Виталий Победоносцев: Обвинение в хищении есть, а пропавших денег нет
В чём конкретно обвиняют вашего подзащитного и остальных подсудимых?
В хищениях, совершённых группой лиц.
Сколько денег и на каком этапе эпопеи с турбинами пропало?
На этот вопрос я ответить не могу, поскольку убежден, что никаких хищений расследование данного уголовного дела не выявило. Более того, на протяжении двух лет следствия и четырёх месяцев процесса мне на него никто ответить не может.
То есть, по вашему мнению, обвинение в хищении есть, а пропавших денег нет?
Именно так.
Почему тогда ваш клиент и другие подсудимые оказались на скамье подсудимых?
Потому что было вынесено постановление о возбуждении уголовного дела, им предъявлено обвинение, потому что дело расследовано, по делу составлено обвинительное заключение, которое утверждено прокурором и дело направлено в суд. Но где собственно преступление, якобы совершённое подсудимыми, я не понимаю.
Зачем вообще понадобилось отправлять турбины строящегося российского корабля на Украину?
Сторожевой корабль «Ярослав Мудрый» начали строить на заводе «Янтарь» ещё во времена Советского Союза. В перестроечные времена финансирование строительства прекратилось. В это время турбины, произведённые Южным турбинным заводом в украинском городе Николаеве, уже были загружены в корпус строящегося корабля. Когда в 2002 году корабль начали достраивать, гарантийный срок на турбины истёк. Турбины лежали без должного обслуживания, с турбин снимали узлы и механизмы, для того чтобы установить их на других «заказах» - строящихся кораблях. Завод-изготовитель, расположенный теперь в независимом государстве Украине и переименованный в «Зоря - Машпроект» не гарантировал, что турбины, произведённые пару десятков лет назад, соответствуют стандартам и будут работать, как произведённые вчера. Для того чтобы дать на турбины гарантию, их необходимо было разобрать , осмотреть и, при необходимости, восстановить – довести до соответствия требованиям технических условий. Более того, турбины следовало модернизировать. Сделать это можно было только на одном предприятии — украинском «Зоря - Машпроекте». На территории России таких предприятий нет.
Почему нельзя было отправить турбины напрямую на Украину? Почему потребовалось заключать контракт с московской фирмой?
Завод «Янтарь» не являлся и не является участником внешнеэкономической деятельности в области военно-технического сотрудничества. То есть он просто не имел права на заключение прямого договора с иностранным предприятием в ситуации, когда предметом договора, среди прочего, являлся вывоз за пределы таможенной территории России такого оборудования. Что же касается московской фирмы, насколько я знаю, министерства и ведомства имеют при себе несколько предприятий, которые оказывают им различные услуги. В поисках предприятия, имеющего все необходимые разрешения, для того чтобы отправить турбины на Украину, должностные лица «Янтаря», если я верно понимаю то, что написано в материалах уголовного дела, обратились в Главное техническое управление военно-морского флота России, и попросили сообщить, какая именно коммерческая структура могла бы выполнить такую работу. Также руководство завода «Янтарь» обратились непосредственно на «Зоря — Машпроект» с тем же вопросом. Предприятие «Зоря — Машпроект» сообщило, что их официальным дилером на территории Российской Федерации является ЗАО «Холдинг Спецкомплектресурс». Главное техническое управление ВМФ подтвердило документом за подписью начальника Главного технического управления ВМФ, что ЗАО «Холдинг Спецкомплектресурс» действительно является уполномоченным дилером украинского предприятия «Зоря — Машпроект», и выполняет для ВМФ России работы, связанные с ремонтом двигателей. Этот документ был озвучен в зале суда. Получив подтверждения и оттуда, и оттуда, «Янтарь» заключил договор с «Холдинг Спецкомплектресурс».
Но московская фирма ЗАО «Холдинг Спецкомплектресурс» заключила договор с другой московской фирмой — ООО «Судпрокомплект». Почему?
А вот это совсем просто. Нужно просто внимательно смотреть материалы уголовного дела и изменения в действующем законодательстве России. Договор на ремонт турбин с ЗАО «Холдинг Спецкомплектресурс» заключается в июне 2003 года. И в июне 2003 года ЗАО «Холдинг Спецкомплектресурс» в соответствии с требованиями действующего законодательства еще имеет возможность отправить турбины на Украину и намеревается это сделать. Но в ноябре 2003 года законодательство России кардинально меняется. Создаётся целый комплект документов, которые и определяют, что продукция военно-технического назначения может быть отправлена за пределы РФ либо структурой, имеющей лицензию на осуществление внешнеэкономической деятельность в сфере военно-технического сотрудничества, либо в рамках квоты, определённой межправительственным соглашением между Россией и Украиной по газотурбинным двигателям. При том, что договор, заключенный в июне 2003 года, ещё не исполняется. Он физически не может быть исполнен, в силу банального обстоятельства, описанного в зале судебного заседания участниками процесса.
