О том, почему страшно открывать небольшой бизнес в Калининграде, с какой стороны не знают культуру бизнесмены, работающие под иностранными брендами, и о чем стоит подумать властям города RUGRAD.EU рассказал арт-директор кинотеатра «Заря» и арт-бизнесмен Артем Рыжков.

- Полтора года назад, когда только открывалась кафе-магазин «Квартира», Вы сказали, что если через 13 месяцев станет ясно, что проект не пошел, Вы соберете чемоданы и уедете прочь из этого города, так как ему неинтересны. Прошел год. Мы сидим с вами здесь в Калининграде, в «Квартире» и пьем чай. Почему так?

- Наверное, потому, что что-то получилось. Конечно, это не результаты, которые дают основания полагать, что мы будем постоянно расширяться и поглотим собой весь город (улыбается). Я не привык говорить на языке бизнеса, но как не говори, сегодня все еще приходится дофинансировать «Квартиру». Есть много вещей, которые мы не сделали, когда открылись, эти траты еще предстоят, но сегодня «Квартира» дает возможность своим владельцам, во всяком случае, выживать.

- Спустя год после начала проекта Вы можете оценить свои тогдашние ожидания скорее как завышенные или заниженные?

- У меня, конечно, были определенные ожидания, но важнее, что я столкнулся с реальными людьми, которые либо приходят и продолжают приходить, либо нет. Раньше я всегда работал на кого-то, и рассматривал гостей как людей, приходящих к владельцам. В случае же «Квартиры» люди начали приходить ко мне.

Мы по-прежнему не наняли работников и все делаем с женой и моей мамой сами. В результате так получилось, что место сильно привязалось к нам. Например, мы на две недели уехали на Каннский фестиваль, и люди перестали приходить. Здесь есть еще один момент: в восприятие людей примешивается много личного, и это не всегда бывает хорошо для бизнеса. Некоторым место нравится, но они не приходят из-за какой-то конкуренции с личностями внутри одного маленького города, с теми, кто нас посещает. Иногда мы слышим, что люди говорят: сюда не нужно приходить, потому что здесь собираются снобы, или просто «слишком умные». И у многих компаний уже возникли свои легенды, почему сюда не нужно приходить. Так уж получается, что приезжие в большей степени способны оценить наше место, чем местные. Видимо, это специфика маленького города.

Сложность оценки ожиданий состоит и том, что мы делаем далеко не все, что стоило бы, для роста бизнеса. Я заметил, что у нас магазины начинают строить с вывески, а мы уже год работаем без нее.

- Это ваш первый собственный бизнес, и вероятно, уже случился опыт взаимодействия с административной машиной. В чем были основные сложности?

- Основная проблема была даже не в чиновниках, а в соседях. За это время мне показалось, что слово «сосед» перенесло смену коннотации, смысла. Раньше я думал, что сосед - это практически родственник. Когда мы открывались, я всем соседям отправил письмо о том, что мы здесь собираемся сделать, где предложил озвучить свои сомнения. На первых порах мы даже не планировали закладывать кирпичом дверь, ведущую в подъезд, полагая, что вечером им может захотеться пообщаться, посмотреть кино или взять почитать какую-нибудь книжку. То есть это было бы такой общей квартирой. У всех же квартиры частные, а это была бы общей. Но на мое письмо никто не ответил. Зато мы услышали об их реакции, когда получили повестку в суд. Так они восприняли мое предложение спускаться в тапочках и проводить вместе время.

Суды с администраций и соседями длились два года и стоили хороших денег. Но самое плохое, что за это время мы потеряли гигантскую часть своей энергии и запала. В какой-то момент, когда мы прочитали в документах: «если вы не выполните наши условия, то ваша квартира будет продана с аукциона», нам стало страшно. Когда мы начинали, нам казалось совершенно нормальным проделать все это – никакого риска. Теперь, когда ты видишь реакцию людей на то, что ты выехал из своей квартиры, снял другую, чтобы жить, а в своей сделал что-то, что не имеет высокой коммерческой привлекательности, наш поступок кажется смелым. Сейчас, насколько я знаю, все это сделать еще сложнее, так как нужно одобрение всех жильцов. А это невозможно.

