История о том, почему у торговой сети «Виктория» получилось, а у «Вестера» — нет.

Торговля в постсоветской России стала первой сферой, куда потянулись лучшие умы Калининградской области с предпринимательской жилкой. Некоторым из них удалось построить крупные торговые сети, которые исправно снабжали товарами население вверенной им территории. Двумя крупнейшими торговыми брендами в области до недавнего времени являлись «Виктория» и «Вестер». RUGRAD.EU изучил их историю и попытался понять, почему основателям первой удалось продать бизнес в 2011 году за 20 млрд руб., а вторые оказались на грани краха.

Ребята с банановым газом

«Виктория» началась с палатки около средней «мореходки», которая со временем трансформировалась в небольшую комнату в казармах «Кронпринца», где предприниматели Николай Власенко, Владимир Кацман и Александр Зарибко сделали офис оптовой компании. Там же они начали «газировать бананы». Бизнесмены купили у голландцев технологию, до этого не использовавшуюся в России: она позволяла быстро приводить бананы в товарный, желтый вид (они транспортируются и хранятся на складе зелеными). Поэтому, когда в Калининграде появился «банано-газ», эффективность продаж фруктов в городе сильно выросла.

В 1997 году «Магазин для магазинов» (так тогда называлась фирма Власенко и Кацмана) взял в долг у одного голландца 700 тыс. долларов. На эти деньги они выкупили завод газированных напитков у Юрия Находкина на Московском проспекте и в 1998 году открыли в нем первый свой розничный магазин Cash & Carry. Грянул кризис, и отдать долг вовремя они не смогли. Голландец пошел навстречу и реструктурировал кредит на пять лет. Это спасло предпринимателей и позже дало возможность приступить к строительству торговой сети. Власенко и Кацман об услуге не забыли: им было известно, что у голландца есть дочь. В качестве благодарности они назвали в ее честь свою торговую сеть. Так что шутка про то, что только в России продуктовые магазины называют женскими именами, в том числе и про «Викторию».

«Вестер» начался с комсомола. В 1990 году, когда официально образовалась компания, ее фронтмен Олег Болычев трудился заведующим отделом пропаганды калининградского обкома Коммунистического союза молодёжи. «Доступа к «деньгам партии» у них, конечно, не было, но доступ к банкам был. К комсомольцам было особое доверие. Люди, встроенные в систему власти, хорошо понимали, как всё работает», — рассказывает человек, давно знающий Болычева.

Как и в случае с Михаилом Ходорковским, который начинал строить свою империю на возможностях комсомола, Болычев сконцентрировался на импорте оргтехники, которая давала максимальную маржу. Впрочем, в корпоративном фильме, посвященном 25-летию компании, партнер Болычева Александр Рольбинов рассказывает, что тандем не сильно себя ограничивал в диапазоне импортируемых товаров и вместе с компьютерами возил женские трусы. Тем не менее «Вестер» появился в сознании калининградцев как магазин, торговавший техникой на ул. 9 Апреля.

Комсомольцы ввозили технику в область, находящуюся в состоянии тотального дефицита. «На тот момент ситуация была такова: что ни привези — всё продастся. Несмотря на нищету, люди всё равно покупали новую технику», — вспоминает человек, много лет связанный с калининградской торговлей. Комсомольские возможности и опыт на фоне сверхблагоприятной рыночной конъюнктуры быстро превратили в богатых людей основателей «Вестера», которым не было тогда и тридцати. Их крайне интересовал вопрос: «Куда вложить деньги?»

Судьбоносный Bosch и близость к власти

Долгое время основатели «Виктории» и «Вестера» не пересекались на рынке. Но однажды партнеры предложили команде Власенко заняться дистрибуцией техники Bosch. Для торговавшей только продуктами питания оптовой компании это было в новинку, плюс техника была довольно дорогой, но они решили попробовать. Выход на рынок бытовой техники был соблазнительным мероприятием. Маржинальность торговли ею более чем в два раза превышала результаты, которые можно было получить в продуктах. «Продукты по сравнению с техникой — это было как окурки собирать», — вспоминает один из калининградских предпринимателей, занимавшийся тогда торговлей техникой.