Какого?
Как вытекает из свидетельских показаний, флот в начале года авансирует не более 40% от стоимости всех работ за год. Остальные деньги завод выплачивает из своих собственных средств. Потом, в конце года, заказчик, Министерство Обороны, рассчитывается с заводом за выполненные работы. Предполагается, что на таких условиях с заводом работают все контрагенты. Но тогда, в 2002 году, представители украинского «Зоря — Машпроект» на таких условиях работать не захотели. Их позиция была жёсткая: стопроцентная предоплата, причём до начала работ. «Янтарь», рассчитывая что справится собственными силами, вышел за пределы финансирования. А ЗАО «Холдинг Спецкомплектресурс» заявил: вы по условиям договора должны дать нам аванс 15%, и тогда мы займёмся турбинами. «Янтарь» нашёл деньги только в декабре 2003 года, да и то не все. Не 15%, а 12%. Что могли, то и дали... Но к этому моменту уже изменились правила игры, и в законодательство были введены новые нормы, по которым ЗАО «Холдинг» уже не имело права отправлять турбины на Украину. Вот в чём была необходимость привлечения в декабре 2003 года, за четыре дня до введения в действие изменений в таможенном законодательстве Российской федерации, предприятия «Судпрокомплект», которое получило права на вывоз такого рода продукции за пределы РФ.
Как вы думаете, чем закончится этот процесс?
Приговором.
А всё-таки?
Я думаю, что не все по этому делу будут осуждены. Такое впечатления складывается у меня. Мы могли бы просто отмолчаться в процессе, потому что понятно, кто, собственно, является нашим оппонентом. Понравился употреблённый в вашей газете термин «третья сила» или «третьи лица». Да, у нас фактически, вопреки положениям закона, регламентирующего порядок осуществления судебного процесса, как законного состязания государственного обвинения и защиты, постоянно присутствуют в процессе еще некто, кто как бы принимает самое непосредственное участие в отправлении правосудия.
Кто он, этот некто? Вы имеете ввиду ФСБ?
Да. К сожалению, закон не позволяет оперативным сотрудникам этого уважаемого ведомства легально и открыто принимать участие в собственно процедуре отправления правосудия. Наверное, это было бы даже проще, потому что в некоторых вопросах сотрудники ФСБ, формирующие позицию обвинения, по моему мнению, разбираются даже лучше, чем собственно представители государственного обвинения.
В хищениях, совершённых группой лиц.
Сколько денег и на каком этапе эпопеи с турбинами пропало?
На этот вопрос я ответить не могу, поскольку убежден, что никаких хищений расследование данного уголовного дела не выявило. Более того, на протяжении двух лет следствия и четырёх месяцев процесса мне на него никто ответить не может.
То есть, по вашему мнению, обвинение в хищении есть, а пропавших денег нет?
Именно так.
Почему тогда ваш клиент и другие подсудимые оказались на скамье подсудимых?
Потому что было вынесено постановление о возбуждении уголовного дела, им предъявлено обвинение, потому что дело расследовано, по делу составлено обвинительное заключение, которое утверждено прокурором и дело направлено в суд. Но где собственно преступление, якобы совершённое подсудимыми, я не понимаю.
Зачем вообще понадобилось отправлять турбины строящегося российского корабля на Украину?
Сторожевой корабль «Ярослав Мудрый» начали строить на заводе «Янтарь» ещё во времена Советского Союза. В перестроечные времена финансирование строительства прекратилось. В это время турбины, произведённые Южным турбинным заводом в украинском городе Николаеве, уже были загружены в корпус строящегося корабля. Когда в 2002 году корабль начали достраивать, гарантийный срок на турбины истёк. Турбины лежали без должного обслуживания, с турбин снимали узлы и механизмы, для того чтобы установить их на других «заказах» - строящихся кораблях. Завод-изготовитель, расположенный теперь в независимом государстве Украине и переименованный в «Зоря - Машпроект» не гарантировал, что турбины, произведённые пару десятков лет назад, соответствуют стандартам и будут работать, как произведённые вчера. Для того чтобы дать на турбины гарантию, их необходимо было разобрать , осмотреть и, при необходимости, восстановить – довести до соответствия требованиям технических условий. Более того, турбины следовало модернизировать. Сделать это можно было только на одном предприятии — украинском «Зоря - Машпроекте». На территории России таких предприятий нет.
Почему нельзя было отправить турбины напрямую на Украину? Почему потребовалось заключать контракт с московской фирмой?
