Вчера Калининградскую область посетил журналист, военный эксперт, главный редактор журнала «Национальная оборона», а также председатель Общественного совета при Министерстве обороны РФ Игорь Коротченко. На встрече с ним, организованной партией «Родина», калининградские журналисты, в том числе и корреспондент RUGRAD.EU, задали несколько вопросов представителю политического объединения, которое планирует участвовать в сентябрьских выборах.

— Игорь Юрьевич, что предлагает россиянам партия «Родина»?

— Прежде всего сегодня существует огромный запрос новые лица, на новые политические фигуры и на новые смыслы. В этом плане партия «Родина» не выступает в качестве оппозиции — она планирует предложить альтернативу всем тем, кто хотел бы поддержать президента, но не хочет голосовать ни за «Единую Россию», ни за ЛДПР, КПРФ тем более, ни за «Справедливую Россию». Партия «Родина» — партия патриотов, которая ориентируется на всех тех, кто хочет экономического роста, усиления страны, усиление роли государства, ну и реализации патриотической идеологии, которая сегодня востребована обществом. В этой связи осенью, по итогам предвыборной кампании, «Родина», в зависимости от региона, планирует получить как минимум от 10 до 15 % голосов, пройти в Государственную Думу и сформировать свою фракцию, чтобы те запросы, которые имеются у граждан, которые нас поддержат, мы представили и сформировали в практической политике. Задача такая, и она вполне посильная.

— Вы отметили, что «Родина» предлагает альтернативу действующей власти. Как вы бы оценили работу нынешней партии парламентского большинства и её решений?

— Во-первых, оценивая работу Госдумы, нужно говорить о всех фракциях. Во-вторых, мы судим о работе парламента по условиям нашей жизни. Она ведь лучше не становится. В Госдуме получился этакий «междусобойчик» четырёх партий, которые вошли в парламент, больше никого туда впускать не хотят, друг с другом договариваются, и им там хорошо. Там есть партии, которые якобы воюют с «Единой Россией», а на выходе получаются единогласно одобренные законы, которые вызывают, мягко говоря, изумление. Если этот парламентский «междусобойчик» будет по-прежнему представлен, мы придём к тому, что на выборы будет ходить от 5 до 15 % от общего числа избирателей. Поэтому мы и предлагаем людям альтернативу, ни с кем не собираясь воевать. Мы просто говорим: «Хотите лучшего — голосуйте за нас, чтобы быстро увидеть результат. Мы это сделаем». В этом отличие «Родины» от существующих партий, представленных в Государственной Думе, которые её уже практически монополизировали и живут по своим правилам. Кто-то голосует за 10 своих коллег, какие-то депутаты у нас вообще в бегах, а кому-то уже пора на покой. Зачем нам такие парламентарии? Кроме этого, Думу ведь не зря называют «принтером»: никаких обсуждений, законы штампуются. Дискуссия должна быть реальной.

— Как вернуть влияние законодательной власти как на федеральном, так и на региональном уровне?

— Законодательные собрания и Госдума не должны быть придатком государственной машины и исполнительной власти. Законодательная власть может быть таковой, когда туда придут другие люди, которые не будут голосовать по указке, будут биться за те регионы, за тех людей, которых они представляют. Вот поэтому и нужны новые политические силы в Государственной Думе. Только это может изменить ситуацию.

Военный эксперт, председатель Общественного совета при Министерстве обороны РФ Игорь Коротченко и лидер калининградского отделения партии «Родина» Дмитрий Новик

— Какие цели должна преследовать новая политическая сила в парламенте?

— Она должна заниматься реальными делами. В том числе в рамках борьбы с коррупционными проявлениями. Партия «Родина» выступает за резкое ужесточение борьбы с коррупцией. Коррупционеры в виде министров, депутатов, чиновников различного уровня, при наличии соответствующей доказательной базы, должны приговариваться как минимум к длительному заключению либо к пожизненному заключению за особо вопиющие коррупционные преступления с конфискацией имущества у них самих и у ближайших родственников, включая супруг, бывших и «гражданских» жен, взрослых детей, тещ и так далее. Тогда борьба будет реальной, потому что всё, что делается сегодня, — это имитация.

