра Дацышина в одном из самых громких судебных процессов за последние лет, наверное, десять. Какими вам видятся перспективы дела?
- В течение ближайших месяцев мы рассчитываем увидеть приговор по данному делу. Какой он будет, мы не знаем, разумеется, но сторона защиты Дацышина рассчитывает на оправдательный приговор. И с каждым днем наша уверенность в этом крепнет.
- На чем основана ваша уверенность?
- На доказательствах, которые были собраны в ходе предварительного следствия и в суде. В частности, Дацышину вменяется совершение вымогательства без наличия корыстного мотива, что вообще-то является юридическим нонсенсом. 163-я статья (вымогательство) подразумевает требование передачи денежных средств либо имущества под угрозой - применения физического насилия, распространения порочащих сведений и так далее. В отношении Дацышина даже в постановлении о привлечении его в качестве обвиняемого указано, что он действовал без корыстного мотива. Смешно очень. И Леденев в ходе судебного следствия признал, что Дацышин ему не угрожал. В качестве мотива ему вменяется совершение действий в виде поступков, то есть он должен был оказывать некое содействие Рудникову в совершении корыстного преступления. Не имея корыстного мотива, он преследовал совершенно иную цель, а именно - «укрепление собственного авторитета среди сотрудников правоохранительных органов»! Это я цитирую обвинительное заключение. Мы пытались добиться разъяснения, у каких же сотрудников Дацышин пытался поднять свой авторитет. Обвинение должно было конкретизировать: либо это какое-то неограниченное число сотрудников - тогда хотелось бы узнать способ поднятия авторитета у этого неограниченного числа сотрудников. Либо этим сотрудником является сам господин Леденев, тоже сотрудник правоохранительных органов. Тогда весьма странный вывод делает следствие, что путем вымогательства денежных средств у Леденева и заявлением ему угроз Дацышин пытался поднять свой авторитет в глазах Леденева. Бред сивой кобылы.
- Все-таки, Сергей Геннадьевич, что такое пособник в данном деле?
- Пособник - это лицо, которое теми или иными действиями - предоставлением имущества, устранением каких-либо препятствий - способствует совершению преступления. То есть, по мнению следствия, Рудников являлся главным организатором, у него возник умысел, и он, организуя свой преступный умысел, якобы привел к совершению этого преступления Дацышина. Не буду вдаваться в юридические тонкости, но обвинение, предъявленное Александру Дацышину, говорит о том, что он является второстепенным фигурантом этого уголовного дела. Но еще раз обращаю внимание, что абсурдность обвинения сводится к тому, что, не имея корыстного мотива, а имея целью повышение авторитета среди сотрудников правоохранительных органов, Дацышин не нарушал закон. Во-первых, «повышение авторитета» не является запрещенной целью или уголовно наказуемой, во-вторых, такая цель достигается какими-то другими методами, а не путем требования имущества и заявления угроз. Еще на этапе знакомства с материалами дела мы понимали, что в действиях Дацышина нет состава преступления. Самое интересное, что не только мы разглядели абсурдность этого обвинения, но и заместитель генерального прокурора в свое время принес так называемые требования об устранении нарушения закона. На имя Бастрыкина, главы Следственного комитета России, он направил требования об отмене постановления о привлечении Дацышина к уголовной ответственности в качестве обвиняемого, указав на то, что материалы уголовного дела - а уже все следственные действия к тому времени были проведены - не содержат доказательств причастности и виновности Дацышина. И указал на необходимость прекращения этого уголовного дела. Но потом произошли какие-то метаморфозы, нам неизвестные. И прокуратура спустя месяц утвердила обвинительное заключение, которое слово в слово повторяло то самое постановление, которое как раз и оспаривала.
- Что вы называете метаморфозами, вмешательство потусторонних сил? Они могут повлиять на решение суда?
- Ну, мы и без потусторонних сил понимаем, что с первого дня оперативное сопровождение этого дела осуществлялось на самом высоком уровне. Рядовое, как мне кажется, дело расследовалось не обычным следователем, а сотрудниками Главного следственного управления России.
- Почему?
- Мое мнение - таким образом Следственный комитет пытался стереть грязь со своего мундира.
