Александра Королева: Мы оставляем за собой право обратиться в суд
О конфликте с новым руководителем нацпарка «Куршская коса» Анатолием Калиной, о работе фонда сохранения и развития парка и причинах приостановки проекта создания велодорожки рассказала сопредседатель «Экозащиты» Александра Королева.
В последнее время в интервью СМИ и.о. руководителя национального парка «Куршская коса» Анатолий Калина достаточно жестко отзывается о деятельности некоторых бывших сотрудников заповедника. Особенно это касается управления финансовыми потоками, проходившими через Фонд сохранения и развития нацпарка...
Тема взаимодействия с деньгами в Фонде - это тема, которая стала лидером хит-парадов на прошлой неделе. Все высказывания относительно моих взаимоотношений с Фондом - прямая ложь. Я не являюсь и никогда не являлась сотрудником этого фонда. Нет ни одной бумаги, согласно которой мне была выплачена хоть какая-то сумма. Я считаю, что сделать такие обвинения мог человек, охваченный вовсе не желанием выяснить истину, а только желанием очернить людей, которые посмели публично критиковать его деятельность в парке.
А с чего вообще начались претензии нового руководителя национального парка к работе фонда?
Сначала Анатолий Калина попросил принести бумаги Фонда сохранения и развития национального парка. Что такое бумаги фонда? Это уставные документы, они и были принесены. Потом попросили отчет о последних проектах. Директор фонда Геннадий Семенов его предоставил. Ну а теперь принесите мне все бухгалтерские, финансовые и прочие отчеты. И когда Геннадий Семенов предоставил все, что его просили, его пригласили не в национальный парк, а в УБЭП. А в УБЭПе ему объяснили, что из национального парка поступил сигнал о том, что деньги расходуются неправильно. Я совершенно убеждена, что эта проверка пройдет благополучно, потому что по всем завершенным проектам грантодатели получили отчеты и остались удовлетворенными этими отчетами. Как, впрочем, и налоговая, в которую поступают отчеты фонда по расходованию целевых средств.
Давайте проясним, что сейчас из себя представляет региональный Фонд сохранения и развития нацпарка «Куршская коса»?
Фонд создавался для того, чтобы парк мог получать средства помимо бюджета. Более того, фонд с самого начала учрежден национальным парком, все разговоры о том, что это какая-то неконтролируемая организация - это откровенная ложь, замешанная либо на полном незнании нового руководства национального парка, что происходит вокруг, либо на нежелании или неспособности разобраться.
В частности, предпоследний грант, полученный фондом, был по программе для неправительственных организаций. Претендовать на эти средства национальный парк не может, а вот использовать на выполнение своих задач - вполне может. Для этого и нужен фонд. Это проект «Балтийские уроки демократии» для развития школы в пос. Рыбачий. Практически ни в одном гранте зарплат-то и не было, за исключением гранта на велодорожку.
Какие еще гранты были получены фондом?
Трижды фонд получал деньги от «Лукойла», они тоже шли через фонд. Первый раз - 1 млн руб. на книгу, которая получила две престижных премии. И дважды по программе поддержки социальных проектов.
Одним из крупных международных грантов могла стать программа «Балтийские уроки демократии». Первый проект был небольшим, это две поездки рыбачинских школьников и учителей в скандинавские страны, старт для трехлетней программы, которая теперь под большой угрозой. Ежегодно можно было бы претендовать на 100 тыс. евро. Получив этот грант, мы бы сохранили школу в поселке Рыбачий, она уже два года под угрозой закрытия, потому что недостаточно детей. Согласно нашему проекту, обычная школа могла бы быть превращена в ремесленную, где учили бы реставрации культурных объектов.
И что же происходит в настоящий момент? Те отчеты о работе фонда, которые директор фонда Геннадий Семенов предоставил по собственной инициативе, придя знакомиться с новым руководителем парка, были переданы в УБЭП. Директор фонда теперь ходит в УБЭП, как на работу. Конечно, когда он отчитается, он рано или поздно уйдет из фонда. Ну не будет человек в таких условиях работать. А у нас следующая поездка по проекту в апреле 2011 года. Нам что делать? Возвращать деньги? За пятнадцатилетнюю практику работы с фондами я сталкиваюсь с таким впервые. Соответственно, прощай светлая идея сохранения рыбачинской школы. Таким образом, необдуманными, явно пиарными шагами директор национального парка уничтожил вот такую хорошую инициативу.
А на какой сейчас стадии еще один крупный проект национального парка - проект велодорожки?