Я рассказывал эту историю своим друзьям в Берлине. Они очень удивились. Когда там молодежь открывает что-то на первом этаже дома, то люди приходят сверху с чаем и печеньем и активно поддерживают, так как все понимают, чем больше бизнеса в городе – тем больше денег у города, и все лучше живут. У нас все почему-то совсем наоборот.

- Взятки давать приходилось?

- Нет.

- Как удается компенсировать все взятые на себя риски? Идея ведь была продавать книжки, фильмы, аксессуары и немного зарабатывать на напитках. Из чего складывается выручка?

- Из чая и вина. И теперь мы хотим еще приобрести лицензию на крепкий алкоголь, хотя раньше надеялись, что без этого можно будет обойтись. Это меньшее зло. Во всяком случае, по сравнению с какой-нибудь внешней рекламой.

- В «Заре» недавно открылось еще одно любопытное место – кинозал-клуб «Артишок». Откуда появилась такая идея?

- Его появление было довольно закономерно. Год назад мы купили 3D-оборудование, и 3D-фильмы и простые блокбастеры фактически вытеснили фестивальное и европейское кино с большого экрана. Но вытеснить его в никуда было нельзя, так как уникальность «Зари» всегда была в том, что мы предлагали не только голливудские блокбастеры, но и кино со всех уголков планеты. Скажем, мы были и остаемся единственными, кто показывал у нас в городе на большом экране кино из Бразилии, Таиланда, Канады, Исландии и ЮАР, стран, чье кино нам вообще незнакомо. Кроме того, мы единственные, кто в нашем городе на сегодняшний день говорит: посмотрите на нас, кино возможно не только в торговом центре между покупками хлеба и колбасы. Дилемма того, что лучше показывать на большом экране, существовала всегда, но когда в «Универсале» было казино, мы могли позволить себе какие-то убытки, уделяя достаточно большое внимание европейскому кино. Сейчас это не работает, и нам пришлось сделать еще один небольшой камерный зал на 25 мест, чтобы там показывать европейское кино.

- То есть блокбастеры все-таки вытеснили арт-хаус в подвал, где находится «Артишок», так как зарабатывать на нем практически невозможно…

- Во-первых, андеграунд и арт-хаус – это практически синонимы, так что совершенно нормально, что такое место находится под землей. Тем более если в этом месте один из лучших интерьеров в городе.

Во-вторых, фестивальное кино позволяет зарабатывать. Друге дело, что вложения в его показ должны быть примерно такими же, какую ты хочешь иметь отдачу. Везде фестивальное кино работает за счет внешнего финансирования – государственного, частного или зарубежного. Если говорить, о Калининграде, то залог успеха в показе европейского кино - это интерес европейских брендов, которые здесь работают. У нас недавно был фестиваль итальянского кино и мы сразу договорились с культурно-деловым центром Италии, что они найдут компании, которые заинтересованы в продвижении бренда «Италия» в Калининградской области. То же самое мы сейчас пытаемся сделать с Польшей и Францией. То есть речь не о том, что предприниматели должны жертвовать что-то на культуру, а о том, что культура им все потраченное, в конечном счете, вернет. Правда, не завтра и не прямо в карман. Когда человек сыт, не болен и у него появляются какие-то свободные деньги, он готов их потратить на то, что у него ассоциируется с культурой.

- Но ведь большинство садятся в машину или самолет и тянутся к культуре где-нибудь за границей.

- Не у всех есть на это достаточно денег и времени.

- Насколько эффективно вам удается находить общий язык с предпринимателями на предмет их участия в фестивальных проектах?