— Как необходимо изменить законодательство, чтобы чиновники перестали скрывать свои доходы?

— Законодательство меняется очень быстро при наличии политической воли. Законодательство необходимо очень простое. Грубо говоря, выделяется категория «слуг народа», которые заключают при вступлении на должность соответствующий контракт с государством. Вводится закон, уточняется Уголовный кодекс РФ, о чём будет написано в контракте. Человек, придя на должность, должен понимать, что он подконтролен. Я вот считаю недопустимым, когда у нас министры и даже вице-премьеры имеют недвижимость на Западе, это ненормально. Хочешь иметь — ради Бога, занимайся бизнесом, занимайся другой работой, но ты не можешь заниматься политической деятельностью и приходить в органы власти. Все эти вещи быстро делаются, если есть политическая воля. Сформировать её должны люди, которые придут в Госдуму, желая в очень короткие сроки дать реальные, ощутимые результаты для жизни региона и страны. Мы желаем это сделать потому, что уже нет возможности терпеть этот чиновничий беспредел. Население, по большому счёту, теряет веру. Это самое страшное, тем более в условиях экономического кризиса. Нужны какие-то вещи, которые не позволят нам погрузиться в это уныние, которое охватывает общество. Поэтому я и говорю, что есть запрос на новые смыслы и новых людей.

— Как вы оцениваете ситуацию, когда бизнес приходит в законодательную власть?

— Я к этому отношусь с точки зрения прагматизма. Если человек приходит, чтобы лоббировать интересы своего бизнеса, наверное, такие депутаты нам не нужны ни в местных законодательных собраниях, ни на федеральном уровне. Если человек сделал бизнес, и ему хочется принести пользу для страны или своего города, он всегда может сделать что-то, что имеет практический результат, но если бизнес идёт во власть, чтобы менять жизнь людей к лучшему, — это нормально. Но это не правильно, когда люди идут туда, чтобы получить иммунитет от уголовных преследований, которые вот-вот должны материализоваться, либо чтобы создавать условия для развития своего бизнеса.

— Проблемы в России также наблюдаются и в судебной власти. Какие решения могут исправить ситуацию?

— У судей не должен быть статус полной неприкосновенности. По крайней мере надо предоставить возможность региональным управлениям ФСБ проводить соответствующие оперативно-розыскные мероприятия. Потому что, когда есть сигналы о коррупции среди тех или иных судей, должен включаться особый порядок расследования. По этой причине судьи не должны находиться на «пьедестале», на который никто не может посягать.

— В связи с упоминанием расширения полномочий силовых структур возникает вопрос, как вы относитесь к созданию Национальной гвардии?

— Это было вынужденной мерой. Нельзя исключать попытки общественно-политических потрясений. При наличии действующего прокурорского и парламентского механизма контроля над Национальной гвардией этот орган может быть вполне работоспособным и использоваться по прямому конституционному назначению. Объективно гвардия необходима, в том числе на случай форс-мажорных обстоятельств. Надо помнить, что это такие же люди как и мы, это не каста жандармов, которая обслуживала царя. Они отдельный силовой компонент в государстве. При правильной постановке вопросов и контроле он будет вносить свой вклад в национальную безопасность. Кстати говоря, на Национальную гвардию возложены функции территориальной обороны и вопросы ведения боевых действий при каком-либо внешнем военном воздействии.

— Калининградская область в программе «Родины» рассматривается отдельно или наравне с другими регионами России?

— Если говорить применительно к Калининградской области, понятно, что это регион с особым статусом. Здесь существует очень много проблем. Это проблема межбюджетных отношений, проблема наполнения реальным статусом экономической зоны, чтобы предприятия могли работать и завозить сырьё без каких-либо ввозных таможенных пошлин, ну и, соответственно, продавать свою продукцию дальше в Россию. Межбюджетные отношения надо пересматривать. Учитывая, что Калининград — это западная витрина Российской Федерации, наверное, больше денег должно здесь оставаться для того, чтобы область могла развивать свое сельское хозяйство, обеспечивать продовольственную безопасность.

