Экс-вице-премьер областного правительства о своем конфликте с Николаем Цукановым, единственном способе прекратить ненормальную «ротацию» региональных чиновников и собственной аграрной реформе, которой не дали «зеленый свет».

– Каковы причины, по которым вы покинули областное правительство, и были ли вы в числе тех трех человек, которые, как говорит губернатор Николай Цуканов, на самом деле уволились по собственному желанию?

– А он называл этих трех человек?

– Нет. В этом, наверное, весь и фокус — в принципе каждого из полусотни уволенных можно считать в нужных обстоятельствах «одним из трех».

– Удобная, наверное, позиция. Что касается моего увольнения, то причина лежала в плоскости личных взаимоотношений с губернатором. Я старался быть максимально эффективным для региона в работе на протяжении двухлетнего срока и показывать результаты. Никаких предпосылок по уходу на профессиональной почве у меня не было. В 2013 году я провел 156 дней в командировках. Мы приняли госпрограмму, которую сейчас почему-то оценивают не столь значимо. Хотя этот программный документ показывал и показывает полностью модель социально-экономического развития региона, которая была согласована со всеми федеральными министерствами. В госпрограмме можно увидеть шаги по более узкому развитию каждой из отраслей. Но для этого, конечно, нужно иметь желание.

Кроме того, я предлагал довольно нужную на сегодняшний день программу аграрной реформы. Я специально привлекал людей со стороны для ее разработки. К сожалению, данная программа по ряду не вполне понятных мне причин не была одобрена руководством региона.

– В чем была суть программы?

– Думаю, скоро мы ее опубликуем – это большой программный документ, позволяющий эффективно использовать все сельскохозяйственные земли в Калининградской области. Проводя земельный контроль, мы увидели, что сегодня никто не контролирует процесс использования сельхозземель. Есть как поверхностные проблемы (например, установление собственников), так и более глубокие. Для введения земель в оборот нужно создать несколько системообразующих предприятий, которые будут обеспечивать обработку земель, скупку сырья и переработку продукции. Это обеспечит условия для развития в сельском хозяйстве малого и среднего бизнеса (первичного производства, потребкооперации по каналам сбыта как на экспорт, так и на внутренний рынок).

Внешэкономбанк был готов поддержать мои предложения и поддержал. Мы не просто обозначили проблемы – мы показали, как их разрешить.

– И как их разрешить?

– Путем государственно-частного партнерства, где большую роль играет областное правительство, которое оказывает целенаправленную поддержку для организации системообразующего сельхозпредприятия. Это позволит осуществлять и комплексное земледелие, и переработку.

– Речь идет о создании госпредприятия под кредит ВЭБа и поручительство правительства Калининградской области?

– Мы бы могли обойтись и без поручительства.

– В чем была причина, по которой руководство региона отвергло этот проект?

– Увидели масштабность проекта и не захотели брать на себя ответственность. Хотя ровно через год, когда были введены ограничения на ввоз сельхозпродукции, намного острее встал вопрос продовольственной безопасности, и всем стало ясно, что предложенная программа все-таки нужна региону.

– О каких суммах идет речь?

– Порядка 5–6 млрд руб.

– И все-таки: что стало причиной ухудшения личных отношений между вами и губернатором?

– На протяжении определенного времени начали появляться слухи о досрочной отставке губернатора. Наряду с этими слухами в окружении губернатора начала всплывать моя фамилия: мол, губернатор уходит в отставку, а я занимаю его место. Данная ситуация стала не очень комфортно сказываться на наших взаимоотношениях. При этом я заявлял и заявляю, что тогда не предпринимал никаких шагов по лоббированию себя в качестве исполняющего обязанности губернатора или какого-то претендента. Если бы я это делал, то были бы совсем другие процедуры.

Поэтому эти слухи были спровоцированы нечистоплотным окружением губернатора, которому было выгодно определенным образом использовать соответствующую информацию.

Когда напряжение дошло до предложения покинуть пост, я это предложение поддержал.

Слухи были спровоцированы нечистоплотным окружением губернатора.