Сейчас закончился первый этап, разработка технической документации для строительства велодорожки. После разработки проектных материалов можно было бы обращаться в программу Евросоюза за финансированием самого строительства велодорожки. Уже прошел один тур подачи заявок, теперь будет еще один в январе - и все. Дальше программа закрывается. Если до января никто не очнется, если директор национального парка продолжит заниматься пиар-кампанией, а не своей работой - то будет хуже и хуже.
Изначально проект строительства велодорожки был на бумаге. Кстати говоря, отличие этого проекта от многих других - это кристальная публичность. Писали об этом проекте очень много. На разработку проекта велодорожки было получено 9,5 млн руб. из которых нужно вычесть 10%, которые полагалось вложить участникам процесса. Партнерами стали литовский город Неринга, правительство Калининградской области, администрация Зеленоградского района и национальный парк «Куршская коса». Все вместе они вложили 10% от этой суммы. Техническая документация была разработана калининградской компанией «Дорсервис». Затем была проведена экологическая экспертиза местным Ростехнадзором. Далее по этому проекту был предоставлен отчет Евросоюзу. Сумма достаточно внушительная, поэтому был проведен аудит. Так как проект партнерский и основным финансовым партнером была Литва, соответственно, вся документация была отправлена в Литву и уже оттуда в Евросоюз, что и произошло в марте текущего года. Техническая документация – 12 томов – переданы в национальный парк и даже актом сданы на склад. Новому директору там и надо поискать их, а не пытаться искать воров. Эти 12 томов - пакет документов, с которым можно идти на следующий этап — непосредственное строительство велодорожки. Мы все очень ждали этого этапа. И вот 15 сентября был последний срок, когда можно было подать заявку для прохождения следующего этапа проекта. Однако Анатолий Калина заявил, что национальный парк участвовать в строительстве велодорожки не будет.
А что именно не устроило директора парка в этом проекте?
Поскольку мне господин Калина ничего не говорил, то я не знаю, что именно ему не нравится. Может быть, ему не нравится трасса, которая разработана. Так там два варианта трассы, можно выбирать. Обе эти трассы разрабатывались со 100%-м участием сотрудников национального парка - главного лесничего, охотоведа. Одна из трасс проложена по предложениям наших лесников. Она мне больше нравится. А вторая трасса возникла в связи с федеральным проектом расширения дороги через Куршскую косу. В тот момент решили строить велодорожку в рамках этого расширения, чтобы меньше рубить деревьев. Вторая трасса идет за деревьями, во многих местах вдоль дороги. Потом идея с расширением трассы была успешно похоронена. И тогда оказалось, что из-за велодорожки нужно делать вырубку деревьев. А к этому времени все согласовали, предыдущий директор настоял на выборе, и так получилось, что выбрали трассу, которая требует большей вырубки деревьев. Я убеждена, что Анатолий Калина ничего об этом не знает. Он ни с кем из нас говорил по этому поводу. Я уверена, что он пользуется слухами о том, что проект велодорожки плохой, а деньги разворовали. Но есть же первый вариант трассы. Давайте его поднимем, выделим 30 тыс. руб. на экологическую экспертизу и сделаем экспертизу этой трассы. Она ведь проработана, весь пакет документов на две трассы. Было бы желание...
Вы обратились к Илье Клебанову по поводу сложившейся в национальном парке ситуации. Какая-то обратная реакция уже последовала?
Да, мы действительно отнесли копию письма Александру Дацышину. Из его приемной мне уже звонили. Я думаю, что на днях у меня будет встреча. В письме было описано все, что произошло с отделом экологического просвещения. Теперь я даже очень рада всей этой пиар- кампании руководителя парка. Потому что это иллюстрация того, чем не должен заниматься директор национального парка. К тому же кампания, развязанная в СМИ со слов Анатолия Калины, порочит честь и достоинство, и не только мои, но и других бывших сотрудников парка: Геннадия Семенова, Алексея Соколова. Мы оставляем за собой право обратиться в суд за защитой.
В СМИ фигурировала информация относительно опасений экологов и представителей Гринписа о якобы имеющих место планах Анатолия Калины по застройке Куршской косы. Насколько эта информация соответствует действительности?
У меня нет никаких сведений относительно того, пришел господин Калина застраивать косу или нет. Но что натворит человек, который пришел неизвестно откуда и неизвестно как стал руководителем национального парка - это большой вопрос. И разумеется, у меня тоже возникают вопросы - какой бизнес его так протолкнул, что Министерство природных ресурсов РФ назначило на такую должность человека, который не имеет не опыта работы, ни даже соответствующего образования? Что это за силы такие и кем они поддерживаются? У меня тоже возникают сомнения, не те ли это силы, которые хотели бы что-нибудь построить на Куршской косе. Или у них там уже все построено, и они просто хотят узаконить эти объекты?
