О том, почему общество не страдает от отсутствия четких ограничений на высотную застройку в исторических зонах города, нерешительности губернатора в прояснении вопроса двукратного роста стоимости второй эстакады и негативном отношении к слову «осваивать» RUGRAD.EU рассказал замглавы Калининграда и председатель комитета архитектуры и строительства администрации Калининграда.

- Как давно вам предлагали перейти на работу куда-то из горадминистрации?

-Периодически предложения поступают, но они остаются без ответа, потому что у меня есть определенный настрой на работу в этой отрасли, и я от него не собираюсь особенно отклоняться.

- А в правительство звали?

- Нет, особенно не звали. Официальных предложений о переходе не было.

- А неофициальные, стало быть, были?

- Ну это же слухи, а слухами профессионалы не пользуются...

- Тогда вернёмся к слухам позже, а теперь — о профессиональном. Вам принадлежат слова, и сказаны они были совсем недавно, что нам уже не хватает квалифицированных строительных организаций. Если их не хватает сейчас, то как собираетесь выходить из ситуации к 2018 году?

- Для начала у нас не хватает проектировщиков, а потом уже строителей. Во-первых, надо объяснить, почему я сделал такой вывод. У нас сегодня существует достаточно обширная программа по развитию транспортной инфраструктуры. И недавно у нас утверждена и действует методика по проектированию улично-дорожной сети, которая начинается с разработки полосы отвода, то есть это фактически документ, определяющий, в каких габаритах пройдёт дорога или в которых она будет реконструироваться. Связано это с тем, что очень многие проектные организации и наш заказчик значительное количество времени тратит на согласование имущественных вопросов. Из-за этого раньше очень часто срывались сроки проектирования. Поэтому вот этот документ — проект полосы отвода, мы выделили в отдельный этап. То есть, мы разрабатываем проект полосы отвода, затем мы его направляем в комитет муниципального имущества и земельных ресурсов, и пока там не будут решены имущественные вопросы, хотя бы юридически, мы не говорим, что фактически должны быть снесены незаконные постройки, мы не приступаем к дальнейшей разработке проектной документации. В среднем, разработка проекта полосы отвода — 2-3 месяца, плюс месяц на рассмотрение и утверждение, а дальше — имущественные вопросы — год-полтора, два. Там работает земельный контроль, и если выявлены законные постройки, то мы должны провести имущественную оценку и включить в смету стройки стоимость изымаемого имущества. Затем перед началом строительства собственникам выплачивается компенсация.

Так вот, даже проекты полосы отвода, поскольку они разрабатываются за бюджетный счет, выставляются на конкурс. И у нас порядка пяти конкурсных процедур не состоялось, поскольку не было ни одной заявки. У нас было в этом году порядка 20 объектов, 13 с горем пополам забрали, потом еще два забрали — и то, по два раза торговали. Еще пять объектов мы сейчас повторно отторговываем, ждём, что кто-то к нам придёт и возьмет этот объект. Мы общаемся со многими проектными организациями, которые работают на территории города. Они все перегружены, поскольку у нас в городе программа не только строительства дорог, но и масштабные работы по строительству газовых сетей, социальных объектов — школ и детских садов, - а также по малоэтажному строительству. И это я говорю только о бюджетных проектах, а строительный сектор тоже не дремлет, так что корректнее сказать, что проектные организации не просто загружены, а перегружены.

- А над созданием муниципального учреждения-проектировщика вы никогда не задумывались?

- Нет, это просто не в наших полномочиях, определенных 131-ФЗ. Это коммерческая услуга, которую мы получаем по конкурсам.

- Не первый год у нас наблюдается подобная ситуация. Почему к нам неохотно идут компании-проектировщики федерального уровня, организации из других регионов.

- Вы знаете, они идут, но опыт, на самом деле, очень неудачный. К примеру — реконструкция улицы Пехотная. Компания «Хоум Лэнд Архитектура», город Москва. Сроки проектирования сорваны, постоянно идёт переписка с заказчиком о качестве. И в результате тот проект, который мы должны были получить с экспертизой в этом году, у нас сдвигается на год. Соответственно, весь план мероприятий по реализации этого инвестиционного проекта срывается. Понятно, что заказчик будет проводить претензионную работу, но эффективность работы падает.

