- Какова Ваша сверхзадача как человека и как бизнесмена?

 - Вы знаете, я вот вчера читал интервью Арама Габрелянова, а Вы читали?

- Ну, какое-то из них читал. В мае, кажется.

 - С кем?

- С Ильей Азаром, на Ленте.ру.

 - А я, кажется, с Соколовой. Прикол в том, что позавчера мы с ним (Габреляновым, - прим. RUGRAD.EU) встречались и могу сказать, что солидарен с ним по 90% вопросов. В чем моя сверхзадача? Могу сказать, что сверхзадача любого человека - это не борьба за свободу и не количество бабла, а благополучие его и его близких. А благополучие и деньги - это ведь не одно и то же, правильно?

- Естественно.

 - Ну вот и все. Так что у меня [сверхзадача - это] семья и близкие.

- А в бизнесе?

 - Давайте, чтобы у нас хорошо разговор складывался, спросим Вас: «Зачем Вам нужен наш разговор?». А Вы ответите: «Мне интересно».

- Мне интересно.

 - А мне зачем это надо? Предположим, в третью очередь мне тоже интересно познакомиться с журналистом, которому не все равно. Я за 15 лет 3-4 раза говорил что-то вслух. Ну а в первую и во вторую очередь-то что?

- Может, время пришло.

 - Да бросьте Вы! Я предполагаю, что у молодых журналистов более чистое отношение к жизни, чем у меня, и я им могу объяснить свой взгляд на вещи, чтобы они его объяснили кому-то еще. Кто Ваши мама и папа?

- Отец долгое время был военным. Сейчас на пенсии. Мать — технолог рыбной промышленности. Сейчас тоже на пенсии.

 - Отец был политруком или боевым военным?

- Боевым.

 - А кольцо у Вас на руке что означает?

- Я женат.

- То есть у Вас понятная мотивация и все, что Вы делаете, делается по причине того, что Вам интересно и Вы работаете для своих близких. Но есть куча народу в нашей профессии, у которого этой мотивации не присутствует. И зачем эти люди что-то вообще вещают тем, у кого эта мотивация присутствует? Эти люди вещают в интересах меньшинства, при том не понимая мотивацию большинства. То есть они в теории ее понимают, но это не их мотивация. Так что мотивация большинства — это семья и благополучие себя и своих близких. А меньшинство в нашей профессии - это люди, которые говорят: «Доколе же!».

 Вот в чем мотивация любого руководителя, от Путина до председателя сельсовета?

- Если Вы спрашиваете про Россию, то, думаю, удержаться у власти.

 - Это единственная мотивация?

- Помимо власти, наверное, есть какой-то сравнительно небольшой порыв сделать жизнь окружающих лучше.

 - Конечно! Это мы можем предположить. Не все же там скоты. Так вот, такая же мотивация есть и у меня, как одна из доминирующих. Я достаточно наивно и зачастую идеалистически делаю этот мир лучше: от правильной парковки до уплаты налогов.

- То есть Вы налоговое законодательство вообще не нарушаете?

 - Я нарушаю его в той мере, которая большинству ваших знакомых даже и не снилась. То есть в такой минимальной степени, которую и представить-то тяжело. В одном специальном месте я прочитал свое досье и там написано: «В 2007 году фирма уплатила 54 млн руб. налогов». То есть мы платили налоги и эти же деньги сразу отдавались другим [СМИ].

- Но ведь среди тех, кому отдавались деньги, были и издания вашего холдинга.

 - Когда?! Да до 2008 года мы боролись против любых дотаций СМИ! Мы посвятили этому жизнь, и Калининградская область - чемпион по этому виду спорта в России. Татарстан тратит на СМИ более 1 млрд руб. [в год], Санкт-Петербург — более 1,5 млрд руб., Екатерингург - 200 млн руб., Воронежская область — 400 млн руб... Калининградская область — 27 млн руб.

- Но считается, что ваш холдинг как раз значительную часть этих денег и получает.

 - У кого считается? Например, «считается», что Русская православная церковь — это зло. Кем считается? Я, например, так не считаю. Медиагруппа «Западная пресса» — это самая рыночная структура в сфере СМИ в России. Возьмите любую абстрактную газету города Калининграда и покажите, где их доходы соответствуют их расходам. Вот назовите мне эти газеты.