Это решение могло стать триггером того, что «Вестер» занялся продуктами питания. Вероятно, Болычев счел, что произошло вторжение на его рынок, и пошел в контратаку.

«Вестер» купил сеть из шести магазинов «Колвис» у Николая Талалаева. Живущий сейчас в Испании предприниматель был очень близок к ныне покойному губернатору Леониду Горбенко. Именно он руководил созданием «Балтптицепрома» на деньги «Дрезднер банка». Кредит немцам область в итоге так и не отдала, чем спровоцировала большой скандал.

Дальнейшее расширение торговой сети в Калининграде во многом обусловило ее специфические контакты с властью. У сети Болычева сложились теплые отношения с первым вице-мэром Юрием Савенко. Несколько источников утверждают, что «Вестер» якобы был основным спонсором мэрской избирательной кампании Савенко в 1998 году. В результате на период его мэрства пришлись основные приобретения «Вестера» из объектов городской собственности и земельных участков. 

Сейчас врио губернатора Антон Алиханов не решается назвать имя держателя таинственного инвестиционного договора на часть Дома Советов, а в 2014 году глава Калининграда Александр Ярошук прямо признавал, что третьим владельцем монументального заброшенного здания является «Вестер», который, как вспоминают участники рынка, когда-то вполне открыто декларировал намерения открыть там магазин.

Впрочем, собеседники RUGRAD.EU отмечают, что не только «Вестер» «инвестировал» в Савенко. «Тогда много кто из бизнеса помогал Савенко на выборах», — вспоминает калининградский предприниматель. Числилась среди помогавших и «Виктория». Был среди сторонников Савенко еще один калининградский предприниматель. В официальной биографии нынешнего главы Калининграда и основателя торговой сети «Бауцентр» Александра Ярошука говорится, что с 1998 года он являлся советником мэра по экономическим вопросам. Именно в апреле 1998 года «Бауцентр» открыл свой первый супермаркет на ул. Генерала Озерова, чем заметно осложнил движение на данной улице.

Тогда сложилась ситуация, подобная президентским выборам 1996 года, когда все российские олигархи сплотились вокруг фигуры Бориса Ельцина, боясь потерять всё в случае победы коммуниста Геннадия Зюганова. Выборы мэра Калининграда в 1998 году были досрочными. Избранный за два года до этого мэр Игорь Кожемякин заболел и скоропостижно скончался. Перед смертью он разочаровался в личных качествах своего первого заместителя Савенко, который вел большинство контактов с бизнесом, и указал на другого преемника. Калининградские бизнесмены сплотились вокруг Савенко, как олигархи вокруг Ельцина. В итоге выборы были отсрочены на полгода и преемник Кожемякина на них даже не вышел. Наиболее опасного конкурента Анатолия Хлопецкого Савенко обошел во втором туре.

«Вестер» активно «пылесосил» имущественные активы в городе. «Они всех удивляли. Могли просто прийти и купить «Маяк», кажется, за пять миллионов долларов», — вспоминает калининградский бизнесмен.

В 2001 году Болычев забрал сеть муниципальных книжных магазинов, в которых начал развивать собственный бренд «Книги и Книжечки». «Управлялась [сеть] отвратительно. Налоги не платили, и по сути [сеть] была разорена. Тогда мэрия обратилась к нам с просьбой, чтобы мы взяли кураторство над этой отраслью», — так объяснял в интервью для корпоративного фильма Олег Болычев появление у него большого массива муниципального имущества.

Стиль ведения дел «Вестера» и в первую очередь его основного владельца Олега Болычева в конце 1990 – начале 2000-х предприниматели, которые активничали в те годы, характеризуют как очень агрессивный. «Это Олег Николаевич сейчас прикидывается добрым, ласковым и нежным. А в 90-е годы он был просто акулой, которую ничего не смущало в этом мире», — вспоминает один из предпринимателей.