Разумеется, никто не должен ставить здесь каких-либо ограничительных барьеров. Мы, наоборот, должны взаимодействовать с регионами соседних стран. При этом нам важно, чтобы жизненный уровень здесь был не хуже, чем в государствах, окружающих Калининградскую область. Поэтому надо увеличивать ту долю трансфертов, которая приходит из федерального бюджета. Я в этом абсолютно убеждён, так как регион имеет особый статус, в том числе и в геополитическом плане. Область имеет огромное будущее, и я думаю, что представители регионального отделения партии «Родина» сформируют такую повестку дня, которая будет поддержана на выборах как минимум 25–30 % избирателей. В Калининградской области запрос на патриотизм достаточно сильный, здесь есть военный электорат в лице Балтийского флота, есть пограничная служба ФСБ, региональное управление ФСБ и других силовых структур. В принципе, это тоже наш электорат. Это все те, кто хочет Россию сделать достойной. Но говорю сразу, мы не ударяемся в милитаризм, прекрасно понимая, что, если в стране будет хорошая и сильная экономика, у неё будет и мощная обороноспособность. Всё это в руках политиков, в том числе тех, которые должны прийти от региона в Думу и представлять Калининградскую область. Ну а мы на федеральном уровне сформируем свой список людей, которые, придя в парламент, будут делать конкретную работу.

— Около трети населения Калининградской области представлены военными и их семьями. У вас есть отдельное видение того, что необходимо сделать для них? Например, в социальном плане?

— Это прежде всего жильё. Служебное жильё и жильё для тех, кто отслужил положенный срок и собирается остаться в регионе. Здесь требуется полноценная программа жилищного строительства. Кроме этого, нужно иметь в виду новые формы поддержки, например жилищные субсидии, которые должны быть достаточными для покупки недвижимости. Допустим, полковник, отслуживший 20–25 лет в вооруженных силах, должен иметь возможность в зависимости от состава семьи купить трёх-четырёхкомнатную квартиру. Соответственно, жилищные субсидии должны быть таковыми. Также мы выступаем за индексацию военных пенсий, так как очень много претензий со стороны военнослужащих, которые служат и которые собираются увольняться в запас. Партия «Родина» будет поднимать этот вопрос для того, чтобы эта индексация прошла.

Я думаю, что на определённом этапе встанет вопрос и об увеличении денежного довольствия кадровых военнослужащих потому, что он тоже назрел. Кто-то назовёт это популизмом, но это не популизм, если подходить ответственно к государственному бюджету. У нас, например, тратится огромное количество денег на закупку дорогих, люксовых иномарок предельной комплектации для чиновников на местах, для клерков различного уровня. С этим надо решительно бороться: пересаживать их на менее дорогие машины, лишать льгот, занимаясь борьбой с коррупцией, пересматривая неэффективные траты государственного бюджета. Зачем нам, например, финансировать РОСНАНО, когда оно планово убыточное, начиная с того момента, как его возглавил Чубайс? Неэффективные структуры надо закрывать.

Если подойти к делу рационально, мы найдём массу статей бюджета и массу программ, которые безболезненно можно закрыть, либо урезать для того, чтобы эти деньги пустить на конкретное наполнение тех вещей, о которых мы говорим. Опять же, например, чтобы поддержать Калининградскую область — западный форпост страны, который мы поддерживаем в военном отношении, а надо поддержать и в экономическом, чтобы обеспечить здесь достойные условия жизни тем, кто живёт вдали от материковой России.

— Сейчас разрабатывается закон о социально-экономическом развитии Калининградской области. Как вы видите деятельность депутатов в этом направлении?

