Президент Балтийского делового клуба в интервью RUGRAD.EU о том, что нужно было сделать власти, чтобы предотвратить анонсируемый «коллапс» региональной экономики, сколько людей попадёт под удар от введения таможенного НДС для «упрощенцев» и как на соответствующую проблему отреагировал премьер-министр Дмитрий Медведев.

— В последнее время Балтийский деловой клуб в вашем лице начал активно участвовать в разного рода правительственных встречах. На последнем совещании под председательством Дмитрия Медведева сложилась парадоксальная ситуация: вы на нём присутствовали, а представители ключевой региональной бизнес-организации — Калининградской торгово-промышленной палаты — нет. Чем это обусловлено?

— БДК всегда принимал активное участие во встречах, комитетах и комиссиях, на которые нас приглашают и которые не противоречат уставу и положениям. Поэтому не стал бы связывать активизацию клуба только с моим вступлением в должность президента. Возможно, это совпало по времени с большими потребностями государственных органов в общении с бизнес-сообществами, выражающими интересы не только крупного, как, например, РСПП, но и среднего бизнеса. Таким сообществом в нашем регионе является БДК.

По поводу участия представителей бизнес-организаций во встрече с Медведевым: мне сложно оценивать, почему было выбрано такое представительство.

— Так всё-таки почему, по вашему мнению, президента КТПП не было на встрече с Медведевым?

— Не ко мне вопрос. Может, человек не смог. Что касается моих отношений с руководителем КТПП, то у нас с президентом Алексеем Зиновьевым товарищеские отношения. Он выдвигал меня в правление КТПП и инициировал образование комитета по торговле, председателем которого я являюсь. Кстати, Алексей является членом БДК.

— А что вы могли бы рассказать в целом о мероприятии с участием премьер-министра, о значимости которого вы предпочли высказаться даже до того, как оно состоялось?

— Я действительно присутствовал на данном мероприятии в качестве одного из приглашённых гостей. Как приглашённые гости, мы не участвовали в работе самой комиссии. Доволен, что мне удалось задать один из трёх вопросов, которые волновали членов клуба. Я задал вопрос, который пересекался с повесткой дня по проблеме 1 апреля 2016 года…

— Там целый комплекс вопросов...

— Я обратил внимание на то, что принятые решения по мерам поддержки региональной экономики смогут помочь лишь частично крупному бизнесу.

Принятые решения по мерам поддержки региональной экономики смогут помочь лишь частично крупному бизнесу.

Предприятиям, которые работают на упрощённой системе налогообложения, эти решения помогут в меньшей степени.

— Скажем прямо: совсем не помогут. Проблема таможенного НДС для «упрощенцев» внезапно появилась, и её решения нет и не предвидится.

— Да, такая проблема есть, но появилась не совсем внезапно. Тем не менее такие предприятия смогут рассчитывать на субсидии, но не смогут — на отсрочку по НДС, которую получат крупные предприятия. В итоге им придётся переходить на общую систему налогообложения либо переходить в резиденты ОЭЗ, тем более сейчас снизили порог инвестиций. Другой вопрос, что оформить смену системы налогообложения можно только с 1 января, а НДС они будут вынуждены платить уже с 1 апреля.

— Насколько масштабна эта проблематика? Сколько «упрощенцев» производят и вывозят продукцию в Россию?

— По моей экспертной оценке, эта проблема может коснуться примерно 200 предприятий с общей численностью сотрудников около 3 тыс. человек.

— И что вам ответили на ваш вопрос?

— Важно было, что нас услышали. А решения, понятно, что сразу принимаются не по всем заданным вопросам. И если нет готовых решений, то требуется время для оценки возможностей.

— ...Даются поручения. Вам что-нибудь известно о поручениях на эту тему?

— Я надеюсь, что ответная реакция будет иметь место. Думаю, что доводить до меня лично решения, которые принимает правительственная комиссия, не очень правильно.

— А доводить до мнения людей, которые живут в Калининградской области поручения, которые даются по поводу Калининградской области, правильно?

— Конечно, правильно. И в первую очередь до того, кого это поручение непосредственно касается. Для малого бизнеса, который не является плательщиком НДС, вопрос принципиально не может решиться. Этим предприятиям необходимо будет перейти на обычную систему, а вот предоставить такие возможности должны решения правительственных органов.