- Вы знаете, я не видел [бухгалтерских] доходов и расходов калининградских газет.

 - А я видел. Вот назовите любую газету или радиостанцию, и я вам все скажу. Есть расходы, а есть доходы, и главный вопрос - как покрывается дефицит.

- Ну, например, «Калининградская правда».

 - Тираж они пишут 10-11 тыс. 600 экземпляров поступает в нашу сеть и 600 - в сеть «Прессы». Списание? 50%. Подтверждено документально. Цена продажи - 10 руб. Оптовая цена — 6 руб. Короче, «шестью щесть - тридцать шесть». На чай в кафе не хватит. Еще вопросы будут?

- Почему тогда эта газета существует, зачем ее содержат ее собственники?

 - А вы подумайте и сами ответите себе на этот вопрос.

- А у вас, значит, доходы покрывают расходы?

 - Именно! И это подтверждено неоднократными налоговыми проверками и страхом.

- И когда у вас все наладилось?

- Не в этом дело. Мы зачем разговариваем? Чтобы понять мою позицию. А моя позиция простая: если кафе, в котором мы сидим, не покрывает свои расходы, то этот бармен, если ему не просто прикольно быть барменом, это кафе закроет. Но это только в том случае, если этот бармен не торгует здесь наркотиками мелким оптом. Это вроде бы незаконно, но если ваш латте и мой чай не покроют их расходов, то эти доходы покроют их расходы. Вот и в СМИ то же самое: говно в мозги. Государство как-то должно тратить бабки, и оно их тратит. И, как правило, бездарно и неэффективно. А почему? Потому что непрозрачно. Важен общественный контроль, и лучше всего это описано в сказке Маша и Медведи: «не садись на пенек, не ешь пирожок».

 Вот мы вчера должны были встречаться с [главой Калининграда Александром] Ярошуком. У меня в кармане сейчас лежит гнусный пасквиль на него, полный доказательств. Я его могу Вам отдать и уверен, что в СМИ, где вы работаете, он не появится.

- Почему Вы так уверены?

 - Уверен.

- А вы-то опубликуете?

 - Нет, потому что я еще хуже, чем ваши работодатели. Я у тех денег не беру, или беру, но не в тех объемах, которые являются значимыми, но еще и калькулирую, что буду потом с ними ругаться по поводу размещения [наших] киосков здесь, здесь и здесь, и думаю: «Да ну на хрен».

- А зачем тогда Вы ему этот пасквиль несете?

 - Потому что он должен был выходить не в нашем издании. Скажем так.

- Ясно. И вот Вы долгое время боролись против финансирования СМИ из бюджета до 2008 года, а что заставило Вас отказаться от этой борьбы?

 - А потом я понял, что это бессмысленно. Как сказал один мой хороший знакомый, к которому Вы тоже уважительно относитесь и он из Санкт-Петербурга, эта экосистема работает именно так, а твое 15-летнее неприятие ее ни о чем не говорит. Я ему когда-то сказал: «И правда, ведь все это время я пытался вывести здесь травоядных волков». Девчата из кафе «12 стульев» лет 10 назад придумали: «Знаете известное выражение: «Я не такая, я жду трамвая». А мы придумали дальше: и денег не суйте, а, впрочем, давайте, и, кстати, сколько вас». И тогда я им говорил, что это как раз про моих коллег. Тогда я еще не доминировал на рынке, а был одним из игроков.

- А знакомый, которого, по Вашему мнению, я тоже уважаю, это кто?

 - Не важно. Большой медиаменеджер.

- Вы хотите еще эту тему попедалировать, или к другим вопросам перейдем?

 - Но это ведь основа! Непрозрачность власти является прямым следствием ненезависимости СМИ. Из независимых газет [в Калининграде], и это я могу доказать, что существуют на свои только «Новые колеса». Они печатаются в моей типографии и продаются в нашей сети. Газета выходит на свои деньги. Может, он (издатель «Новых колес» Игорь Рудников, - прим. RUGRAD.EU) и доит кого-то, а может, не доит, но газета выходит и приносит хорошую прибыль. И кроме того, Рудников пашет как пчела, он пишет в каждый номер, сам редактирует каждый номер. Его с понедельника до сдачи номера просто нет. Некоторые другие газеты, печатающиеся в нашей типографии, мягко говоря, завышают тираж для своих спонсоров и рекламодателей. И иногда в несколько раз.