- В этом отношении опыт у нас пока небольшой. До кризиса – это было несколько другое время, когда был другой владелец, который сам видел необходимость в фестивальном кино и считал его ценным, поэтому финансировал все эти мероприятия за счет других видов своего бизнеса, в том числе и игорного. Теперь учредители сменились, больше нет казино, и мы сами должны себя финансировать.

В отношениях с предпринимателями не все складывалось у гладко. В конце 2010 года мы сделали презентацию продукта – фестиваля кино северных стран, и тогда у бизнесменов понимания не было никакого. Мы устроили презентацию в «Рэдиссоне», а предприниматели на нее просто не пришли, ну и у каждого из них, разумеется, нашлись свои уважительные причины. Было очень печально это видеть, потому что и европейский, и московский опыт показывают, что участие в организации фестивалей работает в обе стороны, но не все готовы это увидеть, иногда просто ленятся связаться с федеральным руководством бренда и обсудить возможность сотрудничества, а то и просто провинциально жадничают.

- Но ведь за большинством европейских брендов стоят местные предприниматели, которые мыслят в краткосрочной перспективе, и их опыт им подсказывает, что это правильно. Культура, бренд – это довольно длинные инвестиции. Может, в этом проблема?

- Я с этим согласен, и как раз работаю над тем, чтобы люди увидели здесь далекую перспективу своего бренда. У нас есть возможность показать, что такие вложения работают, просто не все готовы их увидеть. Есть даже удачный пример поблизости – «Дон Ченто Джаз». Другое дело, что этот пример построен, вероятно, на личных связях, убедительности и возможностях руководства фестиваля. Я, например, не тот человек, который может эффективно находить деньги. У нас сейчас даже новая должность появилась, которая называется, конечно, не «разыскиватель денег», но этот человек занимается всеми внешними связями, в том числе с партнерами и прессой.

- И как его зовут?

- Иван Власов. Есть еще несколько фрилансеров. Например, Татьяна Налетова сделала финансово возможным провести фестиваль итальянского кино. Елена Громова нашла средства на проведение фестиваля неигрового немецкого кино и в результате привезла к нам 20 немецких режиссеров и кинокритиков.

- И все-таки «Дон Ченто Джаз» выглядит не очень сопоставимой формой - судя по тому, что организаторы решили «передать фестиваль городу», такой фандрайзинг - не самое приятное и успешное занятие.

- Мы только в начале пути. И может быть, мы все неправильно сделали с фестивалем кино северных стран. Может быть, не нужно было делать никаких презентаций, а сразу ехать знакомиться со всеми лично, пить водку и париться вместе в бане (смеется).

Город пока нам денег не выделяет, но статусную поддержку обеспечивает. В то же время областное правительство несколько раз уже финансово участвовало, надеемся, это участие будет иметь продолжение.

Мы делаем много разных фестивалей, и, скажем, фестиваль европейского кино мы не можем передать городу, потому что это фестиваль европейского кино, который финансируется за счет Европейской комиссии. Для начала нужно придумать такой продукт, как у Кацмана, а потом передавать его городу. В принципе, над придумыванием такого продукта мы сейчас и работаем. Есть идея фестиваля, который бы в перспективе мог бы стать городским. Например, в Иваново организовали фестиваль памяти Тарковского, куда в роли председателя жюри приехал известный актер Рэйф Файнс. Они нашли зацепку. На Тарковского – приедут. Там инициатива исходила от областных и городских властей. Есть раскручиваемый фестиваль во Владивостоке - «Меридианы Тихого», который плотно поддерживается губернатором и его женой, лично заинтересованными, чтобы фестиваль существовал. В прошлом году туда приезжали Жерар Депардье и Венсан Перес. Одним словом, поддержка должна ощущаться не только в деньгах, а во всем. Например, когда письмо-приглашение идет не от кинотеатра, а от губернатора.

- Кстати, новый губернатор Николай Цуканов как-то ощущается в калининградской культуре?