Казалось бы, у нас единое законодательство на территории России, приходите — работайте, но компании, которые приходят из других городов, путаются в службах согласования, они с геодезическими съемками не очень качественно работают. Второй такой пример — это строительство очистных сооружений в посёлке Прибрежный. Компания зарегистрирована, как я понимаю, на территории РФ, а проектировщики — латыши. Видимо им пришлось очень долго знакомиться с российскими нормативами. В итоге уже на стадии проектирования было заложено большое отставание. А объект у нас, между прочим, был включен в проект Федеральной целевой программы. Он и сейчас включен, но сроки переносятся с 2014 на 2015 год, потому что ни проекта нет, ни экспертизы, ничего.

И третий пример, уже все знают, это реконструкция Аллеи Смелых. Компания из Нижнего Новгорода, на торгах было 70%-е понижение цены. Но уже на стадии заключения контракта они пишут заказчику протокол о разногласиях. То им не то, и это им не нравится. Вот они, электронные торги.

- Речь в данном случае идёт о возможном расторжении контракта?

- Они просто не стали подписывать контракт муниципальный, который входил в состав конкурсной документации, а направили разногласия. Ситуация не очень хорошая, возможно, придётся торги заново проводить.

- В этой ситуации уместно спросить: «А что с «Калининградгражданпроектом»?

- А его нет. Тот ОГУП, который был, его нет.

- ОГУП был преобразован в ОАО. Недавно появилась информация, что его возглавил Федор Ярошевич...

- Тогда не знаю. В наших конкурсах такое предприятие не участвует.

- Как выходить из сложившейся ситуации с проектировщиками в преддверии ЧМ-2018, когда в городе должен произойти бум строительства инфраструктурных объектов?

- Безусловно, придут компании из других городов, других субъектов, будут участвовать..

- Вы думаете, что в итоге конкурсы на проектирование объектов к Чемпионату окажутся подрядчикам более любопытны, чем сегодняшняя "текучка"?

- Не знаю. Но уверен, что проектирование в другом городе, когда у тебя офис находится в Москве — достаточно сложно. Я помню, как начиналась история с той компанией, которая нам как раз никак не может закончить проектирование очистных сооружений. Собраться на совещание с ними было невозможно. Буквально за день до они присылали телефонограмму о том, что не могут взять билеты. И такие сложности в коммуникации тоже оказывают влияние на качество и сроки проектирования. Когда проектная организация находится в том же городе, можно собраться и оперативно решить вопросы в администрации или других службах.

- А вы не боитесь, что так же произойдет перед ЧМ-2018: вдруг, не придут компании или придут такие же?

- Аврала там нет. По срокам всё в порядке. Другое дело, что одновременно придётся запроектировать большое количество объектов — порядка тридцати — на одном участке. И каждый объект идёт под своей строкой, и по каждому должен проводиться конкурс, и могут придти разные проектировщики. Сложность может заключаться в том, чтобы скоординировать их работу и совместить все эти объекты, расположенные на одной территории.

- Оптимальным был бы вариант, если бы по всем конкурсам победил один подрядчик?

- Если бы был один генеральный проектировщик, который координировал всё и сводил бы всё воедино, это был бы идеальный вариант.

- По опыту других городов пока не видно таких примеров с едиными проектировщиком?

- Нет, закон единый для всех, все определяется по результатам торгов.

- Поэтому и странно: закон единый, но почему-то в Татарстане по объектам инфраструктуры осваивают порядка 90% направляемых в регион средств, а у нас, если смотреть хотя бы по ФЦП, около 50%.

- Мы не осваиваем, а эффективно расходуем денежные средства. А в Татарстане осваивают. Только давайте не будем об этом говорить. Это вопрос правоохранительных органов, а не мой.

- Вас смущает слово «осваивать»?

- Мы будем с вами хоть по одному вопросу, который изначально заявляли, разговаривать?