У нас в клубе совсем недавно проходило обучение на тему «Ликвидация хаоса в организациях через систему принятий решений и организацию тайм-менеджмента». Все ведь знали, что переходный период закончится 1 апреля 2016 года и будут платится таможенные пошлины и НДС…

—… Все знали и начиная с 2006 года надеялись, что переходный период продлят. По сути, так и произошло. Просто таможенные пошлины будут возвращать через субсидии «на поддержку рынка труда», НДС можно не платить при перепродаже в срок до 180 дней, а про «упрощенцев» просто забыли.

— Я с этим не согласен и мало знаю людей, кто на это рассчитывал. Но считаю, что отмена наших преференций на данный момент — это в принципе неправильно.

Закон, принятый в 2006 году, де-факто не смог решить проблемы калининградских предприятий.

Правильнее было тогда несколько раньше сказать, что у нас будет нечто, что сможет нам компенсировать их отмену. Закон, принятый в 2006 году, де-факто не смог решить проблемы калининградских предприятий. Может, нужно было раньше уменьшить порог инвестиций с 150 до 50 млн руб., а не вчера.

— А может, просто нужно было построить какое-то минимально необходимое количество подстанций для подключения производства к электросетям. Если вы откроете карту свободных мощностей «Янтарьэнерго», то она почти вся серая, то есть везде дефицит мощности. Вы, наверное, помните, как бизнесмен Стефано Влахович долго рассказывал, как он при поддержке своего товарища, на тот момент главы Гусева, Николая Цуканова построит там птицефабрику. Ему предложили построить электроподстанцию за свой счёт, и он забыл про Гусев, купив «Балтптицепром» с мощностями под Калининградом. Проблема лишь в том, что «Балтптицепром» у нас один.

— Если говорить про подключение к электроэнергии, то, бесспорно, произошёл сдвиг для маленьких потребителей. Если судить по графикам, которые нам показывали в «Янтарьэнерго», то для мелких и средних потребителей наступил почти рай. 

Источник: «Янтарьэнерго»

— Может быть, поэтому в 2015 году в Калининградской области было построено всего 100 кв. м промышленных площадей?

— Не уверен в правильности показателя 100 кв. м промышленных площадей. Уверен в открытии объектов торговли, сферы услуг значительно больших площадей. У меня лично как у предпринимателя не было проблем в Зеленоградске и Пионерском по относительно небольшим мощностям. Да и как у частного лица тоже — по увеличению мощности частного дома в Калининграде.

— Вы, наверное, в какой-то другой Калининградской области живёте. Есть множество людей, которые не могут подключить дома и коммерческие объекты годами. Минэкономразвития тоже живёт скорее в моей реальности, чем в вашей: по данным на 2015 года Калининградская область была одним из худших регионов по скорости подключения к электросетям (656 дней).

— Калининградская область у нас с вами одна. А ответ на вопросы по статистике подключений сможете получить без проблем и развернуто в «Янтарьэнерго». По моему мнению, существует проблема своевременного подключения, скорее, крупных потребителей, а также по отдельным районам с ограниченными мощностями на подстанциях.

Вадим, перед встречей с вами почитал ваш «Фейсбук», и как-то мне показалось, всё у вас в негативе, совсем не увидел позитива и оптимизма. Подумал, что сложно жить в такой атмосфере. Или это ваша профессия?

— Профессия журналиста главным образом состоит в том, чтобы акцентировать внимание на проблемах, чтобы их решали, а не излучать позитив. Постоянно рассказывать, что всё у нас в области хорошо, — это несколько другая профессия. На мой взгляд, серьёзность ситуации заключается в том числе и с «Проблемой–2016», что власть сама насоздавала за последние годы столько проблем, что она уже не в состоянии их решить. То есть они могли контролировать ситуацию на растущем тренде, а на падающем уже не справляются. Отсюда и негативный информационный фон, который вас так сильно беспокоит.

— Вы знаете, возможности есть всегда. Особенно у молодых людей. Вы не представляете, какие были возможности у людей в 1990–1993 годах…

— Предполагаю, что огромные. Рынок был абсолютно пустой. Можно было приходить и брать.

— Согласен, только вот тогда так не казалось. Ведь большинство тех, кто делал первые шаги в предпринимательской деятельности, довольно кардинально изменили свой образ жизни, а бизнес-проекты начинались с элементарной необходимости содержать себя и свою семью. А вы считаете, что сейчас бизнесом заняться нельзя?

— Мне кажется, что сейчас это делать несколько сложнее, чем в начале 1990-х.

