О том, в чем разница между российским бизнесменом и калининградским, что в региональных бизнесменах раздражает жителей Урала, и почему «справедливость» и «налоговая политика» являются понятиями, имеющими другу к другу очень косвенное отношение, RUGRAD.EU рассказала президент «Балтийского делового клуба» и директор компании «Аудит-Сервис» Галина Усенкова.

- Сегодня продолжается эпопея с поиском идеи для нового регионального закона, причем с каждым днем этого безрезультатного поиска возникает все большая уверенность в том, что никакой новой идеи найдено вообще не будет. Вот лично Вы как смотрите на эту проблему?

- А в чем, собственно, проблема?

- Как это в чем? Значительная часть калининградской экономики - если считать в рабочих местах, то 50-70 тыс. рабочих мест, а если в ВРП, то до 40% его величины, - в 2016 году перестанет существовать.

- Честно говоря, многие федеральные субъекты, как и Калининградская область, могут указать на наличие особых, свойственных только им, проблем в области экономики и региональной инфраструктуры. Хотя большинство из них будут схожи, что, в первую очередь, предопределено общей ситуацией на мировом и государственном уровне. Особенно в области создания условий для ведения бизнеса.

Предприниматель из другого российского региона, например, Дальнего Востока, вправе задать вопрос, почему ему легче заниматься бизнесом, чем его коллеге на Балтике. «А в чем заключается ваша в Калининградской области уникальность? Почему у вас должны быть особые льготы, которых у нас нет?». И знаете, сложно однозначно ответить на этот вопрос таким образом, чтобы у представителя «остальной территории России», так же оторванной от федерального центра, появилось четкое понимание того, почему нашему бизнесмену труднее, чем ему.

По моему мнению (и думаю, что многие из членов «Балтийского делового клуба» к нему присоединятся), сложности и проблемы вне зависимости от того, появится новый закон о Калининградской области или нет, у нас останутся. Мне кажется, что сейчас не столько про этот закон необходимо думать, сколько про то, что происходит на мировых фондовых и товарных рынках. Сохранится ли Евросоюз (что особенно значимо для ориентированной на импорт Калининградской экономики)? Как поведут себя Америка, Китай? К каким последствиям приведет вступление России в ВТО?

Конечно, любой представитель бизнес-сообщества, да и просто житель нашего «анклава» будет поддерживать инициативу региональной власти - обратить внимание федерального центра на «территориальную идею» через законодательную возможность.

- Так никакой идеи ведь нет. Во всяком случае, пока.

- Четко ее сформулировать не так просто.

- А что они тогда доносят?

- Что нам здесь в широком смысле слова «некомфортно», и бизнесу - в первую очередь. Поэтому регион на исполнительном и законодательном уровне пытается ситуацию изменить и закрепить ее за счет правовых инструментов и гарантий.

- Давайте по порядку. Есть единая территория России, а есть Калининградская область. Чтобы что-то перевезти между этими территориями, нужно помимо прямых трат на оплату транспортировки груза вступить в контакт с таможней, который выливается в значительные издержки, не всегда отражаемые в бухгалтерской отчетности. Значит, хотя бы в этом смысле нам хуже, чем остальным.

- Таможня — это госструктура, и решить проблемы, с ней связанные, в нашей стране можно только на уровне президента. Если будет ударено кулаком по столу и будет сказано: «прекратить...», - будет реакция.

- Вам не кажется, что в последнее время наш нынешний президент довольно часто стучит кулаком по столу, но от этого ничего не меняется?

- Я сейчас не про конкретного человека говорю, а про институт президентства в принципе. В России многое зависит от воли президента, от его «ручного» управления, желания и личного участия в решении проблемы. К сожалению, его «кулак» - решающий фактор. Иначе можем с транспарантами хоть круглыми сутками ходить.

- Министр промышленности Дмитрий Чемакин, комментируя то или иное решение, продолжает оговариваться о возможности внедрения системы особого правового регулирования в Калининградской области. Если утрированно говорить, то чтобы мы здесь могли сами кулаком по столу стучать, и таможня бы тут же реагировала.