Разошлись в подходах

Первый в городе супермаркет — «Вестер» на Ленинском — Болычев и Рольбинов открыли в приспособленном здании бывшей швейной фабрики. Второй — на ул. Горького в здании выкупленного недостроя. Это сильно отличалось от того, как строили сеть Власенко и Кацман. Свой первый супермаркет (если не считать Cash & Carry) они построили только в 1999 году в Балтийском районе, но делали его «с нуля» и пытались максимально подогнать под требования современной торговли. «Когда мы начали строить розницу, то понимали, что советские магазины были не предусмотрены для современной торговли. Там по периметру должны были стоять прилавки, а в центре — толпа. «Вестер» пытался приспосабливать магазины. Мы решили строить с нуля», — вспоминает Власенко.

«Виктория» боялась открывать первый супермаркет в Балтрайоне. Тогда там был крайне активен цыганский поселок, и Власенко с Кацманом полагали, что у них в первые же дни вынесут полмагазина. К их удивлению, масштабы воровства оказались на уровне 2 % от выручки, что является стандартным уровнем для европейских стран.

Команда Власенко старалась действовать максимально концентрированно, не отвлекаясь от основного профиля — торговли продуктами питания. Тем не менее ее всегда тянуло на более маржинальный рынок бытовой техники: она неплохо продавалась в супермаркетах, которые строила «Виктория». В партнерстве с другим бывшим комсомольцем Вадимом Быкасовым Власенко построил супермаркеты на ул. Гайдара и на острове. В них для Быкасова были предусмотрены помещения для торговли одеждой и бытовой техникой. На острове под Быкасова сделали второй этаж, что было совершенно нетипично для супермаркетов «Виктория».

В ходе одного из корпоративных мероприятий, посвященных запуску очередного совместного проекта, «Виктория» предложила «Техноимпорту» Быкасова слияние. Он отказался, а через некоторое время начал слияние с «Вестером», который контролировал значительную долю рынка техники. В итоге два бывших комсомольца сделали торговую сеть «Максимус» с претензией на региональную монополию.

«Вестер» и «Виктория» были двумя очень быстро растущими региональными компаниями. Но стратегию своего роста они видели по-разному. «Вестер» предпочитал расти за счет диверсификации направлений — добавляя в свой бизнес всё новые и новые сферы. В 2002 году он создал девелоперскую компанию, а к 2005 году занялся также строительством жилья. «Строительных компаний на тот момент не было, а те услуги, которые оказывались, были или по дорогим ценам, или перед этим было необходимо составлять сметы. По срокам это было весьма длительно. [У нас] от покупки объекта до его запуска проходило максимум 2–3 месяца. Скорость сильно помогала, потому что оборачиваемость средств тогда была фантастическая», — объясняет расширение сферы деятельности «Вестера» на строительство Олег Болычев в корпоративном фильме.

«Виктория» же занималась только продуктами и быстро исчерпала ресурс для роста в области. Узость рынка буквально вытолкнула ее на покорение большой России, о необходимости которой растущий вширь «Вестер» поймет слишком поздно.

Было еще одно важное психологическое различие в менеджменте компаний. Хоть изначально Болычев и Рольбинов казались равными партнерами, с развитием бизнеса последний постепенно уходил на второй план. Рольбинов — прагматик и неплохой финансист, а Болычев — «энерджайзер» и визионер, рассказывает человек, неплохо знакомый с ними. Лидерские качества Болычева предопределили его первенство в тандеме.

В «Виктории» — обратная ситуация с поправкой на то, что там было три основных владельца. Визионером там являлся скорее Владимир Кацман, которого искушали идеи диверсификации. Но у руля стоял прагматик Власенко, удерживавший компанию от распыления на множество направлений.

Покоренная Москва и рухнувший мир

Первые свои магазины-дискаунтеры «Дешево» в Москве «Виктория» открыла уже в 2002 году. До второго масштабного кризиса оставалось еще 6 лет, в течение которых российская экономика росла самыми большими темпами за всю ее постсоветскую историю. Главным вопросом для калининградской компании было то, откуда управлять интервенцией в Россию.

