В Калининграде возбуждено как минимум три уголовных дела в связи с реконструкцией противотуберкулёзного диспансера, которая длится более 14 лет.

На этой неделе,14 марта, Генеральная прокуратура России сообщила о возбуждении двух уголовных дел, связанных с реконструкцией противотуберкулёзного диспансера в Калининграде. Подозреваемыми оказались главный врач Евгений Туркин и директор учреждения «Региональный заказчик управления капитального строительства» Сергей Черномаз. Правоохранительные органы расследуют нарушения, выявленные при реализации Федеральной целевой программы. Кроме главврача и областного чиновника, фигурантами уголовных дел по диспансеру являются должностные лица компании – генерального подрядчика.

Эта теперь уже криминальная история началась еще в 2002 году, когда губернатор Владимир Егоров принял решение начать финансировать реконструкцию. Губернатор Боос обошел вниманием диспансер, а работы, возобновленные при губернаторе Цуканове, до сих пор не завершены. С 2014 года упоминания о строительстве этого объекта Федеральной целевой программы развития Калининградской области совсем исчезли из новостной повестки.

За время, прошедшее с момента, когда план реконструкции был одобрен, в области удалось прекратить распространение эпидемии туберкулёза. Справиться с задачей и организовать лечение пациентов, а также работу врачей в комфортных условиях почему-то не удалось. Особенно удивительным выглядит то, что главный корпус диспансера на Дубовой аллее, 5, фактически построенный в 2011 году, эксплуатируется, но делается это с нарушением закона.

Смертность снизилась в 8 раз

«У нас в государстве всё почему-то так устроено, что строить социальные объекты приходится врачам и учителям», — удрученно говорит главный врач противотуберкулёзного диспансера Калининградской области. Евгений Туркин в своё время получил во врачебном сообществе прозвище «камикадзе». Областную противотуберкулёзную службу он возглавил в то неспокойное время, когда на 100 тысяч здоровых жителей области приходилось 134 больных туберкулёзом. Туркин рассказывает, что схожие показатели наблюдались в нашей стране в послевоенное время. Больные туберкулёзом не самые состоятельные люди, платных услуг в этой системе и вовсе нет. Желающих возглавить диспансер в пик эпидемии было немного. С 2005 года ситуацию удалось переломить, сейчас ситуация в области и с заболеваемостью, и со смертностью лучше средних показателей по стране.

«В начале “нулевых” у нас в год от туберкулёза умирали 340–350 человек, сейчас — 40, заболеваемость по итогам прошлого года составила 43,8 на 100 тыс. человек. Туберкулез — это эпидемия, и, как любая эпидемия, он распространяется передачей бактерий от больного к здоровому. В 2000-е годы мы сделали упор в работе на воздействие на носителей микобактерий, их изоляцию и лечение. Если вы сравните начало «нулевых» и сейчас, то увидите, что количество бациллярных людей уменьшилось втрое, смертность снизилась более чем в 8 раз».

В разгар эпидемии, в 2001 году, власти Калининградской области приняли решение провести реконструкцию главного противотуберкулёзного учреждения области. В то время (да и сейчас) диспансер был разделён на две локации. Первая — мрачное здание на Каштановой аллее. Здесь располагается поликлиническое отделение, администрация, диагностические кабинеты.

«Эта территория принадлежит диспансеру с 1997 года. Корпуса были построены как медсанчасть строителей, до середины “девяностых” тут была больница восстановительного лечения для людей, перенесших инсульты и травмы. До сих пор в подвале у нас лежат тренажеры для обучения людей простейшим жизненным вещам: как подняться в транспорт, как выйти из транспорта. Когда была ликвидирована эта больница, на Каштановую переехали отделения из разных районов города. Конечно, это было ошибкой: здание абсолютно не приспособлено для инфекционной патологии. Здесь даже нельзя организовать работу с ней. С точки зрения эпидемиологии размещать в Центральном районе инфекционное учреждение можно, наверное, только во время войны. Но в 1997 году у нас не было войны, и все последующие годы мы пытались исправить эту ошибку», — рассказывает Евгений Туркин.

Исправлять ситуацию предполагалось с помощью реконструкции второй базы диспансера — на Дубовой аллее. С первых послевоенных лет на солидной территории в 8 га на западе Калининграда функционирует своеобразный туберкулёзный «городок». Под стационары здесь отведено три здания: два из них довоенной постройки. Сейчас все они — в состоянии глубокой и затянувшейся реконструкции.

