Стефано Влахович: Бизнес должен думать об эффективности, а войну оставить солдатам
Y
В большом интервью RUGRAD.EU президент Ассоциации иностранных инвесторов и холдинга «Продукты питания» рассказал о том, чем добыча нефти похожа на производство свинины, как Георгий Боос «спас его задницу» от сенатора, желавшего выкинуть «Продукты питания» с рынка, почему нормальный европеец не будет начинать «бой на коротких ножах» с российскими чиновниками за то, что в других странах дают бесплатно, и в чем главная беда российской бюрократии.
Сегодня RUGRAD.EU публикует первую из двух частей интервью. Во второй части, которая будет опубликована на следующей неделе, речь пойдет о том, почему предложения, сформулированные McKinsey, — вероятно, единственное, что реально сможет вывести регион из надвигающегося локального кризиса, почему на консультантов практически невозможно повлиять, и о том, что негативное отношение общественности к проекту строительства дома на месте кафе «Сказка» связано в первую очередь с тем, что общество слишком часто обманывали, а Стефано Влахович так поступать не будет.
- Хотел начать с простого вопроса: насколько Вы сегодня довольны своим бизнесом. Но потом задумался: обо всех ли ваших компаниях мы знаем? Ограничивается ли ваш действующий бизнес заводом полуфабрикатов в Калининграде и консервным заводом в Гусеве? Ведете ли Вы бизнес за рубежом?
- Сейчас мы якобы договорились о покупке одного из калининградских предприятий. Эта сделка еще не полностью совершена, поэтому я пока об этом не могу говорить. Могу сказать, что эта сделка в рамках вертикального углубления.
В Хорватии у меня семейный бизнес в сфере гостиничного бизнеса и деревообработки. Сейчас обговариваю с администрацией Дубровника возможность строительства океанариума. Что касается гостиничного бизнеса, то моя мать имеет три гостиницы. Насколько удачно она ведет бизнес? Не знаю. Лично я считаю, что не очень удачно. Есть еще судоремонтная верфь, специализирующаяся на деревянных кораблях.
До моего приезда в Калининградскую область наша бизнес-активность также была в Италии. Я сам там родился, там и находилось наше основное предприятие. В 1980 году наше предприятие Omnia Nuova даже получило от советской торгово-промышленной палаты «Золотой Меркурий» как лучшая иностранная организация в Советском Союзе.
- То есть Вы бизнесмен во втором поколении?
- Мой отец был оптовым торговцем текстилем. Я был поздним ребенком. Когда я родился, моему отцу был 61 год. До второй мировой войны он учился на текстильного инженера в Вене. Его отец также занимался текстилем, а дальше я уже не знаю.
Что касается меня, то с детского сада до окончания гимназии я жил в Италии. Университет заканчивал в Калифорнии и в Японии. Аспирантуру я также заканчивал в Калифорнии.
- Все-таки вернемся в Калининград к вашему основному бизнесу — производству полуфабрикатов. Как Вы видите его выживание после 2016 года?
- Ну, проект производства птицы появился не случайно. Его цель — производить сырье для существующего предприятия. Сегодня мы являемся крупнейшим в России производителем полуфабрикатов. Вот, например, сейчас в Калининграде [повторно] открывается «Конкордия». Если сравнивать мощность их завода и нашего, это примерно 1 к 10. У нас 17 производственных линий, а там 3. Причем каждая из наших 17 крупнее. Даже можно по объему электрических мощностей посмотреть — у нас 14 МВт, а у них, если не ошибаюсь, 3 МВт.
Впрочем, типология продукции также отличается. Мы делаем, в том числе, и куриные палочки, которые продаются не под брендом, а в картонных коробках. Как ни странно, но такая продукция продается тысячами тонн, летом в Краснодаре в палатках с пивом или в «Виктории» на развес. Продукция Sadia и «Мираторг» также производится на нашем заводе. Есть еще энное количество наших брендов, и еще ряд брендов, которые я не могу называть.
- А не было какого-то внутреннего конфликта бизнес-стратегий, когда вы размещали у себя на предприятии заказ «Мираторга» после того, как сгорела «Конкордия»? Они ведь вам прямой конкурент, отклонив его предложение, наверное, можно было серьезно дестабилизировать поставку на рынок их продукции?
