Консерватор и востоковед, экс-сотрудник BBC и Радио «Свобода», а ныне - главный редактор радио Коммерсантъ FM Константин Эггерт принял участие в качестве спикера в постинтеллектуальном форуме имени Франца Кафки и Джорджа Оруэлла на Балтийской косе. В незапланированной изначально лекции и дискуссии «москвоцентричный» журналист разъяснил калининградской аудитории, какие надежды и почему на неё возлагает столица, когда «советский вопрос» уйдёт из информационной повестки дня, и какую форму приобрела классовая ненависть в современной России.

Про Калининградскую область с колоритными губернаторами и правительство романтиков

В 1990-е годы нас обвиняли, что в России правительство романтиков, которые нас непонятно куда вели. Сейчас у нас сидят прагматики, которые уверены, что лучше зашторить окна и представить, что мы живём в какой-то другой стране. А это и есть, на мой взгляд, какой-то супер-мега-ультра романтизм, который к прагматизму, в том числе и управленческому, не имеет никакого отношения. Я думаю, что на региональном уровне тоже нужно учитывать эти тенденции. Калининград — яркий тому пример, потому что у вас есть живая политика, по крайней мере, мы так думаем в Москве, и в вашем регионе всегда что-то интересное происходит.

Мы запомнили калининградские митинги 2010 года. У вас есть какие-то депутаты, которые в заксобрании что-то говорят, у вас колоритные губернаторы: Боос и дальше. У вас глава города приезжает на форум [имени Франца Кафки и Джорджа Оруэлла] — в Башкирии такого бы не было. В Москве есть такая, может быть, беспочвенная надежда и представление о вас, как о европейском авангарде, который не обязательно несёт в Россию политику Европейского союза, чего я во многих аспектах и не желал бы, но где люди лучше представляют себе, что происходит в окружающем мире. Нужно не забывать еще один такой фактор: если я правильно помню, то в США загранпаспортами владеет 30% населения — то есть почти трети населения бывает нужно съездить в Мексику или Канаду, не говоря о Европе. Но в России загранпаспорта есть всего у 18% населения. Непропорционально большое число из этих 30% живёт в трёх регионах: Москва, Санкт-Петербург, Калининградская область. Все остальные либо вообще не покидают Россию, либо ездят в те страны, для въезда в которые не требуется загранпаспорт — Украина, Белоруссия, Таджикистан — те страны, где вы будете наблюдать развитие политических систем, культуры и так далее.

Про летаргический сон политики в России

В 2010 году выяснилось, что есть довольно большое число людей, которые очевидно мыслят себя, как минимум, вовлеченными в общественную, если не в политическую жизнь, и второе — что довольство властями совершенно не универсально... Мне показалось очень забавным, что прошло совсем немного времени со времен лихих девяностых, а людям уже нужно объяснять, что происходит в политике. Потому что политики, в общем, нет, а она снова ворвалась в нашу жизнь. В 2011, когда началась подготовка к выборам, стало очевидным, что никакой смерти политики в России не было. Был сон. В какой-то мере он еще кое-где продолжается. Но интерес стал просыпаться, и публику интересуют не просто политологические факты, поверхностный анализ. Публику интересует суть вещей. Публика устала от пропагандирующегося еще государством циничного отношения к жизни.

Еще одна тенденция последних лет — это то, что люди начинают искать смысл жизни в повседневности. Раньше они его просто не искали, им давали повседневность, которая упакована в телеящик. И этот телеящик создавал для них представление, что существует некая общественная жизнь, а кроме неё — их частная. Сейчас это всё начинает сводиться в одну картину. То, что телевидение, госпропаганда не имеют больше монополии на объяснение жизни, сейчас, на мой взгляд, ясно. Другой вопрос — к каким выводам придут люди, прослушав 850 радиоколонок.

Пример таких поисков — это то, что всё: политика, экономика воспринимается людьми лучше через истории вроде «Мент переехал школьницу». И если ты напишешь десять колонок про Путина — они наберут 100 лайков, а потом колонку про мента, переехавшего школьницу, и в ней отразишь всё существование современной России, то она наберёт 10 тысяч просмотров или перепостов.

Про интеллектуальное меньшинство и преодоление цензуры

В любой стране общественно-политические проблемы интересуют меньшинство. Конечно, интеллектуальное меньшинство существует, оно формирует повестку дня, но мы не можем требовать от фермера в Оклахоме или от владельца шиномонтажа под Пермью, чтобы он круглые сутки не спал — не ел, но думал, кто лучше — Путин или Навальный.

Это совершенно не нужно, и ничего в этом запредельно ужасного нет. Но этот растущий сегмент людей, интересующихся социальной жизнью, начинает интересовать и зарубежный опыт и то, как он опрокидывается на Россию.

И эта журналистика мнений создаёт давление на повестку дня федеральных теле- и радиостанций, которое уже невозможно игнорировать. Мой опыт журналистики показывает, что первый уровень преодоления цензуры — это создание повестки дня. Это не контент, не то, что вы говорите о теме, а то, что вы вообще говорите о ней. И чем больше вы можете упомянуть, что есть Навальный, что есть Ходорковский, что есть такая проблема — Химкинского леса, чего-то еще, то уже это заставляет публику думать. А третий уровень — это как раз, что — неважно, хорошее или плохое, - вы можете сказать по этой теме.

Сегодня федеральное телевидение просто вынуждено подстраиваться под то, что происходит в Сети, чтобы не выглядеть совсем глупо.