- Чемакин сам по себе — умница и молодец. Но в то, что Вы говорите, я не верю. Это утопия. Я как человек довольно прагматичный, понимаю, что федеральная структура живет по своим канонам и «пробить» ее на губернаторском уровне без поддержки свыше невозможно.

Калининградцы часто говорят: «Губернаторы и их команды приходят и уходят, а нам здесь жить». Многие из местных предпринимателей здесь родились, выросли и не собираются этот регион покидать, прекрасно понимая всю его «уникальность». Мы просто в таком месте находимся. «Свой среди чужих, чужой среди своих». Это про нас.

Говоря о тех проблемах, с которыми мы можем столкнуться в 2016 году, нужно понимать, что Калининградская область — это субъект с высокой концентрацией малого и среднего бизнеса. 80% из тех, кто обеспечивает в регионе бурную деятельность, не могут отнести себя к разряду крупнейших. Сколько таких, как «Автотор»?

- Он у нас такой один. Ну, есть еще пара-тройка компаний поменьше.

- Что может измениться после 2016 года? Не исключен вариант, что для инвесторов «Автотора» наш «анклав» потеряет свою привлекательность. В конце концов, он может закрыться. Ведь когда-то этого предприятия здесь не было. Заслуга его рождения принадлежит команде Маточкина, с чьей легкой руки появился закон об ОЭЗ.

«Продукты питания», «Телебалт» и прочие немалые компании — все они пришли сюда под особые таможенные и налоговые условия. Если они изменятся, бизнес либо уйдет, либо будет вынужден перестраиваться под новую среду.

Что будет, если промышленники нас покинут? Хороший вопрос. У нас уже стало традицией, что каждые 5 лет нанимаются команды консультантов, которым платят приличные деньги за исследования в области стратегического развития региона. Это был институт Владимира Мау, теперь McKinsey. И... Стратегии региона, на которую опирались бы все ветви региональной власти и бизнес-среда, нет.

Что бы ни предложили консультанты, все, в конечном счете, будет определяться отношением федерального центра к конкретному региону. Если центр не воспринимает, не слышит регион в конкретном контексте (и нам, для начала, самим нужно четко этот контекст понимать), если у Москвы нет заинтересованности изменить свой взгляд на область, то можно так и не достучаться.

- А какой может быть другой взгляд?

- Сейчас, например, молодые калининградские предприниматели ездят в Сколково, чтобы, в том числе, показать возможность создания инновационной площадки в регионе. Рассчитывать на природные ресурсы не приходится, а уповать только на туризм – однобоко. Естественно, возникают вопросы. Во-первых, насколько интеллектуальный уровень региона готов к этому и есть ли людской потенциал, который подымет калининградскую планку? Во-вторых, найдутся ли инвесторы, которые будут готовы вложиться в инноватику? И, в-третьих, какая под это нужна инфраструктура? Туризм и прочее никуда не денутся, традиционные направления, естественно, необходимо поддерживать и развивать. Нужно что-то такое - эдакое, что повысит конкурентоспособность области.

Обсуждая идею нового регионального закона, бизнес подчеркивает свою готовность участвовать в развитии региона при условии, что нагрузка на предпринимателя (налоговая, таможенная) не будет постоянно меняться и возрастать, особенно на фоне кризисных явлений, а инфраструктура ведения бизнеса будет стабильна в долгосрочной перспективе. Конечно, хотелось бы закрепить эти позиции в публичном документе, гарантирующем прозрачность и защиту на 20-30-50 лет.

Калининградский предприниматель говорит: «Я готов «закопать» свои деньги сюда, если не будут меняться ставка налогов и таможенные пошлины». Кому нужен бизнес-план, в котором ключевые параметры меняются как роза ветров? Его можно свернуть в трубочку и выбросить. Но ведь средства уже потрачены...

