Нет ничего ошибочнее, чем мысль,

что казнями можно регулировать цены

или отучить от взяточничества.

Василий Ключевский

В последнее время мне часто приходиться читать лекции по противодействию коррупции для студентов и государственных служащих. Делаю я это по причине внутренней необходимости постоянного обновления информации по антикоррупционной тематике и получения обратной связи по тем или иным интересующим меня вопросам.

Около месяца назад, когда я читал очередной материал для сотрудников правительства Калининградской области, из аудитории мне был задан ряд вопросов, которые я просто не мог не прокомментировать - в силу того, что они частично касались моего лекционного материала. Поднятые вопросы формально отнести к коррупционным проявлениям было достаточно сложно, а вот к вопросам этики поведения государственных служащих они, безусловно, относились. Отвечая на заданные вопросы, я несколько вышел за пределы лекционного материала, соотнеся понятия «честь», «репутация» с понятием этики государственных служащих, в том числе на примерах поведения государственных служащих в странах Европы и в Калининградской области.

В споре, разгоревшемся в аудитории, я предположил, что информация, появившаяся в ряде региональных СМИ относительно наличия конфликта интересов у в прошлом руководителя областного министерства строительства и ЖКХ, достаточно интересна для анализа. Министр строительства по своим функциональным обязанностям теоретически мог оказывать покровительство созданной им ранее компании, специализирующейся на строительстве. Представление прокуратуры, направленное в адрес губернатора Калининградской области с целью урегулирования этого конфликта интересов, привело к переводу данного чиновника на вышестоящую (sic!) должность вице-премьера областного правительства.

Следом я привел несколько примеров из мировой практики, когда государственные служащие уходили в отставку, даже не находясь в ситуации конфликта интересов, а просто совершив неблаговидный, по мнению общественности, поступок, и тем самым нарушив общепринятые нормы этики.

На следующий день мне позвонили из вуза и сообщили, что в их адрес поступил звонок из правительства Калининградской области с просьбой исключить меня из списка лекторов, ведущих лекции по антикоррупционной тематике у государственных служащих правительства. Через некоторое время ситуация разрешилась сама собой: выяснилось, что вуз не будет разрывать со мной рабочие взаимоотношения, независимо от того, кто будет звонить и просить исключить меня из списка лекторов. На самом деле, я очень благодарен коллегам из этого вуза, что они нашли в себе силы и проигнорировали подобную, не совсем обыкновенную, просьбу.

Вся эта ситуация напомнила мне скандал с президентом Германии Кристианом Вульфом, разразившийся в начале этого года. Суть информационного «взрыва» в Германии заключалась в том, что президент страны, узнав о компрометирующей его информации, которая должна была выйти в  немецком таблоиде «Bild», лично позвонил главному редактору журнала с просьбой не публиковать «репутационную бомбу» или хотя бы отложить публикацию на какое-то время. Главный редактор тут же сообщил эту информацию в немецкие СМИ. После разразившегося скандала Вульф публично принес извинения таблоиду, признав, что его звонок был «серьезной ошибкой».

Безусловно, эти две истории имеют крайне ограниченные ассоциации, но суть остается в одном: понятия этики у российских государственных служащих и у их европейских коллег достаточно разнятся. Этика и репутация для родного государственного сектора вторичны, по крайней мере, для нынешнего этапа развития России. Использование служебного автотранспорта в личных целях, участие в деятельности политических партий и религиозных организаций в сопряжении со своей служебной деятельностью, – такое ощущение, что это не ограничения, установленные Федеральным законом «О государственной гражданской службе Российской Федерации», а обязательные условия нахождения на ней.

Автор - член правления НП «Калининградское региональное антикоррупционное сообщество экспертов»