Александр Рольбинов: Цена аэропорта как бизнеса составляет 3,5 млрд руб.
Министр развития инфраструктуры Калининградской области Александр Рольбинов дал большое интервью RUGRAD.EU. В ходе разговора были затронуты темы развития аэропорта «Храброво», взаимоотношений регионального правительства с «Янтарьэнерго» и планов чиновников по передаче монополисту «Региональной энергетической компании», перспектив строительства глубоководного порта. Также министр поделился своими соображениями по поводу проблем калининградских перевозчиков с «дозволами» и лиц, которым может быть интересно «нагнетание» данной темы, объяснил, почему участники торгов по строительству путепровода на Сельме повели себя "как плохие соседи", а также рассказал о секретах своей аппаратной выживаемости.
Сегодня RUGRAD.EU публикует первую из двух частей интервью, которая полностью посвящена ситуации вокруг появления инвестора, готового выкупить долю банка Санкт-Петербург в ЗАО «Аэропорт Храброво».
- На что конкретно мы планируем потратить 2 млрд руб., выделенные области в качестве кредита, и причем здесь сторонние инвесторы?
- Для начала небольшой экскурс в историю вопроса. С 2009 года компания «КД авиа» существует де-юре, а де-факто она сначала была недееспособна, а потом, после признания компании банкротом и конкурсных процедур, она перестала вести какую-либо профильную деятельность. Три года мы имеем отсутствие понятного оператора, внятной позиции с точки зрения реконструкции комплекса и планов развития. И я уже не говорю, что у областного правительства есть свое видение развития аэропорта как одной из структур, которая должна обеспечивать социально-экономическое развитие региона, в том числе и туризм, и инвестиционную привлекательность.
Поэтому на протяжении всего этого времени мы делали попытки расширения географии полетов. Здесь были достигнуты реальные результаты. Доволен ли я этими результатами? На 60-70% доволен.
Доволен ли я этими результатами? На 60-70% доволен.
Я тем доволен, что нам удалось привлечь компанию LOT, которая, правда, недолго полетала. На самом деле, пока она улетела не насовсем, а приостановила свою деятельность. Здесь ситуация следующая: у нее сейчас происходит обновление судов. Те провозные емкости судов, которые есть, для нас великоваты. У LOT есть понимание, что поставят турбовинтовой самолет меньшей провозной емкости, и полеты будут восстановлены. Полетел также AirBerlin и многие другие.
Нам хотелось, но не удалось создать компанию-базового перевозчика. Нам хотелось и пока не удалось произвести реконструкцию аэровокзального комплекса и привести его в нормальный вид.
- В чем были принципиальные проблемы с созданием перевозчика?
- Одно дело, когда компании ориентированы на то, чтобы снять определенные сливки, у них есть базовый аэропорт приписки, и сюда они приходят, чтобы - как, знаете, у артистов бывает - «новогодний чес». В нашем случае это, конечно, не новогодний чес, но отсутствие условий для организации и развития базового перевозчика, потому что до сих пор нет внятного собственника [аэропортового комплекса], и это не дает возможности кому-то здесь закрепиться и создать должную конкурентную среду.
Уровень регулирования стоимости билетов в высокий летний сезон и то, что государство в этом процессе участвует, - это, конечно, плюс и результат нашей большой работы. Выделены колоссальные средства из федерального бюджета. Билет для жителя Калининградской области туда-обратно в Москву стоит 6,5 тыс. руб. и в Питер - 6,3 тыс. руб. Но понятно, что с точки зрения экономики любые методы госрегулирования носят ущербный характер. Потому что оно не стимулирует развитие конкуренции, а только конкуренция может влиять на систему ценообразования. Поэтому только когда будут возможности для конкуренции, появятся справедливые цены на билеты.
Что же нам делать? В определенный момент мы увидели, что невозможно ничего изменить, не поменяв собственника. Проходила процедура конкурсного производства.
- Ну компании же как-то летали?