- Кстати, в продолжение разговора о независимости СМИ. Вам в свое время Георгий Боос дал госгарантию под ту самую типографию.

 - Это неправда.

- Как это не правда, если это правда?

 - Сейчас расскажу. В тяжелый час у нас были проблемы с коммерческими кредитами, и мы думали, что не сможем с ними справиться. Я поговорил с Ярошуком, которому мы тоже были должны, и он сказал: «А сходи к Боосу, они дают госгарантии, может, и вам дадут». Мы пришли к нему, и нам дали эту бумажку только через 2 месяца, когда мы и так со всем справились. Мы пошли с этой бумажкой в банки, и там выяснилось, что она нахер никому не нужна. Гарантии области как основа для кредитования в банке нахрен никому не нужны! Мы ее не использовали вообще. Так что мы не взяли в этом смысле, как писала одна популярная газета, «у врачей и учителей», ни копейки. Кроме, разве что, того чая, который я выпил у министра финансов, которая смотрела на все это с прищуром, не понимая, зачем все это нужно.

- А у Юрия Юхтенко, например, все отлично сработало, и бюджет по его долгам выплатил 134 млн руб.

 - Вы просто можете сходить и посмотреть, что гарантии наши не были использованы никак. Нам дали бумажку, которую можно было повесить на стену. Но мы даже этого делать не стали, а обвинения по этому поводу в свой адрес я услышал.

- Сейчас-то все выправилось?

 - Это функционирующее предприятие, которое платит более 300-400 тыс. руб. налогов в месяц. Нет бы эти деньги перевести на что-то другое... но мы платим. Там у нас 40 сотрудников, большая часть из которых приезжают на работу на автомобилях. Вот и все.

- А почему вы собственные журналы печатаете на типографии в Литве?

 - Потому что мы никогда не сможем конкурировать с Литвой, и я не верю, что местные полиграфисты смогут. Там на деньги Евросоюза построены такие типографии, которые мы никогда не сможем победить либо по цене, либо по качеству, а в большинстве случаев и по тому, и по другому. Там совершенно другая кредитная ситуация при строительстве типографий, а мы платим 12% годовых на свои немаленькие кредиты.

- То есть глянец Вы печатать и не планируете?

 - Не так. Мы поставили первый в городе heat-set (станок горячей ротационной цветной печати — прим.). Нашли в Германии деда, похожего на изобретателя из мультфильмов, который изобрел новую систему. Есть ультрафиолетовая, инфракрасная и газовая сушки. Первая требует дорогих красок, вторая — большого количества электроэнергии, а третья - подключения газа. Так этот 67-летний дед придумал новую систему, которая при инфракрасной сушке потребляет в три раза меньше энергии и выдает такое же качество. Но на ней можно печатать только массовый глянец, журналы - нельзя. Начали все это мы 3 месяца назад и потратили на это много денег. Затянули пояса. Если бы не все это, машинку, на которой я к вам приехал, можно было бы менять ежегодно, а она старенькая уже, и не меняю я ее не из имиджевых соображений, а из экономических, при том имея более 700 сотрудников и платя эти гребаные налоги.

- Недавно Вы купили радиостанцию «Бизнес ФМ — Калининград». Зачем?

 - Инвестиции были значительными. Во время покупки мы пережили тендер с одной крупной здешней медиаструктурой, относящейся к авторитетным депутатам. Когда ребята сидели и итогово торговались, шаг был очень значительный. Тогда я сказал, что мы уже должны побеждать чисто идеологически. 15-20% от цены, которую мы заплатили за «Бизнес ФМ — Калининград», - это уже была не экономика.

- Цену назовете?

 - Нет. Но могу сказать, что окупать нам ее годы и годы, хотя это бизнес-проект, который вяжется как минимум с нашими двумя изданиями - «Королевскими воротами» и ежедневной «Комсомолкой», которая много и правильно пишет о деловых вещах. Сейчас мы вообще создали объединенную редакцию Клопс.Ру, Клопс.ТВ, Бизнес ФМ и «Вечерний трамвай». Все сидят в одном зале.