- Понимаете, бизнес - это как вода, которая всегда найдет собственный путь. Наверное, отказаться, думая, что если ты не будешь с ними работать, они не будут работать вовсе, значило бы иметь слишком высокое мнение о себе. На самом деле они бы начали работать с кем-то другим. То есть это было выгодно и для меня, и для них. Вообще здесь очень часто говорят о войне с конкурентами. Это ерунда.
Вообще здесь очень часто говорят о войне с конкурентами. Это ерунда.
Бизнес должен концентрироваться на том, чтобы производить эффективнее, лучше и удобнее, а войну оставить солдатам.
- Судя по тому, что вы все-таки являетесь крупнейшим заводом, у них, вероятно, могли возникнуть сложности с подбором производственных мощностей в России. У вас вообще есть сопоставимые конкуренты на основной территории?
- Они, например, могли разместить часть производства на Украине у «Мироновского хлебопродукта». В Белоруссии есть ряд производств, пусть и небольших - с одной, двумя линиями - но все равно недогруженных. Есть в Санкт-Петербурге производители, которые работают на рыбе, но если их очень заставить, можно было бы эти же линии перевести на куриное производство. Так что варианты всегда есть, пусть и менее удобные, чем размещаться у нас. Не исключено, что пришлось бы размещать заказы на трех разных заводах. У нас же мы получили спецификацию и уже через неделю производили их продукцию.
- То есть с «Мираторгом» у вас деловые отношения?
- Да.
- Ходили слухи, что между вами была некоторая напряженность.
- Если она есть, то не с моей стороны.
- Почему у вас до сих пор никто не перехватил инициативу и не разместил такое же производство полуфабрикатов на основной территории России?
- Во-первых, само по себе производство полуфабрикатов не является очень прибыльным бизнесом. Это не нефть. Во-вторых, я в этом бизнесе давно. Я был управляющим директором фирмы Tyson Foods в России во время окорочкового бизнеса. Когда McDonalds пришел в Россию, я лично убеждал [президента McDonalds в России Хамзата] Хасбулатова ввести нагетсы. Первый куриный продукт - куриная котлета McChicken - вводился через меня. Я помню, как создавался нагетс. Помню, что туда входило в два раза меньше перца, чем в самой легкой формуле нагетса в мире, потому что россияне тогда не любили острое.
Я помню, как создавался нагетс. Помню, что туда входило в два раза меньше перца, чем в самой легкой формуле нагетса в мире, потому что россияне тогда не любили острое.
Кроме того, первую линию по производству нагетсов на 300 кг в час купил в России я. Наверное, поэтому у нас самые большие объемы в России.
- Если сравнивать с нефтью, то очень многие виды бизнеса можно назвать не очень прибыльными.
- Ну почему? Никель, недвижимость в Москве, выращивание свинины. Они дают высокую маржу, а мой бизнес дает низкую маржу.
- Среди сказанного Вами несколько выбивается выращивание свинины...
- Исторически так и было. Пока сложно сказать, что произойдет у них с маржой после вступления в ВТО, но как раз потому, что там высокая маржа, туда сейчас пошел такой большой объем инвестиций.
- Если поток инвестиций уже пошел, значит, высокую маржу нужно искать где-то еще, так как там, куда пошел поток, она скоро сильно осядет.
- Это Адам Смит: когда все бросаются на высокую маржу, она сужается, в результате, когда она уже почти сходит на нет, заводы продолжают открываться, затем некоторое время идут потери, а потом наступает стабильность. Микроэкономика, конечно, говорит, что чисто теоретически во всех видах бизнеса должна быть одинаковая и очень низкая маржа — минимально необходимая. Но в жизни так не происходит. На рынке есть неэффективность, и вот исторически так сложилось, что на протяжении последних 10 лет производство свинины было очень прибыльным.
На рынке есть неэффективность, и вот исторически так сложилось, что на протяжении последних 10 лет производство свинины было очень прибыльным.
- Но должно же быть что-то, что объясняет тот факт, что высокая маржа уже держится 10 лет, какая-то конкретная неэффективность рынка?