- Не могу говорить про всю культуру, но что касается кино, пока мы не взаимодействовали. Новый министр культуры была у нас на фестивале европейского кино, предлагала сотрудничать. И мы к этому готовы.

- А как дела у «Артишока»?

- «Артишок-клуб», как и всякий новый проект, идет непросто. Это сложная площадка, находящаяся внутри кинотеатра, где есть сформировавшаяся база клиентов кафе. Там стоит задача делать тематические вечеринки – постоянно разные. Не секрет, что абсолютное большинство клубов в Калининграде строятся на «съеме» и сексе и не имеют отношения к музыкальной культуре. Или вбирают только один музыкальный формат, в котором работают. Мы же пытаемся построить клуб на музыке. Понятно, что у нас люди тоже пьют алкоголь и знакомятся, но мы пытаемся создать другую основу. Так сложилось, что когда человек идет в клуб, он знает, что в середине вечеринки заиграет та песня, под которую он выйдет на танцпол и исполнит отрепетированный дома танец. Так вот, в «Артишоке» такая песня никогда не заиграет. Каждая вечеринка – это совершенно разная музыка в диапазоне от 30-х до 00-х. Мы не брали какой-то отработанный формат-франшизу, с которой просто работать, поэтому нет ничего удивительного, что новый проект начинать сложно.

- Раз уж мы заговорили о франшизах. Зимой прошел слух, что «Универсал» ведет переговоры с московским «Раем» об открытии клуба по франшизе. Были такие переговоры?

- Переговоры с «Раем» были, и с ними все понятно. Они четко сказали, что нужно сделать, сколько это будет стоить и как все это осуществить. Финансовые условия ясны и, по моему мнению, возможны. Другое дело, что в условиях сотрудничества есть такие вещи, которые у нас в городе никто не делает, скажем, требование набрать свой собственный творческий коллектив, что не очень просто. У нас всех по одному: один кинокритик, один писатель, один читатель… И все это очень мешает. Людям не с кем соревноваться, общаться, и они не растут. В результате сложно сделать программу, которую бы просто было интересно смотреть, помимо полуодетых местных девушек, танцующих вокруг шеста. Девушки и шесты сейчас есть почти в каждом клубе, и являются таким же атрибутом, как барная стойка.

В данный момент, насколько я знаю, учредители думают над тем, делать ли клуб как таковой, и если не делать, то что делать вместо него. И если будет принято решение в пользу клуба, то, возможно, это будет и «Рай», а возможно, принципиально другой проект.

- Если попытаться оценить развитие культуры к Калининграде в последние годы, скажем, на примере кино, это: рост, стагнация или деградация?

- Когда мы проводим фестиваль европейского кино, я вижу, что приходят взрослые люди, которые участвуют из года в год, и приходит какая-то новая модно одетая молодежь, которая обсуждает фон Триера и Альмодовара, ждет открытий, покупает абонементы. Они ходят весь фестиваль, и ты думаешь: на следующий год придут они и подрастут следующие. Но этого не происходит. Новые-то подрастают, но тех уже нет. Потому что они уехали. В Москву, Лондон или в Нью-Йорк. И ты начинаешь сначала. У молодого человека выбор стоит так: весь мир или остаться в Калининграде. И остаться здесь он может, только если Калининград будет некой базой, откуда можно будет посмотреть весь мир. Вот и нужно суметь создать эту базу: мероприятия, образование и прочее. Таким образом, начинаться все должно в первую очередь с калининградских университетов. Если человек едет учиться на 5 лет в Италию, он оттуда уже не возвращается именно потому, что мы ему не можем предложить ничего сопоставимого.

- Сегодня вообще становится общим местом тема низкого качества образования и огромные цены, которые за него просят в БФУ им. И.Канта как сравнительно большом университете, который бы гипотетически мог давать хорошее образование и по справедливым ценам. Вы вот что по этому поводу думаете?