Никто не любит выходить из зоны комфорта. Не хотел и Власенко. Делать первые магазины в Москве он отправил группу наемных менеджеров. Приехав на их открытие, глава «Виктории» пришел в ярость. Менеджеры открыли два магазина на разных концах Москвы. Тогда Власенко понял, что будет сам управлять строительством сети из Москвы и больше не отклонится от принципа, который вычитал когда-то в учебнике гуру маркетинга Филиппа Котлера: «Управляемость филиала обратно пропорциональна расстоянию до него».

Второе ключевое решение, которое приняла «Виктория», выходя в Россию, — категорически не заниматься девелопментом и арендовать уже построенные площади. Это позволяло выводить магазины на операционную прибыль через полгода после открытия и не быть связанным с банками долгими инвестиционными кредитами.

Третьим важным решением было бросить все силы на захват столиц. В Москве 70 % всех денег России, поэтому на ней было необходимо концентрироваться в первую очередь, объясняет Власенко. Но в нагрузку решили взять также Санкт-Петербург, покорением которого управлял Кацман.

«Вестер» сделал практически всё наоборот. До 2006 он оставался в Калининграде, где открыл три гипермаркета — «Гранд» на Советском (в 2003 году), «Сити» (в 2005 году) и «жемчужину» своей торговой сети — «Бомбу» а Эпицентре (в 2006 году). «В 2005–2006 годах Болычев был очень доволен своими гипермаркетами и говорил, что у «Вестера» так много денег, что он не знает, как их потратить. От избытка денег они решили стать еще богаче и повторить успех «Виктории», — вспоминает калининградский предприниматель, взаимодействовавший с Болычевым в то время.

Тогда Болычев был очарован идеями своего топ-менеджера из Франции, предложившего концепцию компактных гипермарктов по приницпу E.Leclerc.

Первый гипермаркет открылся в Белгороде и имел бешеный успех. Владельцам «Вестера» казалось, что они нашли «золотую формулу», когда строится настолько большое здание, что ему не нужно садиться на какой-то трафик — оно само его создает. Такому магазину не нужен даже распределительный центр: он принимает и продает товар фурами.

Болычев активно анонсировал свою программу захвата России. В 2007 году журнал «Секрет фирмы» писал о планах «Вестера» к 2011 построить в 277 торговых центров, 90 % из которых будут гипермаркетами. Болычев параллельно планировал экспансию на Украину, в Казахстан и Белоруссию. Журнал иронизировал не только над явно несомасштабными планами калининградской сети, но и над словами Болычева о том, что, женившись на девушке по фамилии Король, он мог бы взять ее фамилию в качестве второй. «Строить по два гипермаркета в неделю? Могу пожелать им только успехов», — цитировал «Секрет фирмы» скепсис директора по маркетингу сети «Магнит».

Захватывать мир Болычев планировал не из Москвы, а из Калининграда. Центральный офис оставался на ул. Судостроительной. Там же решались вопросы масштабной скупки активов в России и за рубежом. Калининградский опыт заставил владельцев «Вестера» поверить в то, что они могут быстро и качественно строить, а также привлекать партнеров с целью масштабного финансирования.

Боос снимает головы

Развитие мегаломании Болычева во второй половине 2000-х сдерживать было уже некому. В 2005 году приехавший в область московский государственный деятель Георгий Боос собрал калининградский бизнес и изложил свой взгляд на вещи. Ему казалось, что калининградские торговые сети недоплачивают налоги. Тогда Николай Власенко пытался несколько раз оппонировать Боосу, но представлявший его тогда бизнес-сообществу полпред президента Илья Клебанов обратил внимание на то, что еще одно выступление в пику будущему губернатору может стать для Власенко последним. Власенко замолчал и уехал в Москву. Через месяц Боос предложил ему работу в областном правительстве. «Он говорит: приезжайте, поговорим, и предложил заниматься «всей экономикой». Я спросил: «Какие есть ограничения?» Он ответил: «Никаких». Бизнес в «Виктории» нормально развивался, и я согласился», — пересказывает судьбоносный разговор с экс-губернатором Власенко, получивший в итоге не «всю экономику», а министерство промышленности. Портфель вице-премьера по реальному сектору в итоге получил Юрий Шалимов, связанный с Ильей Клебановым.