- Во-первых, на свинину маленькая импортная квота, высокая таможенная пошлина и низкие объемы производства в России. Те, кто производят свинину в России, долгое время были защищены от импортного сырья. Кроме того, инвестиционный цикл в производство свинины достаточно длинный — от идеи до запуска завода проходит минимум 4 года. То есть, если ты увидел умопомрачительную прибыль, то тебе до нее идти 4 года. Ну, и плюс государство помимо того, что ограждает от импорта, еще выбирает, кому давать инвестиционные субсидии и в каком объеме. Кому-то даются 80% ставки рефинансирования, а кому-то так называемая «ничем не ограниченная компенсация инвестиционных расходов». Получается, что государство только вот именно тебе дарит завод. Если уж это не тяжелая рука государства на рынке, то сложно объяснить сложившуюся ситуацию чем-то иным.
Если уж это не тяжелая рука государства на рынке, то сложно объяснить сложившуюся ситуацию чем-то иным.
Если возвращаться к размерам нашего производства, то они могли быть куда больше, если бы не мощный наезд на нас в 2005 году со стороны одной московской структуры. Это была такая торпеда, которая почти уничтожила наше предприятие. У нас было проведено более 60 проверок в течение 6 месяцев — УБЭП, прокуратура и прочие. Счетная палата РФ нас инспектировала два раза. Была транспортная прокуратура, московская прокуратура, калининградская... Причем как калининградская городская, так и областная. Оперативная таможня. В общем, все-все-все. О существовании многих я даже не знал. Я даже в тот момент начал задавать себе философский вопрос: «Зачем в одной стране так много проверяющих организаций?». Кстати, как раз тогда было 1 апреля, я был в нашем московском офисе. Звонит секретарь по внутренней связи и говорит: «Господин Влахович, там пришли стратегические ракетные войска с проверкой». Первое, что я подумал - неужели и они будут проверять коммерческую организацию?. Но потом быстро выяснилось, что это шутка (смеется).
1 апреля, я был в нашем московском офисе. Звонит секретарь по внутренней связи и говорит: «Господин Влахович, там пришли стратегические ракетные войска с проверкой». Первое, что я подумал - неужели и они будут проверять коммерческую организацию?. Но потом быстро выяснилось, что это шутка.
Тогда с помощью Георгия Валентиновича Бооса все это удалось преодолеть. В самое сердце проверок, я помню, мы с ним вместе ходили по московским кабинетам.
- Он тогда только входил в дела?
- Да. Если бы все это происходило года на два попозже... Но это произошло именно в середине инвестиционного цикла, когда только строился завод. Мы остановили строительство, а за оборудование было уже заплачено.
- Наезд устроил какой-то конкурент из рынка, или это были просто высокопоставленные чиновники, которые хотели денег?
- Это был конкурент, но не из рынка. Это была фирма сенатора Российской Федерации, которая производила курицу и собиралась войти в этот рынок. Он посчитал, что мы слишком плотно заняли нишу, и что нужно либо нас сначала опустить на колени и потом задешево купить, либо вообще выкинуть с рынка.
Это был конкурент, но не из рынка. Это была фирма сенатора Российской Федерации, которая производила курицу и собиралась войти в этот рынок. Он посчитал, что мы слишком плотно заняли нишу, и что нужно либо нас сначала опустить на колени и потом задешево купить, либо вообще выкинуть с рынка.
Надо сказать, что им было тяжело, потому что тогда у нас вообще не было никакого коммерческого кредита, и обычная схема рейдерского захвата не смогла бы подействовать, так что он пошел по другому алгоритму.
Я помню, потом мы встречались, и он злобно говорил, что, наверное, я давал всем взятки, потому что я был иностранцем, и иначе чем за взятки, спастись не мог. На самом же деле в Калининграде мы встретили просто невероятный уровень солидарности. И бизнесмены, и чиновники встали в какую-то защитную позу. Либо потому что боялись, что и с ними завтра может произойти то же самое, либо еще почему-то, но я уверен, что в Москве бы такой солидарности не было. Боос, что бы о нем ни говорили, без единого рубля просто спас нашу задницу.
- А как Вы сообщили Боосу о том, что начался наезд?
- Я просто подошел к нему со списком проверок и показал, что ко мне пришла Счетная палата. На это он сказал, что ко мне они прийти не могут, они могут проверять только государственные организации. Оказалось, что у них было специальное предписание, связанное с льготами ОЭЗ. Он тогда сказал: не пускай их на территорию завода, пусть они сначала придут ко мне.
Он тогда сказал: не пускай их на территорию завода, пусть они сначала придут ко мне.