- Они летали, но в условиях невозможности выстроить длительные отношения. Представьте ситуацию: «КД авиа» находится в состоянии банкротства. У нее конкурсный управляющий и имущественный комплекс. Он условно раздроблен на три основные части. Часть комплекса принадлежит «Банку проектного финансирования», вторая часть - компании, аффилированной с банком «Санкт-Петербург» и третья часть - компании «КД авиа». И потом еще небольшой кусок был продан московской компании.
- Какой кусок?
- В прошлом году были торги, небольшая часть комплекса была продана за 18 млн руб. Их пытались оспаривать, но имущество было продано. Понятно, что эта московская компания не собиралась с этим куском ничего делать, то есть это был просто спекулянт, который вторгся в тело всего комплекса, а потом говорит: «Ребята, а теперь купите у меня его за 100 или 200 млн руб.». То есть просто хотели заработать.
- Вам известно о таких предложениях?
- Я знаю, что эта компания не собиралась и не будет ничего делать. И более того, в рамках наших договоренностей банк «Санкт-Петербург» вступил с ними в переговорный процесс с целью выкупить у них этот имущественный комплекс. И, кстати, одним из условий выкупа доли у банка правительством было, что ЗАО «Аэропорт Храброво», в котором есть интересы банка «Санкт-Петербург» и ВЭБа, объединит весь имущественный комплекс аэропорта в одних руках.
Одним из условий выкупа доли у банка правительством было, что ЗАО «Аэропорт Храброво», в котором есть интересы банка «Санкт-Петербург» и ВЭБа, объединит весь имущественный комплекс аэропорта в одних руках.
В результате в начале этого года очередной кусок, кажется, за 137 млн руб., приобрела компания ЗАО «Аэропорт Храброво». Сегодня можно констатировать, что процедура банкротства в целом завершена с точки зрения создания единого имущественного комплекса.
- Какова была общая стоимость аэропортового комплекса, который попал в конкурсное производство, и какую его часть удалось аккумулировать ЗАО «Аэропорт Храброво»?
- Понимаете, это как когда вы хотите машину, а у вас есть двигатель и кузов, но не хватает колес. Даже если вы купите колеса - машина что, поедет? Комплекс должен быть единый.
Есть еще один нюанс. ЗАО «Аэропорт Храброво» работает эффективно. По результатам прошлого года они получили положительные результаты. То есть компании удалось выстроить бизнес-процессы таким образом, чтобы стать эффективной. За последнее время при минимальных возможностях были проведены заметные улучшения. То есть эта компания — эффективный управленец. При этом компания, которая осуществляет наземное обслуживание, обладает целым набором лицензий и специалистов. Всего там работает около 600 человек. То есть это уже даже не актив, а целый бизнес. А совершенно отлаженный бизнес стоит гораздо дороже, чем просто кусочек недвижимости.
То есть это уже даже не актив, а целый бизнес. А совершенно отлаженный бизнес стоит гораздо дороже, чем просто кусочек недвижимости.
Когда мы планировали купить контрольный пакет акций [ЗАО «Аэропорт Храброво»] у банка «Санкт-Петербург», здесь было какое объяснение? Для банка аэропорт — это непрофильный актив. Банк не будет его дальше развивать. То есть что-то он, если ничего не изменится, делать будет, что-то улучшать, но никаких серьезных прорывов не будет. Мы как правительство не могли стоять и за этим просто наблюдать.
- Вы все-таки не сказали о стоимости всего комплекса, который был у «КД авиа» и который собрало ЗАО «Аэропорт Храброво».
- Стоимость вам может сказать только независимый оценщик. Весной проходила независимая оценка и весь имущественный комплекс вместе со всем бизнесом был оценен в 3,5 млрд руб.
- Весь бизнес, включая весь имущественный комплекс, заведен на ЗАО «Аэропорт Храброво»?
