- В предыдущем интервью три года назад вы рассказали как на строительство теплиц вам пришлось взять кредит в 148 млн руб., и, чтобы его получить, вы заложили всё имущество, которое у вас было: дом, технику и т.п. Окупаемость тепличного проекта составляла 39 месяцев, всё ли идёт по плану? 

– В декабре 2014 года в стране произошёл резкий обвал рубля. Нам пришлось реструктуризировать долги. В разгар кризиса это помогло нам запустить рассадное отделение, в котором мы нуждались. То есть мы не платили «тело» кредита, а только процентную ставку. 39 месяцев ещё не прошло. Но даже если бы и прошло, то 12 месяцев необходимо минусовать, потому что мы реструктуризировали долг. На данный момент остаётся 15 месяцев. Летом 2018 года мы должны выйти в «плюс». По графику выплатить 148 млн руб. мы должны в 2020 году. Сейчас наша главная задача – диверсифицировать направления производства, на тот случай, если у нас по какому-то наименованию продукции выйдет неурожай – помидоры, огурцы, картофель, земляника; чтобы мы пополнили общую выручку.  

– Вам удалось построить рассадное отделение для производства замкнутого цикла овощей. В какую сумму обошёлся данный проект? 

– Да, удалось создать замкнутый цикл. Но не на 100 %. На 10-20 % мы зависим от европейских стран. Это в основном – семенной материал. Конечно, есть и российские семена, но не всегда устраивает качество и ассортимент. В России мы покупаем семена томатов и огурцов в компании «Гавриш» из Московской области. Рассадное отделение обошлось в 100 млн руб., из которых 18 млн руб. - государственные субсидии. В тот момент произошёл резкий скачёк валют. Рубль упал до неузнаваемости. Все субсидии пошли на погашение убытков, возникших из-за высокой курсовой разницы. В рассадном отделении мы выращиваем рассаду огурца и томатов. Производительность рассадного отделения составляет более 60 тысяч рассад за один цикл. Нам необходимо 180 тысяч рассад в год - три высадки по 60 тысяч штук. Если мы не будем выращивать в рассадном отделении рассаду, тогда у нас на порядок увеличится себестоимость продукции. Семена мы покупаем в московской фирме. Она официальный дилер голландских семян «Enza Zaden». Затраты на семена огурца составляют 9,5 тыс. руб. за 500 штук семян. 19 рублей одно семя. В первые годы мы привозили по 33700 рассад из Польши. Одна рассада без доставки стоила 1,5 евро. Также мы покупали рассаду в Финляндии по 1,75 евро за штуку. 

– Два года назад вы запустили экспериментальный проект по выращиванию клубники. Что из этого получилось? Где брали опыт? Сколько тонн клубники удаётся вырастить в год?

– Первый год у нас был один гектар клубники. На плантации работало 9 человек, сейчас около 20 человек. Мы учились. В настоящий момент выращиваем около 4 гектар. У меня живут родственники в Испании. Там расположены аналогичные теплицы по выращиванию клубники. Я перенял у них опыт, совместно со своими сотрудниками немного усовершенствовали технологию. Мы договорились об агрономическом сопровождении. В итоге построили клубничную теплицу. Научились выращивать. Самое главное – беречь ягоды от сквозняков и кислотных дождей. На мой взгляд, нужно выращивать только по той технологии, по которой выращиваем мы. В течение года собираем от 4 до 5 раз урожай: каждый раз проходит фаза цветения, затем - фаза плодоношения. К примеру, обыкновенные сорта дают – одну фазу цветения, одну фазу плодоношения. В 2015 году мы собрали 40 тонн клубники, а в 2016 году – 66 тонн. Чтобы получить качественный урожай, необходим профессиональный уход за рассадой. Это в свою очередь требует много ручного труда. В остальных регионах России нашей технологией очень заинтересовались. Мы в данный момент, скорее всего в партнёрстве, запускаем 20 га плантаций клубники в Московской области, около 10 га плантаций клубники в Краснодарском крае, 3 га в Нижнем Новгороде, 10 га в Казани. Инвестиционная привлекательность этих регионов РФ намного лучше, чем в нашем регионе. Кадастровая стоимость 1 гектара земли сельхозназначения в Краснодарском крае 19,5 тыс. руб., а у нас 46 тыс. руб. Разницу чувствуете?