- А Вас не пугает, что радио - это все-таки вчерашний день?

 - Нет. У нас информационное радио, и его завтрашний день радует. Радио – это «вечный двигатель», как сказал один из создателей Бизнес FM Дмитрий Солопов, который приезжал к нам консультировать работу радиостанции. Ведь пока у человека заняты руки и глаза, - за рулем, например, или на работе, - он может слушать радио!

- Вот Вы призываете к чистоте в смысле уплаты налогов в полном объеме. Надо сказать, что это очень выгодная позиция для лидера рынка и монополиста, чтобы задушить издания поменьше.

 - А мы были монополистами 15 лет назад?

- Так 15 лет назад Вы и налогов, наверное, меньше платили?

 - 16 лет назад я начал этот бизнес, отгородив 2 комнаты в своей 4-комнатной квартире. И копейка за копейкой мы росли. В чем секрет нашего успеха? Наш рынок рос на 25-30% в год. Потребление росло, а соответственно и реклама. Мне случайно попались таблицы доходов наших компаний в 2001 году и в 2011 году. В 2001 году доллар был 25 руб., а сейчас 30 руб. Так вот, с 2001 по 2011 годы у одних и тех же изданий оборот вырос в 10 раз. Рынок рос, начиналась конкуренция. Вот дайте мне три цифры, и я все скажу об экономике региона. А цифры такие: цена квадратного метра жилья в среднем сегменте, реальные доходы таксиста и размер рекламного рынка на душу населения.

- Какой у нас в области размер рекламного рынка?

 - Я думаю, что больше 1 млрд руб.

- Сколько из них контролируете вы?

 - Не скажу. Только, точнее, сейчас уже нужно говорить не «рекламный рынок», а «рынок маркетинговых услуг», потому что много денег тратится на то, что впрямую рекламой назвать нельзя, например, промо-мероприятия. Как, помните, раньше было пробование водки в супермаркетах.

- И все-таки возьмем какой-нибудь маленький журнал. Если он будет платить все налоги, то не сможет с вами конкурировать, в том числе и потому, что у вас есть перекрестное финансирование в холдинге.

 - Почему? Если собрались талантливые ребята. Вот вы, например, работали в «Бизнесберге». Профессиональный журнал? Очень неплохой. Но я как-то сказал госпоже [Елене] Перфильевой (издатель и главный редактор журнала «Бизнесберг», - прим. RUGRAD.EU): «Вы знаете, почему мы не издаем деловой журнал в Калининграде? Потому что для издания такого журнала требуются журналисты и редакторы, которые в любой момент могли бы возглавить ближайший супермаркет и компанию по продвижению маркетинговых услуг. То есть такие люди по уровню мозгов, компетенций и бэкграунду».

- ...И таких людей в Калининграде, стало быть, нет.

 - Такие люди есть, но нет рынка, который бы позволил платить им такие деньги, чтобы они не думали над тем, как стать директором супермаркета. Деловой журнал в Калининграде невозможен. Помните анекдот 2002 года? Сидят два украинца, пьют горилку. Рядом пролетает кукурузник и врезается в сарай. «Какая страна, такой и терракт», - говорит один другому. Так и с нашим рынком. Все журналы, в том числе и в котором Вы трудились, скатываются куда-то, потому что деловая журналистика — это большие деньги. Я знаю 4-5 человек, которые могли бы там работать, но не работают, потому что могут приложить свои таланты в другом месте с большей эффективностью для себя и своих близких. А это то, с чего мы начинали.

- Еще Вы делаете телеканал, как с этим обстоят дела?

 - Мы продолжаем инвестировать в создание телевизионного контента. Ежедневно мы выдаем полный новостной блок в 6-8 новостей. Мы его не супер двигаем, потому что это пока еще не товар для продажи.

- То есть Вы говорите сейчас об интернет-проекте Клопс.ТВ. А как-то в традиционном формате с частотой вещания это будет реализоваться?

 - О чем Вы говорите?! Какой сегодня телеканал без господдержки может покрываться рекламой? Еще пара-тройка лет - и все. Приехали. Вот у вас какой дома телевизор?

