Александр Кравченко

У нас было много дискуссий среди медицинских работников. Самое сложное – это заставить их лечиться, они вообще ничего не хотят. Сначала мы долго проходили стадию отрицания, когда сами медицинские работники не хотели признавать вообще факт наличия коронавирусной инфекции, говорили: да ладно, мы сейчас тут все быстро переболеем и получим коллективный иммунитет. Фокус не прошел. 

У нас есть доктор из Областной больницы в тяжелом состоянии, он третью неделю находится на кислородной поддержке. Есть пролеченные доктора с серьезными последствиями, потому что ткань легкого поражается вирусом и вся бравада – мы переболеем и всё будет хорошо, звучит гораздо реже.

С нехваткой персонала мы столкнулись, и столкнулись до начала всей этой ситуации. Не скажу, что был какой-то процент ухода на больничный медицинских работников старше 65 лет, для врачей эта норма не была обязательной. Но мы это им предложили и те, кто захотел, сделали это. Но у нас достаточно большое число людей отказались оказывать медицинскую помощь в этот нелегкий период. Таких под сотню врачей и две с половиной сотни среднего медицинского персонала. 

По факту у нас 350 человек встали и вышли из системы перед началом, я не вправе их осуждать. 

Сейчас люди работают на серьезном пределе, потому что мы вынуждены были уменьшить потенциальный риск выбытия медработников и разделили всех врачей на группы, чтобы если одна группа вышла из строя, ее бы заменила другая. Студенты-медики и ординаторы привлекаются к практике в чистой зоне, без контакта с инфицированными. Наша убежденность: студентов-медиков и привлеченных лиц мы не будем пускать в очаг, пока это будет возможным, чем позже введем их в очаг – тем лучше. 

* Мнение министра здравоохранения Калининградской области высказано на брифинге 4 мая