Примерно тогда же Боос позвал в правительство и Александра Рольбинова. Переговоры были не быстрыми. Один из источников RUGRAD.EU рассказывает, что якобы Рольбинов тоже рассчитывал на «всю экономику», то есть на вице-премьерский портфель (в правительстве раннего Бооса было всего два вице-премьера, один из которых по «социалке», поэтому вес должности был значительно выше, чем сейчас). В итоге Рольбинов согласился возглавить министерство развития инфраструктуры.

«У Рольбинова хорошо работающая голова. Он много знает, очень любознательный человек. На Бооса чем-то похож», — говорит человек, неплохо знающий Рольбинова. Забрав его из «Вестера», Боос сделал власть человека, который чуть не взял себе фамилию Король, практически неограниченной.

Вероятно, понимая, что, уйдя из «Вестера», в него уже можно никогда не вернуться, по данным RUGRAD.EU, Рольбинов инициировал переговоры о слиянии продуктового направления с «Викторией». Там принципиальных возражений не имелось, и было предложено рассчитать доли для слияния с учетом того, что «Виктория» уже значительно выросла за счет московского дивизиона. Консолидированная позиция владельцев «Вестера» заключалась в паритетном слиянии. «Виктория» не смогла принять такие условия. Николай Власенко в беседе с RUGRAD.EU воздержался от комментариев относительно подлинности этой истории.

Возвращение с того света

Воплощение масштабных планов «Вестера» оказалось хуже ожиданий. Удачный опыт Белгорода системно повторять не удавалось, и потихоньку начинал возникать дефицит финансирования. Кризис 2008 года разразился в самый неудачный момент строительства международной сети: множество объектов находились в стадии реализации. «Они были в массовом строительстве федеральной сети, когда вся страна повисла. Банки закрывали всем кредиты. Закрыли и «Вестеру». Это не была акция против «Вестера». Ни у кого денег не было. И у «Виктории» тоже. В этот момент стало понятно, что кавалерийская атака [«Вестера»] на Россию захлебнулась», — вспоминает человек, неплохо знакомый с тем, что происходило в «Вестере» в те годы.

В корпоративном фильме, вышедшем в 2015 году, Болычев говорит, что к стратегия компании была верной, но развитию помешали кризис и неадекватные действия банков.

Эксперты, долгие годы наблюдавшие за соревнованием «Вестера» и «Виктории», с Болычевым не согласны. «У них было совершенно разное отношение к бизнесу. «Вестер» не ставил на это дело. Он заработал неплохие деньги в начале и успокоился. Очень долго ничего не делал, пока «Виктория» не показала, что можно делать и лучше. А потом засуетился, но выбрал неверную стратегию. Он занимался не только и не столько ритейлом, сколько девелоперством. Действительно, такие гиганты, как «ИКЕА», показывают, что это можно совмещать. «Виктория» концентрировалась только на ритейле, и у них получилось. А «Вестер» то отдыхал, то уходил в политику, и ничего не получилось», — рассуждает один из специалистов в области менеджмента.

В 2010 году владельцы «Вестера» теряют контроль над компанией. На тот момент общая задолженность сети оценивалась в 5 млрд руб. На Сбербанк приходилось примерно половина долга.

«Сбербанк получил контроль над сетью в мае 2010 года за то, что списал около 2,2 млрд руб. долга, и пообещал помощь в реструктуризации долгов других банков. До этого Болычеву принадлежало около 60 % «Вестера», у Александра Астрейко было 11,25 % акций ритейлера, у Александра Рольбинова — 28,65 %», — писала газета «Ведомости».

