«Всем чужой человек»

В Ленинградском районном суде продолжается рассмотрение уголовного дела в отношении экс-ректора БФУ Александра Федорова и бывшего проректора вуза по экономике и развитию Елены Мялкиной. Бывшему ректору предъявлено обвинение по ч. 4 ст. 160 УК РФ (присвоение в особо крупном размере). Пособничество (ч. 5 ст. 33, ч. 4 ст. 160 УК РФ) вменяется экс-проректору Елене Мялкиной. По версии следствия, фигуранты организовали незаконную схему стимулирующих выплат как минимум 21 сотруднику. 30 октября в качестве свидетеля была допрошена действующий проректор Ольга Усманова, отвечающая в вузе за капитальное строительство и административную работу.

«Если есть люди, получающие больше, чем проректоры, то почему они не проректоры?»

Проректор Ольга Усманова знала не так много о том, как в университете во времена ректорства Александра Федорова сотрудникам начислялись стимулирующие выплаты.

«В отношении конкретно меня и моих сотрудников таких фактов не было. Но мне известно о них в силу того, что я являлась свидетелем каких-то действий или могла от них слышать от других людей», — заявила она. В какой-то момент сотрудники вуза стали откровенно обсуждать между собой выплаты, которые впоследствии легли в основу уголовного дела. Некоторые приказы она видела лично. Суммы, которые там указывались, по словам свидетеля, вызывали «недоумение» даже у главного бухгалтера.

Сотрудница, которой были начислены выплаты, не смогла объяснить Усмановой, почему ей начислены такие суммы. 

«У меня простой вопрос был: если у нас в университете есть люди, которые регулярно получают зарплату больше, чем проректоры, то почему они не проректоры? Это [было] обычное обсуждение. Увидели такой приказ и начали его обсуждать: что такого люди сделали? Какое обоснование этого приказа?» — пояснила Усманова.

Проректор БФУ им. Канта Ольга Усманова справа, ректор Александр Федоров в центре. Фото RUGRAD

Как вспоминала Усманова, в среднем в приказах она видела суммы в 300–350 тыс. руб. в качестве дополнительных выплат. Регулярность доплат и сами суммы выплат начали вызывать у проректора «вопросы». По ее мнению, это были «неразумные суммы», и она не представляет, за что могли быть такие допвыплаты. 

«Мне неизвестно, какую такую работу могли выполнять эти люди, чтобы получать такого рода доплаты. У меня в голове как у руководителя не укладывается, что это за работа должна быть, что за нее установлена такая доплата», — заметила она, отвечая на вопросы адвокатов Федорова. 

Ее подчиненные не получали премии с такой регулярностью. Речь могла идти о 50–70 тыс. руб. — и то, когда была выполнена какая-то задача.

«Единственная ситуация (она была равная для всего университета) — когда все работники могли получить больше 50–70 тыс. руб. Это были новогодние премии», — отметил проректор.

Экс-ректор вуза Александр Федоров в ответ парировал, что в подчинении у Усмановой было всего 1 или 2 человека. Новых она нанимать отказывалась. 

«Обсуждать какие-то выплаты ее сотрудникам было невозможно. Поскольку их не было», — заявил он после того, как допрос свидетеля был окончен, а сама Усманова покинула зал судебного заседания.

При этом экс-ректор упомянул, что проректор по капитальному строительству «инструмент премирования» не любила. «Если она говорила, что кого-то нужно премировать, то ей никогда не отказывали. Но это происходило достаточно редко, потому что она не любила премировать своих сотрудников. Сама Усманова премии получала регулярно», — отметил экс-ректор. 

Проректор Ольга Усманова справа. Фото kantiana.ru

«Александр Александрович сказал мне принести 500 тысяч»

Свои отношения с Александром Федоровым и Еленой Мялкиной Усманова охарактеризовала как «по большей части рабочие» и «нормальные». При этом не все характеристики, которые она успела дать бывшему начальнику и проректору Мялкиной во время заседания, можно назвать положительными. 

Так, про бывшего проректора по экономике и развитию свидетель вспоминала, что Мялкина «любила крепкое словцо» и была достаточно вспыльчивой.