«По санитарным требованиям, ни один из этих корпусов никогда не соответствовал тому, чтобы в них размещались пациенты. Довоенные корпуса вообще не были лечебными учреждениями. А построенный в советское время корпус был настолько переуплотнен, что вместо 100 коек, предусмотренных по проекту, в нем размещались 200. На одного больного по нормативам и советского времени, и теперь приходится достаточно большая площадь. Сегодня — около 8 кв. м. Площадь — это не только то место, куда нужно койку поставить, это площадь, на которой больной должен жить, его жизненное пространство. В том корпусе, который находится в реконструкции, у нас было 3–3,5 кв. м. Порой, чтобы добраться до окна, нужно было перешагнуть через больных. На самом деле мы говорим о разукрупнении палат, а не об увеличении количества коек», — говорит Туркин.

Ложь во спасение

Главный врач показывает график изменения эпидемиологических показаний и эмоционально объясняет: доказывая необходимость реконструкции и постройки нового корпуса диспансера, ему пришлось солгать. Реконструкция была связана не с тем, что прогнозировался рост заболеваемости, а с тем, что больных нужно было содержать в человеческих условиях. Но в реалиях нашей страны тогда (а возможно, и сейчас) легче найти финансирование на увеличение коечного фонда, чем на улучшение содержания.

Кроме реконструкции двух совсем старых и одного советского корпуса (к нему должны были пристроить дополнительный этаж и крышу), трансформация диспансера предполагала строительство абсолютно нового корпуса. Его возведением занималась компания «Рослитстрой».

«Строительство с 2002 года в течение 10 лет вело ООО “Рослитсрой”, но к концу 2012 года из-за налоговых проблем генеральный подрядчик перестал вести деятельность, ушел с объекта, фактически исчезнув как юридическое лицо», — говорится в официальном ответе регионального минздрава о ходе реконструкции диспансера. Фактически корпус был выстроен в 2011 году. Однако и шесть лет спустя говорить о нём как о «новом» не приходится. Здание не введено в эксплуатацию.

«В самом новом корпусе мы не ведем никаких работ, но здесь они необходимы. Техническая документация полностью подготовлена и находится в правительстве, в министерстве экономики. Весной эта документация должна быть представлена губернатору, чтобы были выделены средства», — рассказывает Туркин.

Несмотря на отсутствие документов о вводе в эксплуатацию, здание используется, хотя и не на полную мощность.

«В стационаре у нас 300 с небольшим коек, они заняты почти все. Пришлось переуплотниться. Когда всё будет сделано, и тут, и тут будет норматив. Я считаю, что сейчас у больных самые лучшие условия пребывания за весь послевоенный период. Сейчас условия человеческие, а ранее были нечеловеческие. Ранее у больных было 3,5–4 кв. м на койку, а сейчас — по 6–7 метров», — рассказывает Евгений Туркин.

Сложившаяся ситуация отличается от той, которая предписана законом. Содержать больных в незавершенном объекте строительства нельзя. Решение о переселении больных в новый корпус, как рассказывает главный врач, было принято на совещании в правительстве области в 2015 году. Другого выхода не было: график федеральной целевой программы предусматривал начало реконструкции трёх корпусов, где размещались пациенты. При непосредственном участии Алексея Силанова, тогда в качестве областного вице-премьера по социальной политике, помещения выстроенного «Рослитстроем» корпуса при помощи дружественных бизнес-структур были подготовлены для размещения пациентов. Стационары были сконцентрированы в нём. В 2016 году на совещании в правительстве области Евгению Туркину рекомендовали передать строителям «советский» корпус для проведения работ.

Неучтенный томограф

Первое, что бросается в глаза в фойе «строящегося» нового корпуса на Дубовой аллее, 5, — это ящики с оборудованием. На вопрос, давно ли оно здесь складировано, сотрудник диспансера пожимает плечами: «Года два, наверное. Пойдёмте на другой этаж, я вам еще мебель покажу». Кроме мебели на втором этаже обнаруживается отремонтированный и хорошо оснащенный кабинет врача-рентгенолога и кабинет компьютерной томографии. Там же стоит и готов к работе компьютерный томограф Philips. На столе врача лежит специальный бланк отделения лучевой диагностики для записи результатов обследования. По сведениям сотрудников учреждения, аппаратура была установлена в 2015 году. На этом томографе обследуются не только пациенты, но и медицинские работники.

