Александр Баринов: За мое имя плату, конечно, поднять можно, но я знаю результат
- Как вы оказались у руля экономического факультета БФУ им. И. Канта?
- Летом этого года Андрей Клемешев пригласил пообщаться. Я, честно говоря, даже не знал о чем. Когда мы встретились, он предложил подумать о том, чтобы я возглавил будущий институт, который должен быть создан на основе факультета. Месяца два мы обговаривали, каким образом будут происходить изменения на факультете, и я дал согласие на эту работу.
- Какого рода условия оговаривались в течение этих двух месяцев?
- Меня интересовало, какие задачи перед институтом ставятся и какой принцип управления видится Андрею Клемешеву и ректорату в целом. Я согласился, когда понял, что принцип, который пытаются внедрить в университете и на факультете, в частности, это принцип, который мы проповедовали в школе бизнеса 25 лет. Это управление по программам. Нам это знакомо. Мы знаем, как это делать.
- Как будет происходить демонтаж старой системы?
- «Демонтаж системы» - громко сказано. Нужно постепенно настраивать действующую систему на совершенно другие критерии оценки ее эффективности. Перед университетом сейчас стоит задача трансформации не только экономического факультета, но и всех других подразделений. Поэтому слишком уж постепенно не получится — есть график, в котором нужно идти. Постепенно поставлена задача перейти на практикоориентированное обучение. Школа бизнеса тем и сильна, что занимается обучением максимально приближенным к интересам практиков. Необходимо изменение учебных планов под эту задачу и обеспечение этих планов новым кадровым потенциалом.
- Когда ведется разговор о новом кадровом потенциале, обычно возникает вопрос денег. Хороший специалист стоит дорого. Не раз говорилось, что финансирование, например, Высшей школы экономики, несопоставимо с БФУ.
- Мы можем говорить о подходах и эффективности обучения. Потенциал у ВШЭ и БФУ разный, а эффективность может быть одна и та же. Не факт, что у маленького факультета будет маленькая эффективность. Главное, как использовать потенциал. Понятно, что любое реформирование требует ресурсов. На данный момент у БФУ эти ресурсы есть.
Однако я вижу больше проблем не финансового плана, а связанных с человеческим ресурсом — профессорско-преподавательским составом.
Финансовых ресурсов в целом и заработков института на контрактной форме достаточно, чтобы начать перестройку с привлечением нужных преподавателей. Если понадобятся дополнительные деньги, то университет, в принципе, готов идти на дополнительные издержки, чтобы показать, как должно это быть.
- Каков ежегодный бюджет у института?
- Не поверите, но есть два вопроса, которыми я еще не занимался. И один из них — это деньги. Не то чтобы я их не считал, я их не касался. Есть организационные вопросы, которые нужно сначала решить. Потом возникнет вопрос о бюджете. Сейчас я живу в рамках бюджета, который был разработан до меня.
- «Взрывных» финансовых влияний в институт под перестройку на следующий год не планируется?
- Этого и не надо. Университет уже вложился в новое здание и новую технику. Сейчас нужны вложения в интеллектуальный капитал, в людей. И здесь деньги не всегда все решают. Мы не можем обещать золотые горы. Нужно искать людей, готовых работать, получая нормальную зарплату.
- Вы кого-то привели с собой из школы бизнеса?
- В управляющую команду. В команду преподающую — нет. Штатное расписание уже сформировано, и люди работают. Список тех, кто хотел бы работать, достаточно большой и мы будем постепенно его пробовать и вводить в рамках текущего учебного года. Но серьезные изменения будут только со следующего. Изменения произойдут хотя бы потому, что у нас резко сокращается количество студентов.
Сейчас у нас идет большой выпуск специалитета, и набора на него больше не будет. Это около 100-200 человек. Поэтому будет сокращено и количество преподавателей.
В данный момент в институте на всех формах обучение проходит порядка 700 человек. Мы хотим выйти где-то на тысячу. Больше делать не будем. Все в наших руках: создадим интересный для студента продукт — получим эту тысячу, не создадим — не получим. Демография, конечно, не работает нам на пользу, но наша судьба в наших руках.
- Как в институте будут обстоять дела с совместителями? Ранее наблюдался отказ от совместителей с приоритетом загрузки преподавателей на полной ставке, что приводило к потере практической составляющей.
- О прежних тенденциях не могу ничего сказать. У нас совместители есть и, скорее всего, будут. Когда мы говорим о практикоориентированном обучении, то оно предполагает участие в обучении самих работодателей, наших бизнесменов. С другой стороны, должны быть преподаватели, которые контактируют с бизнесом через консалтинговую работу. Желательно, чтобы каждый преподаватель либо работал членом совета директоров какой-то компании, либо работал также в консалтинге. Будем приглашать на четверть или полставки и практиков.
- Например, кого?
- Сейчас не скажу, хотя есть люди, с которыми мы уже договорились, и они будут читать в следующем семестре. Есть контингент людей, практиков, у которых, помимо прочего, есть и кандидатская степень...
- ...Вы, наверное, Олега Пономарева из «Семьи» имеете в виду.
- Олег Борисович уже несколько лет сотрудничает с БФУ им. И. Канта, возглавляет последние годы государственную аттестационную комиссию на экономическом факультете. Мы с ним встречались, и он готов работать с нашей командой и дальше. Таких как Олег Борисович есть несколько человек в Калининграде. В списке тех, кто может потенциально работать, включая себя, я насчитал порядка 20 человек. Готовность многих из них работать меня радует.
- Как вы планируете работать в научном направлении?