«Если Елене Васильевне что-то не нравилось, то сотрудник мог долго у нас не проработать. Это вызывало страх сотрудников перед руководителем», — заявила Усманова. 

К самому экс-ректору в вузе, по ее словам, относились по-разному: с кем-то из сотрудников Федоров мог быть «любезен и вежлив», с кем-то — «не до конца корректен», а кого-то и вовсе мог обозвать «старухой».

Усманова рассказала, что для тех сотрудников, кто начал работать в БФУ до прихода Федорова в 2019 году, в ректорате стала складываться «некомфортная среда», а команда, которая пришла с новым шефом, «побаивалась» собственного начальника, и даже сама Елена Мялкина.

«Неоднократно были факты, когда он не держал свое слово. Может провести собеседование, пригласить человека на работу, даже уже может акт выйти в виде приказа, а потом один день и это решение полностью отменяется. В рабочем вопросе такая необязательность присутствовала. Александр Александрович мог демонстративно себя вести перед внешними посетителями или партнерами. Заставляя специально ждать или отменяя встречи в последнюю минуту. Всегда было такое желание доказать, что он немного выше остальных. <...> Он мог быть разным, высказывая публично мнение о человеке и при кулуарном общении», — заявила в суде Усманова.

Как вспоминала свидетель, один раз Федоров позвал в свой кабинет экс-проректора вуза по образованию Анну Тышецкую. После этого визита Тышецкая пришла к Усмановой «обескураженная».

«Буквально через 3–4 минуты Анна Юрьевна присела ко мне, скажем так, обескураженная. “Представляете, мне Александр Александрович сказал: принесите мне 500 тысяч”. Она сказала: “Как вы себе это представляете?” “Вы знаете, как это сделать”. Такой разговор у нас состоялся. Она сказала: “А вам тоже такое предлагают?” “Нет”», — рассказала в суде проректор по капстроительству, добавив, что, по ее данным, Тышецкая никак на это требование реагировать не стала. 

На уточняющий вопрос адвокатов экс-ректора, жаловался ли кто-нибудь еще Усмановой на то, что у него отбирают деньги, проректор заявила, что о чем-то похожем ей рассказывал Максим Демин. В тот момент он работал проректором по научной работе, а после ареста Федорова возглавил БФУ. 

«Кроме нее… После того, как всё случилось, со мной поделился Максим Викторович Демин. После того, как случилось, он сказал: “Да, мне тоже предлагали”», — заявила Усманова. Но в целом Усманова признала, что никто из сотрудников вуза не рассказывал ей о том, что вынужден отдавать стимулирующие выплаты руководству.

Нынешний ректор БФУ Максим Демин слева, президент вуза Андрей Клемешев справа. Фото RUGRAD 

Александр Федоров не скрывал, что мнение о профессиональных качествах Усмановой у него довольно невысокое. Рассказ свидетеля про историю с Тышецкой и требованием найти 500 тысяч, по словам Федорова, «радикально отличается» от показаний бывшего проректора по образовательной деятельности, которые есть в материалах дела. 

При этом Федоров намекнул, что между проректором по капитальному строительству Ольгой Усмановой, главным бухгалтером БФУ Татьяной Ромель и проректором по научной работе и нынешним ректором Максимом Деминым были какие-то особые отношения.

«Со слов Усмановой, ее связывают личные отношения с главбухом Ромель и с проректором по науке Деминым, который сейчас является ректором. Она подчеркивала, что ее отношения даже больше, чем родственные…», — заявил в суде Федоров. 

Бывший ректор назвал Уманову «мало заслуживающей доверия» и охарактеризовал как «лгунью». Заместитель ректора по безопасности Евгений Цыганков якобы еще в феврале 2020 года рассказывал Федорову, что проректор по капстрою «замешана во многих махинациях с имуществом».

«Вместе с главбухом Ромель… Цитирую Цыганкова: на них клейма негде поставить», — подчеркнул обвиняемый. 

Но никаких подтверждающих документов экс-ректор от «безопасника» не получил, и в результате Федоров «закрыл этот вопрос». 