- Вопрос смежный со словом «осваивать». Николай Цуканов на встрече с блогерами летом публично заподозрил Вас в коррупции при строительстве Второй эстакады. Он тогда сказал, что Александр Ярошук фактически не имел отношения к распределению средств, поскольку был председателем окружного совета, а всем занимались вы. И тогда же Цуканов сказал, что у него к вам в этой связи очень много вопросов. Он вам их задал?

- (улыбается) Нет. А я их, правда, очень жду. Хочется их услышать и ответить. Хотя письменно мы неоднократно в правительство по этому вопросу отвечали. Официально этот вопрос звучит так: «Почему в 2006 году по экспертизе этот объект стоил три с лишним миллиарда, а по экспертизе 2012 года он стал стоить семь миллиардов?». Мы четко, детально отвечали на этот вопрос.

- И почему же?

- Потому что экспертиза, которая делалась в 2006 году, была сделана фактически для половины объекта. Потому что тогда была только половина документации, потому что она выполнялась в минимальные сроки и не совсем корректно. Поэтому в документации, которую занесли в экспертизу и оценили, не было большей части коммуникаций. На сегодняшний день произведена оценка фактической стоимости этого объекта со всеми прилегающими подъездами, благоустройством, очистными сооружениями и так далее.

- Судя по сообщениям СМИ, там еще немало проблем — мост ведь так и не введен в эксплуатацию.

- Не достроен и не введен в эксплуатацию — это разные вещи. Из-за того, что не уложен верхний слой асфальта на съездах, еще кое-каких элементов, в этой части он не завершен, но с точки зрения безопасности это совершенно нормальный объект. А не введен в эксплуатацию, поскольку не завершено строительство. Мы даже разрешение не можем получить у службы, хотя он добросовестно эксплуатируется.

Чтобы адекватно оценить эту ситуацию, историю нужно поднимать историю с 2005 года..

- Что нужно делать сейчас?

- Выбивать деньги на достройку у федералов, то чем мы и занимаемся. Мы выбиваем деньги у Федерального дорожного агентства. Просто делаем это через область, потому что только субъект может обратиться на федеральный уровень. Муниципалы не могут.

- Еще по проектной теме: в этом году произошли изменения и все проекты должны проходить государственную экспертизу не на территории региона, а в специальной организации, расположенной в Санкт-Петербурге. Удалось подсчитать, насколько это увеличит бюджетные расходы на проектирование в целом или как-то иначе повлияет?

- Если говорить о непосредственных расходах, связанных с получением положительного заключения, то напрямую они уменьшатся. Потому что, когда мы проходили экспертизу в Калининградской области, а потом сдавали документы на проверку достоверности, то и на том, и на другом этапе обе экспертизы расчетным путем определяли стоимость. А по действующему положению, если проверка достоверности проводится одновременно с основной экспертизой, то она стоит фиксированную сумму — около 30 тысяч рублей. В этом плане будет экономия. Но будет рост накладных расходов на командирование сотрудников администрации в Санкт-Петербург. И самое главное — время. Когда экспертиза проводится в Калининграде, то всегда есть возможность оперативно решать какие-то вопросы, довозить недостающие документы, отвечать на вопросы.

Примеров серьёзного удорожания назвать не могу. Вот получали мы проверку достоверности по детскому саду, заплатили 150 тыс. руб. — из-за того, что было две проверки и обе по расчетному принципу. А в Главгосэкспертизу, на единую проверку проекта и достоверности мы еще не направляли пока документы.

- Раньше на «оперативках» в городской администрации тему строительства и ситуации на рынке жилья обсуждали достаточно регулярно, как и тему реализации ФЦП. Сейчас и оперативки реже проводятся и эти темы эти ушли из основной повестки. С цифрами всё так плохо, что их не стоит озвучивать?