- У вас под плантациями клубники стоят ульи с покупными шмелями. Вы обмолвились, что российские шмели себя не оправдали – они безвозвратно улетают…

– Да (смеётся). Без них мы никуда. Потому что они очень качественно опыляют. У них очень длинный хобот, по сравнению с пчелами. В нашем регионе один человек хотел разводить шмелей, чтобы мы у него их покупали. Эксперимент не удался. Так как мы их выпускали, а назад в улей они не возвращались. Это правда. Конечно, есть шмели и в поле. Но они какие-то непонятные. Залетают и улетают. А шмели покупные – они каким-то образом воспитанные. Выполняют свои функции. Вылетели, поработали и залетели обратно… То же самое они делают в теплице с томатами. Продолжительность жизни импортной семьи 3-4 недели. После этого они то ли разлетаются, то ли погибают – не знаю. И нам приходится этих шмелей завозить, завозить, завозить… Но, чтобы застраховаться у нас имеется дополнительно 10 пчелиных улей.

– А откуда привозите шмелей?

– Оттуда. Всё оттуда…

– А цена?

– Одна коробка стоит 2,5 тыс. руб.

– Как изменились отпускные цены на продукцию за последние три года? Отпускная цена огурцов была – 40 руб./кг, помидоры розовые – 70 руб./кг, красные – 50 руб./кг. Килограмм клубники? Где реализуется овощи? И какая наценка в торговых сетях?

– Отпускные цены различные. В первую очередь, зависят от количества и качества выращенной клубники. Цена варьируется от 100 до 200 рублей за кг. Огурцы сегодня – 48 руб./кг. Цена на них падает – сезон. Помидоры (розовые, красные, чёрные, черри) – от 80 до 130 руб./кг. В основном вся продукция реализуется в двух торговых сетях - «Виктория» и Spar. Мы стараемся делать качественную продукцию. Потому что мы поняли, что покупатель сегодня выбирает качество. Может быть, года два назад покупали то, что есть. Главное, чтобы подешевле. Но я уверен, что сегодня 60 % покупателей отдают предпочтение только качественной продукции.

Что касается наценки на наш товар в торговых сетях… Не всегда за этим слежу. Но сейчас скажем так, государство залезло в карман потребителя. Я как сельхозпроизводитель по закону работаю без НДС. НДС государству должны выплачивать торговые сети. И торговые сети вынуждены поднимать торговую наценку. То есть им нужно отдать 10 % НДС. И, плюс, получить прибыль. И в итоге какая получается наценка? Приличная. За всё это платит потребитель. Потом ругают торговые сети и производителей. В 2016 году не было такого. Это сделали с 1 января этого года. Обложили налогами. К слову скажу, Минфин РФ планирует с 2018 года ввести НДС при спецрежиме ЕСХН для компаний с оборотом свыше 150 млн руб. Если речь будет идти только о добавлении в налоговую нагрузку компании налога НДС, то это приветствуется, но если планируется полностью перекинуть сельхозпроизводителей на общую систему налогообложения – то это будет крах для многих компаний. Если первый вариант, то нам разницы нет, кто будет НДС платить. Раньше его платили торговые сети, теперь эту обязанность перекинут на нас.

– Раньше была проблема: торговые сети заключили долгосрочные договора с иностранцами, и вам было непросто получить место на товарной полке. Проблема решена? В настоящий момент, из каких ещё стран в регион приходят огурцы, помидоры?

– Это была основная проблема всех местных производителей. Но с введением санкций проблема ушла, и мы получили место на полке в торговых сетях, тем самым, у нас появился стимул для расширения производства. Но здесь тоже есть нюансы. Если таможенники и пограничники работают на государство – спрос на нашу продукцию огромный, если работают на свой карман, то спроса нет. Контрабанда как была, так и есть. Овощи проезжают через границу в огромном количестве, это можно увидеть невооруженным глазом. Но почему-то это замечают только простые люди, а кто должен следить за этим, ничего не предпринимают. Яблоки запретили. И? У нас нет яблок? Просто цена стала большая. И Сербия, с площадью как Краснодарский край, начала обеспечивать всю Россию необходимой продукцией.

