Встреча корреспондента RUGRAD.EU с Сергеем Мануйловым чуть не сорвалась. Корреспондент приехал на встречу в центральный офис на площади Василевского, в то время как его ждали на Полтавской. Как выяснилось, весь производственный комплекс на площади Василевского полностью законсервирован, а фактическое производство осталось только в промышленной зоне в другой части Калининграда. Сергей Мануйлов убежден, что опасное производство не должно находится в центре города, а гектар дорогой земли следовало бы задействовать под что-нибудь более подходящее, например, под строительство выдающегося административного здания. Главное — найти инвестора.

Причина, по которой Сергей Мануйлов решил пообщаться с RUGRAD.EU, знакома многим российским, а особенно калининградским предпринимателям. Федеральные органы исполнительной власти инициировали появление подзаконного акта, который перевернул бизнес с ног на голову и из-за этого, во-первых, пришлось попрощаться с частью бизнеса, а во-вторых, теперь придется напряженно доказывать налоговой службе в суде, что ты не жулик. В случае со «СПИ-РВВК» цена вопроса - сокращение объемов производства почти вдвое и 211 млн руб., которые предстоит «выбивать» из налоговой.

- В чем суть ваших разногласий с налоговой?

- При приобретении подакцизного товара мы платим поставщику акциз, который он перечисляет в бюджет. Когда мы продаем свою продукцию, мы на нее начисляем акциз и возмещаем акциз из бюджета в том размере, который оплатили за сырье поставщику. С 1 января 2010 года вычет по акцизу начал ограничиваться. То есть приобретая коньяк, мы платим в качестве акциза 210 руб. с единицы алкоголя, поставщик перечисляет его в бюджет; затем после розлива при реализации мы еще раз начисляем акциз и платим 210 руб. Однако с начала 2010 года мы можем подать на вычет только 30,5 руб. Получается, что с единицы алкогольной продукции с содержанием спирта более 9% уплачивается акциз не 210 руб., как прописано в Налоговом кодексе, а 390 руб.

Данная ситуация продолжается уже второй год, но все письма и ФНС, и Минфина на этот счет носят рекомендательный характер, и никаких предметных комментариев пока нет. Бюджет рапортует о собираемости налогов. Это действительно так - все, что они говорят, мы платим, так как не можем поступить иначе. В противном случае у нас возникает задолженность, мы не можем получить справку о ее отсутствии, нам не выдают специальные акцизные марки и производство встает. Сейчас мы судимся, чтобы получить ответ: почему возникла дискриминация в отношении тех, кто разливает коньяк? Ведь производители, которые сами произвели и разлили коньяк - они платят акциз один раз, то есть 210 руб., а мы - два раза.

- А почему теперь вы не можете возмещать весь «входящий» акциз, как звучит обоснование внесенных изменений?

- Никаких пояснений, почему вычет ограничен именно 30,5 руб. с единицы алкогольной продукции, нет. Наши аудиторы нашли, что когда-то при разработке государственной экономической политики на период до 2012 года для борьбы с «серыми» схемами могла быть внедрена подобная норма. Логика была такой: при производстве алкогольных коктейлей производители использовали спирт, а рассчитывали возмещение акциза из бюджета, как будто закупали и заливали в эти коктейли водку. То есть получали необоснованное возмещение.

У нас три месяца налоговая проводила камеральную проверку, а это означает, что проверили всю цепочку: какой наш поставщик заплатил акциз, какой акциз заплатил поставщик поставщика и так далее. В нашей деятельности не нашли никаких «серых» схем, и теперь мы хотим, чтобы нам вернули наши деньги, так как мы их заплатили в бюджет «на всякий случай», чтобы не остановилось производство. В разливе коньяка никаких серых схем вообще быть не может. То есть завысить вычет невозможно.

- А что говорит наше налоговое управление, с которым вы непосредственно судитесь, на этот счет?

- Они никак не комментируют. Говорят, что так написано. Мы считаем, что нам должны вернуть по 2010 году 132 млн руб. и по 2011 году 79 млн руб. Это наша переплата в бюджет в результате двойного налогообложения. Мы, конечно, эту переплату включали в затраты, и нас начал ругать наш областной бюджет за то, что мы не платим налог на прибыль (90% его зачисляется в региональный бюджет, - прим. RUGRAD.EU), а раньше были крупнейшими налогоплательщиками по этому налогу. В результате из-за двойного налогообложения себестоимость нашего «Командирского» коньяка выросла неимоверно, мы стали неконкурентоспособными и владелец бренда задумался над тем, где бы ему производить - может быть, не так качественно, но дешевле.

- А налоговая вас проверяла как раз по этому налоговому нововведению, или по более широкому спектру?