- Я могу говорить об образовании, которое получил сам, и об инертности студентов, которые есть сейчас. Например, в том же Иваново, которое не является ни городом-миллионником, ни культурной столицей, на те фильмы, которые мы в Калининграде показываем при полупустых залах, не купить билет. Их распродают за месяц. У нас есть какое-то ложное ощущение, что мы уже европейцы, так как мы географически немного выдвинуты в Европу, но эту европейскость мы на самом деле воспринимаем неправильно. Если мы имеем возможность съездить на уик-энд в Литву или Польшу, то нам уже кажется, что мы все знаем и нас ничего больше не интересует. Но самое важное — зачем мы туда едем? За более дешевыми продуктами или на концерт видеоартистки Лори Андерсон. Будем честны.

На примере фильмов я могу сказать, что образование у нас слабое. Есть отдельные замечательные преподаватели, которые собирают своих студентов, устраивают какие-то мероприятия, творческие встречи, что-то дают студентам. Но это не университет, не факультет, а преподаватели как физические лица.

Я сам не могу жаловаться на то образование, которое получил, так как учился и в Ирландии, в Швеции, в Германии, пытался написать диссертацию в Мюнхене, и это все дал мне университет. Поэтому сказать, что КГУ был плохим университетом, я не могу. Другое дело, когда ты начинаешь думать о том, какое образование ты получил внутри университета, и если бы вдруг не поехал во все эти поездки, то выясняется, что уникальные преподаватели, которые способны заинтересовать тебя как личность, здесь встречаются редко. Ведь не случайно Аристотель был учеником Платона, а Платон - учеником Сократа. У нас же замечательные преподаватели БФУ, которые приходят к нам на первый год фестиваля кино Евросоюза, на второй год уже уезжают учить каких-то других людей.

- Недавно чиновники и бизнесмены искали ответ на вопрос, на чем будет специализироваться область, когда гипотетически обрушится калининградская промышленность в 2016 году. И уже в который раз пришли к выводу, что нам стоит развивать туризм. Вам не кажется этот вектор тупиковым?

- Когда к нам кто-нибудь приезжает, ты никогда не знаешь, что ему показать. Например, к нам приезжал обладатель «Оскара» Жан-Жак Анно. Оставался на три дня. У нас мест, которые можно показать, достаточно только на один день, а из-за одного дня к нам никто не поедет. Коса - это, конечно, интересно, но подобные вещи есть и во Франции, где уже вложены деньги в инфраструктуру, и на одной Косе нам не вытянуть, тем более что есть ее литовская сторона, с которой нам придется конкурировать за туриста.

Всем бы, конечно, хотелось, чтобы с туризмом у нас все получилось, но я пока не очень верю, что мы сможем стать достаточно привлекательными. Сегодня объекты строятся не с той позиции, чтобы построить что-нибудь особенное, дав шанс архитекторам делать какие-то уникальные проекты, как в свое время дали карт-бланш Гауди в Барселоне. В Калининграде делают какие-то бизнес-объекты, которые есть везде, и так же, как везде, должны тупо зарабатывать деньги. Нужно понять, что никто не захочет ехать сюда смотреть на эти неинтересные объекты. То есть поедут только из центральной России, кто не хочет делать визу, но они же могут поехать в Турцию, где дешевле и тоже не нужно делать визу. У нас вообще все очень дорого стоит, и нас спасет только какое-то суперснижение цен. Потому что, когда ты приезжаешь в Берлин, ты понимаешь, что там можно прожить значительно дешевле.

Кроме того, необходимо формировать привлекательность города, но какими-то отдельными ресторанами и кафе это сделать сложно. Здесь, мне кажется, сработают только какие-то радикальные проекты. Ведь если ты туристический центр, то ты, по сути, борешься со всем миром. У нас была возможность пригласить известного сценариста Тонино Гуэрра, и он сказал: докажите, что мне стоит приехать в Калининград. Кант – понятно. Море – понятно. А что еще мы можем предложить человеку, который может поехать в любую точку мира? Оказалось, что это очень сложный вопрос. Гуэрра не приехал.