– Сколько тонн огурцов и помидоров удалось вырастить за три года?

– В 2014 году у нас были только томаты и огурцы. В 2014 году мы собрали 412 тонн огурцов. И порядка 200 тонн томатов. Но это был первый год. Мы учились, для нас это было большим успехом. В конце года мы вышли на минус. Но мы не расстроились. Если бы тогда не поддержка государственной субсидией, мы, честно сказать, не разорились бы, но ушли в крупный минус, который нужно чем-то компенсировать в будущем. Любой минус в бюджете на следующие годы создаёт большие трудности. В 2015 году мы собрали 774 тонн огурцов, и 133 тонн томатов. В 2016 году – 764 тонн огурцов и 246 тонн томатов. Второй год подряд высаживаем на экспериментальной площадке перец. Ни все сорта перца выращиваются в наших климатических условиях. Выбор сорта играет очень большую роль. Я верю в своих специалистов, думаю, мы выберем тот сорт, который можно выращивать в наших условиях. Позже посмотрим, что из этого получится.

- Какое ещё строительство помимо питомника производилось на территории теплиц спустя три года? Или планируется в ближайшем будущем?

– В 2014 году мы построили 2,2 гектара теплиц + рассадное отделение на 0,6 га. Получилось 2,8 гектара. На сегодняшний день мы хотим взять ещё один кредит. Планируем запускать дополнительный проект – строительство теплиц на 3,3 гектара с увеличением общей площади теплицы до 20 га. В настоящий момент проект прошел государственную экспертизу. Всё делается в рамках российского законодательства с новыми поправками регионального правительства.

Как строятся проекты такого масштаба? Хочу отметить, что до этого года на реализацию инвестиционных проектов от начала проектирования и до сдачи в эксплуатацию уходило максимум 8 месяцев. Сейчас все усложнилось. Жизнь движется вперед. Все меняется и мы должны перестраиваться и жить по-новому. Сначала необходимо получить генплан строительства, затем необходимые технические условия, потом дать задание проектировщикам на основании этих техусловий, они делают проектно-сметную документацию и направляют ее на государственную экспертизу - соответствует ли она нынешним нормативным документам. После того, когда мы получим положительное заключение государственной экспертизы, мы должны обратиться в правительство области, чтобы получить разрешение на строительство (это «ноу-хау» Калининградской области, где разрешение на строительство выдает только региональное правительство, а не муниципалитет).

Далее, после получения разрешения на строительство мы должны предупредить в течение десяти дней государственный архитектурный строительный надзор (ГАСН) о том, что мы приступаем к строительству объекта. Вот такая процедура. Мы её проходим очень долго, началось всё с ноября 2016 года. На дворе июль месяц – пока нет конца и края. Нужно собрать все эти документы и только затем подаваться на кредит. Сейчас кредитные организации ужесточили свои требования. Пока не получим разрешение на строительство, о кредитовании речи быть не может.

- Всё это делается, чтобы получить федеральную субсидию по процентной ставке?

– Да. Скорее всего, после всех процедур будет и субсидия, но это на усмотрение правительства РФ. И мы не знаем, будет ли для нас льготное кредитование или мы будем кредитоваться по не льготному тарифу. Всё зависит от того, как «Сбербанк России» будет согласовывать наш проект с Минсельхозом РФ в Москве (с недавних пор решение о выдаче федеральной субсидии по процентной ставке больше не принимается правительством региона – прим. ред.). Наша задача подать заявку на кредитование в финансовые органы. С 1 января предусмотрено законодательством кредитование сельскохозяйственной отрасли не более 5 %. При этом субсидироваться процентная ставка кредитования больше не будет. Раньше была ставка примерно 11,5-12,5 %. Государство платило 2/3 от ставки рефинансирования. Сейчас этих 2/3 нет, и 12,5 % нет. Есть 5 %. Это называется льготное кредитование. Но, возможно, это моя трактовка. Образно, сейчас у «Сбербанка России» ставка кредита 14 %. Из них 9 % финансируется государством банку, а 5 % – оплачиваем мы. Зависит и от того, есть ли в государстве деньги (в июне стало известно, что шесть агрохолдингов в регионе не смогли получить федеральную субсидию по процентной ставке – прим. ред.).