- У меня дома нет телевизора. Я смотрю «Дождь» в Интернете.

 - С чем я Вас и поздравляю. Вот Вам ответ на Ваш же вопрос.

- Вы, как и «Дождь», планируете вещать в Интернете целый день?

 - Как Вы думаете, какова этимология слова чревато?

- Не интересовался.

- Я тоже не интересовался, но вот недавно подумал и понял, что чревато - это ведь как «беременна». Правильно? Так что мы чреваты телеканалом.

 Если продолжать тему монополизма, то мы ведь стали монополистами не исторически. Вот фирма «Пресса» стала монополистом исторически. Группа людей приватизировала «Союзпечать», потом они скупили оставшиеся пакеты акций, затем сделали допэмиссию и размыли доли. Они были монополистами изначально, но мы пришли к ним в январе 1997 года и сказали: «Мы бы хотели у вас свою газету продавать». Они сказали: «Без проблем. 100% наценки в городе и 120% в области». Мы тогда: «Но мы слышали, что наценка должна быть 30%». На что был ответ: «Если вам не очень нравится, то идите и где-нибудь еще попродавайте». А куда мы могли пойти? Так и появилась наша розничная сеть. 5 театральных киосков — это то, с чего мы начинали.

- А сейчас сколько?

 - 90. Точнее 85, так как часть закрываем.

- А почему закрываете?

 - Многие нерентабельные. У нас в Калининграде одна из самых дорогих рабочих сил в России. Даже в Москве обходят законодательство и сажают продавать гастарбайтеров в киоски. Очень тяжелая ситуация сегодня с продажей прессы, и нужно что-то делать.

- Зачем Вы решили переименовать свою розничную сеть из «Комсомольской правды» в «Новости 39»?

 - Мы решили, что нам необходимо сделать ребрендинг, сделали, и он нам нравится. Расходы были значительными. Соображения были чисто маркетинговыми. «Комсомольская правда» - это очень сильный бренд, но разные бренды имеют разную силу для различной аудитории.

- По розничной торговле прессой вы с «Прессой» как рынок делите?

 - 50 на 50%. Часть ларьков, в которых мы ведем бизнес, мы арендуем. У меня, кстати, есть совершенно четкое предложение Ярошуку. Город нужно почистить от всей этой ларечной вакханалии. Их сегодня 1,5 тыс., а должно быть 300 или 500, и этого бы вполне хватило. Сегодня доходы от этого получает не город, а какие-то спокойные люди, которым это по наследству досталось. Либо мы тяжело впихивались, либо использовался административный ресурс последних лет, или, например, тетя работала в разрешительной системе и согласовала племянничку 5 мест.

- А потом вы выиграете все тендеры на новые городские ларьки, потому что вы самые, как вы говорите, рыночные.

 - Мы выиграем многие.

- Как в целом меняются продажи прессы в последние годы?

- Продажи прессы в рознице падают. Раньше я год гастарбайтерствовал в Москве, где работал директором «Роспечати» с 2007 по 2008 годы. У меня было 12 тыс. сотрудников в 18 регионах. Так что рынок этот я знаю достаточно хорошо. Этот рынок у нас не считается приоритетным, никто не считает распространение свободы слова приоритетом. Это просто один из коммерческих рынков. Нужно было изначально создавать немецкую модель распространения прессы, которая заключается в том, что в регионе с численностью в 1-2 млн человек должен быть один дистрибьютор прессы, который обязан доставить прессу в любую точку, где ей хотят торговать.

 Доходы у нас падают.

- Когда планируете закрывать направление?

 - Пример Прибалтики показывает, что до этого момента еще далеко. Там идет переформатирование. Там появляются красивые павильоны, которые украшают все их чудесные города. Пару недель назад я ездил в Ригу, посмотрел их экономику, и все у них хорошо.

- Вы так рассуждаете [про распространение свободы слова], как будто пиво и сигареты в ларьках продаете не вы.

 - Продаем, и будем рады продавать дальше. В Европе еще и лото продают.

- Вы уйдете в минус, если продавят закон о запрете табака в ларьках?