- Там есть аффилированные компании. С точки зрения оценки не важно, на 3 или на 4 компаниях висит имущественный комплекс, он все равно является единым объектом, и когда мы говорили о покупке комплекса нами, принципиальным условием было, чтобы весь комплекс туда попал. То есть оценивались и те активы, которые в данный момент у ЗАО «Аэропорт Храброво» отсутствуют. Но мы говорили о покупке только в тот момент, когда все активы будут аккумулированы на одной компании.
- Стоимость основных средств, выделенную в отчете об оценке, можете привести?
- Пока так глубоко я не погружался. Нас интересовала цена компании в целом, и она столько стоит. Понятно, что банк, понимая наши договоренности, был готов продать и по более низкой цене, чем реальная.
- В этом случае возникает опасение, которое, вероятно Вы сейчас развеете, но все же: насколько независим независимый оценщик? Может ли получиться, что данные об оценке расходятся с реальностью?
- Быть-то может все, что угодно, но существуют компании с именем, например, PriceWaterHouseCoopers, или «крупная пятерка». Вы можете усомниться в той отчетности, которую они подписали? Конечно, можете. Насколько эти компании отвечают за подписи своих сотрудников? Это не однодневки, это компании с именем, и они несут всю ответственность. Эти компании не будут заниматься ерундой, подставляться из-за каких-то небольших денег. Это не тот уровень.
- То есть я правильно понимаю, что это было вашей принципиальной позицией - не участвовать в торгах, где продавалась часть имущественного комплекса, которая в результате ушла за 137 млн руб.?
- Вы поймите, зачем нам отдельное колесо от машины?
- Чтобы его не купил такой же спекулянт, который купил долю за 18 млн руб.
- Процесс-то продажи контролировался, не все могли участвовать.
- Спекулянт же как-то влез?
- Там была другая структура сделки. Там просто был аукцион: кто больше денег дал, тот и победил. Но тут была немножко другая система торгов: торги не состоялись, делается понижение цены, проводятся новые торги и так далее.
- А облегчить жизнь банку «Санкт-Петербург» не было желания, «как бы чего не произошло»?
- А зачем мы будем кому-то облегчать жизнь? Каждая коммерческая структура несет коммерческие риски. Мы такую задачу себе не ставили.
- То есть сомнений не было?
- Мы обсудили этот вопрос и решили, что не участвовать является здравой позицией.
Так вот, возвращаясь к вопросу о появлении инвестора. Ранее у губернатора был разговор с премьером, с нынешним президентом по поводу чемпионата мира и просто развития области. ВЭБ на основании этого разговора был готов нам финансировать дальнейшую реконструкцию аэропорта при условии, что в капитале аэропорта будут отсутствовать коммерческие структуры, а будут только госкорпорация (ВЭБ) и правительство области.
Тем не менее, мы понимали, что одно дело - купить активы, а другое дело - провести реконструкцию, то есть все равно необходимо выделять дополнительные средства. И мы продолжали искать инвесторов для варианта «в запасе». То есть когда мы идем по какой-то стратегии, всегда должен быть запасной вариант. И запасной вариант сработал. Появился инвестор, который готов приобрести активы. Очень хорошо! Активы недешевые, и есть основания полагать, что инвестор будет эффективным.
Появился инвестор, который готов приобрести активы. Очень хорошо! Активы недешевые, и есть основания полагать, что инвестор будет эффективным.
- Речь идет о холдинге «Синдика», о котором писали «Ведомости»?
- Давайте пока не будем забегать вперед. Могу сказать только, что работа по поиску инвестора нами велась и принесла определенный результат.
- Однако как-то неожиданно это оказалось для губернатора и для всех нас.
- Деньги любят тишину. Когда речь идет о подобных непростых процессах, так делается.
- То есть инвестор выкупит у банка весь аккумулированный комплекс?
- Да.
- Тогда каким образом, чисто юридически, будут соблюдаться интересы региона, каким будет рычаг юридического воздействия на инвестора?
- Нами подготовлено и будет подписано трехстороннее соглашение, где прописаны условия для будущего инвестора. Другой вопрос, что мы рассматриваем возможность участия правительства в этом проекте, но уже в части реконструкции. Нам нужно ускоряться и как можно быстрее запускать этот проект. Вопрос пока еще в проработке, и окончательного решения не существует. Об этом будем говорить, когда будут подписаны все документы с инвестором.