В общем, вы можете представить себе реакцию аудиторов СП.
- Вы воспользовались его советом?
- Я попытался, но они особо на это не отреагировали. Потом оказалось, что Боос знал и был в хороших отношениях с [председателем счетной палаты Сергеем] Степашиным. Он пригласил Степашина к нам на предприятие. Кстати, тогда была очень смешная ситуация, когда те аудиторы, которые проводили у нас проверку, уже доложили Степашину, что завода вообще не существует, что мы занимаемся чистой контрабандой. Пришла делегация человек из 15 во главе со Степашиным, и он показывает на [промышленный] холодильник, и говорит: «Ооо! Да у них даже холодильник есть, а что вы мне об этом не сказали?!». Потом выяснилось, что у нас есть спиральные фрезеры и прочее. В итоге, когда он вышел с завода, то сам смеялся и говорил, что, к сожалению, структура Счетной палаты такая, что председатель не несет ответственность за аудиторов, они независимые, и чуть ли не стал извиняться.
В итоге, когда он вышел с завода, то сам смеялся и говорил, что, к сожалению, структура Счетной палаты такая, что председатель не несет ответственность за аудиторов, они независимые, и чуть ли не стал извиняться.
Однако, увы, к тому моменту мы уже закредитовались, потому что вся эта история длилась почти год и включала весь диапазон возможных проблем — были, в том числе, 20 милиционеров в масках, изымающих компьютеры, и исчезающие потом документы.
- С каким финансовым итогом вы вышли из этой истории?
- В 2006 году у нас был убыток $14 млн. При этом в 2005 году у нас была хорошая прибыль. Разница была порядка $20 млн. Еще были прочие последствия, что мы не запустили завод, нам пришлось уволить 500 человек. Шлейф от этой истории длился годами. Возможно, суммарный ущерб составил и $100 млн.
- Вы часто подвергаетесь разного рода налоговым проверкам, судитесь с налоговой, причем многие дела начались еще когда Андрей Федоров руководил УФНС. Как только Боос пришел, он был назначен, и как только Боос ушел — снят, да и вообще считался человеком Бооса. Может, и в этом есть какое-то «второе дно»?
- На сегодняшний день у нас, по-моему, 17 активных проверок либо идут, либо недавно закончились, в том числе и налоговая проверка. Наверное, задача налоговой — проверять, а все проблемы от нечеткости законодательства. Очень часто даже Федоров начинал какой-то иск, заведомо зная, что он его проиграет.
Очень часто даже Федоров начинал какой-то иск, заведомо зная, что он его проиграет. То есть если он пойдет и проиграет, это будет считаться, что он как русский витязь боролся за защиту бюджета.
Я ему говорил, что мои адвокаты будут летать в Питер, он своих будет командировать в Питер, и все равно я выиграю, там все ясно. А он отвечал, что иначе поступать не имеет права. То есть если он пойдет и проиграет, это будет считаться, что он как русский витязь боролся за защиту бюджета. Слава богу, возможности калининградского законодательства [об ОЭЗ] позволяют в тех ситуациях, где не совсем ясно, как правильно сделать, интерпретировать в свою пользу. Хотя, конечно, каждый документ можно интерпретировать по-разному. Например, три дня назад я пересекал границу, и у меня потеряли чемоданы. В Гданьске мне дали формуляр для заполнения, чтобы я мог получить свои чемоданы обратно. Я заполнил формуляр на русском языке, но мог бы вполне заполнять и на хорватском, я ведь иностранец. Но здесь будь любезен, заполни на русском. Я заполнил, приношу, а майор или капитан таможенной службы посмотрел и говорит: «Так не годится». Как не годится?! «Идите переделывайте». При всем при этом я дипломат, на дипломатической машине, перечитываю, ищу, что я сделал неправильно, может, забыл что-то. Потом он показывает - а видите, говорит, Вы тут неправильно обозначили — в образце в квадратике стоит крестик, а Вы поставили галочку. И вот теперь представьте себе общение с налоговой, когда обсуждаются вопросы куда более поддающиеся интерпретации, чем галочка и крестик?
Два дня назад, например, в Питере мы выиграли апелляцию, и сумма, которая была доначислена налоговой и заблокирована, теперь возвращается.
- О какой сумме идет речь?