- А Вы считаете, что его проталкивают в честь оздоровления нации?

- Я считаю, что это делается в целях ограничения конкуренции.

- Да, это борьба с конкуренцией путем недобросовестной конкуренции. Мы вместе с «Прессой» не доходим и до 2-3% табачного рынка области. Мы это как раз недавно считали.

- Сколько процентов выручки ларька с прессой приходится на сигареты?

- В любом российском ларьке на сигареты приходится 20-25% выручки. А маржинальный доход какой знаете? 2-3%. То есть прибыли с сигарет нет. Это просто трафикогенератор. Люди у нас курят и продолжают курить, и заодно покупают газету, и так сделано везде в Европе. Если закон пройдет, будет тяжело. Закон, сейчас внесенный в Думу, откладывает перенос до 2015 года. До 2015 года доживем, а потом переформатируемся, жизнь-то меняется. Продавцы хлеба же как-то переформатировались. Вот вы как думаете, продажи хлеба у нас падают или растут?

- Судя по тому, что благосостояние народа растет, потребление хлеба должно снижаться, а мяса и рыбы - расти.

- Угадали. Потребление хлеба за последние 10 лет у нас уменьшилось с 350 до 170 грамм в день. Но это же не убило бизнес хлебной торговли. Они перешли к изысканным сортам хлеба, который нас украшает. То есть мы можем есть хлеба меньше, но дороже. Главное - правильно отреагировать на рынок.

- Какой процент оборота холдинга приходится на розничное направление?

- Значительный.

- Больше или меньше 50%?

- Не буду говорить. <...> Я вам вот чего хочу рассказать, очень хорошая история. В 90-х годах здесь проводились конкурсы красоты. Что такое модельное агентство, Вы представляете. Это публичные дома для богатых. Давайте называть вещи своими именами. Я этого искренне не знал, наивно. 2 или 3 года я сторонился этих вещей, а люди, которые это организовывали, поступали изящнейшим образом: они в жюри приглашали представителей местных СМИ, таким образом гарантируя себе молчание по поводу правды, что же это такое. И так получилось, что зама моего, который туда ходил, как-то не оказалось в 99-м году, а мы были генеральными информационными спонсорами, и я был вынужден идти на этот отбор. Он проходил в кафе «Гавана». Нужно было отобрать 20 из 100 девушек. Я говорю, парни, мы все равно всех не запомним, и я предлагаю технологию - я ведь по технологиям. Запускайте по 5, и сразу из них нужно отобрать 2, первую и третью или вторую и четвертую, а иначе не определимся. Все такие: «Ой, блин, а чего ты раньше-то к нам не приходил?». Вика Кашинская тогда представляла «Комсомольскую правду», сидела и все это писала. Выходит девочка, а я-то думал, что они в джинсах будут, а они выходят в трусиках, маечке и на каблуках и говорят рост, параметры и так далее. Я как это увидел, так у меня просто блевотина подступила. Господи, девочка, зачем ты сюда пришла?! Зачем тебе это? Я сам не фарисей, у меня много чего в личной жизни было, но на 54-й девушке я свалил оттуда со словами: «Парни, вы как-нибудь без меня разберитесь». Все парни известные. Потом я прихожу к своему другу, а тот суп ест. Он бывший офицер, но в тот момент уже чиновник, с работы пришел. И я ему: «Там вот эти девочки... и вот эти м**ки...». А на 20-й минуте там уже начались всяческие фривольные замечания, которые не вязались с тем, что там происходило. Он на меня посмотрел и говорит: «А ты чего так волнуешься-то? Давай разберемся. Ты хочешь сказать, что там есть вот эти девочки, и вот эти м**ки? А ты, значит, хороший, не м**к?». - «Ну, наверное, да». Тогда друг говорит: «Да ты не волнуйся, м**ками не рождаются, а становятся». Так что я надеюсь, что я откочевал туда только на треть, но контрольного пакета точно нет. Вот в чем глобальный смысл.

Может, Вы из этих? Тогда сразу скажите, и я отойду (смеется).

- Кого Вы считаете своими главными конкурентами?