«Урезание» проректора

Между Александром Федоровым и Ольгой Усмановой, несмотря на заверение последней о вполне рабочих отношениях, мог быть конфликт. Но касался он не только личных качеств Федорова, а влияния в вузе. Федоров несколько раз подчеркивал, что не был доволен Усмановой как специалистом. В результате проректору стали урезать функционал. Факт сокращения полномочий признала и сама Усманова. 

«У меня объем занятости странный. До прихода Александра Александровича у меня был очень большой объем работы. После того, как он пришел, объем работы у меня стал сокращаться. Мне, честно говоря, эта ситуация была непонятна, и мы ее с Александром Александровичем обсуждали. Я как открытый и прямой человек ему сказала: “Александр Александрович, если я вам не нужна, я могу в любой момент уйти. Только вы заранее предупредите”. В один прекрасный день меня отозвали из отпуска (видимо, очень быстро это надо было сделать) и забрали у меня всю сферу капитального строительства и ремонта», — рассказала свидетель.

При этом за Усмановой оставили проект нового кампуса — одну из важнейших и самых дорогих действующих строек БФУ, а ее зарплата, как сообщила свидетель, никак не пострадала из-за такого перераспределения полномочий. 

Федоров не скрывал, что стал срезать функции проректору, потому что был недоволен специалистом. 

«В момент моего первого года управления университетом она отвечала за весь комплекс имущества. Показала себя как крайне небрежный и неэффективный сотрудник. Но имея должный опыт, была переведена на должность, где отвечала за капитальное строительство нового проекта — кампуса. Подразделение по капитальному строительству было создано исключительно для контроля за деятельностью компании, которая осуществляет строительство кампуса. Оно только отчеты для министерства готовит. Всё, больше ничего», — сообщил экс-ректор.

Функции, которые забрали у проректора по капитальному строительству, перераспределили на нового специалиста: именно так в структуре управления вуза и появился бывший чиновник горадминистрации и областного правительства Олег Кутин, которому подобрали должность заместителя ректора по управлению имущественным комплексом. Никто, даже сам Федоров, не смог вспомнить, когда именно экс-чиновника позвали на работу в БФУ. После задержания Федорова Кутин не продержался на своей должности и года и спешно уволился из БФУ. 

Экс-заместитель ректора БФУ по управлению имущественным комплексом Олег Кутин. Фото RUGRAD

«Я не разу не произнесла слово “обидно” или “зависть”. Мне не обидно, я жить начала», — прокомментировала сокращение собственных полномочий проректор, еще раз добавив, что у нее с Федоровым «нормальные, хорошие отношения». При этом она успела сообщить суду, что ее бывший начальник любил «какие-то дорогие гостиницы, хорошие бизнес-классы и антикварные вещи». 

Розовый холодильник

В 2019 году отношения между Александром Федоровым и Ольгой Усмановой были несколько другими. Бывший ректор приехал в Калининград из Нижнего Новгорода и, как вспоминала Усманова, в какой-то момент начал подыскивать себе частный дом. Знакомых в Калининграде у Федорова не было и за помощью он обратился к собственному проректору по капитальному строительству. 

Федоров и Усманова вместе поехали в район, где тогдашний руководитель вуза уже присмотрел себе особняк.

«Я посмотрела дом. В процессе осмотра мы обменивались комментариями. Александр Александрович рассказывал мне о планах в отношении этого дома: он был оставлен предыдущими хозяевами полностью меблированным. Видно было, что ремонта там не было. Мы делились мнениями и предстоящими решениями, что здесь можно сделать», — рассказала в суде Ольга Усманова.

После осмотра Усманова получила от начальника распоряжение: направить сотрудников для фотофиксации всего, что есть в доме. Ректор намеревался распродать всю мебель и купить новую. Проректор его указание выполнила. Ее подчиненная Анастасия Руденко, которая также допрашивалась в качестве свидетеля, в суде подтвердила, что выезжала и фотографировала обстановку особняка. 

В результате проректору удалось продать старое имущество в доме. Федоров подтвердил, что Усманова передала ему деньги за это «в определенной сумме».