- Давайте начнём со строительства жилья. Ежегодно правительство области до муниципалитетов доводит план по вводу жилья. На этот год он у нас составляет 420 тыс. кв.м., семипроцентный рост. И мы уже 277 тыс. ввели по состоянию на ноябрь, то есть выполняется плановая работа. Мы застройщикам помогаем, но не собираемся за ними бегать. Когда я занял этот пост, сразу занял позицию, что никто за вас работать не собирается. Комитет архитектуры и строительства — это не ваша служба заказчика. Есть у вас вопросы, проблемы — пожалуйста, приходите и обращайтесь. Первоначально реакция была не очень хорошая, но ничего, за год все привыкли, стали замечательно сами работать, готовить документы.

- Есть такой показатель как процент реализованных квартир. Калининград им никогда особенно «не блистал».

- Это такой условный показатель. На рынке всегда есть две-три тысячи свободных квартир в продаже. Но это не зависшие квартиры, это квартиры в строящихся домах, процент готовности которых разный. Есть в этом числе и квартиры в построенных домах. Но эта статистика, знаете, на уровне телефонных разговоров — кто-то дает официальную информацию, кое-кто — в рабочем порядке. Но фактически для города, с точки зрения муниципальных финансов, эта цифра не очень важна и ни на что не влияет.

- Что у нас с реализацией ФЦП?

- Очень много на сегодняшний день проводится совещаний и на моем уровне, и на уровне главы города, и на уровне правительства — мы считаем, что это уже перебор даже. Но успешно решаются какие-то рабочие вопросы, которые накопились за прошлые три-четыре года. Это такие узкие вопросы, что они едва ли будут интересны общественности. Поэтому эти вопросы и не выносятся на совещание.

С процентом исполнения ФЦП за год есть свои тонкости: у нас порядка 45% выполнение. Но с учетом того, что нам к концу года всегда добавляют деньги, этот процент всегда уменьшается. То есть мы сейчас за ноябрь-декабрь дадим большой процент исполнения, поскольку ряд объектов ФЦП только в июле-августе был отторгован и по ним были заключены контракты, так как долго доводились лимиты, долго подписывались соглашения с федеральными агентствами. Поэтому основное исполнение выпадает на второе полугодие.

- Набережная Трибуца — это тоже объект ФЦП?

- Да...

- Как получилось, что субподрядчиком стала компания, которой сначала не дали победить в конкурсе на выполнение контракта?

- Что значит «не дали победить»? Там были обнаружены нарушения законодательства (ФСБ обнаружило предоставление недостоверных сведений в пакете конкурсной документации у победителя торгов «Юггазнефтеснаб» из Новороссийска, - прим. RUGRAD.EU) . С этой компанией не стали заключать контракт, потому что такое требование установлено к заказчику в соответствие с 94-ФЗ.

- А теперь она вышла субподрядчиком.

- Да.

- Вы не видите в этом какой-то проблемы?

- Вообще не вижу никаких проблем. Если компания мощная, у нее есть собственные силы и оборудование, технический персонал, но они неправильно подготовили документы, и их по формальному признаку устранили или, как было в данном случае, не стали заключать с ними контракт, то нет в этом ничего такого.

- Раз мы говорим о ФЦП, сложно удержаться от вопроса по очистным сооружениям. Недавно Общественная палата обнаружила трещины в них, говорят, что они могут быть непригодны для эксплуатации.

- Эта информация не соответствует действительности.

- Удалось ли завершить строительные работы основные до конца ноября, как требовал заместитель полпреда Станислав Воскресенский?

- У нас есть в настоящее время подписанный с генеральным подрядчиком план мероприятий, в соответствие с которым очистные сооружения должны быть сданы в эксплуатацию не позднее 1 сентября 2014 года. План-график был подписан около полутора месяцев назад.

- В последнее время в городе идёт мощный поток решений судов по отмене правил землепользования и застройки под конкретного застройщика, их очень много...

 - Очень много, это сколько? Есть база судебных решений, там их ровно четыре. У нас на сайте есть еще база документов — разрешений на отклонение от предельных параметров. И есть две процедуры — разрешение на условный вид разрешенного использования и разрешение на отклонение от предельных параметров. Вторая процедура проходит через публичные слушания, сначала проверяется предложение застройщика на предмет соответствия действующим нормативам, потом — на комиссии рассматриваются предложение, выдается заключения, и вопрос по объекту выносится на комиссию. И если в базе есть четыре судебных решения об отмене правил землепользования и застройки, то разрешений на отклонение от предельных параметров, я думаю, порядка 50. Плюс — минус, где-то процедуры еще не завершены, где-то — в стадии завершения.