- Только по одной конкретной статье. Так как акциз начисляется ежемесячно, мы обжалуем каждое из решений вынесенных налоговой в 2010-2011 годах. В общей сложности сейчас идут 18 дел. Три дела уже мы выиграли, но суд кассационной инстанции немного лукавит и боится однозначно давать правовую оценку нашей позиции.

---

Три дела уже мы выиграли, но суд кассационной инстанции немного лукавит и боится однозначно давать правовую оценку нашей позиции.

---

В этих трех делах мы победили, потому что закон обратной силы не имеет. То есть мы приобрели сырье еще в 2009 году, тогда же его разлили, реализовали продукцию, но оплатили поставщику сырье с отсрочкой только в 2010 году, когда уже вступила в силу новая норма. Так мы отменили решения налоговой по январю, февралю и марту 2010 года. При этом мы выиграли уже и по апрелю, когда не было «обратной силы». В общей сложности мы отсудили у налоговой порядка 51 млн руб.

- А почему суд вынес решение по апрелю в вашу пользу, ведь дальше по ряду дел он выносил решение по аналогичным эпизодам в пользу налоговой?

- Такое решение суд принял в первой инстанции, и вторая и третья инстанции его поддержали. Там речь шла о возмещении 18 млн руб. По майской же декларации первая инстанция вынесла решение уже не в нашу пользу, и вторая его поддержала. Разные судьи решают по-разному, хотя вроде как некоторые вопросы у них должны решаться коллегиально. Проблема в том, что судьи не делают правовых выводов. Все суды нам говорят: вот дойдете до Конституционного суда, когда вам правовую оценку дадут... То есть они не берут на себя ответственность говорить, прав или не прав законодатель, потому что суммы очень большие. Дать правовую оценку в нашем случае означает признать, что Минфин РФ принял неправильную поправку к Налоговому кодексу, и вернуть из бюджета огромные суммы.

Суды, которые мы ведем — это прецедент. И все наши коллеги из других регионов ждут, чем закончится наше разбирательство.

---

Суды, которые мы ведем — это прецедент. И все наши коллеги из других регионов ждут, чем закончится наше разбирательство.

---

В такой ситуации оказались очень многие предприятия, которые разливали коньяк. Сейчас мы, конечно, уже не разливаем. В 2011 году мы этот процесс приостановили. Кто же удержит два акциза? В 2011 году мы продолжали разливать коньяк в надежде на то, что суды быстрее пройдут и мы докажем свою правоту, так что мы поддерживали отношения с покупателями. Наши партнеры пошли навстречу и несли убытки в надежде, что мы в суде сможем доказать свою позицию, и компенсировать впоследствии каким-то образом эти убытки. То есть сети ставили на полки продукции по той же цене, что и раньше, несмотря на то, что мы увеличивали закупочную цену на размер не возмещенного акциза. Сейчас же получается, что наша заводская цена составляет столько же, сколько бутылка коньяка должна стоить на полке в магазине — то есть без транспортировки и сетевой наценки.

Если отбросить экспортные поставки, то, перестав производить и разливать коньяк, мы сократили производство продукции примерно вдвое. Изменение объемов производства в деньгах можно проследить по акцизу: за 2010 мы заплатили около 300 млн руб. акциза, а за 2011 — 244 млн руб. Из штатной численности 300 человек на заводе осталось 236.

- Кто еще оказался в такой же ситуации, как и ваша компания?

- В Калининградской области — никто, а по России порядка 10 предприятий. Могу сказать, что наши партнеры, с которыми мы начинали проект по продаже коньяка в Калининграде, в 2008 году были вынуждены уйти в Ставрополье, где есть весь производственный цикл. В результате качество продукта, естественно, стало хуже. Раньше и наши коньячные заводы пользовались французскими спиртами, а теперь завозить стало невыгодно. Поэтому импорт чистого легального спирта в Россию значительно снизился. Но есть и те, кто остался на импортном сырье - «Альянс-1892» и, я думаю, «Весталка». И я не думаю, что им теперь стало так выгодно работать с точки зрения доходности. Соответственно, у них упадет прибыль, и поступления по налогу от нее в региональный бюджет.

- Ну, прибыль еще нужно не занижать, как это делают многие... Так какова сумма, которую придется возместить федеральному бюджету, если вы добьетесь прецедентного решения?

- Больше миллиарда точно. Возможно, и десятки миллиардов. Здесь нужно считать чужие объемы. И несмотря на такие суммы, никаких четких разъяснений по этому поводу.

- Может, это решение как раз из тех, которые принимаются «высшим руководством» после слов «может быть, им просто нужно поделиться»? Ну и воплощающихся в каких-то таких невразумительных юридических формулировках, которые никто не берется разъяснять?

- А почему просто нельзя было повысить акциз, чтобы все были в равных условиях? Или сказать, что с такого-то дня на всю импортную продукцию вводится два акциза? Это было бы честно. Тогда, конечно, Конституционный суд никогда бы не поддержал такого решения. Такое решение в жизни бы не прошло Минюст. В Налоговом кодексе должны прописываться не методы борьбы со схемами, а правила игры.

