Борис Образцов

Я обвиняюсь в вымогательстве. Я прожил 47 лет и никогда в своей жизни представить не мог, что когда-нибудь мне предстоит такое испытание. Те, кто хорошо со мной знаком, кто знает меня долгие годы, поражены не меньше меня. Это всё не про меня. Не веду я себя подобным образом и никогда не вел.

Вымогательство, согласно всем определениям, — это прежде всего насилие, какие-то насильственные действия. В данном случае в неком вербальном насилии, требовании, угрозе, запугивании кого-то распространением неких сведений с целью получения материальных благ. Это всё, что я описывал, настолько не про меня, настолько неприемлемо для меня в жизни... В деле нет ничего из того, в чем меня обвиняют.

Я хотел бы извиниться перед судом. Мне всегда казалось, что я не должен отвлекать правоохранительные органы на свою деятельность: тратить на это время, бюджетные средства. Я с ужасом представляю, во сколько обошлось бюджету это вот двухлетнее дело.

Я хотел бы принести извинения нашей прокуратуре. Мы долго, трудно бились в суде... Но мне все-таки хотелось бы, чтобы силы прокуратуры были направлены на поимку, задержание и наказание реальных преступников, которые до сих пор ходят по улицам нашего города. Простите, что я отвлек ваше внимание, время и силы на себя.

Я надеюсь, я показал свою полезность для общества, то, насколько важно, оставить мне возможность заниматься своим делом. Оставить меня на свободе и позволить и дальше мне продолжить свою работу.

За что? Что я сделал не так? Чем заслужил? Какую опасность для общества, я представляю? Два с лишним года следствия и суда я почти каждый день задаюсь этим вопросом. Это сжигает меня изнутри. За эти 2 года я постарел лет на 10. Самое главное — я не могу найти ответ на тот вопрос: за что? Что я делаю не так? Каждый раз, когда в следствии или суде я получаю хоть какие-то знаки (или так мне кажется?), снова вспыхивает надежда, что этот ужас, эта темень, которая надвигается, вдруг вновь отступит.

* Мнение высказано осужденным издателем «Тридевятого региона» в рамках последнего слова в суде.