- Грязь с мундира Леденева или с обобщенного, условного «мундира»?
- С мундира именно Леденева, потому что в материалах дела есть запись разговора Леденева с Мартыновым (бывший начальник УМВД по Калининградской области. - Ред.), в котором Леденев неоднократно употребляет фразы о том, что он якобы встречался со своим руководителем и тот ему советовал любыми способами решить на своем уровне вопрос с каким-то там журналистишкой.
- Эти материалы приобщены к уголовному делу?
- Приобщены и частично озвучены.
- С точки зрения не погруженных в тему людей, один из вопросов, что приходит в голову в размышлениях об этой истории, - все-таки Рудников и Дацышин касались этих денег или нет?
- Ни Рудников, ни Дацышин ни к каким деньгам вообще не прикасались. Согласно предъявленному обвинению, Леденев неоднократно пытался убедить Дацышина принять какие-то деньги, Дацышин всякий раз отказывал Леденеву. Более того, именно Дацышин решил посоветоваться с тогдашним замполпреда президента в СЗФО по Калининградской области Михаилом Ведерниковым и предотвратил планируемое преступление, сообщив о попытке коммерческого подкупа Рудникова. Есть такое понятие - добровольный отказ от совершения преступления, - это еще один из мотивов, который позволяет освобождать лицо от уголовной ответственности, так вот, Леденев сам подтверждает, что Дацышин несколько раз ему отказал…
- Он подтвердил это в своих показаниях в суде?
- И в своих показаниях в суде, и на предварительном следствии. У нас есть запись телефонного разговора между Леденевым и Дацышиным, которую почему-то тщательно скрывали, хотя телефоны всех фигурантов дела прослушивались с 15 сентября, а задержали их 1 ноября 2017 года. Согласно биллингам, телефонный разговор между Леденевым и Дацышиным зафиксирован 17 октября, в материалах дела есть этот биллинг.
- И запись?
- А вот записи нет. Однако у нас такая запись оказалась. После экспертизы, подтверждающей ее подлинность и отсутствие монтажа, запись опубликована. На ней Дацышин говорит, что ему до блевоты надоели и Рудников, и Леденев, говорит Леденеву буквально: «Слушай, вот ты пришел ко мне от Мартынова, дальше к нему и обращайся, мне больше не звони». На всех остальных записях тоже видно, что инициатором встреч и обращений к Дацышину является Леденев, и он это подтверждает. Теперь в суде он, конечно, попытался свою позицию скорректировать, хотя на предварительном следствии четко говорил, где, как, при каких обстоятельствах, кто ему посоветовал обратиться к Дацышину для того, чтобы решить проблему с публикациями в газете «Новые колеса». А сейчас в суде, поскольку эта версия не укладывалась в логику предъявленных обвинений, руководитель Следственного комитета нашего следственного управления начал отказываться от своих показаний. Абсурдное явление. Якобы следователь Главного следственного управления, который приезжал специально расследовать это дело, записывал его показания не так, как говорил Леденев, при этом свои собственноручные подписи на всех протоколах он опознал.
- Что нового в этих «новых» показаниях?
- На предварительном следствии он утверждал, что по собственной инициативе, по рекомендации Мартынова обратился к Дацышину и сам к нему приходил, упрашивал его узнать у Рудникова, как прекратить публикации. Таким образом, Дацышин, если уж и был пособником, то был пособником не Рудникова, а самого Леденева, потому что действовал в его интересах. Это полностью укладывается в нашу версию защиты. А в суде, когда стало понятно, что Дацышин никак вообще к этому делу не привязывается, Леденев стал менять показания, утверждая, что никаким он инициатором не был, что пошел к Дацышину, чтобы узнать, кто же заказчик публикаций, сколько за это заплатили, - просто ему было интересно. А будут еще публикации или не будут, это Леденеву совершенно индифферентно. Но самое главное, что Леденев в ходе допросов в суде неоднократно отвечал на один и тот же вопрос, как со стороны защиты, так и со стороны обвинения: «Высказывались ли вам Рудниковым или Дацышиным какие-либо угрозы?» Леденев отвечал однозначно и неоднократно: «Нет, никаких угроз не было». Значит, если угроз не было, отсутствует состав преступления по статье 163 УК о вымогательстве.