- Кто ж вам даст такие гарантии? Калининградская область - регион России. Россия - это страна, где внедрено и активно используется “ручное управление”, и, как недавно сказал замминистра Минэкономразвития, большинство решений принимаются без каких-либо прогнозов или серьезных обоснований.

- Любой инвестор пытается страховать свои риски, особенно на этапе перемен, в том числе на уровне руководства государства и региона. К счастью, на российском рынке появляются продукты страхования предпринимательской деятельности. Может быть, они придадут уверенности региональному бизнесу?

Если продолжить тему отношения центра к региону, то нужно принимать в расчет, что Калининградская область – это регион специальных налоговых режимов. Вы спросите в Москве, кто у них работает на «упрощенке» или «вмененке»? У нас же розничная торговля, бытовые услуги, транспортные перевозки - объекты вмененного налогообложения независимо от фактически полученного дохода. Какая может быть реакция? Конечно, раздражение. Другие регионы говорят: «Переходите на общий режим, тогда деловая активность области возрастет. Работайте с НДС, тогда вас будут воспринимать серьезно». Мы бы и рады, но границы, импорт заставляют нас искать инструменты сохранения конкурентоспособности. Поэтому супермаркет, ресторан надо «впихнуть» по документам в 150 метров, а транспортную компанию ограничивать 20 грузовиками.

- Так а почему в России применение «вмененки» не практикуют?

- Там совсем другие размеры бизнеса. Поэтому предприниматели с Урала говорят Москве: «Вы со своим Калининградом носитесь, как с писаной торбой, и чего они кричат, что у них тяжело. Вы приезжайте к нам. У нас просторы, стоят полузакрытые заводы, у нас бескрайние поля... Что-то калининградцы, несмотря на то, что у них так плохо, не срываются и не едут к нам».

- То есть если попытаться посмотреть с позиции центра, то живем мы здесь хорошо?

- С их точки зрения мы действительно здесь живем хорошо. Ведь цены на некоторые товары у нас уже выше, чем в Москве. На днях у меня состоялся разговор с управляющим одного из филиалов московского банка, и он мне рассказывает: «Когда я делал ремонт в своей калининградской квартире, то всю бытовую технику заказывал и вез железнодорожным транспортом из Москвы». Оказывается, холодильники, стиральные машины и телевизоры сегодня дешевле купить в Москве и самому довезти, чем приобрести их в Калининграде. И тем не менее, мы говорим, что мы здесь плохо живем, хотя, как видно, Москву уже по ценам переплюнули.

- Скажите, а вообще есть разница в бизнес-подходе калининградского и среднестатистического российского инвестора?

- Есть. Когда из Калининграда приезжаешь в Екатеринбург, сразу чувствуешь несопоставимую разницу в первую очередь в размерах и в количестве нулей. Там инвестиционные решения принимаются скорее эмоционально, чем рационально. У калининградских инвесторов бизнес-компетенция повыше.

С другой стороны, возникает эффект «горя от ума». Если ты не умеешь грамотно просчитывать риски, то и адекватно оценить возможные негативные последствия не получится. С моей точки зрения, у нас эмоций меньше, обоснованность и качество управленческих решений лучше. Калининградский инвестор, анализируя проект, более чувствителен к политической, экономической нестабильности, а географическая особенность только усиливает осторожность.

Если у россиянина на основной территории России окупаемость проекта составит 5-7 лет, то у калининградского инвестора она будет на 2-3 года дольше. Можно сказать, что характер инвестиционного прогнозирования носит более пессимистический характер.

А в целом в калининградском регионе преобладает хорошо обученный менеджмент.

- Вы затронули тему специальных налоговых режимов. Мне кажется, в случае калининградского бизнеса к условно «специальным» режимам можно отнести стандартный налоговый режим, который крупные компании пытаются «облегчить», внедряя в структуру имитацию инвалидных организаций, что позволяет им уйти от необходимости платить НДС. Как выяснилось, так делает «Вестер». Недавно на такую систему перешел «Русский хлеб»...