«Мне не к кому было обратиться. Я здесь в городе чужой человек», — попытался объяснить свои просьбы к Усмановой Федоров. 

Чуть позже он еще раз попытался объяснить, почему обращался за помощью именно к проректору по капитальному строительству: «К кому же мне еще было обратиться, если я никого не знаю с соответствующими компетенциями в городе?» 

Федоров не скрывал, что действительно купил особняк в Ленинградском районе Калининграда. Покупка обошлась ему в 15 млн руб. По его словам, недвижимость была приобретена в ипотеку. Остальные 5 млн руб. экс-ректор внес самостоятельно. Его доходы на посту ректора НГПУ им. Минина позволяли ему сделать соответствующие накопления. 

«Я, естественно, скопил деньги, поскольку собирался покупать дом [в Калининграде] и перевозить сюда родителей», — отметил Федоров.

Ольга Усманова подтвердила, что была в особняке в рабочее время, хотя подобные услуги вряд ли можно отнести к ее рабочим обязанностям. Тем не менее проректор полагает, что в тот момент не могла отказать непосредственному начальнику.

«Не могла, потому что считала, что это не тот вопрос, по которому следует отказывать», — подчеркнула она. 

Усманова утверждает, что была в новом доме ректора всего несколько раз, но ей известно, что Федоров собирался устроить на третьем этаже библиотеку и планировал менять лестницу. 

«Могу только со слов Александра Александровича… Он делился, нормальные отношения были, что ремонт сделать — это полбеды, важно еще купить мебель, которая стоит как половина стоимости дома. Было понятно, что человек озадачен поиском», — рассказала проректор. 

Усмановой также было известно, что у ректора не задалось с приобретением подходящей кухни. Финальное качество не устроило Федорова, и он снова обратился к проректору, чтобы та нашла ему хороших мебельщиков, готовых эту кухню переделать. В суде она упомянула, что в состав кухни, которая не устроила Федорова, входил розовый холодильник, а дизайн-проект дома выполняло «какое-то из подразделений ГК “Мегаполис”». Свидетелю это было известно только со слов Федорова. При обыске у бывшего ректора нашли квитанцию компании «Мегаполис-Стройинвест» на 6 млн руб., принятых от бывшего руководителя вуза.

В суде Александр Федоров дал понять, что речь идет о чеке. Сумму он потратил на ремонт дома. Сам он обозначил стоимость ремонта в 6,5 млн руб.

Отвечая на вопросы представителя прокуратуры, Усманова несколько раз касалась стоимости ремонта в доме Федорова. 

«Могу сказать так: это было не так уж и дешево. Явно было не 1 и не 2 млн руб. Отделка была выполнена дорогими материалами. Кровля тоже выполнена дорогими материалами, это видно. Это натуральная черепица. По фасаду идет много декоративных элементов, что тоже приводит к удорожанию. Применены клинкерная плитка и кирпич, что тоже является недешевыми материалами. Это не просто слой штукатурки покрашен, это конкретные изменения применяемых материалов по отношению к всему объему работ», — отметила со знанием дела проректор по строительству. 

Адвокатам Федорова фиксация стороны обвинения и свидетеля на стоимости имущества Федорова не слишком понравилась, и они указали на то, что акценты делаются на тех вещах, которые не имеют отношения к предъявленному обвинению. 

Сам Федоров напомнил, что дом он всё равно продал, чтобы возместить ущерб вузу. Продажа, по его словам, произошла полностью с разрешения следственных органов. Никакой оценки, сколько стоили материалы, следствие не проводило. 

«Материалы были самые обычные… Какие-то вещи можно было бы и заранее просмотреть, если следствие это интересовало. Какие материалы были, какая сантехника, какая кухня и т. д. Все эти вещи вписывались в достаточно понятные суммы. <...> Обсуждение, сколько было потрачено, требует каких-то дополнительных аргументов, чтобы я мог защищаться. А не рассказы, что кто-то видел какую-то плитку, и, наверное, она дорого стоит. Тем более что черепица на крыше все-таки ненатуральная», — резюмировал бывший ректор БФУ им. Канта. 

Фото: RUGRAD, kantiana.ru, kld.sledkom.ru