- В чем тогда заключается посредничество Дацышина, который, как было видно из первого же репортажа об этом деле, и денег-то не передавал?
- По мнению следствия, посредничество состоит в том, что он якобы передал угрозы Рудникова.
- То есть угрожал Леденеву, по версии следствия, Рудников устами Дацышина, так, что ли?
- Да. Что Дацышин якобы передал Леденеву угрозы, которые исходили от Рудникова, и требование о передаче ему денежных средств под угрозой распространения порочащих Леденева сведений… Но больше всего, как выяснилось, Леденев боялся не газетных публикаций, - он сам сказал, что они ему были безразличны, - он боялся обращения Рудникова в официальные органы, такие как Следственный комитет или Общественная палата при Президенте Российской Федерации.
- Обращения по поводу законности владения домом, в котором он проживал?
- Именно по поводу дома. Но обращение в государственные органы нельзя считать угрозой! Угрозы - это обещание совершения какого-то противоправного действия в будущем. Обращения в Следственный комитет или Общественную палату противоправными не являются, и даже если бы они были совершены, то никоим образом не могли бы расцениваться как угроза и вымогательство. И если человек заявляет, что отсутствует угроза в его адрес, по идее, государственный обвинитель должен соскочить со своего стула и сказать, что от обвинений отказывается.
- В чем тогда, простите, прикол этого дела?
- Весь прикол в том, что угроз нет, требований передачи имущества нет, ничего нет, а два человека сидят на протяжении полутора лет под стражей. Сейчас Леденев утверждает, что впервые встречался с Дацышиным и провел с ним два дня - 17 и 18 августа 2017 года. Мы уже представили суду доказательства, что 18 августа - день очень памятный для Леденева, его день рождения. Он прибыл сам в день своего рождения в кабинет господина Дацышина, а не наоборот, где якобы Дацышин впервые заявил ему требования о передаче денежных средств и начал ему угрожать с самого начала. Однако после этой встречи Леденев вышел из офиса Дацышина, как показывают свидетели, напоенный дорогим коньяком и с врученным ему дорогостоящим подарком - фотоаппаратом стоимостью 30 тысяч рублей. Осознав чуть позже, что он, как государственный служащий, не вправе получать такие подарки от бизнесмена, фотоаппарат якобы выбросил и даже привел в суд своего водителя, заявившего, что действительно они целый день с этим фотоаппаратом ездили, а потом выбросили в помойку около здания Следственного комитета.
А теперь откуда-то у этого дела появились ноги. По версии Леденева, 18 августа в отношении него было совершено преступление, потому что вымогательство в соответствии с требованиями Уголовного кодекса совершается не с момента передачи денежных средств, а с момента заявления требований и любых угроз. То есть, когда кто-то только сказал человеку: «Дай мне 50 тысяч, иначе я тебя убью», в этот момент преступление уже окончено. Дальнейшие действия - передал деньги или не передал, реализовал угрозу или не реализовал - не имеют значения. С этими статьями все очень активно работали в середине и в конце девяностых годов, тогда у нас каждое второе дело было по вымогательству. Эти лихие года прошли, соответственно, утратились навыки расследования. Леденев, казалось бы, грамотный человек, законопослушный гражданин, генерал, считает, что 18 августа в отношении него совершается преступление, но он ничего не делает, спокойно занимается своими делами, потом едет в отпуск.
- Рудников продолжает в это время публикации?
- Никаких публикаций больше не было. Разработка спецслужб начинается 15 сентября после визита Дацышина в полпредство, где он сообщает об этой ситуации. После 15 сентября Леденев по разработанному сотрудниками ФСБ плану начинает мотивировать и провоцировать Дацышина на всякие разговоры, каждый раз выступая инициатором этих разговоров. Дацышину это все уже надоело до чертиков, он уезжает за границу, больше Дацышин и Леденев не встречаются. По версии Леденева, Рудников представил ему Светлану Березовскую в качестве помощницы, которой нужно было бы передать документы (подразумевается: «деньги»). На следующий день Леденев приезжает с конвертом, где лежат 50 тысяч долларов, вручает их неосведомленной Березовской, и тут же в кафе ее берут сотрудники ФСБ.