- Я могу сказать, что в Калининграде, конечно, в этом смысле, более творческий подход в рамках законных возможностей, чем во всей остальной России. Понятно, что с правовой точки зрения все выдержано. Сейчас это стало менее востребовано. Были времена, когда такого рода схемы «цвели махровым цветом». Как аудитор я приходила на завод, где по документам все, что производится и лежит на складах, сделано руками инвалидов, которых мне никто не мог показать. По логике здравого смысла — это нонсенс, хотя по документам все корректно. Это, кстати, было еще в бытность налоговой полиции.

- Которой руководил...

- Да, Лапин. Впоследствии отношение бизнеса к этой теме стало меняться. Как мне кажется, компаний, которые работают на таких схемах, сейчас намного меньше.

- А почему?

- Потому что ментальность предпринимательства меняется в лучшую сторону. Хотя обычно говорят: «Это бизнес — ничего личного, только деньги», но не все измеряется деньгами. И если ты что-то о себе заявляешь и хочешь, чтобы тебя воспринимали адекватно…

- То есть зло на земле окончательно восторжествует только тогда, когда все хорошие люди скажут: «Ничего личного, только бизнес».

- Примерно так.

- С другой стороны, зачем бизнесмену вести себя порядочно, если он не знает, что через пять лет будет происходить на этой территории?

- «После нас хоть потоп». Да, такое тоже вполне может быть. Временщические понятия были, есть и будут. Но, по моим наблюдениям, процентное соотношение бизнесменов с такими установками меняется в лучшую сторону. И во многом за счет повышения интеллектуального уровня и воспитания культуры предпринимательства. К счастью, становится больше тех, кто просто не пойдет на «инвалидную» схему, даже если это повлечет серьезное снижение дохода.

- Даже если можно потерять бизнес?

- И причем такой человек не будет испытывать никакого душевного дискомфорта. Отношение к деньгам у всех разное.

- Недавно мы писали о теневой экономике стран Балтии. Авторы исследования подтвердили гипотезу, что склонность к серым схемам имеет обратную зависимость с показателем доверия населения к проводимой властями политике. Если Ваши наблюдения положить на эту логику, то получится, что бизнес начинает в большей степени поддерживать политику властей.

- Здесь даже дело не в поддержке власти. Калининградский предприниматель, если он хочет заниматься бизнесом на территории Калининградской области, должен думать о том, что социальный уровень региона должен соответствовать его потребностям. Власть может измениться, но от этого не поменяется ваше отношение к сервису и инфраструктуре.

Бизнес начинает работать «в белую» не потому, что уверен, что деньги не разворуют, а в надежде, что уровень пенсий будет повышаться, и зарплата учителей их детей тоже. Я, работая доцентом в вузе, подавая документы на визу, не могу приложить справку о размере моей зарплаты в университете. При таких доходах мне визу просто не дадут. Хорошо, что у меня есть свое дело, и спасибо, что государство не запрещает преподавателям иметь свой бизнес. У некоторых коллег нет возможности легально зарабатывать, и они начинают оказывать всякие разные услуги и, чего греха таить, брать взятки. И это не потому, что люди такие плохие. Просто они не могут прожить на 8-10 тыс. руб. в месяц.

Когда говорят про налоговые «схемы», нужно не забывать и о ребенке предпринимателя, которому хотелось бы дать качественное образование своему наследнику не только в Гарварде, но и в стенах российского университета.

- А Вам не кажется, что многие и не планируют, что их ребенок будет учиться в калининградском вузе?

- Не кажется. Тех, кто может позволить обучать своих детей за рубежом, меньшинство. Основная масса будет учиться в России.

- Что касается инвестирования в недвижимость с целью сохранения своих сбережений…

- В последнее время мне часто приходится повторять фразу из классических учебников по менеджменту: «Самые рискованные вложения — это вложения в недвижимость». Такой стереотип обусловлен экономической недальновидностью. Недвижимость должна приносить постоянный доход, а не только в момент ее продажи. Хорошо, если ваш покупатель предложит такую цену, которая возместит все издержки, связанные с ее приобретением, содержанием за все годы, инфляцией и т.д.