Ряд собеседников RUGRAD.EU убеждены в том, что за «спасением» «Вестера» Сбербанком стояла личная просьба губернатора Георгия Бооса к главе Сбербанка Герману Грефу. «Я полагаю, что Боос позвонил Грефу и сказал: «Забери, пожалуйста, весь «Вестер». «Вестер» и забрали. К нему было применено правило too big to fail», — отмечает один из людей, знакомых с ситуацией.

При этом люди, знающие Рольбинова, считают, что если такой звонок и имел место, то не по причине соответствующей просьбы Рольбинова Боосу. Рольбинов после перехода в правительство подчеркнуто дистанцировался от всех дел, связанных с «Вестером». Тем не менее он никогда не опровергал продолжение своего владения компанией.

Напрямую основными активами «Вестера» Рольбинов не владеет. Значительная часть долей в компаниях записана на некую Елену Губчик. Перед тем, как в 2010 году вступили в силу поправки в антикоррупционное законодательство, обязывающие чиновников декларировать свое имущество, Рольбинов переписал на нее свой дом в районе ул. Кутузова (через сделку купли-продажи). В период с 2010 года соседи неоднократно видели Рольбинова рядом с этим домом. Поэтому Губчик может являться номинальным владельцем активов «Вестера» в интересах Рольбинова.

Рольбинов по существу ответил только на один вопрос RUGRAD.EU, не подтвердив, что Боос звонил Грефу с просьбой о выкупе «Вестера».

По оценкам экспертов, чистые потери «Вестера» от неудавшейся экспансии в России могли составить 3–4 млрд руб. Помимо денег, «Вестер» в кризис потерял двух ключевых топ-менеджеров (также являлись миноритариями) — Александра Астрейко, который курировал продовольственную торговлю, и Геннадия Точеного (занимавшегося бытовой техникой). И об Астрейко, и о Точеном очень лестно отзываются конкуренты «Вестера».

Астрейко уходил из компании на повышенных тонах. Его одного из ключевых менеджеров «Вестера» нет в фильме, посвященном 25-летию компании. В беседе с RUGRAD.EU он признал, что ошибки в развитии компании были, но он считает некорректным обсуждать их публично. Точеный несколько раз уклонился от общения с RUGRAD.EU, ссылаясь на занятость. Не удалось RUGRAD.EU и получить положительный ответ на просьбу об интервью, адресованную Олегу Болычеву.

«Виктория» выходит в кэш. «Вестер» снова калининградский

Николай Власенко начал готовить «Викторию» к продаже еще до своего похода в правительство (он вернулся в компанию в 2008 году с началом кризиса; Рольбинов в правительстве работает до сих пор). В те годы у Власенко и Кацмана мечтой было выведение компанию на IPO, то есть продать часть акций на открытом рынке. Для этого требовалась полная прозрачность и консолидированность компании. В краткосрочной перспективе «отбеливание» компании снижает ее финансовую эффективность, но в долгосрочной — создает массу возможностей, рассуждал Власенко.

С одной стороны IPO — это веха в жизни компании и своеобразное признание ее рынком, с другой — «живые» деньги для основателей. К моменту кризиса у компаньонов Власенко по «Виктории» появились интересы на стороне, для финансирования которых требовались деньги. Александр Зарибко начал свои собственные проекты в Белоруссии и Подмосковье. Владимир Кацман увлекся ресторанным бизнесом в Калининграде.

Из-за кризиса публичное размещение «Виктории» так и не состоялось, но назад дороги уже не было. Партнеры Власенко нуждались в деньгах, и компания начала искать стратегического инвестора. «Дикси» в начале 2011 года предложила хорошую цену, и стороны провели быструю сделку. Сейчас рыночная капитализация всей «Дикси» меньше, чем цена сделки с владельцами «Виктории». Так Николай Власенко стал на тот момент самым богатым человеком в области с точки зрения публичных доходов.