- А как вы сами оцениваете перспективу своего дела?

- Сейчас готовимся к заседанию в Высшем арбитражном суде. Как он рассмотрит дело, так и будут выноситься решения по всем остальным аналогичным эпизодам. Мы все-таки надеемся, что Высший арбитражный суд не допустит такого беззакония, которое мы сейчас наблюдаем.

Кстати, по делу о возмещении 18 млн руб., которое мы выиграли, был еще один любопытный момент. Мы оспорили решение налоговой, которое выносилось на основании камеральной проверки. Но потом налоговая провела еще выездную проверку, и опять приняла решение не принимать к возмещению эти 18 млн руб. Мы тогда сказали: «Ну мы же у вас по этому вопросу уже выиграли». А нам ответили: «А какое отношение решение, вынесенное по камеральной проверке, имеет к решению, вынесенному на основании выездной?».

- Как вы думаете, такие «тонкости» возникают из-за того, что налоговикам «спускается» план, и его очень хочется выполнить?

- Может, и так. А может, они не знают, что так можно делать, а может, просто «кошмарят», выражаясь терминологией нашего президента. Я так и сказал, когда был в правительстве области, глядя на портрет Медведева, что то, что с нами сегодня происходит - это кошмар, который нам устроили.

- А что говорят в правительстве?

- Пытаются разобраться.

- Давно уже пытаются. Главное, чтобы у вас как с “Томас Бетоном” не получилось: утром владельцу Игорю Плешкову позвонил губернатор Цуканов, чтобы вникнуть и разобраться, а вечером налоговая начала арестовывать счета.

- Вы знаете, нам просто обидно, что тех, кто работает «вчерную», все эти налоговые новшества не касаются вообще. Вообще это, конечно, немного другой вопрос, о котором стоит поговорить позже, если, конечно, нас не застрелят до этого момента (смеется). Наверное, всем будет интересно узнать, какая у нас в области доля водочного рынка нелегальна. Мы проверили всю отрасль от начала и до конца, и теперь имеем представление, сколько “левой” продукции.

- А почему кроме вас такое расследование “от начала и до конца” больше никто не проводит?

- Мы просто вынуждены бороться с нелегалами, потому что львиная доля того, что продавалось под нашими брендами, было подделкой. Когда мне звонят друзья, знакомые и говорят: “Ваша водка плохая”, это вызывает профессиональное недоумение. Мы начинаем разбираться, у нас все нормально, а вот когда покупаем “левую” под нашим брендом - все и выясняется.

- И откуда же все это берется?

- Все оттуда же. Если помните, в октябре было задержание под Гурьевском. И это был только один из маленьких элементов существующей системы. Кстати, против тех, кого задержали под Гурьевском, уже возбудили уголовное дело, и наши специалисты ездили давать показания в Следственный комитет. Вот и я скоро туда поеду.

- А как вам, кстати, удалось пройти перелицензирование у Росалкогольрегулирования, которое полРоссии подкосило?

- Замечательно. Просто мы начали готовиться к получению лицензии за год. Мы репетировали и сами себя проверяли с комиссиями. Почему у других возникли такие проблемы? Потому что где-то недосмотрели, или думали, что тот или иной нюанс не будет отмечен проверяющими. Если честно, то проверяли всех одинаково. Ни один из калининградских участников алкогольного рынка не верил, что “СПИ-РВВК” получит лицензию. Да мы даже сами не верили.

- А почему вы не верили?

- Ну, тут был и политический момент. И он первый. Это был очень удобный случай взять и сразу остановить весь бизнес в Калининграде. Вся политика-то ведь идет от этой старой войны за “Столичную” и за “Московскую”. Поэтому мы очень жестко к своему контролю и подходили. А вот такие новые и динамичные компании, как “Итар”, “Весталка” и “Альянс-1982” подошли к вопросу перелицензирования слишком спокойно. Отсюда и возникли нюансы. Потом, конечно, все было решено. Но мы помним, как все это решалось. Пока не обратились в правительство области, вопрос не мог быть решен, потому что у них были реальные нарушения с точки зрения инструкций РАР.

- Вы так говорите, как будто в результате инструкции подправили.

- Нет. Все были вынуждены потратить те же деньги, что и мы на исправление недостатков. У нас на подготовку ушло 15 млн руб. - железнодорожные пути, санитарные нормы, даже телефоны заменили на взрывоустойчивые. Вот, провели такую модернизацию, которая никак на качестве продукции не сказалась, но была нужна для соответствия инструкции. Это уже потом все поняли, что происходящее - это не выборочная война против “СПИ-РВВК”, а массовое “лечение” алкогольных производителей. И оптовиков, кстати, тоже.

Текст: Вадим Хлебников