Когда три года назад кризис начал накрывать Россию, и Калининград в том числе, многие собственники коммерческой недвижимости ощутили на себе иллюзорность сложившегося мнения по поводу защищенности своих вложений в недвижимость. Например, в «Балтийском бизнес-центре» ставка аренды за 1 кв. метр снизилась в 1,5 - 2 раза, а расходы на ее содержание в 1,5-2 раза подросли.

Кроме того, недвижимость не спрячешь, в карман не положишь. Это самый простой и удобный объект для налогообложения. Недаром налог на недвижимость во всех цивилизованных странах на первом месте по наполнению бюджета.

- Но ведь у нас как-то не спешат его вводить...

- Подождите, вот выборы пройдут и вся недвижимость, находящаяся в собственности, будет обложена налогом исходя из рыночной оценки. Срок введения этого налога правительство отодвигает до 2013-2014 годов, чтобы подготовиться самому и подготовить население. Конечно, это вызовет определенную социальную реакцию и перераспределит рынок недвижимости. Но…

Кризисы показывают, что недвижимость быстро превращается в балласт, который нужно как минимум содержать, а это дорогое удовольствие. Однажды мне пришлось посетить завод IBM в США в не самые лучшие для него времена. Картина как в фильме «Сталкер» - огромные территории, пустые офисы, и это стоило на тот момент 0 руб. 0 коп.

- С другой стороны, сегодня огромные объемы коррупционного дохода как раз и инвестируются в недвижимость. Не думаете, что этот «аппаратный фактор» затянет введение имущественного налога на долгие годы?

- Я думаю, что в ухудшающейся экономической ситуации правительство будет вынуждено применить все возможные инструменты для сбора налогов. Ведь есть прогноз снижения мировых цен на нефть. Да и, кроме того, как поступает государство?

У нас, в России, на первом месте по поступлению в бюджет - НДС. Это косвенный налог, который, как говорят, свидетельствует о бессилии государства найти другой прямой налоговый источник пополнения казны. Проще залезть в карман к конечному потребителю, чем собрать, например, налог на прибыль. Почему? Потому, что в кризис прибыль очень быстро превращается в убыток, а чиновник не может взять налог с убытка. При этом налоговые поступления в кризис должны сохраняться. Введение налога на недвижимость – один из инструментов решения государственных задач в части пенсионных выплат и т. п.

- Очень справедливо.

- А кто вам сказал, что понятие «справедливость» имеет какое-то отношение к налоговому регулированию? Государству нужны источники — чистый прагматизм.

- Раз уж мы заговорили о госрегулировании, задам вопрос из этой сферы: что бы Вы сделали полезного для общества, оказавшись на короткий срок губернатором Калининградской области?

- Чтобы ответить на этот вопрос, нужно в этом «бульоне» вариться и понимать все процессы, происходящие между регионом и центром, и смысловую нагрузку во всем происходящем. Я этих процессов не чувствую. Я могу что-то порекомендовать, если есть понимание и, самое главное, открытый доступ к информации. Если же есть какие-то закрытые зоны, в которых неизвестно, что и как происходит, то что-либо рекомендовать нет смысла и даже вредно. Может никакого «люфта» для реальных губернаторских действий в короткие сроки и не оказаться.

- А Вам не кажется странным, что в такой политической позиции, как губернатор в современной России, так много «закрытых зон», что до того как ее займешь нет даже части необходимой информации для взвешенного принятия решения?

- Мне это кажется странным. Когда президент меняется, он передает чемоданчик с кнопками другому преемнику, который понимает, как управлять и что с ним делать. С губернатором, мне кажется, все не так. Человек, занимающий пост губернатора, должен адекватно понимать свои возможности и реально оценивать текущую ситуацию, поэтому перед тем, кто идет на это, не владея всей информацией, снимаю шляпу. Это очень большая ответственность.

