Владимир Щербаков

Сотрудничество с GM мы начали в 2003 году с внедорожника Hummer. Проект сразу стал эффективным. Дальше ставили другие модели и довольно быстро подняли производство с 500 штук до 70–80 тыс. автомобилей в год. В 2010–2012 годах производили 10–12 моделей общим объемом по 130 тыс. машин в год. Потом пошел спад спроса, и производство стало сокращаться.

То, что GM уйдет, стало ясно еще летом прошлого года. У «Автотора» с 1 апреля 2016 года заканчивается льготный режим в Калининграде. В 2006 году мы подписали соглашение о совместных инвестициях в большой завод полного цикла, в 2010-м переподписали уже более конкретное соглашение, предусматривающее реализацию проекта на условиях промсборки, с хорошей локализацией. Но в ходе дальнейших переговоров об инвестициях стало ясно, что новое руководство GM, мягко говоря, не настроено реализовывать договоры, которые заключали их предшественники. В начале 2014 года GM нас официально известила о невозможности инвестиций с их стороны. В одиночку мы инвестировать тоже не готовы. Тем более что пока нет надежно перспективных для производства моделей.

Мы совместно инвестировали около € 80 млн в строительство и оборудование сварки, окраски и новой сборки. Инвестиции GM составили около $ 18 млн в наше производство плюс $ 5–6 млн в подготовку проекта у самого GM.

Пока мы урегулировали чисто производственные и инвестиционные вопросы. Они тоже делали инвестиции в наше производство, часть вложений еще не амортизирована. Часть оборудования мы выкупим, остальное они заберут с собой или отправим в металлолом. Например, основное сварочное оборудование для снятой с производства модели использовать для другой модели невозможно.

«Автотор» за время работы с GM выпустил 620 тыс. автомобилей. То есть теоретически 620 тыс. человек могут в суде предъявить ему претензии как к производителю. Поэтому следующим этапом нужно решать вопросы о разделении ответственности по гарантийным обязательствам и возможным претензиям потребителей. Потом будут другие аспекты. Но я еще раз скажу — сегодня у нас нет острых противоречий. «Автотор» не собирается тащить GM в суд. Хотя теоретически мы могли бы. Например, по соглашению с GM мы построили цех окраски на 50 тыс. кузовов. Они гарантировали заказ: 25 тыс. штук сразу плюс еще одна модель через год — еще 20–25 тыс. штук. А реальный максимальный годовой заказ оказался только на 12 тыс. штук. Понятно, что проектные объемы реализовать не удалось по рыночным обстоятельствам. Но все-таки соглашение не выполнено, теоретически это основание для судебных требований возврата инвестиций. Но мы этого делать не намерены. Во-первых, сегодня в этом цехе «Автотор» производит окраску двух моделей Kia. Во-вторых, мы понимаем, что они уходят не потому, что хотят сделать «Автотору» или России плохо, а потому что у них бизнес не идет. В такой обстановке пытаться отцыганить что-то свое, я считаю, неправильно. Кроме того, мы рассчитываем, что через пару лет они могут вернуться.

Когда разводятся муж с женой и делят имущество, они же не оговаривают возможность второй свадьбы. Пока, следуя контракту, мы обговариваем развод без эмоций и битья посуды. Надеюсь, они это тоже оценят при выборе партнеров для будущих проектов в России. Если у GM появится желание вернуться, мы поговорим об этом. Может, при «прощальном поцелуе» затронем этот вопрос.

Готового решения, чем заменить GM, сейчас у нас нет. Совокупная мощность «Автотора» рассчитана на 250 тыс. машин. Из них до 130 тыс. машин производилось для GM. Сегодня этот объем ушел. Мощности мы начинаем консервировать. Есть несколько вариантов, но все на стадии подготовки проекта.

* Мнение высказано в интервью РБК.