Потом ушел заместитель полномочного представителя президента Станислав Воскресенский. Ко мне поступали звонки: «Кто пойдет на это место, кто хочет пойти?». Но никаких документов я не представлял и ни на какие встречи на эту тему я не выезжал. Переступил через себя, но дал возможность губернатору не испытывать неудобную ситуацию. Потом моей работе была дана оценка как неэффективной. Я с ней полностью не согласен. Сейчас я готов защитить свою позицию и доказать, что для региона я могу быть достаточно эффективен как менеджер.

– Я правильно понимаю, что, по вашему мнению, губернатор был введен в заблуждение собственным окружением на тему слухов о том, что вы его подсиживаете, и принял решение минимизировать несуществующие риски?

– Да. При этом уходя, я не сделал ни одного заявления на эту тему. После ухода я начал заниматься вопросами инвестирования в Российском промышленно-инвестиционном фонде.

- Во что инвестирует данный фонд?

- Фонд инвестирует в довольно крупные и непубличные программы. Могу сказать, что нашему правительству я недавно предлагал проект онкологического центра, но не услышал обратной реакции — никто не стал реагировать, отзваниваться. Есть также инвестиционный проект судостроительного кластера: и производство материалов, и строительство судов класса «река-море». Этот проект перетаскивали другие регионы, а я его тащил сюда. Я предлагал вице-губернатору заняться этим вопросом. Также сейчас пытаюсь привлечь в регион промышленников, которые работают с производством темной и светлой посуды — стекольный завод, ориентированный на экспорт. Относительно последнего проекта могу сказать, что у инвестора уже есть несколько заводов в России и ему интересен Калининград.

- Когда вы решили участвовать в губернаторских выборах?

- Не так давно. Во время работы в правительстве я всегда старался привнести некий позитив, нарушив сложившуюся общую депрессивную обстановку, которая сохраняется до сих пор.

- Но губернатор часто говорит о том, что нужно видеть больше хорошего в окружающем мире...

- Говорить - это одно, но если вы сделаете внутренний срез ситуации в областном правительстве, то поймете, насколько там тяжелая атмосфера. Когда за неполный губернаторский срок меняется более десятка вице-губернаторов и порядка 30 министров и руководителей агентств — это не может быть нормальным. Кадровая чехарда не может быть позитивной. Думаю, губернатору бы самому не понравилось, если бы по отношению к нему себя так же вело старшее руководство. Наверняка есть сотрудники, которые были уволены из-за того, что не соответствовали занимаемой должности. Но говорить публично, что почти все они по решению губернатора написали заявления и оказались неэффективны не по работе, а по неугодности... Мы не живем сегодня при крепостном праве, мы отказались от социалистической модели. Мы пытаемся построить демократическое общество. Мы хотим, чтобы люди оценивались не по принципу личной преданности, а по преданности делу и задачам, которые они решают. Лично люди могут не сильно нравиться, но команда должна решать рабочие вопросы, а не действовать в личных интересах одного человека.

Внутри правительства мы хорошо отработали вопросы по выявлению причин невыполнения Федеральной целевой программы. И главная причина заключается не в качестве работы строительных организаций, а в низком качестве составления проектно-сметной документации. Хотя есть и другие примеры. Например, литовская компания, которая строила Театр эстрады. Я по поручению губернатора разбирал эту проблему и уже тогда был убежден, что нужно расторгать контракт и убирать эту компанию. Было ясно даже на первоначальном этапе, что у нее не получится вовремя построить объект. И мы приняли это решение (о расторжении контракта — прим. RUGRAD.EU). А потом... Я не знаю, что произошло, но мы от этого решения ушли. Для меня это было непонятно.

- Раз уж мы заговорили о Театре эстрады, то поправьте меня, если я не прав. Построить объект из бетона — в отличие от легкой конструкции в Юрмале, - такого размера и в данном месте было смелой, но не очень хорошей идеей Георгия Бооса, которую всячески пытались после его ухода переиграть. Переиграть было непросто, потому что деньги уже потрачены. Поэтому появился вариант с компанией ПИК, которая предложила перенести Театр эстрады в Отрадное, а взамен получала право на застройку первой линии жилыми домами. Именно в этот момент в фундаменте театра внезапно «потерялась арматура». Но потом когда, то ли местные жители, то ли силовики заинтересовались вопросом переноса объекта, все опять решили переиграть.