Люди, знакомые с Власенко, говорят, что, несмотря на огромные деньги, расставание с компанией далось ему непросто. «Виктория» во многом была делом его жизни, и, если бы не давление партнеров, он, вероятно, продолжил бы ее развивать. Хождение в политику было скорее попыткой заполнить внутреннюю пустоту, возникшую после продажи компании, полагает знакомый экс-сенатора.

Болычев выкупил «Вестер» обратно у Сбербанка в 2013 году и решил опять заниматься развитием исключительно калининградских активов. В этом же году состоялась, вероятно, последняя удачная сделка «Вестера», когда он получил кредит в ВТБ на покупку «Эпицентра» (где с 2006 года работал его супермаркет «Бомба»). Эксперты полагают, что объект был выкуплен у «Ренессанс-Капитала» порядка за 1,2–1,3 млрд руб. Предположительно около миллиарда «Вестер» привлек на покупку объекта в ВТБ. Остальное закрыл собственным финансированием.

Закат

В тот же период «Вестер» активно приступает к «обналичиванию» своих земельных активов, собранных в эпоху мэра Юрия Савенко. Он входит в судебные процессы по строительству торгового центра на площади Василевского и около исторического здания биржи (ДКМ). Права на застройку обоих участков удается легализовать через калининградский арбитраж. Однако в случае с застройкой у ДКМ общественное возмущение оказалось настолько велико, что в дело вмешивается прокуратура. Она судится с «Вестером» уже в судах общей юрисдикции, которые в Калининградской области куда менее благосклонны к застройщикам, чем арбитраж. Строительство у ДКМ запрещают. Проект проваливается. Болычев тяжело переживает эту неудачу и даже в фильме, посвященном четвертьвековому юбилею компании, откровенно жалуется на то, что власти не дают ему строить торговые центры.

Торговый центр на площади Василевского он также не построит. В сентябре 2016 года участок продадут родственнице одного из депутатов горсовета. А буквально через месяц Болычев вынесет на публику масштабные проблемы с неплатежами поставщикам. У себя на странице в Facebook он напишет теперь ставшую легендарной фразу о том, что «бабло пойдет» в конце октября. Однако привлечение средств затягивается, и «Эпицентр» удается перезаложить в «Транскапиталбанке» только в ноябре – декабре 2016-го. Сделка позволяет компании привлечь предположительно порядка полумиллиарда рублей на расчеты с поставщиками. Но к тому моменту супермаркеты «Вестер» начинают напоминать советские магазины, где пустые полки заполнялись однотипной продукцией. Болычев начинает открыто конфликтовать на площадке областной Думы с поставщиками алкоголя.

В январе 2017-го появляется информация о том, «Лента» присматривается к покупке «Вестера». Однако, вопреки логике, владельцы «Вестера» не идут на сделку. Эксперты полагают, что «Ленту» интересуют только несколько наиболее ликвидных активов, продав которые «Вестер» не сможет закрыть свой многомиллиардный долг перед банками. Оставаться с долгом и неликвидными активами психологически неприемлемо для владельцев торговой сети, рассуждают эксперты.

«Торговой сети с названием «Вестер», скорее всего, не будет, — предполагает один из экспертов, опрошенных RUGRAD.EU. — Вопрос лишь в том, какое будет будущее у этого блока недвижимости. Там есть варианты. Всё продать в одни руки, вероятно, уже невозможно. <...> Пока «Вестер» управляет процессом, но в какой-то момент банки скажут: «Мы устали». И [Болычеву] останутся незаложенные активы. А что у него не заложено — никто не знает».

Вероятно, этим и объясняется такая скрытность вокруг таинственного инвестиционного договора на Дом Советов. Если за ним стоит Олег Болычев или связанные с ним люди, то секретность может объясняться желанием спасти актив от кредиторов торговой сети.

В областном правительстве к проблемам «Вестера» индифферентны. Рано или поздно его здания кто-то купит и наймет ранее работавших там людей, а лоббистов его спасения не видно. «За «Вестер» никто не просит. Как помочь? Честно говоря, не знаю», — признается один из чиновников правительства, следящий за ситуацией.