- Что такое наука в экономике? Это обобщение опыта и выдача каких-то закономерностей из этого обобщения. Если этим не заниматься, то наука превращается в воду в ступе. Что-то делается, но не понятно для кого. Ничего не могу сказать об уровне научных разработок предыдущих лет. Был ученый совет. Одно время я тоже являлся членом диссертационного совета. Делались статьи. Делались сборники. Будем выпускать весной очередной сборник. Насколько его удастся радикально поменять? То что там будут статьи, посвященные практическим проблемам и инструментарию перевода теории в практику, это точно.
Этот год является последним годом защит докторского совета по экономическим наукам в БФУ им. И. Канта. Дальше его не будет. По приказу Минобрнауки он закрыт. На данный момент я не рассматриваю это, как большую проблему. Если институту удастся доказать, что здесь есть научные направления, которые он готов сопровождать, то совет возникнет сам по себе. Сейчас ярко выраженной специализации у нас нет. Ее нужно создавать. Если государство резко сокращает количество советов и с созданием совета у нас будут проблемы, то защитится можно в любом вузе, где есть совет. У нас хорошие отношения с экономическими вузами. Мы можем там подбирать и руководителей — Москва, Питер. Есть и свои хорошие руководители для подготовки аспирантов.
- Как в рамках института будут регулироваться отношения с вашим бизнесом — бизнес школой — которая вошла в структуру института.
- Трансформация факультета в институт привела к тому, что в рамках факультета будет достаточно много структурных единиц. Это Европейская школа бизнеса, это центр дополнительного образования, это президентская программа, это Центр экономических и социальных исследований, и еще одна единица — Калининградская школа международного бизнеса. Количество этих бизнес-единиц не ограничено. Отношения этих единиц с университетом в целом и институтом находятся в плоскости договорных отношений. Финансовые отношения выстраиваются по-разному, но принцип, в общем-то, один и тот же. Какая-то часть средств перечисляется в централизованный фонд университета (на оплату налогов, содержание помещений и т.д.), а остальное распределяется в институте.
Конфликта интересов у меня не возникнет, потому что есть общие правила. Выбить что-то себе, помимо этих правил — нужно сильно постараться (улыбается).
- Какова сегодня средняя зарплата преподавателей в институте?
- Ставки производят впечатление очень небольших. Одна из задач, которая стоит передо мной и университетом, это повышение зарплат. Нужно сделать так, чтобы было понятно, как складывается зарплата труда у преподавателей и как она может повышаться. Сегодня зарплаты небольшие. По этой причине и произошел отток молодежи от преподавательской деятельности. 42 тыс. руб. в месяц для кандидата наук, доцента — это маловато.
- Есть яркий пример последних месяцев на эту тему — Владас Повилайтис с философского факультета БФУ. Он публично заявил, что доктор наук не может прокормить семью, государство не ценит научный труд и пошел работать таксистом.
- Получается, что государство действительно не ценит. Поставлена задача где-то в 2018 году пересмотреть ставки. Этот год, конечно, далек. В последние годы действительно произошла диспропорция. Я вспоминаю, как в 80-х, до перестройки я пришел в аспирантуру, как потом защитившись и получив доцента, зарабатывал как директор крупного завода. Поэтому тогда в науку и шли. Сейчас произошло резкое снижение зарплат преподавателей на фоне всех остальных. И не только таксисты теперь больше получают, чем кандидаты. Сохранение такой диспропорции опасно для будущего страны. Потеряется профессионализм подготовки.
- Сколько должен получать преподаватель в Калининграде, чтобы талантливые люди не уходили из профессии?
- Мы часто работаем с западными партнерами, с компаниями. Почти всегда задаем вопрос — какая у вас средняя зарплата. В Европе как правило говорят «2 тыс. евро». Думаю, если бы мы выходили на такой уровень оплаты, это было бы очень хорошо. Сейчас у нас другие суммы и мы живем в пределах тех денег, что у нас есть. Увеличение зарплат может происходить за счет двух источников: бюджетного финансирования и контрактного обучения. Сложилось ощущение, что в России денег всегда очень много. А вот насколько эффективно ими распоряжаются — это другой вопрос.
- Пригласив вас, университет получил в свое распоряжение неплохой бренд. Как вы думаете, под этот бренд можно хорошенько поднять цены на контрактное обучение?
- Имидж — вещь, конечно, хорошая, но кроме имиджа в данном контексте должно существовать еще что-то, за что можно поднимать или не поднимать плату. На днях встречались со студентами, и один из вопросов был, не будет ли повышаться стоимость обучения. Я ответил, что нет. Только инфляционная составляющая. Я тогда сказал ребятам и вам сейчас скажу, что по теории стратегического менеджмента, рост стоимости любой услуги или товара возможен только тогда, когда у вас есть ярко выраженная дифференциация. То есть какая-то фишка, за которую клиент готов платить. Сейчас я бы не сказал, что на факультете есть что-то такое супер. За мое имя плату, конечно, поднять можно, но я знаю результат. Ничего не будет. Платят не за имя, а за товар.
- В некоторых сферах за имя можно получить довольно много.
- Да, но мы не в сфере фэшн с вами находимся, где за имя можно получить 80%. Если институту удастся создать свой бренд, основанный на качестве и направленности преподавания, научной деятельности, тогда можно будет говорить [о плате за бренд]. Но до этого еще далеко.
- Какое сейчас соотношение платных и бесплатных мест?
- Примерно 50 на 50. Платников, может, чуть-чуть побольше.
- Какие акценты на специальностях вы хотите сделать?
- В рамках менеджмента - «менеджмент организаций» или «системный менеджмент». В рамках маркетинга - «управление маркетингом», а в рамках финансов - «финансы предприятия». Кроме того, сейчас со Сбербанком делаем направление по банковскому делу.
- Что стало с предыдущим деканом экономического факультета?
Он работает у нас преподавателем на должности профессора.
Текст, фото: Вадим Хлебников.