В минувшую пятницу директор Центра исследований постиндустриального общества, и как выяснилось, советник губернатора Николая Цуканова, Владислав Иноземцев прочитал лекцию «Российский регион в глобальном мире» на выездном семинаре Московской школой гражданского просвещения в Светлогорске. Основные тезисы эксперта о том, что мешает возникновению «калининградского экономического чуда», почему Калининград — идеальное место для экспериментов и за что калининградцы должны поблагодарить замполпреда президента по Калининградской области Станислава Воскресенского, приводит RUGRAD.EU

В том, что Калининградская область достигла куда меньших результатов, чем могла бы, в первую очередь виновата российская политическая система, в том числе и региональные власти. В 1990-е годы любая страна, которая развивалась укоренными темпами, стремилась, стараясь сократить разрыв с развитыми странами, использовала опыт создания особых экономических зон. Россия этом смысле не была исключением с точки зрения риторики, но была исключением с точки зрения практики. Если в Китае, Мексике и Объединенных Арабских Эмиратах ОЭЗ работали как территории, свободные для западных инвестиций, восприятия новейших технологий и экспорта готовой продукции в другие страны мира, то Калининград стал воротами в Россию для иностранных производств. То есть зона была рассчитана на насыщение внутреннего рынка и не предполагала высокой конкурентоспособности с иностранными компаниями.

В итоге в области сложилась достаточно неблагоприятная финансовая ситуация. Бюджет был и остается дотационным. Прорыва не произошло, а когда Россия вступила в ВТО, началось постепенное сворачивание режима свободной экономической зоны.

В условиях, когда средний тариф, по перемещению любых грузов морским транспортом в 8 раз ниже, чем железнодорожным, не говоря про автомобильный, не использовать условия наличия открытого выхода к морю и хорошей инфраструктуры — это преступление, которое не может найти никакого извинения с точки зрения политики страны.

Общая идеология развития региона должна строиться на сочетании преимуществ России (а они есть) с преимуществами, которые открывает местонахождение региона рядом с Евросоюзом. Малое приграничное движение — это некая пародия на нормальную экономическую политику. Калининград должен быть мощнейшей точкой фокусирования интересов России и Европы.

Чтобы сделать Калининград точкой взаимодействия европейцев и россиян, нужен лишь один указ президента, где будет говориться об односторонней отмене виз для граждан Евросоюза. Такое решение имело место в 1990-х годах в Праге. Тогда там еще были визы для европейцев, но уже не было для россиян. Прага сделала огромный экономический рывок на экономических связях между Россией и Европой. Если мы посмотрим на гостиничную инфраструктуру Праги, то она появилась как раз в этот период.

Такого рода решение не представляет никаких угроз для национальной безопасности России. Достаточно перевести рейсы, которые летают из Храброво, в международные терминалы по всем городам России. То есть ограничение въезда иностранцев, которые приехали в Калининград без виз на основную территорию России, не представляет никакого труда. Такая система реализована в Великобритании, когда рейсы с островом Мэн и Гернси, приходят в международный аэропорт Хитроу. Эти острова — это тоже Великобритания, но там офшорные зоны.

В области очевидным образом напрашивается особая экономическая зона, направленная на экспорт и реэкспорт. Сочетание здесь российской шкалы налогообложения с «плоским» подоходным налогом и рядом других преимуществ, позволяют перенести сюда европейские предприятия. Пример — одна маленькая Европейская страна Словакия, которую до распада Чехословакии никто не знал. В 2009 году эта страна произвела легковых автомобилей больше чем Российская Федерация. И это было сделано на предприятиях, которые были перенесены из западноевропейских стран — «Пежо», «Рено», «Ситроен» и «Фольксваген» — для снижения издержек. Четверть европейских мобильных телефонов сегодня собираются в Венгрии, а могли бы собираться в Калининграде.

Калининградский аэропорт сегодня совершенно не выполняет роль транзитного узла. Прямые рейсы в российские города, связывают Калининград всего с несколькими точками. Совершенно логичным было бы строительство серьезного авиаузла, который бы мог собирать авиапоток со всей России и направлять его в страны западной Европы. Эту идею можно реализовать, практически ничего не вкладывая ни в строительство аэропорта, ни в развитие авиационного транспорта. Достаточно разрешить иностранным компаниям летать из Калининграда в города РФ и проблема решится сама собой. Для освоения европейского рынка европейские авиакомпании-«бюджетники» бы с радостью построили здесь совершенно современный аэропорт при условии, что их пустили бы в Россию. Это был бы, конечно, мощный удар по «Аэрофлоту». Мы знаем, насколько не любят российские компании конкуренцию. Фактически компания «КД авиа» была выдавлена с рынка усилиями «Аэрофлота».

Аэропорт стоит в два с половиной раза меньше, чем стадион, который сейчас строится в Калининграде (аэропорт Фредерика Шопена в Варшаве стоил 184 млн евро), но с точки зрения экономической отдачи, это предприятие, которое обеспечивает куда больший эффект для экономики региона.

В Калининградской области также мог бы быть введен льготный режим регистрации движимого имущества: самолетов, яхт и другого. Многие страны на этом зарабатывают значительные средства. С учетом сложностей с регистрацией движимого имущества в РФ, Калининград бы мог в этом направлении значительно продвинуться.