Завод «Янтарь» не являлся и не является участником внешнеэкономической деятельности в области военно-технического сотрудничества. То есть он просто не имел права на заключение прямого договора с иностранным предприятием в ситуации, когда предметом договора, среди прочего, являлся вывоз за пределы таможенной территории России такого оборудования. Что же касается московской фирмы, насколько я знаю, министерства и ведомства имеют при себе несколько предприятий, которые оказывают им различные услуги. В поисках предприятия, имеющего все необходимые разрешения, для того чтобы отправить турбины на Украину, должностные лица «Янтаря», если я верно понимаю то, что написано в материалах уголовного дела, обратились в Главное техническое управление военно-морского флота России, и попросили сообщить, какая именно коммерческая структура могла бы выполнить такую работу. Также руководство завода «Янтарь» обратились непосредственно на «Зоря — Машпроект» с тем же вопросом. Предприятие «Зоря — Машпроект» сообщило, что их официальным дилером на территории Российской Федерации является ЗАО «Холдинг Спецкомплектресурс». Главное техническое управление ВМФ подтвердило документом за подписью начальника Главного технического управления ВМФ, что ЗАО «Холдинг Спецкомплектресурс» действительно является уполномоченным дилером украинского предприятия «Зоря — Машпроект», и выполняет для ВМФ России работы, связанные с ремонтом двигателей. Этот документ был озвучен в зале суда. Получив подтверждения и оттуда, и оттуда, «Янтарь» заключил договор с «Холдинг Спецкомплектресурс».
Но московская фирма ЗАО «Холдинг Спецкомплектресурс» заключила договор с другой московской фирмой — ООО «Судпрокомплект». Почему?
А вот это совсем просто. Нужно просто внимательно смотреть материалы уголовного дела и изменения в действующем законодательстве России. Договор на ремонт турбин с ЗАО «Холдинг Спецкомплектресурс» заключается в июне 2003 года. И в июне 2003 года ЗАО «Холдинг Спецкомплектресурс» в соответствии с требованиями действующего законодательства еще имеет возможность отправить турбины на Украину и намеревается это сделать. Но в ноябре 2003 года законодательство России кардинально меняется. Создаётся целый комплект документов, которые и определяют, что продукция военно-технического назначения может быть отправлена за пределы РФ либо структурой, имеющей лицензию на осуществление внешнеэкономической деятельность в сфере военно-технического сотрудничества, либо в рамках квоты, определённой межправительственным соглашением между Россией и Украиной по газотурбинным двигателям. При том, что договор, заключенный в июне 2003 года, ещё не исполняется. Он физически не может быть исполнен, в силу банального обстоятельства, описанного в зале судебного заседания участниками процесса.
Какого?
Как вытекает из свидетельских показаний, флот в начале года авансирует не более 40% от стоимости всех работ за год. Остальные деньги завод выплачивает из своих собственных средств. Потом, в конце года, заказчик, Министерство Обороны, рассчитывается с заводом за выполненные работы. Предполагается, что на таких условиях с заводом работают все контрагенты. Но тогда, в 2002 году, представители украинского «Зоря — Машпроект» на таких условиях работать не захотели. Их позиция была жёсткая: стопроцентная предоплата, причём до начала работ. «Янтарь», рассчитывая что справится собственными силами, вышел за пределы финансирования. А ЗАО «Холдинг Спецкомплектресурс» заявил: вы по условиям договора должны дать нам аванс 15%, и тогда мы займёмся турбинами. «Янтарь» нашёл деньги только в декабре 2003 года, да и то не все. Не 15%, а 12%. Что могли, то и дали... Но к этому моменту уже изменились правила игры, и в законодательство были введены новые нормы, по которым ЗАО «Холдинг» уже не имело права отправлять турбины на Украину. Вот в чём была необходимость привлечения в декабре 2003 года, за четыре дня до введения в действие изменений в таможенном законодательстве Российской федерации, предприятия «Судпрокомплект», которое получило права на вывоз такого рода продукции за пределы РФ.
Как вы думаете, чем закончится этот процесс?
Приговором.
А всё-таки?
Я думаю, что не все по этому делу будут осуждены. Такое впечатления складывается у меня. Мы могли бы просто отмолчаться в процессе, потому что понятно, кто, собственно, является нашим оппонентом. Понравился употреблённый в вашей газете термин «третья сила» или «третьи лица». Да, у нас фактически, вопреки положениям закона, регламентирующего порядок осуществления судебного процесса, как законного состязания государственного обвинения и защиты, постоянно присутствуют в процессе еще некто, кто как бы принимает самое непосредственное участие в отправлении правосудия.
Кто он, этот некто? Вы имеете ввиду ФСБ?
Да. К сожалению, закон не позволяет оперативным сотрудникам этого уважаемого ведомства легально и открыто принимать участие в собственно процедуре отправления правосудия. Наверное, это было бы даже проще, потому что в некоторых вопросах сотрудники ФСБ, формирующие позицию обвинения, по моему мнению, разбираются даже лучше, чем собственно представители государственного обвинения.