- Точно не помню, два или три миллиона
- В ваших масштабах это еще не фатально. В последнее время доначисляют сотни миллионов за действия, которые в момент их осуществления нарушениями не считались, а сейчас считаются.
- Во время того наезда, благодаря тому «глубокоуважаемому» сенатору, первая претензия к нам была на 1,8 млрд руб.
- Это только налоги или таможенные пошлины тоже там были?
- Знаете, когда видишь цифру 1,8 млрд руб. уже не сильно вдаешься в подробности, что там дальше. Да и вообще, уже без разницы - 1,8 млрд. руб., 18 млрд руб. или 180 млрд руб.?
- То есть Вы не считаете, что налоговая пытается вам как крупному предприятию доначислять сейчас, просто чтобы «набрать очки»?
- Я надеюсь, что это не так, и что все происходящее, как погода - то солнце, то дождь. Сейчас чуть больше проверок, чем обычно. Но я надеюсь, что это не специально. Пока я не вижу, кому бы это могло оказаться нужно. А вообще Россия не очень простая среда для ведения бизнеса. И в конечном итоге за все эти проблемы с ведением бизнеса платит население. Если мои юристы каждую неделю летают в Питер, то стоимость их билетов в итоге войдет в цену куриного нагетса.
- Путем такого нехитрого перераспределения Россия становится не только страной, где сложно вести бизнес, но страной, где дорого жить.
- Да. Зачем-то же люди едут в польские супермаркеты за продуктами? Наверное, там вести бизнес дешевле.
Зачем-то же люди едут в польские супермаркеты за продуктами? Наверное, там вести бизнес дешевле.
- Смена руководителя местного УФНС как-то сказалась на интенсивности проверок?
- Я бы не сказал, что что-то принципиально поменялось. Судя по тому, как интенсивно летают и ездят на суды мои юристы, весь этот процесс продолжается. С начальницей налоговой у меня отношения хорошие, но я к ней больше даже не подхожу. Раньше думал, что, может, при случае подойти, приятное слово сказать начальнику налоговой, а теперь думаю, что уж лучше пусть она будет не в курсе (смеется).
Раньше думал, что, может, при случае подойти, приятное слово сказать начальнику налоговой, а теперь думаю, что уж лучше пусть она будет не в курсе.
- На каком этапе сейчас находится масштабный проект строительства птицефабрики в Гусеве?
- Чем отличается эта конкретная птицефабрика? Она не будет замещать на рынке продукцию какого-либо другого российского производителя. Она будет замещать продукцию американских, бразильских и немецких фабрик. Цель птицефабрики - обеспечить свое производство полуфабрикатов. Это значительно более крупная птица, чем сейчас производится в России. Средний вес птицы, производимой в России, 1,5-1,8 кг, и ее главная цель - пойти в печку вместе с картофелем. Цель же той птицы, которую мы будем производить - это обваливание от костей и использование в качестве сырья.
- Вы строите фабрику только «под себя», или она будет снабжать сырьем и другие предприятия?
- Производство должно быть 11-12 тыс. тонн в месяц. Сейчас мы потребляем 4-4,5 тыс. тонн. До конца года, возможно, увеличим обороты до 5,5 тыс. То есть фабрика будет крупнее, чем нужно. Но есть ведь те же «Конкордия» или «Калининградский деликатес», которые нуждаются в сырье. После 1 апреля 2016 года им придется покупать сырье в Калининграде. Плюс в самой России реально никто не производит курицу для промпереработки. В принципе, можно сказать, что это вообще другой бизнес. Курица для промпереработки по-другому должна выращиваться, к ней другие требования. Должны быть специальные птичники, чтобы первые 5 дней птица жила чуть ли не в лабораторных условиях. Это позволяет выращивать более здоровую птицу, нежели та, которая выращивается в промышленных птичниках. Плюс это позволяет экономить на количестве лекарств для птицы. Если обычая птица растет 36-37 дней, то в нашем случае это будет почти 50 дней. То есть это как с машинами: есть мерседес, есть форд, а есть лада. Так вот, мы будем делать микроавтобус.
Это как с машинами: есть мерседес, есть форд, а есть лада. Так вот, мы будем делать микроавтобус.
Таким образом, этот проект интересен нам, региону и государству, как проект, направленный на прямое импортозамещение.