Плохого в этом, как представляется, нет ничего. Люди, инфицированные туберкулёзом, должны проходить все виды обследований отдельно от обычных пациентов. И то, что для них открыт доступ к КТ в специализированной обстановке, — это скорее соблюдение общественного интереса. Но при этом министерство здравоохранения сначала просто скрывало существование этого томографа в учреждении. Затем заместитель министра здравоохранения Татьяна Николаева (ушла в отставку 10 марта 2017 года) отрицала его нахождение в больнице. После официального запроса по результатам личного визита журналистов в тубдиспансер Николаева изменила своё мнение и признала, что томографический рентгеновский комплекс КТР поставлен в учреждение и осуществляются «пусконаладочные работы данной аппаратуры».

Временно исполняющей обязанности вице-премьера по социальной политике Илья Баринов через пресс-секретаря губернатора Валерию Родину сообщил «Дворнику», что не может сказать, чем руководствовался в 2016 году минздрав, скрывая информацию о существовании этого томографа. Между тем на 15 марта было назначено судебное заседание по иску областного тубдиспансера к управлению Росздравнадзора. Надзорное ведомство считает, что диспансер допускает нарушения, не используя технику официально. Принять оборудование на баланс диспансер в свою очередь не может, поскольку весь корпус, в одном из кабинетов которого смонтирован томограф, не введен в эксплуатацию. Главный врач Евгений Туркин абсурдности ситуации не признает, но в беседе с журналистами решает занять оборонительную позицию.

«В этом корпусе ничего не происходит»

«Я считаю, что сделал благо для больных. Цифры из графика с динамикой снижения заболеваемости, снижение смертности — это основное, для чего мы созданы и о чем мы должны думать. Не о какой-то бумажке, а о населении в целом. И если мы этого не сделаем, то пострадает население, а не 300 человек. Понимаете?» — отвечает главный врач на вопрос о том, не кажется ли ему неправильной и абсурдной ситуация, когда корпус построен, больные в нём находятся, но в этом лучше не признаваться. «Сейчас в этом корпусе в плане реконструкции ничего не происходит», — заключает он.

Наличие оборудования в коробках в фойе диспансера на Дубовой аллее Евгений Туркин объясняет ожиданием: аппаратура, по его словам, не простаивает, а готовится к установке в реконструируемых корпусах.

«В санитарных требованиях к медицинским организациям написано, что каждый поток больных должен быть выделен. Детей невозможно обследовать вместе со взрослыми. Даже детские поликлиники делают отдельно, а уж детский рентген должен быть, — отвечает главный врач на вопрос, зачем для диспансера было приобретено три диагностических аппарата. «У нас есть разные больные. Это вроде бы название одно «туберкулёз», но на самом деле у больного может быть лекарственная устойчивость. Представим гипотетически, что встречаются двое больных. У одного есть лекарственная устойчивость, а у другого нет лекарственной устойчивости. И первый лечится шесть месяцев, а второй — два года, три года. Тому, кто без лекарственной устойчивости, не хочется ведь заболеть устойчивым туберкулёзом. Чтобы этого не произошло, они не должны встретиться. Даже в рентген-кабинете. На каждую группу таких больных — с лекарственной устойчивостью, бациллярных, детей — свой рентген».

Пока корпуса не завершены, а рентген-аппараты только готовятся к работе, пациенты диспансера проходят обследования в здании на Каштановой аллее. Здесь расположены два рентген-аппарата и флюорограф. Евгений Туркин называет их «устаревшими», когда учреждение переедет на Дубовую аллею, эту технику предстоит списать.

«Когда это произойдёт, мы сделаем так, как должно. Я думаю, что к концу 2017 года. Думаю, никаких препятствий нет, вы видели, как ведутся работы», — прогнозирует главный врач диспансера.

Беззащитный корпус и коварство проектировщиков

В беседе с главным врачом возникают резонные вопросы: что нужно сделать, чтобы наконец легализовать практически готовый корпус? Как минимум привести здание в соответствие современным требованиям противопожарной безопасности.

«Только специалист может точно сказать, какой объем работ предстоит сделать. Одна из ключевых проблем — система дымоудаления и адаптация лифтов к новым требованиям. За период строительства эти требования существенно поменялись, и принять работы в том виде, в каком они были исполнены, не представляется возможным. Раньше я и сам думал, что дело только в устаревшей документации, но оказалось, что эту систему ... просто прошляпили. Для меня удивительно, как государство строило, мы строили все эти годы, проходили экспертизы проекта — куча людей над ними работали с 2006 года. И ничего!» — удивляется Евгений Туркин.

Он занимает пост главного врача с 2001 года и говорит, что до конца 2012 года, то есть все годы, когда велась основная работа по проектированию и возводился новый корпус, сам диспансер имел опосредованное отношение к строительству.