- По рекламе наш конкурент — это «Мольберт и братья», включая «Каскад». В печати, хоть это и противоестественное явление, но это государственное предприятие «Страж Балтики». Почему противоестественное? Потому что, например, есть [частный] завод, который делает колбасу, а рядом стоит государственный завод, который эту колбасу раздает, потому что ему дают мясо из госзаказа. «Страж Балтики» никому не должен платить проценты по кредитам и ни перед кем отчитываться за прибыль, просто живет да и все. По контенту и мозгам это, безусловно, «Новый Калининград.ру» и ваша структура «Дворник»-RUGRAD.EU.

- А что произошло с вашим проектом по трибордам (оранжевые рекламные конструкции на столбах, - прим. RUGRAD.EU)?

- Ситуация развивалась просто. В январе 2004 года в Голландии вечером с [Валерием] Хитровым мы видим эти штуки. Классно! Это же контентная реклама, это контентная газета! Через 3 недели литовцы, уже оплаченные нами, на микроавтобусе привозят нам триборды, мы их собираем, делаем наш вариант, который поуже. В 2005 году грядет 750-летие Калининграда и появляется проект «750 лиц Калининграда», когда каждое СМИ определяет людей, живших в Калининграде, вне эпохи и строя - например, как немец, который разбил Ботанический сад - и размещает у себя. Идеальная идея для трибордов, и для этого бюджетное финансирование есть. Но я ведь не знал, что там постоянно все пилят бабло. К этому огромному, бешеному баблу, попиленному на этом городе, мы даже приблизиться не смогли. Мне потом добыли бюджет: гонорар режиссеру праздника — 9,5 млн руб., гонорар артистам — 18 млн руб., декорации — 14 млн руб., антуражные реквизиты — 13 млн руб. И я все это до сих пор помню. Такие бабки на «антуражные реквизиты» - а простая идея так и не реализовалась.

Потом мы начали просто пытаться ставить триборды, но так и не поставили. В пике их доходило до 100 конструкций. Чтобы они заработали, их должно было быть минимум штук 500. Блокировалось все просто. Возникла обычная «резиновая стена». Не согласовывало ГАИ: один столб согласовывает, а еще 10 — нет. Это мешало одной компании.

- Сколько Вы потеряли на этом?

- 6 млн руб. Мы эти деньги просто забыли. Это один из немногих наших опытов неудачных проектов. Кстати, [Марина] Васильева (супруга Александра Власова, сотрудник «Западной прессы», в прошлом работавшая советником губернатора Николая Цуканова, - прим. RUGRAD.EU) всегда была против этого проекта. Она понимала, что будет «резиновая стена», и на собраниях так и говорила: «Прошу записать особое мнение: я не согласна». Так что это неудачная инвестиция Власова и Хитрова. Городу это было нужно, мы почистили все столбы, и люди бы туда могли клеить афиши за копеечку, а сейчас их по-прежнему на любой забор можно вешать, даже на ваш собственный.

- Прошла информация, что вашего сына Ивана Власова назначили директором «Комсомолки», это правда?

- Да. Для него это повышение. Когда его кандидатура обсуждалась на совете директоров, куда входит 7 человек, было 5 кандидатур, каждую из них обсудили, и на его обсуждении я сказал: «Давайте я выйду, а вы поговорите». Я разговаривал с тремя другими кандидатурами. Одна сказала, что не может, другая - что не хочет считать деньги, а Иван сказал, что готов. Я поговорил с каждым нашим начальником, они сказали, что Иван готов, и мы ничего не теряем.

- А Вам не показалось, что некоторые из них могут...

- Лукавить? Нет. Я сказал очень просто Ивану: «Мы назначаем тебя не потому, что ты Власов, но лично для меня на 10-15% это происходит потому, что ты Власов, и мне так будет легче». Мы опасаемся того, что можем потерять в эффективности, но он сегодня лучший кандидат из возможных. Я спросил у менеджеров в федеральной «Комсомолке», они сказали, что хороший пацан, а они его давно знают.

- А этический момент Вас не смущает?

- Очень смущает. Поэтому в процессе назначения ни меня, ни Васильевой в городе не было. Три месяца у него испытательный срок. Мы всегда сторонились, чтобы двигать своих детей, но получилось, что они реально качественные люди, достойные этого дела.

Текст: Вадим Хлебников