- Существует ли возможность того, что инвестор после выкупа доли в аэропорту у банка уклонится от подписания соглашения?
- Это вряд ли. Ни один инвестор с таким масштабным проектом на чужую территорию без позиции губернатора и позиции области о видении ее развития не осмелится входить. Это, по крайне мере, безрассудно.
- Но у многих российских бизнесменов есть влиятельные покровители в правительстве РФ и администрации президента. Может, иногда договоренностями с областью можно безболезненно пренебречь? Губернаторы-то у нас все-таки назначаются.
- Я понимаю, о чем вы говорите. Но в данном случае губернатору и правительству отступать некуда — за нами люди, за нами территория и наши интересы. Мои интересы и ваши в данном случае совпадают. Другой вопрос, что я участник этого процесса, а вы наблюдаете со стороны. Однако пользуемся результатами мы одинаково.
- Однако у нас есть такая структура, как Янтарный комбинат, и его грубо говоря, лоббистские возможности позволяют вести довольно самостоятельную политику...
- Все-таки это немного разные вещи. Все эти конфликты [с Янтарным комбинатом] - это временное явление. Развитие аэропорта — это гораздо более сложный процесс. Это подъездные пути, энергоснабжение, газификация и расширение территории. Это вопросы, которые связаны напрямую с деятельностью правительства. Янтарный комбинат — это автономная территория, которая ни в чем не нуждается. Он не собирается строить жилых корпусов для своих сотрудников и прочего. Они работают на износ на всем уже созданном, ничего не делают и все вывозят. Вот такая у них позиция.
Янтарный комбинат — это автономная территория, которая ни в чем не нуждается. Он не собирается строить жилых корпусов для своих сотрудников и прочего. Они работают на износ на всем уже созданном, ничего не делают и все вывозят. Вот такая у них позиция.
- А инвестор аэропорта будет строить «жилые корпуса и прочее»?
- Вот представьте, что вы инвестор, и вы заплатили, скажем, 2,5 млрд руб., - вы будете наблюдать эту разруху? Он же сюда инвестирует не из-за того, что у него деньги лишние, и их некуда вложить. Сейчас кредит стоит минимум 12% годовых. То есть если вы инвестируете, вам только $10 млн нужно будет ежегодно платить в качестве процентов. И в тех площадях и параметрах, в которых сейчас находится аэропорт, прибыль составляет порядка 50 млн руб. в год.
То есть если вы инвестируете, вам только $10 млн нужно будет ежегодно платить в качестве процентов. И в тех площадях и параметрах, в которых сейчас находится аэропорт, прибыль составляет порядка 50 млн руб. в год.
А здесь нужно будет только процентов заплатить 300 млн руб. Экономика данного проекта диктует условия развития аэропорта — реконструкцию аэровокзального комплекса и его расширение. То есть инвестор и правительство — союзники. При этом инвестору необходимо оказать нашу поддержку, чтобы реализовать проект в более короткие сроки и с большей эффективностью.
- А что будет с недавно созданной ОАО «Управляющая компания «Храброво», за выделение 2 млрд руб. которой проголосовали депутаты?
- Данная компания должна была участвовать в схеме покупки активов правительством. Сейчас к инвестору она отношения не имеет. Для покупки она больше не нужна. Она, возможно, понадобится для дальнейшей работы с инвестором, но это будет определено, когда будут подписаны все документы и, собственно, можно будет констатировать, что сделка произошла. Тогда мы обсудим и примем дальнейшую стратегию.
- Каков финансовый масштаб сделки?
- Мне он известен, но я не возьмусь говорить, потому что речь идет о двух коммерческих структурах.
- Сумма сделки как-то коррелирует с ценой в 3,5 млрд руб., которую озвучил независимый оценщик?
- Конечно, коррелирует.
Текст: Вадим Хлебников