Государственная программа развития Калининградской области до 2020 года, утвержденная недавно премьер-министром Дмитрием Медведевым, — очень странный документ. Почти все, что в ней написано, носит либо рекомендательный характер, либо исполнено в «сыром» виде. Статус документа красноречиво характеризует объем обязательств, который берет на себя федеральный центр - 4,3% от всего объема оговоренных в госпрограмме средств, или 19,5 млрд руб. Остальное - «прогнозная ориентировочная потребность».

Если говорить о регулятивных мерах, призванных улучшить условия ведения бизнеса в Калининградской области, то даже непосредственно в тексте прописана необходимость их уточнения. Сами меры отражены в форме примерного набора «хотелок» без намека на механизмы их воплощения в жизнь: хотим у нас в ОЭЗ льготы, как в других ОЭЗ; хотим, чтобы государство поручило своим представителям в госкомпаниях тратить больше на территории Калининградской области, хотим экспортные пошлины на янтарь... И вроде бы правильно хотим, но что от этого изменится? Возникает вопрос, чем занимались эксперты из «Пепеляев групп», которым дали полгода на работу. Впрочем, как и в случае с McKinsey, заказчиком выступало не правительство, а сторонняя организация (в случае с «Пепеляев групп» - Калининградская торгово-промышленная палата), поэтому требовать отчета СМИ или кто-либо «со стороны» не в праве. Добровольно предоставить отчет в правительстве затрудняются, ссылаясь на сложности внутренней коммуникации.

В сущности, госпрограмма является не выходом из ситуации с «проблемой 2016» года, а лишь постановкой задачи, которую предстоит решать. Непростой путь отстаивания особого отношения к Калининградской области еще даже не начат. Более того, сейчас мы находимся в худшем положении, чем 2 года назад — дополнительного финансирования нам никто не дал, зато появилась необходимость исполнять предвыборные обещания президента Владимира Путина по повышению зарплат бюджетников темпами, сильно опережающими рост собственных доходов областного бюджета, и срочно закапывать миллиарды рублей в землю Острова для подготовки к чемпионату мира по футболу 2018 года. При этом Минспорт предельно четко очертил круг своей ответственности: стадион и тренировочные базы, «на остальное деньги добывайте сами».

Сейчас, когда стало окончательно понятно, что такое госпрограмма, все громче начинают звучать голоса тех, кто считает путь решения проблем Калининградской области через госпрограмму ошибочным. «Зачем нужно было дразнить другие регионы этими 446 млрд руб., чем они хуже? Не проще ли было все свои потребности развести по другим программам?», - говорят скептики в кулуарах, напоминая, что в регионах отлично помнят, что регион уже получил АЭС и скоро получит автокластер «Автотора». Более того, сам факт, что до этого ни один из регионов не выбирал такой путь ускорения развития территории при том, что среди российских губернаторов (во всяком случае, несколько лет назад) были талантливые люди, должен настораживать. Не факт, что если чего-то нет, так произошло из-за чьей-то глупости. Может быть и совсем наоборот.

Главной задачей, как говорили в областном правительстве, было свести все проблемы области в один документ. Их свели, и что дальше? Министерство финансов официально обозначило возможность профинансировать госпрограмму (после окончания действия ФЦП развития Калининградской области) в 2016-2020 годах на 31,2 млрд руб. С одной стороны, это ощутимо больше, чем ноль, прописанный сегодня в госпрограмме (если не учитывать объекты ФЦП, которая была поглощена госпрограммой). С другой, сама Федеральная целевая программа развития области на период с 2008 по 2015 годы, «продавленная» в свое время командой прежнего губернатора Георгия Бооса, предполагала выделение из федерального бюджета на развитие области 58,1 млрд руб. или в среднем по 7,3 млрд руб. в год. Сегодня Минфин готов предложить команде Николая Цуканова в среднем 6,24 млрд руб. в год или на 14,5% меньше, чем в свое время давал Боосу. Надо сказать, что это уже немало, с учетом того, что команда Цуканова, по данным министерства строительства Калининградской области, в 2012 году сумела освоить всего 53% из «выбитых» Боосом средств, а годом ранее - 60,7%. Причем получение этих денег уже не требовало никаких обоснований — просто бери и осваивай. Так что с этой точки зрения Минфин в своих предельных оценках более чем щедр, а команда Николая Цуканова более чем непрофессиональна. Здесь также стоит напомнить, что ФЦП Бооса утверждалась с условием действия в регионе вполне конкретного стимулятора экономического роста — переходного периода закона об ОЭЗ в Калининградской области, принятого в 2006 году и предполагающего беспошлинный ввоз комплектующих. Через три года он закончился, а внятных альтернатив ему пока не было и нет.

Сегодня Цуканов заявляет, что готов сражаться с Минфином за деньги и за регулятивные меры со всеми остальными федеральными органами. Что ж, пока «сражение» идет достаточно вяло. Помните проект закона «калининградских» депутатов Госдумы Александра Жукова и Натальи Бурыкиной, гарантирующий выплату компенсаций из федерального бюджета в случае ухудшения условий ведения бизнеса резидентами ОЭЗ? Заместитель председателя Правительства РФ Владислав Сурков в своем отзыве на законопроект, который якобы «не требовал дополнительных расходов федерального бюджета», деликатно отметил, что депутаты предлагают компенсировать расходы, но не говорят, из каких источников. В результате закон был принят в первом чтении без этих уточнений, и вот уже пятый месяц — тишина. Как бы так не получилось со всеми остальными «регулятивными мерами». Что же касается масштабного финансирования, «нарисованного» в госпрограмме, то о нем, вероятно, все же придется забыть.