– Теплицы по той же голландской технологии? 

– Да, мы уже заключили контракт с прежним голландским поставщиком «КисГрив». Произвели предоплату, не дожидаясь получения кредитных средств. При этом Правительство РФ внесло определенные корректировки. Сейчас, чтобы получить субсидию при строительстве тепличных комплексов в строительстве должно быть задействовано 70 % иностранного материала и 30 % местного. Со следующего года это будет наоборот. 70 % будет местных стройматериалов и 30 % иностранных. Я поддерживаю такую идею, но если у нас будут такие технологии. По всей видимости, мы закрываем импорт, направляя все силы на развитие подобных технологий в России. Кроме того, хочу отметить, что все конструкции в сравнении с 2014 годом стали в 2 раза дороже.

– А как российские проектировщики пишут проекты по сбору голландских теплиц/ технологий?

– Здесь я тоже очень удивился. И самое интересное, поставка идет комплексная. Это как конструктор «лего». Бери и собирай. Но, оказывается, европейская проектно-сметная документация по нашим нормативным документам не проходит. Первоначально голландцы отказывались поставлять нам свою продукцию с такими требованиями, мы еле их уговорили. Возможно, каким-то образом мы защищаем свой внутренний рынок. Выталкиваем голландцев. Но, на мой взгляд, это нужно делать только тогда, когда мы сможем предложить аналог местного производства на таком же уровне.

– В прошлом голландский проект приходилось показывать в правительстве региона?

– На то время мы показали его правительству. Мы были пионерами этого дела и голландская проектно-сметная документация проходила. Сейчас – не проходит.

– Как первопроходец, кто помогает вам во всём этом разобраться? Существует обмен опытом в предпринимательском сообществе? Обсуждает кто-либо процессы строительства на круглых столах с членами правительства?

– В основном помогают ребята, кто мне пишет проект. Они всё считают, делают, проектируют. Они бедные копаются в этих нормативных документах. Пожалуй, здесь ничего сложного нет. Но если ты не так применил какие-то цифры, может по одному нормативному документу эта цифра проходит, а по другому не проходит. Поэтому ребята следят за этими нормативными документами, которые выходят каждый час: новые, новые, новые… Раньше всё давалось в бумажном варианте, а сейчас всё в электронном. Жизнь двигается, и мы перестраиваемся. Может быть, в этом есть какие-то плюсы. Но, я повторюсь, очень много препонов. Если их уменьшить, то желающих инвестировать в сельское хозяйство в нашем регионе будет много. Но, когда человек берётся за дело и начинает спотыкаться на этом, он начинает думать, а стоит ли за это браться? Вот в чем главная проблема.

– А вы знаете, откуда спускаются нормативы?

– К сожалению, не знаю. У меня такие же вопросы, недоумение от всех этих нормативов, регламентов, методичек, указаний, приказов и прочего. Откуда они берутся? Реально из практики или из кабинетов? Причем пачками. У меня такое впечатление, что их количество с каждым днем увеличивается в геометрической прогрессии. Простые люди не успевают следить и изучать новые документы.

– На ваш взгляд: главные трудности в сельском хозяйстве в период кризиса? Продолжает ли жить идея импортозамещения?

– Бюрократия. Бюрократия. Бюрократия. Может быть, она увеличивается потому, что мы законы придумываем новые. Хотим жить по-новому. Но, на мой взгляд, это наоборот в совокупности тормозит развитие отрасли. Зарубежный инвестор вряд ли пойдёт к нам, если такие препоны будут. Мы местные – нам некуда деваться. Я думаю, что нужно облегчить процесс. Привести документооборот до уровня европейского. В данный момент идёт стадия развития во всех отраслях. Инвестору и государству необходимо совместно направить свои усилия для расширения производства. Мы должны действовать комплексно.

Текст, фото – Дмитрий Сабирин