В последнее время в интервью СМИ и.о. руководителя национального парка «Куршская коса» Анатолий Калина достаточно жестко отзывается о деятельности некоторых бывших сотрудников заповедника. Особенно это касается управления финансовыми потоками, проходившими через Фонд сохранения и развития нацпарка...
Тема взаимодействия с деньгами в Фонде - это тема, которая стала лидером хит-парадов на прошлой неделе. Все высказывания относительно моих взаимоотношений с Фондом - прямая ложь. Я не являюсь и никогда не являлась сотрудником этого фонда. Нет ни одной бумаги, согласно которой мне была выплачена хоть какая-то сумма. Я считаю, что сделать такие обвинения мог человек, охваченный вовсе не желанием выяснить истину, а только желанием очернить людей, которые посмели публично критиковать его деятельность в парке.
А с чего вообще начались претензии нового руководителя национального парка к работе фонда?
Сначала Анатолий Калина попросил принести бумаги Фонда сохранения и развития национального парка. Что такое бумаги фонда? Это уставные документы, они и были принесены. Потом попросили отчет о последних проектах. Директор фонда Геннадий Семенов его предоставил. Ну а теперь принесите мне все бухгалтерские, финансовые и прочие отчеты. И когда Геннадий Семенов предоставил все, что его просили, его пригласили не в национальный парк, а в УБЭП. А в УБЭПе ему объяснили, что из национального парка поступил сигнал о том, что деньги расходуются неправильно. Я совершенно убеждена, что эта проверка пройдет благополучно, потому что по всем завершенным проектам грантодатели получили отчеты и остались удовлетворенными этими отчетами. Как, впрочем, и налоговая, в которую поступают отчеты фонда по расходованию целевых средств.
Давайте проясним, что сейчас из себя представляет региональный Фонд сохранения и развития нацпарка «Куршская коса»?
Фонд создавался для того, чтобы парк мог получать средства помимо бюджета. Более того, фонд с самого начала учрежден национальным парком, все разговоры о том, что это какая-то неконтролируемая организация - это откровенная ложь, замешанная либо на полном незнании нового руководства национального парка, что происходит вокруг, либо на нежелании или неспособности разобраться.
В частности, предпоследний грант, полученный фондом, был по программе для неправительственных организаций. Претендовать на эти средства национальный парк не может, а вот использовать на выполнение своих задач - вполне может. Для этого и нужен фонд. Это проект «Балтийские уроки демократии» для развития школы в пос. Рыбачий. Практически ни в одном гранте зарплат-то и не было, за исключением гранта на велодорожку.
Какие еще гранты были получены фондом?
Трижды фонд получал деньги от «Лукойла», они тоже шли через фонд. Первый раз - 1 млн руб. на книгу, которая получила две престижных премии. И дважды по программе поддержки социальных проектов.
Одним из крупных международных грантов могла стать программа «Балтийские уроки демократии». Первый проект был небольшим, это две поездки рыбачинских школьников и учителей в скандинавские страны, старт для трехлетней программы, которая теперь под большой угрозой. Ежегодно можно было бы претендовать на 100 тыс. евро. Получив этот грант, мы бы сохранили школу в поселке Рыбачий, она уже два года под угрозой закрытия, потому что недостаточно детей. Согласно нашему проекту, обычная школа могла бы быть превращена в ремесленную, где учили бы реставрации культурных объектов.
И что же происходит в настоящий момент? Те отчеты о работе фонда, которые директор фонда Геннадий Семенов предоставил по собственной инициативе, придя знакомиться с новым руководителем парка, были переданы в УБЭП. Директор фонда теперь ходит в УБЭП, как на работу. Конечно, когда он отчитается, он рано или поздно уйдет из фонда. Ну не будет человек в таких условиях работать. А у нас следующая поездка по проекту в апреле 2011 года. Нам что делать? Возвращать деньги? За пятнадцатилетнюю практику работы с фондами я сталкиваюсь с таким впервые. Соответственно, прощай светлая идея сохранения рыбачинской школы. Таким образом, необдуманными, явно пиарными шагами директор национального парка уничтожил вот такую хорошую инициативу.
А на какой сейчас стадии еще один крупный проект национального парка - проект велодорожки?
Сейчас закончился первый этап, разработка технической документации для строительства велодорожки. После разработки проектных материалов можно было бы обращаться в программу Евросоюза за финансированием самого строительства велодорожки. Уже прошел один тур подачи заявок, теперь будет еще один в январе - и все. Дальше программа закрывается. Если до января никто не очнется, если директор национального парка продолжит заниматься пиар-кампанией, а не своей работой - то будет хуже и хуже.