- Все, наверное, понимают, что место для Театра эстрады выбрано не самое лучшее. Логистика по отношению к данному объекту оказалась абсолютно упущенной. А оставлять машины где-то далеко — вариант не вполне комфортный. Альтернативные места для строительства театра были, рассматривались разные варианты (в том числе и предложения ПИКа). Нарушения по строительству мы на тот момент уже видели. Мы разговаривали по этому поводу и с главой района, и с инвесторами. Хотели посмотреть на проблему несколько шире, чем просто строительство Театра эстрады. Кстати, когда мы считали по проекту ПИКа, то тоже не все получалось складно. Тоже получался долгострой в чистом поле. Так что к проблеме логистики Театра эстрады, думаю, еще придется вернуться.

- Известно, что без поддержки в Москве в губернаторских выборах принять участие нереально. Как вы оцениваете свои шансы на получение данной поддержки?

- Я проводил консультации и провожу. Естественно, сказывается, что я этого не сделал заблаговременно. С другой стороны, я не предпринимал действий, которые бы меня внутренне дискредитировали по отношению к губернатору. Думаю, что те шаги, которые я сегодня осуществляю, на общем фоне будут достаточно эффективны. У меня есть шансы бороться. Выборы в нашей области преподнесут ни один сюрприз. Считать, что они пройдут весьма гладко и полностью отрегулировано - большое заблуждение.

Считать, что выборы пройдут весьма гладко и полностью отрегулировано - большое заблуждение.

- Что вам дает основания для таких предположений?

- Надеюсь, что мы с вами не последний раз встречаемся за эту кампанию. Какие-то вещи вы в скором времени либо сами увидите, либо позже вам сам о них расскажу.

- Вы подняли проблему высокой «оборачиваемости» высокопоставленных чиновников в областном правительстве. Как вы видите решение этой проблемы или решение только одно — смена руководителя?

- Здесь проблема, конечно, в руководителе. Чтобы увидеть ценность своей команды, нужно хотеть это увидеть. Я работал со всеми этими людьми. У каждого из них есть, конечно, недоработки, но при этом присутствует все необходимое для того, чтобы работать в правительстве и быть более эффективными. Я могу сказать буквально о каждом. В идеале, конечно, было бы хорошо иметь в правительстве специалистов более высокого уровня. Но мы понимаем сегодня, чтобы такие специалисты появились, необходимо иметь механизм по их выращиванию: занятия, круглые столы, методические консультации. Я пытался эти вещи внедрять, когда работал в правительстве. Благодаря этому мы получали иногда результат неожиданный даже для федеральных министров.

Вопрос в том, как руководителю увидеть и развить способности сотрудника, а не создавать депрессивное состояние внутри, от которого некоторые люди просто теряются. Они не привыкли к такому отношению. Им нужна более спокойная обстановка для решения тех или иных задач. Иногда достаточно даже элементарной благодарности или открытого «спасибо» без дополнительных упреков.

- Вы говорили о неожиданных результатах для федеральных министров. О чем идет речь?

- Мы получили Госпрограмму вовремя и в срок. Этим был приятно удивлен министр регионального развития, который сам эту программу как бы должен был писать и продвигать. Также мы получили местное софинансирование объектов ФЦП на уровне 5 %, когда должно было быть в 2-3 раза больше. Этому был удивлен уже министр финансов. 5 % - это минимальное софинансирование со стороны региона. Здесь, конечно, большую поддержку оказал Дмитрий Козак. Нам оставалось только умело отстаивать на совещаниях свои позиции. Мы тогда попытались восторженно донести свое достижение Николаю Николаевичу, но это прошло как заурядное событие. Но это не обыкновенное событие — это огромная экономия денежных средств, которые остаются в области. И это было сделано теми сотрудниками, которые сегодня работают в правительстве области или работали раньше.

- Экс-министр экономики Вадим Амстель - это ваш человек?

- Он был назначен не по моей инициативе. Я его первый раз увидел уже в правительстве и провел с ним беседу. Первое, что я у него спросил, когда приехал: «Что ты здесь видишь?». Мы поговорили. Он сказал, что будет работать здесь и летать к семье в Москву. Я ответил тогда, что это процесс довольно тяжелой рутинной работы и ездить вахтовым методом сложно. Прошло время, он устал, ситуация тяжелая и не принесла ожидаемых результатов. Сейчас работает в правительстве Московской области.