— Я полагаю, что сейчас возможностей больше, чем в 90-х. Тогда мы ничего не знали. Очень многое в развитии предпринимательства зависит от знаний, которые трансформируются в умения и навыки. Сейчас доступ к знаниям и информации касательно бизнеса — ошеломляюще большой, а уровень конкуренции на рынке во многих сферах по-прежнему достаточно низок. Вы знаете, какое количество проектов у меня сейчас лежит в категории потенциально интересных? Всегда встаёт вопрос, что для реализации тех или иных проектов нужны люди. Таких людей нужно воспитать, обучить. Мы этим занимаемся регулярно, но это сложно, затягивает рутина. К сожалению, людей, стремящихся стать предпринимателями, сегодня не так много в сравнении с теми же 90-ми.

— Бизнес-омбудсмен при президенте Борис Титов решил возглавить партию, у которой, соответственно, будут региональные подразделения. Местный бизнес-омбудсмен Георгий Дыханов вроде отказался возглавлять региональную  ячейку. Ваша публичная активность случайно не обусловлена тем, что вы хотите занять соответствующую позицию и пойти в Облдуму от партии Титова?

— Это исключено. БДК не участвует ни в каких партиях или политических действиях. Это и позиция клуба, и моя личная позиция.

— Не так давно Калининградская торгово-промышленная палата в очередной раз подняла тему нестабильности тарифной политики в части электроэнергии. В чём, по вашему мнению, проблема?

— Как я понимаю, проблема с расчётом по трёхставочному тарифу не решена полностью. Мы бы хотели, чтобы было понятно, что нам даёт переход на трёх-, четырёх- или десятиставочный тариф. Сейчас де-факто крупные потребители электроэнергии платят за электричество больше, чем малые потребители.

Сейчас де-факто крупные потребители электроэнергии платят за электричество больше, чем малые потребители.

Я точно знаю, что рядом со мной есть другие предприятия, которые платят по фиксированному, жестко закреплённому тарифу. Трёхставочный тариф постоянно колеблется. С одной стороны, его размер зависит от совершенствования и регулирования энергоэффективности на предприятии, и это очень позитивный факт для бизнеса, с другой стороны — размер трехставочного тарифа зависит от неких коэффициентов, на которые предприятие совершенно не может повлиять, что несправедливо.

— Но, как вы сами говорите, тариф колеблется: вы можете получить тариф как больше, так и меньше.

— Но получаем ли мы тариф ниже на практике? Посмотрим, что получим по счетам, и сравним с фиксированными тарифами. Пока на практике наш тариф на 2–5 % выше.

— Вам не кажется, что в рамках решения «Проблемы–2016» в последние годы власть занималась, скорее, психотерапией. То есть приезжали высокие комиссии, выслушивали проблемы бизнеса, а потом всё было сделано в максимально удобном для федеральных властей формате, а все предложения регионального бизнеса ушли в никуда.

— Не кажется! Можно говорить про психотерапию, а можно говорить про реальные изменения. Или их нет вообще? Если бы власть не собирала бизнес для обсуждения многих вопросов и согласования деталей, а просто сообщила: «Мы сделали некий механизм: как решили — так и будет». Если бы всё было сделано именно так, мы бы получили совсем не те документы, что мы имеем сейчас. Уверен в этом.

— Как же так? До того, как полтора года назад в область приехал глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев и сказал, что регион будет жить на прямые субсидии, бизнес публично предлагал массу различных вариантов, но среди них не было этого прямого субсидирования.

— Хорошо, что хоть это получилось. А от кого, по вашему мнению, исходила инициатива о том, что озвучил Улюкаев?

— Думаю, что от Улюкаева, потому что от местного бизнеса я такой мысли в том виде, в котором она была реализована, не слышал. С другой стороны, конечно, нельзя исключать, что авторами идеи были основные бенефициары прямых субсидий типа «Автотора».

— Я не знаю, чья это была идея на самом деле — ввести субсидии на поддержку рынка труда. Я не уверен, что в этом процессе не участвовал региональный бизнес. Если послушать сейчас представителей реального бизнеса, то они говорят, что данное решение — это всё-таки помощь.

Уверен в необходимости диалога бизнеса и власти. Также уверен, что в любом диалоге стороны должны слушать и слышать друг друга, выполняя своё дело профессионально и качественно. Не считаю, что бизнес должен вникать во все детали государственного управления и наоборот. Возражаю против того, когда просят дать подробные комментарии по многостраничным законопроектам: для этого есть эксперты и специалисты. А вот высказать мнение, позицию по смыслу сформулированного резюме документа на одной-двух страничках считаю правильным и необходимым, особенно если касается конкретного бизнеса членов нашего клуба.

Текст, фото: Вадим Хлебников