- Как мы с вами недавно заметили, логику российского государства с его множеством контролеров порой понять довольно сложно, поэтому, наверное, проект, реализованный по принципу импортозамещения, сделает вашу жизнь спокойнее. Если вдруг объявится еще один «уважаемый сенатор», доначислить вам 1,8 млрд руб. будет практически невозможно.
- В том числе. Просто мы реализуем логичную систему, которая борется не против этой системы, а обобщенно работает на пользу России, и мы надеемся, что нам дадут этот проект реализовать. Во всяком случае, финансирование идет через государственные банки.
- А оно, кстати, уже идет?
- У нас уже есть предложение от одного банка.
- «Россельхозбанка»?
- Нет. Представьте себе банк, который работает медленно. Так вот, «Россельхозбанк» работает еще в 10 раз медленнее.
Представьте себе банк, который работает медленно. Так вот, «Россельхозбанк» работает еще в 10 раз медленнее.
Там должны были уже принять решение на кредитном комитете сначала во вторник, потом в среду и буквально сегодня они тоже должны были принять. Есть еще другой банк с госучастием, где мы уже прошли кредитный комитет, и лично у меня нет сомнений, что эта сделка финансируема, потому что она имеет смысл. Спрос на продукцию фабрики не под вопросом, что зачастую бывает проблемой.
- Когда Вы ожидаете заключить сделку?
- Мне сложно сказать. Я предполагал, что мы ее заключим еще год назад. Уже тогда все этапы были пройдены.
- А почему так происходит?
- А я не знаю. Мы встречались с Патрушевым из «Россельхоза» еще два года назад вместе с Боосом. Патрушев обещал Боосу дать нам кредит. Потом мы уже встречались с Патрушевым и с Цукановым. И Патрушев обещал Цуканову, что нам дадут кредит (смеется).
Минсельхоз РФ уже одобрил проект для софинансирования. Письма разосланы во все госбанки — «Россельхозбанк», «Сбербанк», «Газпромбанк» и ВТБ с сообщением, что проект рекомендован к финансированию.
Что касается самого проекта, то несколько миллионов долларов на проектировку и землю мы уже потратили. Сегодня справляемся с рабочими проблемами, например, нехваткой газа.
- Владимир Зарудный говорил, что у вас в Гусеве большая проблема с электричеством?
- Электричество нам предложили тянуть на 70 км из Советска. Вы себе можете представить, что это такое? Это нужно купить 70 км земли и потом поставить линию 110 или 330 кВ. Это инвестиции, сопоставимые со стоимостью самой птицефабрики. Поэтому придется генерировать электричество самим. Интереснее с газом. Он как бы есть, но его как бы и нет. Все квоты на газ уже расписаны, но по трубе газ еще не идет. Энное количество предприятий получили лимиты, и лимитов больше нет. То есть газ забронировали до нас, но эти мощности не берут. Допустим, есть среди этого энного количества дохлые предприятия, которые понятно, что никогда брать газ не будут, но от своих лимитов они не отказываются. Поэтому должен пройти некий процесс, в итоге которого эти лимиты будут пересмотрены.
- Так они же могут держать свою землю с лимитами до последнего.
- Ну наверное. Даже когда бизнес окончательно сдох, владелец сбежал с любовницей в Аргентину, тот, кто остался, будет с саблей защищать этот лимит до последней капли крови.
Даже когда бизнес окончательно сдох, владелец сбежал с любовницей в Аргентину, тот, кто остался, будет с саблей защищать этот лимит до последней капли крови.
- С учетом того как сложно получить этот лимит, это уже не просто лимит, а дорогой актив.
- Да, именно так. Когда последний раз приезжал [Александр] Шохин, была встреча, на которой вроде бы что-то с нашими лимитами по газу сдвинулось. Хотя все равно непонятно. Получается, как Черчилль сказал про СССР: непонятно, что там происходит, и кто кого из бульдогов под ковром побеждает.
- А кто в конечном счете принимает решение? «Газпром»?
- «Газпромов» три: питерский, калининградский и владелец трубы. То есть ты можешь решить с одним или с двумя, но вопрос останется не решен. Потом еще подключится правительство, местная администрация... В общем, после моего опыта могу вам сказать как президент Ассоциации иностранных инвесторов, что приходить сюда и ввязываться в бой на коротких ножах за основы - землю, электричество и газ - это нереально. Кто же сюда придет? Вот возьмите француза и попытайтесь ему объяснить, что вот есть «Янтарьэнерго», у него ты должен попросить 600 кВт, у другого ты возьмешь газ, а еще ты должен найти землю, взять ее в аренду, через год ее выкупить, потом перевести землю из сельхозназначения в земли промышленности...И как выдумаете, как после этого рассказа на вас посмотрит француз?