Можно было бы говорить о применении европейских стандартов в строительстве на территории области. В жилищном строительстве России в среднем материалоемкость составляет 260% от того, что используется в Европе и это сильно влияет на цену жилья. Приняв европейские стандарты в строительстве, мы бы привлекли европейские компании в область и повысили уровень конкуренции, а значит снизили цены.

То же самое касается и сельского хозяйства. Когда мы ехали из аэропорта в Светлогорск, я сказал своей коллеге: «Обратите внимание, сейчас вы не увидите ни одного обработанного поля». И правда, не увидели.

Проблема Калининграда заключается в том, что для реализации подобных проектов не существует политической воли и понимания того, что область является действительно уникальным субъектом. Когда я слышу, что необходимо создавать чуть ли не офшорную зону на Курильских островах, что у нас Крым начнет получать огромные преференции, я вспоминаю что Калининград прошел с Россией и тяжелые годы после распада Советского Союза, и справедливо было бы ему уделять внимания больше, чем вновь обретенным территориям.

Калининград — идеальное поле для экспериментов России. Развивающиеся страны создавали искусственно такие поля - Джебель-Али в ОАЭ, Гуанчжоу в Китае, - где проводились хозяйственные эксперименты. Калининградская область исторически так сложилась, что здесь можно проводить огромные хозяйственные и социальные эксперименты на благо всей страны. Сегодня мы видим, что ситуация развивается в противоположном направлении. Например, регион вынужден торговать с Россией как иностранное государство. Сама по себе идея двойного прохождения таможни при погрузке и загрузке судна, даже в случае если судно не заходит по дороге в другие порты, это нечто, что не существует нигде в мире. Это и другие методы «талантливого» регулирования вызывают удивление у любого, не посвященного человека. Итог таков, что в Калининград приходит в 26 раз меньше инвестиций на душу населения, чем в Эстонию.

Общий курс России сегодня ориентирован не на экономический рост, а на национальную безопасность и идеологию. В ответ на все эти предложения я традиционно слышу, что Калининградская область — это стратегический эксклав. «Мы не можем открыть регион, потому что он на 40% в той или иной степени связан с обороноспособностью России. Всякое проникновение европейцев сюда опасно». Какой бы ни была региональная власть, основная проблема развития региона лежит в Москве. Центру намного проще сегодня делиться регионом дотациями и субвенциями и не задумываться о развитии. «В стране настолько все хорошо, что если кому-то плохо, то мы поможем, но только не нужно больше самостоятельности и децентрализации».

Мне кажется, что на фоне происходящих событий внимание федерального центра к Калининграду на ближайший 1-1,5 года будет сведено к нулю. Но нужно не пропустить период, когда в доминирующей сейчас повестке начнется разочарование и продвигать калининградскую повестку с еще большим энтузиазмом. При этом сегодня городское и областное руководство региона становится все более аккуратным в коммуникации с федеральным центром. Напор, который был еще в середине 2000-х годов, снижается, и попытки региональных властей расшевелить центр сходят на нет.

Мое мнение таково: атомная станция в Калининграде никогда не будет построена. Вообще, мегапроекты, за исключением Чемпионата Мира, за проведение которого калининградцам нужно поблагодарить господина Воскресенского, не имеют шансов дать толчок развитию региона.

В России сложилась уникальная ситуация. Центр, который во всех успешных странах, осуществивших модернизацию, инициировал модернизацию, у нас является самым активным ее саботажником. В Японии модернизацию делали технократы из министерства внешней торговли, в Китае при Ден Сяо Пине новый состав политбюро повел наступление на плановую экономику и дал дорогу частному бизнесу. Так даже было в СССР. Сегодня в Москве не заинтересованы в модернизации. Поэтому, если когда-либо и произойдет, то начнется с регионов — оттуда, откуда отнимается значительная часть производимого там валового продукта (Сибирь и Дальний Восток), и оттуда где регионам не дают раскрыть свой потенциал (Калининград).

Не думаю, что сегодня стоит ходить на митинги, потому что такого рода методом ситуацию изменить нельзя. Ситуация объективно прочна. Люди, которые обладают демократическими и либеральными убеждениями, выходя на митинги, получают заряд совершенно противоположных эмоций. Когда я был на Болотной площади в декабре 2011 года, у меня сложилось впечатление, что это движение очень быстро умрет, что, собственно, и случилось. Успешно и социально мобильные люди, увидев на площади 50 тыс. человек из города с населением 17 миллионов, осознали, какое меньшинство они представляют и свою единственную стратегию выхода из ситуации: ближайший аэропорт, виза и самолет. Я в 2011 году предположил, что половина из вышедших на площадь уедет, а вторая перестанет ходить на митинги. Так и получилось.

Сила режима такова, что митинговый накал не вызовет серьезных потрясений. Сила путинской системы в том, что она безумно девальвировала любые коллективные действия. Сегодня договорившись, дав взятку, гораздо легче решить проблемы в этом обществе, чем любыми коллективными действиями и демонстрациями. Стабильность стала совершенно абсолютной. Стабильно все и вывести систему из этого состояния может только очень сильный внешний шок, который маловероятен.

Текст: Вадим Хлебников