- Принципиальный вопрос: недавно заместитель руководителя службы охраны памятников и объектов культурного наследия области сказал, что все пункты, которые в правилах землепользования и застройки прописаны, в части ограничения высотности в исторических зонах, мягко говоря, не работают. Суды их просто не воспринимают всерьёз, поскольку правила не подкреплены документом, который якобы должно разработать правительство. Правительство говорит, что не может его разработать, пока муниципалитет не подготовит материалы. Словом, путаная ситуация.

- Мы уже разработали и им направили документы больше года назад, и вот они его, наконец, утвердили. Пару месяцев назад, наверное.

Смотрите, у нас есть 142 объекта, которые являются памятниками культурного наследия, и этот памятник нужно рассматривать в трёх плоскостях. Первое — это сам памятник, который нужно сохранять, содержать, восстанавливать в случае разрушения. Второе — это непосредственно охранная зона объекта культурного наследия, которая также отрисовывается на планах, должна быть поставлена на кадастровый учет. Эту работу мы начали, но мы в течение года не могли к ней приступить, пока правительство нам не утвердило перечень памятников. Вот в этой зоне охранной вблизи памятника любые строительные работы в принципе запрещены. И третья зона — зона с особыми условиями застройки, там можно проводить строительство, но с существенными ограничениями. И эта зона также должна быть поставлена на кадастровый учет. И вот пока эти зоны не поставлены на кадастровый учет, суды заняли такую позицию, что раз она не откадастрирована, то де юре эта зона не существует, хотя она и отрисована на планах и картах.

- Никак не могу понять, кто плохой в этой истории.

- Никто не плохой.

- Как никто, ведь, в конечном счете, проигрывает общество?

- Каким же образом оно проигрывает?

- Давайте вспомним пример «Сказки» или любой ему аналогичный, когда застройщик получает землю в исторической зоне, но приходит в суд и говорит, что его мало волнует этот аспект. В результате он доказывает свое право строить не трёхэтажный дом, а двенадцатиэтажный в зоне малоэтажной исторической застройки.

-Но двенадцатиэтажных домов в зоне исторической застройки с историческими ограничениями, в городе нет.

- А пример «Сказки»?

- Там отменено решение.

- Но известно, что оно отменено из-за обнаружения процедурной ошибки в судопроизводстве, а не по содержанию.

- Да неважно. Результат есть. Я бы не стал разбрасываться красивыми фразами о том, что страдает общество. Общество никак не страдает.

- В начале беседы мы пообещали вернуться к слухам. Поговаривают, что глава Калининграда Александр Ярошук ищет преемника, и что этим преемником можете стать вы. Каковы шансы, что вы согласитесь, получив предложение?

- Это к Александру Георгиевичу вопрос, он глава города, если он ищет преемника, то это его право. Я к слухам отношусь спокойно и не реагирую на них.

- Ну, а сами для себя такую перспективу видите?

- Когда-то вижу, но не в ближайшем будущем, мне еще надо поработать, набраться опыта в разных сферах.

- То есть, вам не надоело работать чиновником, который курирует строительство?

- Мне не может надоесть, потому что я сам осознанно шел на эту должность, понимая риски и угрозы внутренние и внешние. Я здесь не случайный человек.

- Это правда, что вы пришли работать в администрацию в свое время по протекции Павла Саркисова?

- Он был моим первым руководителем. Я пришел в комитет молодым специалистом в 2003 году, абсолютно самостоятельно. Комитет был тогда только создан после объединения управления дорожно-транспортного и строительного. Тогда были вакансии в отделе строительства, я пришел, принёс резюме. Да, Павел Саркисов принимал меня на работу, я советовался с ним, но работа в администрации города — это полностью была моя инициатива.

Текст: Мария Пустовая, Вадим Хлебников. Фото — Вадим Хлебников.