«До конца 2012 года строительство вело Агентство главного распорядителя бюджетных средств. Заказчиком-застройщиком выступал отдел капитального строительства. Мы были выгодоприобретателями. Этот статус не предполагал непосредственного участия в строительстве и контроле, скажем так. Нас иногда звали на совещания. С тем, что первоначальный проект не включал в себя требования противопожарной безопасности, мы столкнулись при его корректировке», — вспоминает главный врач диспансера.

Конкурс на корректировку рабочей документации был проведен в конце лета 2014 года (добавим, новый подрядчик «Каре-Балт» к этому времени уже больше года работал на объекте, недостроенном «Рослитсроем»). Его выиграла московская компания ООО «КомПроект». Фирма согласилась за 3,3 млн руб. привести всё в соответствие с требованиями заказчика. Однако вскоре после подписания контракта проектировщики стали просить увеличить стоимость контракта и прислали в областное правительство любопытное письмо. Из него следовало, что два ранее изготовленных проекта строительства лечебного корпуса вообще не предусматривали противодымную защиту. Соответствующий раздел нужно было составлять заново.

Журналистам «Дворника» не удалось отыскать изначальные контракты на разработку ПСД для тубдиспансера. Мы с уверенностью можем сказать лишь то, что в 2004 году проект разработало областное предприятие «Калининградгражданпроект», ныне не существующее. В 2011 году рабочая документация была откорректирована ООО «Институт экономики города и управления инвестициями в строительстве». В 2012–2013 году проект получил положительное заключение в ГАУ КО «Центр проектных экспертиз». Любопытно, что руководителем ЦПЭ в то время был Сергей Камнев. В числе учредителей компании-проектировщика числилась Наталья Камнева, предположительно, член семьи экс-руководителя центра проектных экспертиз. Она же фигурирует в числе учредителей другой проектной компании, «засветившейся» в корректировке проектов реконструкции тубдиспансера — ООО «Институт экономики города и управления инвестициями в строительстве».

«В итоге вместо того, чтобы готовить корпус к достройке мы получили то, что требует еще более серьезных вложений. Система дымоудаления — это не просто вентиляция, а целый комплекс, который должен пронизывать всё здание», — рассказывает Туркин. В 2014 году он согласовал увеличение стоимости контракта с «КомПроектом» на 300 тыс. руб. В 2017 годы отдельные наработки проектировщиков вместе с другими документами представлены в правительство области для утверждения.

Интерактивная карта "противотуберкулёзного" городка на Дубовой аллее.

Вторая и третья очередь подрядчиков

Евгений Туркин надеется, что привести диспансер в соответствующий вид удастся уже в 2017 году: «Когда мы достроим, то будет так, что в реконструируемом советском корпусе на трех этажах будет всего 90 больных, с формами туберкулёза, устойчивого к воздействию лекарств. А в новом будет 160 фтизиатрических коек и хирургическое отделение на 40 коек».

«Планируемое завершение работ по реконструкции корпусов по ул. Дубовая аллея, 5 в Калининграде — 5 апреля 2017 года», — вторит ему областной минздрав, отмечая, что готовность как минимум двух объектов — ниже 50 %.

Личное посещение стройплощадки не позволяет журналистам «Дворника» согласиться с оптимистическими выводами министерства здравоохранения. С одной стороны, смена подрядчика реконструкции пошла явно на пользу. С другой — областные примеры строительства в сфере здравоохранения регулярно показывают срывы при вроде бы уже достигнутом прогрессе. И сам туберкулёзный диспансер в этой истории — классический пример.

Фактически на всех объектах, где предусмотрены активные строительные работы, работают уже вторые, а кое-где — и третьи подрядчики. В 2014 году большой контракт на реконструкцию детского отделения, блока для ВИЧ-инфицированных и корпуса советской постройки выиграла московская компания «МехСтройТранс». Благодаря существенному снижению цены — с 368 млн руб. до 274 млн — она получила государственный подряд. «МехСтройТранс» обязался выполнить работы к ноябрю 2015 года.

Однако в итоге туберкулёзный диспансер оказался в той же «ловушке», что и Государственный музей Эрмитаж, также столкнувшийся с «МехСтройТрансом». В Калининграде расчет с компанией до осени 2015 года велся по факту выполненных работ. Позже на счета субподрядчика строительства было перечислено более 21 млн руб. в виде аванса. Однако в 2015 году компания предложила государственному заказчику изменить срок выполнения работ по контракту.