- Тогда пособник Березовская, а не Дацышин?
- В отличие от Березовской, следствие пытается вменить Дацышину наличие у него преступного умысла, а в отношении Березовской сказано и написано, что она не была посвящена в преступные намерения Рудникова.
- Вся эта история началась с публикаций газеты «Новые колеса» о принадлежащем главе Следственного комитета Леденеву дорогом доме в престижном районе Калининграда. Леденев называл эти публикации недостоверными и порочащими. В суде выяснилось, кто, как и за какие деньги строил этот дом и какое отношение к нему имеет глава следкома?
- Да-да. Титульным владельцем является некто Зеленин, давший показания в суде. Но у любого нормального человека возникает очень много вопросов к руководителю следственного управления, который вдруг этот дом в свободное от работы время строит для «друга из Москвы». А еще перед этим умудряется получить от этого друга-бизнесмена 30 миллионов рублей, никак не объясняя причины получения этих денег. Так можно любую взятку получить, потом потратить якобы на нужды давшего ее человека и сказать, что это не взятка. Как с фотоаппаратом: получил его, выбросил - значит, не брал. Смешно. Соответственно, я думаю, что это тоже дискредитирует руководителя следственного управления в глазах не только общественности, но и его подчиненных, которые понимают, что начальник живет на широкую ногу.
- Он отстранен от должности на время процесса?
- Нет, не отстранен, он продолжает исполнять обязанности руководителя следственного управления Следственного комитета, но самое смешное, что он продолжает осуществлять уголовное преследование в отношении Мартынова Евгения Владимировича, который является подследственным по уголовному делу о злоупотреблении должностными полномочиями. Мартынов сам подтвердил, что является фигурантом этого уголовного дела, возбужденного в связи с незаконной прослушкой. Мы полагаем, именно то, что Мартынов является подследственным у Леденева и, соответственно, зависимым от него в том или ином виде человеком, как раз и объясняет изменение Мартыновым своих показаний в суде. Мартынов тоже сообщил, что данные им на предварительном следствии показания, где имеется два протокола его допроса, не читал, что подпись его, но таких показаний не давал, записали и поняли его неправильно.
- А что он опроверг?
- На предварительном следствии он четко и подробно рассказывал, как к нему пришел Леденев, попросил его помочь решить вопрос с Рудниковым.
- И он отправил его к Дацышину?
- Да. Мартынов ему рассказал, как это делается, отправил его к Дацышину. А сейчас Мартынов эти обстоятельства пытается отрицать. Мы полагаем, что объяснение этому мы четко указали.
- Скажите, все-таки на основании каких материальных или нематериальных улик Дацышин полтора года находится под домашним арестом?
- А это все очень просто. У нас есть соответствующее постановление Пленума Верховного суда РФ, который со ссылками на судебно-прецедентную практику Европейского суда говорит о том, что под стражу нужно сажать только при наличии фактических данных, объективно свидетельствующих о том, что лицо может скрыться, воспрепятствовать правосудию. Но таких данных нет, мы об этом говорили.
- Он мог скрыться?
- Дацышин дисциплинированно и исправно ходит в суд. Он даже не думал и не думает скрываться, потому что уверен, что мы честно должны выиграть это дело.
ИЗ ДОСЬЕ "КП"
Издателя газеты «Новые колеса» Игоря Рудникова задержали 1 ноября 2017 года. Вскоре был задержан известный калининградский бизнесмен Александр Дацышин, мерой пресечения ему избрали домашний арест. Началось расследование. По версии следствия, Рудников вымогал у руководителя Следственного управления Калининградской области Виктора Леденева 50 тысяч долларов за обязательство не публиковать в газете «сведения, порочащие Леденева» - в частности, о принадлежности дома, построенного руководителем ведомства в престижном районе Калининграда. Александру Дацышину вменяется пособничество. Рассмотрение дела по существу ведется в Московском районном суде Санкт-Петербурга с конца февраля 2019 года. Мера пресечения обвиняемых не менялась в течение полутора лет, пока идет разбирательство.
(Голосов: 4, Рейтинг: 3.23) |