- Если представить, что вы выиграете губернаторские выборы, кто будет работать в вашей команде?

- Я бы смог достичь гораздо более высоких результатов и с той командой, которая сейчас работает в правительстве. Кадровые изменения должны происходить только по профессиональным качествам. Для этого нужно проводить тестирование на профпригодность, в том числе и для того, чтобы люди могли правильно себя оценить. Нужно повысить уровень управления персоналом, а не использовать принцип «назначаю тех, кого знаю и кому доверяю». Правительство это тот орган, где профессиональные отношения должны стоять выше личных.

Если говорить о территориальном аспекте, то всю команду бы я собирал из региона. Люди здесь живут и знают область.

Я бы не хотел сейчас называть конкретные фамилии, потому что среди них могут оказаться те, кто сейчас хорошо делает свою работу в областном правительстве. После моих слов они могут подвергнуться ненужному давлению.

- Регион постепенно входит в кризис. И, судя по статистике, очень серьезное давление мы будем испытывать как раз в сентябре и позднее. Какой набор антикризисных мер вы примените, если станете губернатором?

- Нужно разбирать каждую отрасль. В каждой компании и отрасли кризис отражается по-своему. Я уже согласовал открытие в Калининграде подразделения Российского промышленно-инвестиционного фонда для того чтобы можно было помочь предприятиям в кризисной ситуации. Как правило, у компаний возникают проблемы с ресурсами: они либо дорогие, либо их невозможно по той или иной причине привлечь. Но всегда можно найти нужную форму привлечения средств, чтобы компания могла сбалансировать свою экономику.

Калининград находится на стыке, и все проблемы, которые страна может почувствовать, начинаются у нас гораздо раньше.

В сельском хозяйстве нужно расширять действующие программы поддержки. Я неплохо проинформирован о том, как другие регионы занимаются привлечением денежных средств из внебюджетных источников в счет отсроченных обязательств. Речь идет о привлечении средств в определенные промышленные и социальные объекты. Так называемое проектное финансирование на комфортных условиях. На эту тему я в скором будущем планирую провести в Калининграде конференцию для бизнеса.

Калининград находится на стыке, и все проблемы, которые страна может почувствовать, начинаются у нас гораздо раньше. Наше геополитическое положение работает как в плюс, так и в минус. Я отдаю себе отчет в том, с каким кризисом мы столкнемся в конце года. Со многими предпринимателями мы эти вопросы уже обсуждали. Поддержка для бизнеса, даже крупного, должна быть, но бюджет не резиновый. Главное, не давать обещаний, которые не получится исполнить. Ни в коем случае не нужно вводить бизнес в заблуждение. Нужно совершенно четко дать бизнесу понять, на что он сможет опереться.

- Вы часто упоминаете Российский промышленно-инвестиционный фонд. Что это за фонд и кто за ним стоит?

- Создан он по указу президента в 1992 году. Фонд много работал и работает с инвестированием в науку. Был опыт инвестиций в Росатом. Как правило, фонд работает только с крупными инвестициями, прошедшими правительственный фильтр. Только после фильтра отрабатывается механизм финансирования проектов. Работа фонда отличается от работы фондов, действующих при ВЭБе или ВТБ в рамках поддержки малого и среднего бизнеса. Он не работает с перераспределением бюджетных средств. Он работает с привлечением финансов для реализации в нашей стране крупных промышленных и инфраструктурных проектов.

- Деньги иностранные или российские?

- По-разному.

- У иностранных инвесторов по-прежнему есть интерес к России или фонд работает с юрисдикциями, не затронутыми санкциями.

- Как ни странно, ситуация не совсем такая. Для привлечения средств есть источники. Сложнее с привлечением финансирования в качестве кредитов. Но с этим было сложно и до кризиса. Как правило, для иностранных инвестиций требуется проведение независимой оценки бизнеса по западным стандартам и составление международной отчетности. А через российские банки привлекать финансирование несколько дороже. Я говорю о других источниках привлечения средств.

Текст: Вадим Хлебников