Вот возьмите француза и попытайтесь ему объяснить, что вот есть «Янтарьэнерго», у него ты должен попросить 600 кВт, у другого ты возьмешь газ, а еще ты должен найти землю, взять ее в аренду, через год ее выкупить, потом перевести землю из сельхозназначения в земли промышленности...И как выдумаете, как после этого рассказа на вас посмотрит француз?
А теперь давайте посмотрим, как привлекают инвесторов американцы, при том, что у них внутренний рынок более 300 млн потребителей. Инвестору дарят землю, подводят коммуникации и дают энное количество различных перспективных скидок. Из всего этого образуется единый инвестиционный пакет. Этот пакет потом оценивается. Например, в прошлом году Krupp должен был принимать решение о месте расположения своего завода, будет ли он в Луизиане, в Индиане или в другом штате. В общем, размер пакета льгот там доходил до $3 млрд, что было сопоставимо с уровнем инвестиций в сам завод.
В России, когда речь идет о крупных инвестициях и в ситуацию лично вмешиваются Дмитрий Анатольевич и Владимир Владимирович, происходят похожие вещи. Сразу принимаются законы, чтобы притащить «форды» и «тойоты» в Санкт-Петербург.
- В рейтинге Doing Business, составленном Всемирным банком, по легкости подключения к электросетям Россия находится на 183 месте из 183 стран, участвовавших в исследовании. То есть у нас ситуация в этом смысле худшая в мире (среди тех стран, которые принимаются в расчет). Скажите как практик, это действительно так?
- Давайте я вам просто опишу процесс подключения к электричеству в Хорватии. Приходит инвестор и пишет заявление. С ним на следующий день связываются и спрашивают, какой объем электричества ему нужен. И на следующей неделе он подключается. И это происходит в Хорватии, а не во Франции или в Италии.
Россия — нетто экспортер энергоносителей, но в любой точке Калининградской области, на периферии или в центре Калининграда, с подключением к электроэнергии у вас будут проблемы. Вот мы сейчас находимся рядом с ТЭЦ-2, пешком можно дойти, так вы попытайтесь здесь получить 1 мВт... А если вам нужно 10 мВт?
Почему мы изначально пошли в Гусев? У меня был разговор с тогдашним директором «Янтарьэнерго», который еще был до Цикеля — Гладковым. Он мне сказал, что раз вы будете крупными потребителями электроэнергии, вам нужно идти в Гусев, потому что там вопрос с электричеством решить легче. И вот мы теперь в Гусеве и я не знаю, как там в других местах, но у нас в Гусеве вопрос решается очень тяжело.
Почему мы изначально пошли в Гусев? У меня был разговор с тогдашним директором «Янтарьэнерго», который еще был до Цикеля — Гладковым. Он мне сказал, что раз вы будете крупными потребителями электроэнергии, вам нужно идти в Гусев, потому что там вопрос с электричеством решить легче. И вот мы теперь в Гусеве и я не знаю, как там в других местах, но у нас в Гусеве вопрос решается очень тяжело.
Я нервируюсь и вообще не уверен, что данный вопрос удастся решить. В результате мы пришли к такой ситуации, что от государства и «Янтарьэнерго» ничего получать не будем, просто будем сами генерировать электроэнергию из газа. Мне кажется, что это ненормально.
- А насколько эффективно самим генерировать электроэнергию?
- Конечно же, я считаю, что все должны заниматься своей специальностью. Наша специальность — промпереработка продуктов питания. Генерация электроэнергии - это все-таки другой бизнес. Если так расширяться горизонтально, то следующий этап - это, наверное, запуск собственного спутника в космос, чтобы через него общаться с Москвой.
Пока на бумаге выглядит так, что производить свою энергию будет чуть-чуть дешевле, чем даже просто покупать, не говоря ни о каком строительстве линий электропередач.