«Когда «Мехстройтранс» зашел на объект, они начали с первого дня писать письма. Я уже тогда увидел, что они собираются не строить, а ищут всевозможные поводы, чтобы этого не делать. В этих письмах они сообщали, что не могут начать работу, потому что мы не учли вот это, они — другое. Просили внести изменения, объясняли, почему остановили работы. Можно же любую решаемую проблему завести в тупик. Они занимались именно этим», — вспоминает Евгений Туркин.

В общей сложности подрядчику было перечислено более 69 млн руб. Причем чуть более 21 млн аванса ушло на счета компании, которой «МехСтройТранс» переуступила права требования — ООО «Промстрой», зарегистрированному в посёлке Васильково рядом с Калининградом.

Московский подрядчик, в свою очередь, даже успел посудиться с противотуберкулёзным диспансером. Среди причин, на которые ссылался подрядчик, можно найти и внешне вполне уважительные. Так, осенью 2014 года строители обнаружили, что в проектной документации не учтен проходящий через территорию тубдиспансера газопровод. В июле 2015 года компания сообщала, что не может начать работы, поскольку на объекте, который нужно реконструировать, находятся пациенты. Впрочем, в удовлетворении всех исков, связанных с реконструкцией тубдиспансера, арбитражные суды «МехСтройТрансу» отказали.

Уведомляя о расторжении контракта, главный врач напоминал подрядчикам о многочисленных допущенных нарушениях. Среди них, к примеру, прорыв канализационного коллектора и остановка работ на два месяца без каких-либо причин.

Контракт с непростым подрядчиком был расторгнут в феврале 2016 года. Объем выполненных работ в денежном эквиваленте оценивается в сумму чуть более 43 млн руб. Заказанная тубдиспансером экспертиза, в свою очередь, показала, что и эта сумма могла быть завышена. ООО «МехСтройТранс» уходить без боя не согласился и до сих пор судится с диспансером, хотя с марта этого года находится в стадии ликвидации. Учредителями московской фирмы выступают Сергей Захаров и офшорная структура — Международная коммерческая компания «Хелла Холдингс Лимитед», зарегистрированная на Сейшельских островах. ООО «Промстрой», в свою очередь, — в посёлке Васильково, пригороде Калининграда. Учредителем и директором компании является Дмитрий Перминов, владелец еще 7 компаний в Калининграде. Также в списке учредителей, по данным базы kontur.focus, фигурирует одно неназванное ООО.

Сейчас работы по реконструкции объектов диспансера ведёт калининградская компания ООО «СК Монолит». Контракт был заключен в мае 2016-го. Фактически по его исполнению уже допущена просрочка. Министерство обосновывает её внешними обстоятельствами. Для справки: «СК Монолит» должна была завершить реконструкцию корпусов в августе прошлого года. Просрочка в реализации плана нового подрядчика составляет уже 6 месяцев, но пока что — по обоюдному согласию министерства здравоохранения и строителей.

В январе 2017 года «СК Монолит» получила второй контракт. Ей предстоит достроить то, что не было сделано «Каре-Балтом»: здания для временного хранения отходов, прачечную, морг, контрольно-пропускной пункт. Субподрядные организации «Каре-Балта» до сих пор не покинули площадку тубдиспансера: ведут работы на станции обезжелезивания и в газовой котельной.

«Не пускайте частников в строительство»

Современная система здравоохранения устроена так, что многое в ней отдано в руки частного бизнеса. Тут можно вспомнить и историю с сервисным обслуживанием медицинской техники, и вывоз умерших из отделений больниц в городские морги. Строительные работы не исключение. Государственный контроль за исполнением заказа на реконструкцию не то что не бдительный, но судя по истории с противотуберкулёзным диспансером, какой-то критически не эффективный. Евгений Туркин связывает это с тем, что у области нет никаких инструментов воздействия на подрядчиков. Не действуют ни штрафы, ни иски.

«Нужно прекратить допуск коммерческих структур к государственному строительству, — называет он единственный, с его точки зрения, и радикальный способ выхода из ситуации. — У государства нет никаких рычагов предотвратить процессы, которые идут в коммерческой организации. Потому что у нее есть учредители, которые абсолютно независимы от государства. Вот прекратили они свою строительную деятельность на объекте, даже в рамках закона — и что дальше? Мы по суду наложили штрафные санкции, пени, предъявили к ним иск и даже выиграли. Но то мы можем получить с организации, у которой уставный капитал 10 тысяч рублей? И на счетах ноль».

Противотуберкулёзный диспансер — один из многочисленных объектов Федеральной целевой программы развития Калининградской области. Но единственный, названный в качестве причины наложения штрафов на областную казну за неосвоение выделенных средств. Из бюджета области в Минэкономразвития РФ было возвращено 31,6 млн руб.