Про генетическое наследие советской эпохи

Патологическая любовь к тому, чтобы быть любимым всеми СМИ происходит из генетического наследия советской эпохи. Советский Союз-лайт начался с прихода Владимира Владимировича. Но людям — это моё личное мнение — не совсем понятно, в какой точке развития мы находимся как общество. Вроде бы ясно, что мы уже не советские люди и огромное количество людей родилось и вошло во взрослую жизнь уже после распада СССР. С другой стороны — а что такое современная Россия?

Мне кажется, что всё, что началось с 2011 года — с думских выборов, выборов президента, открыло шлюзы для разговора о том, что такое современная Россия. При Ельцине думать об этом было маловато времени. Был общий посыл, что мы идём куда-то, интегрируемся в мировую цивилизацию. В какую — тоже неясно, потому что мировая цивилизация бывает очень разной. В основном, все в то время пытались зарабатывать деньги, выживать, переживать кризисы, дефолты и всё прочее. Затем пришел Владимир Владимирович, объявил, что мы встали с колен, и начался такой Советский Союз-лайт: без партсобраний и с колбасой. Но выяснилось, что и первое как-то неправильно, потому что надо обращать внимание на то, что у тебя происходит под боком, и второе — тоже не жизнеспособный проект, потому что это попытка возродить, поставить, подпереть нечто, что уже давно не существует.

Про четыре резервные темы для общественной дискуссии

Для меня лично понятно, какие темы никуда не будут уходить из России. Я не поставлю на первое место тему социальной справедливости. Она, несомненно, есть, но чем дальше, тем более новые черты будет она приобретать, нежели просто: «Давайте посадим пять олигархов и всем будет хорошо». Скажем, завтра Путин может посадить весь президиум российского совета промышленников и предпринимателей, и это не добавит ему ни одного процента с точки зрения избирателей.

Думаю, что темы, которые не уйдут: коррупция, Северный Кавказ и что с ним делать, тема миграции и примыкающая к ней тема Ислама в России и это тема пространства культуры. Культуры, понимаемой очень обще. Сюда ввожу всё: что показывают и не показывают по ТВ, грань культурологической цензуры, отношение религиозных организаций с обществом, образование — то, чему нужно и не нужно учить детей в школе. Мне эти темы кажутся темами нации, которая не сформировалась как гражданская, но которая пытается создать, заново создать российское государство. Потому что в нынешних границах, в нынешнем этническом и религиозном составе России не существовало, по сути, никогда. И так сильно или резко Россия тоже никогда от имперского наследия она не отказывалась. И в этом смысле мы живём в новой стране.

И я думаю, что опыт последних лет, если уйти от узких тем — это тема о том, что мы живём в самом конце советской, уже в постсоветской эпохи, когда та палатка, которая держалась на оставшихся советских шестах, она складывается под порывом ветров, глобализации, давлением внешнего мира. Не забывайте, Россия сегодня интегрирована в мировую экономику как никогда раньше и это сказывается. И мне кажется, что на ваш век этой дискуссии «Россия, которую мы строим» еще хватит. И мы, надеюсь, придём к европейской модели журналистики, которая похожа на модель журналистики до 1917 года, когда мнения и факты идут вперемешку. И это публике нравится. Создавать новые проекты, в которых будут звучать мнения, будет не просто. Потому что наше руководство по-прежнему считает, что должно контролировать всё, всем командовать, как думать, но это мечтания.

Про фарш, который невозможно провернуть назад

Власти пытаются загонять фарш в мясорубку, пытаясь на уровне средств массовой информации сделать так, чтобы на дворе опять наступил 2006 год, и опять было бы ежедневное «вставание с колен», про которое Виктор Шендерович сказал, что происходит оно настолько часто, что стало напоминать физзарядку.

Я бы сказал, что опасно это не только и не столько для тех, кто ходил на площадь. Аудитория нашей станции (КоммерсантЪ-ФМ — прим.RUGRAD.EU) — очень буржуазная, да, им не нравится ситуация. Может быть, они были бы готовы действовать в рамках изменённой системы. И было бы разумно дать им высказаться, дать им почувствовать себя частью системы воздействия на политическую систему страны. Но нет. «Вы должны любить нас, как в 2006 году».

И к этому прибавляется почти классовая ненависть к тем молодым людям, которые осознали себя гражданами в последние годы. «Мы им дали всё: беспрецедентный рост благосостояния в последние 10 лет, айпады, образование, возможность ездить за границу и заниматься чем угодно в своей спальне, главное – не выносить на улицы, а они — неблагодарные. На площади повыходили».

Обида от того, что те кто любил в 2006 вышли на площадь в 2011 — она раздирает очень многих. И это путь к еще большему кризису политической системы. Потому что вы не заставите кошку есть помидоры. И самая главная проблема будет состоять в том, что если вы не хотите реально открыть пространство для общественной дискуссии, для выпуска пара, то вы создадите ситуацию, когда рано или поздно с пароварки сорвёт крышку. От её осколков может пострадать, кто угодно — я или Вы, но мне бы не хотелось.

И я боюсь, что мы стали на колею, при движении по которой острого политического кризиса не избежать в ближайшие 4-5 лет. Потому что любые выборы в такой модели превращаются в кризис. При этом модель реакции на события 2011-2012 года, которая выбрана, она не соответствует не только интересам общества, но и интересам самой власти, как ни парадоксально.

Текст: Анна Белецкая