Вообще сейчас якобы нам там готовятся предложить 5 мВт, но нам нужно 36. Чтобы получить 5 мВт, они там хотят что-то на местах вырезать, но это уже будет перезагрузка всех линий, входящих в Гусев. И тогда если кто-то включит микроволновку и тостер одновременно...(смеется).
- Вы знаете, мне кажется, что хоть и говорят, что в нашей стране нет никакой идеологии, кроме идеологии денег, определенная идеология все-таки транслируется по политической вертикали. Владимир Путин неоднократно высказывался в том духе, что если вы приходите на наш рынок, то это не мы вам должны, а вы нам должны. Вот, наверное, на местах сегодня тоже модно так думать.
- Давайте рассмотрим что-нибудь объективно сравнимое, например, процесс пересечения границы в Польше и в России. Когда ты подъезжаешь к российской границе, уже за 3-4 километра начинается какая-то мистика. Вы останавливаетесь на первом шлагбауме неизвестно зачем, после него скорость лимитирована — 15 км/ч. Вокруг ходят солдаты с автоматами Калашникова, тянут за собой собак. Все это больше похоже на секретную базу в Неваде, где якобы скрывают НЛО, а это всего лишь граница. Зачем три шлагбаума? Почему Россия до сих пор, а уже 2012 год, не подписала анкарское соглашение и иностранные туристы, въезжающие в Калининград, должны оформлять временный импорт машин? Почему, въезжая в Польшу, никто не оформляет временный импорт машин?
- Наверное, Россия очень ценит свой внутренний рынок. Вы, вероятно, слышали блестящий диалог Владимира Путина с Полом Кругманом в феврале на форуме «Россия 2012». Тогда Путин сказал, что на его взгляд, одним из главных макроэкономических событий последних десятилетий было открытие рынков стран бывшего СССР для иностранного импорта, и такое мнение разделяют многие экономисты. Кругман в ответ сказал, что о такой теории не слышал, и с экономистами, ее разделяющими, не знаком.
- Если говорить искренне, то, наверное, изменение покупательной способности Китая за 9 месяцев является более крупным изменением в целом в экономике, чем появление российского рынка. Поэтому считать, что появление российского рынка стало умопомрачительным происшествием в мировой экономике, неправильно. Я наоборот считаю, что рынки Польши, Словакии и Болгарии, вместе взятые, куда более значительны.
Вообще мне кажется, что проблема несколько в другом. Мне кажется, что когда российский чиновник доходит до того уровня, на котором он реально имеет возможность влиять на какие-то элементы в своем государстве, он уже достаточно давно не был под влиянием всех этих контрольных органов и просто забыл, что это такое и как сильно все эти защитные механизмы негативно влияют на развитие российской экономики.
Мне кажется, что когда российский чиновник доходит до того уровня, на котором он реально имеет возможность влиять на какие-то элементы в своем государстве, он уже достаточно давно не был под влиянием всех этих контрольных органов и просто забыл, что это такое и как сильно все эти защитные механизмы негативно влияют на развитие российской экономики.
Я не большой сторонник США, но нельзя не признать, что в некоторых сферах у них сформировался положительный опыт. Например, когда вы оттуда выезжаете, вы не проходите пограничный контроль. Когда я первый раз от оттуда выезжал, будучи молодым человеком, я даже испугался, что куда-то не туда повернул, и меня сейчас поймают и вернут. То есть они тебя контролируют на входе, потому что хотят видеть, кто ты, а на выходе нет никаких проблемы. В России же если ты выезжаешь в 1.00 ночи, а у тебя час назад закончилась виза из-за того что твой секретарь ошибся цифрой, когда подавал документы на визу, тебя уже не выпускают. Почему?!
- Недавно московское адвокатское бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» опубликовало результаты своего исследования, сделанного на основании опроса их клиентов. Исследование показало, что большинство российских компаний не доверяют российскому праву и подчиняют ему не более 10% значимых для их деятельности сделок. Насколько корректны данные выводы и насколько высок или невысок уровень доверия российским арбитражным судам?
- В целом мне кажется неудовлетворительной эффективность российских судов. Что касается 10% сделок, то, я думаю, идет речь о сделках выше какого-то уровня. При международных договорах всегда берется стокгольмский или лондонский суд. Ни один иностранный партнер не согласится на российский суд. Все выбирают иностранные суды, на которые нельзя административно повлиять.
Текст: Вадим Хлебников