Изначально проект строительства велодорожки был на бумаге. Кстати говоря, отличие этого проекта от многих других - это кристальная публичность. Писали об этом проекте очень много. На разработку проекта велодорожки было получено 9,5 млн руб. из которых нужно вычесть 10%, которые полагалось вложить участникам процесса. Партнерами стали литовский город Неринга, правительство Калининградской области, администрация Зеленоградского района и национальный парк «Куршская коса». Все вместе они вложили 10% от этой суммы. Техническая документация была разработана калининградской компанией «Дорсервис». Затем была проведена экологическая экспертиза местным Ростехнадзором. Далее по этому проекту был предоставлен отчет Евросоюзу. Сумма достаточно внушительная, поэтому был проведен аудит. Так как проект партнерский и основным финансовым партнером была Литва, соответственно, вся документация была отправлена в Литву и уже оттуда в Евросоюз, что и произошло в марте текущего года. Техническая документация – 12 томов – переданы в национальный парк и даже актом сданы на склад. Новому директору там и надо поискать их, а не пытаться искать воров. Эти 12 томов - пакет документов, с которым можно идти на следующий этап — непосредственное строительство велодорожки. Мы все очень ждали этого этапа. И вот 15 сентября был последний срок, когда можно было подать заявку для прохождения следующего этапа проекта. Однако Анатолий Калина заявил, что национальный парк участвовать в строительстве велодорожки не будет.
А что именно не устроило директора парка в этом проекте?
Поскольку мне господин Калина ничего не говорил, то я не знаю, что именно ему не нравится. Может быть, ему не нравится трасса, которая разработана. Так там два варианта трассы, можно выбирать. Обе эти трассы разрабатывались со 100%-м участием сотрудников национального парка - главного лесничего, охотоведа. Одна из трасс проложена по предложениям наших лесников. Она мне больше нравится. А вторая трасса возникла в связи с федеральным проектом расширения дороги через Куршскую косу. В тот момент решили строить велодорожку в рамках этого расширения, чтобы меньше рубить деревьев. Вторая трасса идет за деревьями, во многих местах вдоль дороги. Потом идея с расширением трассы была успешно похоронена. И тогда оказалось, что из-за велодорожки нужно делать вырубку деревьев. А к этому времени все согласовали, предыдущий директор настоял на выборе, и так получилось, что выбрали трассу, которая требует большей вырубки деревьев. Я убеждена, что Анатолий Калина ничего об этом не знает. Он ни с кем из нас говорил по этому поводу. Я уверена, что он пользуется слухами о том, что проект велодорожки плохой, а деньги разворовали. Но есть же первый вариант трассы. Давайте его поднимем, выделим 30 тыс. руб. на экологическую экспертизу и сделаем экспертизу этой трассы. Она ведь проработана, весь пакет документов на две трассы. Было бы желание...
Вы обратились к Илье Клебанову по поводу сложившейся в национальном парке ситуации. Какая-то обратная реакция уже последовала?
Да, мы действительно отнесли копию письма Александру Дацышину. Из его приемной мне уже звонили. Я думаю, что на днях у меня будет встреча. В письме было описано все, что произошло с отделом экологического просвещения. Теперь я даже очень рада всей этой пиар- кампании руководителя парка. Потому что это иллюстрация того, чем не должен заниматься директор национального парка. К тому же кампания, развязанная в СМИ со слов Анатолия Калины, порочит честь и достоинство, и не только мои, но и других бывших сотрудников парка: Геннадия Семенова, Алексея Соколова. Мы оставляем за собой право обратиться в суд за защитой.
В СМИ фигурировала информация относительно опасений экологов и представителей Гринписа о якобы имеющих место планах Анатолия Калины по застройке Куршской косы. Насколько эта информация соответствует действительности?
У меня нет никаких сведений относительно того, пришел господин Калина застраивать косу или нет. Но что натворит человек, который пришел неизвестно откуда и неизвестно как стал руководителем национального парка - это большой вопрос. И разумеется, у меня тоже возникают вопросы - какой бизнес его так протолкнул, что Министерство природных ресурсов РФ назначило на такую должность человека, который не имеет не опыта работы, ни даже соответствующего образования? Что это за силы такие и кем они поддерживаются? У меня тоже возникают сомнения, не те ли это силы, которые хотели бы что-нибудь построить на Куршской косе. Или у них там уже все построено, и они просто хотят узаконить эти объекты?