— Во-первых, всю работу в этом направлении надо систематизировать. Во-вторых, если принимается какое-то решение относительно Калининграда, то давайте устроим здесь выездное заседание Госдумы или Совета Федерации, чтобы люди приехали из Москвы и прошли, пообщались, посмотрели, чтобы на месте был диалог с лидерами общественного мнения, журналистами, общественниками и так далее. Калининградскую область нужно поддерживать статусно, финансово, экономически. Это регион-анклав, остров, и если с островом Крым у нас скоро будет транспортная магистраль, которая свяжет его с Россией, то в Калининграде особый статус. Вокруг него другие государства, и это специфика региона, безусловно, должна учитываться на федеральном уровне. В противном случае не будет того импульса развития, который должна получить область. Пинками надо загонять чиновников, для того чтобы они развивали регион. В этом плане я сторонник жёстких мер, понимаю, что уговорами ничего не решается.

— Для нашего региона наиболее важны отношения с соседями, особенно с Польшей, с которой действует режим малого приграничного передвижения. Вам не кажется, что напряжённая международная обстановка может их испортить?

— Мы к польскому народу относимся с уважением. И к Польше тоже. Нам не нравится политика, а политику в Польше олицетворяют конкретные фигуры. Поэтому на уровне взаимодействия регионов с воеводствами связь надо развивать и поддерживать. Это то, что объединяет людей: у них есть общие интересы, например по бизнесу. Поляки заинтересованы, чтобы наши к ним ездили. Мы заинтересованы, в том, чтобы, пока ещё не решен вопрос с продовольственной безопасностью, можно было покупать товары в Польше дёшево и привозить сюда. Нормальные, естественные человеческие взаимоотношения. Я не думаю, что то «похолодание» между нами и Западом, которое сегодня есть, затронет этот процесс. На местном уровне люди живут местными проблемами, и политики, которые будут мешать их решать, не будут поддержаны. Кроме этого, в чём Калининград хорош — здесь масса вещей, которые можно показать иностранным и российским туристам. Поэтому в город надо вкладывать деньги, реставрировать его, восстанавливать исторические памятники.

— «Похолодание» отношений с Западом затронуло Калининградскую область как последствиями санкций, так и последствиями российских контрсанкций. На ваш взгляд, запрет на ввоз ряда продуктов из Европы был вынужденной мерой?

— Мы должны были отвечать, так как Россия не должна становиться мальчиком для битья. Да, мы платим за свою суверенную политику, которую проводим. За Крым, который вошёл в состав России. В общем это было неизбежно. Были ли здесь какие-то ошибки? В целом нет, хотя какие-то вещи могли быть по-другому выстроены. Европа должна умыться контрсанкциями, потеряв миллиарды евро, для того чтобы почувствовать, что против нас такие вещи проходить безболезненно не будут. Поэтому, на мой взгляд, всё-таки мы в этом плане действовали правильно. Не ответь мы — о нас бы и дальше вытирали ноги. По крайней мере, сейчас в Европе в целом ряде государств пока на законодательном уровне принимаются решения о признании Крыма частью России, либо о снятии режима санкций. Очевидно, что этот процесс будет нарастать, благодаря экономическим потерям стран Европы.

— Часто говорят, что российские контрсанкции дали стимул для развития внутреннего производства. Будет ли правильным отменять их?

Вот, например, в Москве сейчас есть либо швейцарские сыры в очень ограниченном количестве, в основном в элитных магазинах, либо продукция отечественного производства. Это нормально, что российский бизнес получил возможности наполнить прилавки магазинов. Пусть даже в узком сегменте продовольствия. Национальных производителей сельхозпродукции, разумеется, надо поддерживать. При отмене контрсанкций, благодаря которым был дан импульс для развития своего производства, я думаю, мы должны действовать разумно. Для того чтобы российские производители не пострадали от конкуренции, какие-то сегменты поступления западных товаров мы будем прикрывать, например заградительными пошлинами.

Материал опубликован в рамках информационного проекта «Выборы–2016»