Руководитель регионального центра «Трансперенси Интернешнл» Илья Шуманов о том, как не исполнялись обещания президента, и о «решительной» борьбе с коррупцией на территории отдельно взятой области.

Прошедший год был обозначен федеральными властями как ключевой временной отрезок, в рамках которого намечался прорыв в борьбе с коррупцией на всех уровнях. К сожалению, дальше арестов пары губернаторов и доброго десятка мэров дело не пошло. Обещанная защита заявителей о фактах коррупции так и остаётся неутверждённым законопроектом, а поправки, заложенные в национальный план противодействия коррупции, касающиеся регулирования лоббизма, также остались антикоррупционными мечтами. Федеральные чиновники, попавшие в коррупционные истории, удержались на своих постах.

Нельзя не упомянуть и о положительных моментах, которые затронули ранее не регулированные группы, участвующие в коррупции, — депутатский корпус всех уровней. С ноября этого года введено регулирование конфликта интересов для народных избранников. В совокупности с ограничениями на владение иностранными финансовыми инструментами и озвученный запрет на избрание от партии «Единая Россия» ранее осужденных лиц, это даёт повод поставить под сомнение сохранение в полном составе нынешнего горсовета Калининграда и Калининградской областной Думы.

В прошедшем году правоохранительные органы, опасаясь политизировать ситуацию накануне предвыборной кампании губернатора, старались минимизировать риски для его команды. И поэтому, мягко говоря, «команда губернатора» вышла из 2015 года фактически без потерь.

Есть риск, что ситуация паритета между «силовиками» и областной властью устроит обе стороны, и в 2016 году правоохранители продолжат бороться с коррупцией везде, кроме регионального правительства.

Существует объективный риск того, что эта комфортная ситуация паритета между «силовиками» и региональной властью устроит обе стороны, и в следующем году правоохранители продолжат бороться с коррупцией везде, кроме регионального правительства. Для этого есть все предпосылки, которые в других регионах привели к возбуждению дел в отношении Гайзера и Хорошавина, когда при видимом благополучии, за спиной граждан проворачивались многомиллионные аферы. Очевидным коррупционным провалом прошлого года стало дело экс-прокурора Нестеровского района, который был пойман на взятке, однако оказался на свободе даже после вынесения ему приговора судом первой инстанции.

Есть ещё неплохой пример, касающийся главы Неманского района Восковщука, уголовное дело в отношении которого также направлено в суд. Однако существует вероятность прекращения этого дела в суде в связи с деятельным раскаиванием коррупционера. По сути, единственное уголовное дело за последние годы, которое было возбуждено в отношении главы муниципального района, может закончиться ничем, то есть коррупционер может банально избежать ответственности. Подобные случаи — это точно не та борьба с коррупцией, о которой говорят все, включая президента.

Граждане, в свою очередь, чувствуют подобную имитацию борьбы с коррупцией, что, естественно, снижает уровень доверия к представителям власти. С учётом того, что следующий год будет годом совмещенных выборов во все три уровня парламентов, в регионе возможна конкурентная борьба за депутатские кресла, которая естественным образом будет сопряжена с борьбой коррупционных компроматов.

Сокращение поступления федеральных денег в регион совершенно не значит, что коррупционеры перестанут воровать.

При этом политическая конкуренция сейчас строится вне политических платформ и идеологических концепций, а общая консолидация элит вокруг фигуры президента позволяет элитам воевать в рамках правила «все против всех», поскольку каждого при желании можно записать в «пятую колонну Запада» или в «коррупционеры». Борьба с коррупцией может стать механизмом для устранения неугодных и сведения счётов вместо того, чтобы реально очищать государственную систему.

Сокращение поступления федеральных денег в регион негативно отразилось на социально-экономическом фоне в области, но это совершенно не значит, что коррупционеры перестанут воровать. Изменится формат: коррупционные сделки переместятся из сектора «воровать с прибыли», как было раньше, в сектор «воровать с убытков». Естественно, для населения это выразится в увеличении тарифов муниципальных предприятий, отчуждении оставшегося муниципального имущества (предприятий) в пользу конкретных лиц и т. д.

Антикоррупционная деятельность нашего центра направлена на увеличение издержек у коррупционных акторов. Это, в свою очередь, заставляет коррупционеров тщательнее маскировать свои схемы, нанимать более квалифицированных юристов, договариваться с правоохранительными органами. Норма коррупционной прибыли из-за этого падает, а вероятность разоблачить недобропорядочного служащего увеличивается. Этого, собственно, мы и добиваемся. В совокупности с ростом этических принципов у госслужащих, увеличение сторонних издержек для коррупционеров должно дать долгосрочный эффект — уровень коррумпированности отдельно взятого региона должен рано или поздно упасть. Вопрос в другом: дождёмся ли мы этого светлого момента?

Текст: Илья Шуманов