- Готовы оценить Николая Цуканова как губернатора?

- Нет.

- Для Вас он остается «темной лошадкой»?

- Мне кажется, у него, как и любого другого, очень мало рычагов для свободного принятия управленческих решений. И лично я не уверена в том, что они у него вообще есть.

- Вы ранее затронули тему туризма, скажите, как Вы оцениваете качество местных сервисных услуг, изменится ли оно после введения безвизового въезда в Польшу?

- Туризм должен наращивать качественную составляющую, в первую очередь, за счет предоставления высококлассных «пакетов» услуг. Иначе европейский стандарт просто подавит большую часть местного туристического бизнеса. Произойдет серьезная зачистка рынка.

- И останется «Гранд Отель» Олега Шкиля, отели семьи Агеевых, Николая Власенко и еще несколько штук...

- И даже им свой уровень заявленной звездности придется подкреплять фактическим наполнением и, к счастью, они это понимают. Понимают, что их ждут дополнительные вложения, и я не думаю, что они полагаются на какие-то преференции Москвы. Здесь можно рассчитывать только на собственные силы, потому что на кредитные средства отели строить невозможно - это нерентабельно. Какое-либо государственное субсидирование - это вообще утопия.

- Вам не кажется, что для этих бизнесменов куда более целесообразным будет начать работать с польской стороны на калининградского туриста, так как там административные барьеры ниже? Тем более, говорят, что в приграничной зоне с польской стороны уже заметно возросло число сделок с недвижимостью.

- Для них это может быть интересно с точки зрения набора персонала, который не нужно обращать в «религию» качества другого уровня. Там персонал уже знает стандарт, а у нас – еще нет.

- Бывший зампред Центробанка Сергей Алексашенко как-то сказал, что бизнес-образования в России пока нет и быть не может, так как большинство историй успеха, которые могли бы лечь в основу рассматриваемых кейсов, базируются на том, как правильно договориться с чиновником, будь то таможенник или клерк во время приватизации госсобственности. Вы с этим согласны?

- Буквально перед вами у меня в кабинете был другой посетитель. Он - один из совладельцев довольно доходного вида бизнеса - пришел ко мне с проблемой. В свое время он получил неплохое для того времени бизнес-образование, в отличие от его партнеров, которые считают, что они в бизнесе давно и лучше их в бизнесе разбираться никто не может. И чем все закончилось? Сейчас партнеры находятся на грани «развода». И это происходит не по причине того, что бизнес плохой. Бизнес — отличный, со стабильным доходом даже в кризисные времена.

Три года назад я встречалась с партнером моего сегодняшнего посетителя, который никогда не учился бизнесу. Тогда я его предупредила: «Я могу предположить, чем у вас все закончится. Рано или поздно вам с партнером придется расстаться из-за разных взглядов на одни и те же процессы». Так и произошло. Кризис только обострил отношения.

Бизнес-образование, в первую очередь, позволяет формировать адекватное восприятие ситуации. Без специального образования никакой перспективы развития бизнеса, а уж тем более инвестиционной, не будет. Иногда в разговоре с предпринимателем, не имеющим бизнес-образования, понимаешь, что, слушая, он тебя просто не слышит. В таком формате даже совет дать не получается.

Хорошо, что есть такие программы, как, например, президентская программа подготовки менеджеров. Спасибо федеральному центру за то, что они создали такой проект, который подтягивает уровень менеджмента по всей России.

Кстати, если вернуться к теме специализации региона, то мне кажется, что в Калининградской области можно сконцентрировать усилия и сделать мощный центр бизнес-образования, в том числе и благодаря высокому интеллектуальному уровню калининградских предпринимателей. Во-первых, регион компактный. Во-вторых, имеются условия для инфраструктуры. В-третьих, рядом Европа, откуда можно приглашать классных практиков, владеющих навыками ведения бизнеса. Нужно просто создать это предложение.

Текст: Вадим Хлебников